В волшебных водах Авалона

С самого утра, еще до завтрака, студенты первого курса выстроились в шеренгу перед воротами замка. Гарри уныло переглянулся с Нилом: перемещения — это все, конечно, круто и звучит просто супер интересно, но в такую рань воздух еще не успел прогреться, а солнце только-только выглянуло из-за крыш Калибурна. Хотелось есть и спать, грела только мысль, что уже совсем скоро будет завтрак, а пока можно и потерпеть. Нил в ответ страдальчески закатил глаза — ранние подъемы он тоже не любил. И почему было не провести занятия, как в предыдущие дни, уже после завтрака и, что тоже важно, в здании школы, а не под открытым небом, в такой-то холод?! Тилли стоял перед студентами и явно не спешил начинать что-либо говорить. Возможно, юмор у него был такой. Тем более, что ему-то, сменившему в этот раз странный костюм на не менее странный, но даже на вид очень теплый свитер, уж точно было не так холодно, как Гарри и его однокурсникам! Гарри тоже с радостью надел бы свитер от школьной формы, но явиться им всем сказали в спортивной одежде, и один этот факт уже вызывал большие подозрения, что это утро Гарри вряд ли сможет назвать хорошим. Теперь же Гарри стоял, переминаясь с ноги на ногу, и отчаянно жалел, что не взял с собой какую-нибудь старую Дадлину толстовку, как обычно, слишком большую, но хотя бы теплую. Потому что та ветровка, что Нил одолжил Гарри, совсем не грела, а спортивные штаны то и дело норовили спасть на землю, либо, наоборот, задраться так, чтобы открыть морозно-свежему ветру голые щиколотки. Ни один из вариантов Гарри, разумеется, категорически не устраивал. Надо было у Нила еще и штаны одолжить, а не брать свои спальные, которые, как и большинство вещей, достались ему от Дадли и совершенно не подходили по размеру — то большие, то короткие, то чересчур длинные. — Для перемещений важен здоровый организм, — наконец сказал профессор Тилли. Оратором он явно не был. — Поэтому начинать наши занятия вы будете с комплекса составленных мной физических упражнений. В первую очередь — бег вокруг школы. После бега шли приседания, отжимания, качание пресса, еще бег… Гарри подумал, что, наверное, смысл перемещений в том, чтобы студентам настолько захотелось оказаться где-то не здесь, что они сами бы освоили эти чары. Тяжелее всего приходилось феечкам, для которых из-за их маленького роста, расстояния казались еще больше. Под конец утренней тренировки они выглядели измотанными до предела и с явным трудом держались в воздухе на подрагивающих крыльях. Рядом с Гарри тяжело дышал Нил, чуть в стороне Гарриет поправляла шнурки на кроссовках и о чем-то тихо переговаривалась с раскрасневшейся Мирой и, как всегда, невозмутимой Реей. А вот гоблины и Дирк выглядели отвратительно бодрыми и полными сил, будто и не бегали с остальными вокруг школы. Гарри все же ошибся: добрым Тилли уж точно не был. Точнее, он был добр, пусть и строг, со всем своими студентами, но на Поттера почему-то то смотрел волком, то, как и однокурсники Гарри, делал вид, будто его и вовсе не существует. И почему-то это было даже обиднее, чем отторжение со стороны ровесников — от преподавателя Гарри ожидал… Ну, не такого. Мерлин ведь к нему хорошо отнесся, и миссис Белль, и директор Даррел, и профессор Ралыг. От преподавателей Гарри неосознанно ожидал поддержки и помощи, хотя еще за время учебы в одной школе с Дадли должен был бы раз и навсегда запомнить, что, когда плохо, тебя никто не бежит утешать. Скорее стоят и вместе с остальными смотрят за тем, как тебе становится еще хуже. Гарри раньше думал, что просто жизнь такова, что не стоит понапрасну ждать ни от кого помощи, что друзья бывают только в книгах или в телевизоре, но вот он поступил в Авалон и подумал, что мог все это время и ошибаться. Потому что здесь к нему относились лучше, чем в прежней школе — здесь к нему относились… по-человечески, и это было даже забавно, учитывая, что он тут — единственный человек. — Что я ему сделал? — после занятия по дороге в большой зал возмутился Гарри, и Нил, отчего-то чувствуя неловкость перед другом за такое поведение преподавателя, неуверенно протянул: — Ну-у… Знаешь, у магов и домовых эльфов вообще сложные отношения… — Но я-то к этому никакого отношения не имею! — Я это знаю, Гарри, а вот он, похоже, пока нет. *** После перерыва на обед, студенты вернулись обратно к лесной поляне, а лес, как и думал Гарри, оказался обманчиво-прозрачным. Но, по крайней мере, никакая когтисто-зубастая живность на них не нападала, а живая тучка на горизонте так и не объявилась — да и сам Гарри был уже слишком вымотан, чтобы беспокоиться понапрасну из-за всего подряд. Пока что его беспокоил только профессор по перемещениям, потому что после физической разминки должны были начаться настоящие магические занятия, и вот как раз они-то и вызывали у Гарри опасения. В своих колдовских способностях он все еще не был до конца уверен, а ударить в грязь лицом перед и так невзлюбившим его преподавателем совершенно не хотелось. Гарри решил, что постарается, Нил ободряюще кивнул ему и сказал, что тоже будет стараться — потому что стараться в одиночку всегда чересчур утомительно и скучно. — Вы не маги и не слабаки, для того, чтобы переместиться из пункта «а» в пункт «б» вам не нужны сложные заклинания, формулы и все такое прочее. Вы — не маги, и в этом ваше преимущество перед людьми. Вы — фейри, и вам достаточно захотеть переместиться, подтолкнуть к этому вашу магию, как сказал бы профессор Ралыг, — и это случится. Все понятно? Понятно не было никому, в том числе, и Гарри, но он, как и все однокурсники, согласно закивал, надеясь, что разберется и поймет уже в процессе. К счастью, начали с попыток — в большинстве случаев, неуспешных, — переместить не сразу самих себя, а пока только переместить куда-нибудь камень, ветку или листок, а потом доказать, что на другом конце учебной площадки валяются именно твои камень, ветка и листок, а не просто от ближайших деревьев ветром надуло. У Гарри не получалось категорически: он вообще не понимал, зачем ему хотеть, чтобы, например, вот этот булыжник лежал вдруг не возле его ног, а вон под тем деревом. Какой в этом смысл? И почему, в таком случае, не перенести его туда просто руками, как делают все нормальные люди? Хотя, конечно, было бы очень удобно, если бы вот прямо сейчас перед Гарри появилась одна из бывших толстовок Дадли, совсем в идеале, если бы появилась та, красная и с глубокими карманами, она, в отличие от большинства других вещей, доставшихся от Дадли, была даже удобной… Интересно, а можно перемещать предметы из человеческого мира в Волшебную Страну? Гарри как наяву представил, как на плечи ложится та самая красная толстовка, как шею привычно оттягивает чересчур тяжелый капюшон, и как приятно будет запустить руки в очень глубокие карманы — там тепло, а пальцы уже замерзли от тщетных попыток перенести какой-то камень к какому-то дереву. Гарри представил себе все это так ярко, что и не понял, в какой именно момент засунул руки в карманы толстовки и натянул капюшон на голову, чтобы ветер не задувал в уши. — Ой, — только и сказал Гарри, когда понял, что это ему не приснилось, не привиделось, а в самом деле произошло. Красная толстовка приятно защищала от осеннего ветра. Профессор Тилли, разумеется, заметил первое достижение хоть кого-то из всей группы, но довольно предсказуемо предпочел никак это не комментировать. Ну, перенес ребенок вещь аж из родного дома в Волшебную Страну — ну и перенес. Что тут такого? Предмет-то все-таки называется «перемещения», так что здесь это вообще обычное дело. — Круто! — в отличие от Тилли, Нил на его «новоприобретенную» толстовку смотрел во все глаза. — Это как ты так? — Да просто… — Гарри замялся и понял, что изначально проблема была не в ораторском искусстве профессора и не в его педагогических навыках, потому что объяснить, как вообще и почему эти перемещения происходят, было прямо-таки непосильной задачей. Чистая интуиция, без каких-либо логических объяснений. — Я представил, как надеваю толстовку, и это сработало. — И все? — усомнился Нил. — Просто представил? — Ага. — Впрочем, Гарри не был уверен, что смог бы повторить это снова с тем же успехом, но, кажется, некую ниточку к перемещениям, за которую нужно потянуть, чтобы все получилось, он определенно нащупал. Вскоре у Нила получилось перенести камень к соседнему камню, и радовался он этому даже больше, чем успехам в чарах. — Я представил, как один камень сбивает другой, — поделился он впечатлениями и с блаженной улыбкой добавил: — Потому что они меня все доста-а-али! — Оу, — протянул в ответ Гарри. Ему теперь было тепло и уютно, поскольку толстовка все еще сохраняла запах знакомого с детства дома, и, в общем и целом, сейчас ему даже было вполне себе хорошо. Только живот потихоньку начинал урчать, как бы намекая, что неплохо было бы и подкрепиться, хотя обед был еще совсем недавно. — Есть хочу, — будто в ответ на его мысли, сказал Нил, и Гарри кивнул: — Ага, я тоже. — Хотя, вроде, обедали вот только что. — Ну-у… Часа два уже точно прошло. — Похоже на то. Как-то эти перемещения выматывают, да? — Угу. — Эх, сейчас бы слона съел!.. — Или пирог с индейкой. — Или пирог, но в слоне все же мяса больше. — Не уверен, что ты смог бы это мясо вкусно приготовить. — Ну, значит, теперь я тоже мечтаю о пироге с индейкой! Следующим нелегкую науку перемещений освоил кто-то из феечек, Гарри так и не понял кто, только услышал за спиной радостный тонкий девчачий визг. Потом получилось у кого-то из гоблинов, Дирк умудрился аж целое дерево переместить на пару футов, и Гарри искренне надеялся, что дерево все-таки выживет, после такого-то неожиданного потрясения. Получилось ли что-то у Гарриет, Гарри не видел, но, судя по ее загадочной и чересчур самодовольной улыбке — да, что-то куда-то она определенно переместила. Под конец занятий ужина не могли дождаться не только Гарри с Нилом, но и остальные студенты их курса. Видимо, Нил был прав, когда сказал, что перемещения отнимают чрезвычайно много сил, сам Гарри уже буквально готов был с ног валиться от усталости, но держался из последних сил, чисто из природного упрямства и мотивированный сладким осознанием того, что совсем скоро уже будет ужин, а потом — спать.