Чикаго

Чунмён чувствовал, что порядочно набрался. Кёнсу старался пить меньше, поэтому всё ещё помнил о своём спектакле. Он всё чаще и чаще приобнимал Тэна, а потом и вовсе вызвал такси и уехал с ним вместе. Чунмён допил джин, расплатился и не спеша вышел из бара. Их улица в это время была уже тиха и пустынна. Многие жители уже спали, свет горел буквально в нескольких окнах. Неожиданно Чунмёну захотелось прогуляться. Он прошёл мимо своего дома и уверенно двинулся вперёд. Казалось, к дому Чонина ноги принесли его сами. Окно Чонина, которое он высчитал ещё утром, было тёмным, но Чунмён всё равно вытащил телефон и набрал номер: - Привет. - Привет... - голос Чонина был таким милым и сонным. - О... - он словно только сейчас осознал, кто именно ему звонил. - А вы... Всё хорошо? - Всё прекрасно, - заверил его Чунмён. - Я стою у тебя под окном. Не прошло и пары секунд, как занавески в нужном окне дёрнулись, а само окно распахнулось. - Почему вы тут? - Просто... Гулял. И решил, что мне одному грустно. Не хочешь составить мне компанию? - Хочу. Подождите пять минут, - окно также быстро захлопнулось, а Чунмён даже удивился такому рвению. Он же явно разбудил мальчишку, который весь вечер развлекал родительских гостей. Захотелось как-то впечатлить Чонина, поэтому Чунмён не придумал ничего лучше, как сорвать с куста нежную кремовую розу. Будь он трезвым, он бы, конечно, напомнил себе, что так делать некрасиво, но сейчас алкоголь значительно раздвинул его рамки. Нет, конечно, он всё ещё не собирался хулиганить или приносить кому-то вред, просто сейчас он был уверен, что потерю одного цветка и куст, и его хозяева как-нибудь переживут. Чонин спустился даже быстрее. Он на ходу застегнул куртку и пригладил волосы: - Я вот... - Это тебе, - Чунмён протянул Чонину свою розу. Чонин залился густым румянцем, но цветок взял. И даже если он и догадался, где именно Чунмён его взял, то едва ли это его взволновало. Чунмён улыбнулся и осторожно потянул его за рукав: - Пойдём, не будем здесь стоять. - А куда пойдём? - Просто... Куда-нибудь, - Чунмён уже чертовски давно не гулял просто так. - Хорошо, - покладисто согласился Чонин, так и не оторвав взгляд от цветка. - А разве вы не собирались идти в бар? - Я уже оттуда, - Чунмён удивился, что Чонин не заметил его состояния. - Мои друзья уехали по домам, а я вот... Решил, что давно не гулял пешком в своём районе. Ну и... Я думал о тебе... - Обо мне? - Да, - Чунмён был пьян настолько, чтобы говорить мальчишке больше, чем следовало бы. - Я думал о том, что ты волшебный эльф. - Я? Почему я эльф? - Чонин посмотрел на Чунмёна с удивлением. - Потому что ты красивый, - Чунмён немного помолчал, - а ещё волшебный, - с объяснениями у него было туго. Но Чунмён просто так чувствовал. - Вы такой... - Пьяный? - Нет, странный. А вы пьяный? - Ну да, - Чунмёну даже немного стыдно стало от этого. - Мы же в баре сидели. Оттуда сложно уйти трезвым. - А если бы... Я пошёл с вами? - Ты тоже был бы пьяный, - неловко пошутил Чунмён. - На самом деле нет... Это не обязательно. Там можно и просто потанцевать, послушать музыку... Здесь полно баров с живой музыкой. Ты любишь танцевать? - Не знаю, - Чонин пожал плечами. - Я никогда там не был... Мои родители тоже уехали в бар. В караоке... Они любят так отдыхать. - А ты? - Я нет, я люблю быть дома... - Я же говорю, ты волшебный эльф, - Чунмён тихо засмеялся. - Сказочный... - Ну ладно, - Чонин то ли действительно согласился, то ли решил, что с пьяными лучше не спорить. - А расскажи мне… Про себя. А то я знаю, что тебе девятнадцать… И всё. - Я не знаю, что ещё рассказать, - Чонин смутился, принялся теребить цветок. - Ладно, давай попробуем по-другому… Я буду угадывать, а ты… будешь меня награждать, если я угадаю правильно, - Чунмён чувствовал себя довольно бодрым и сообразительным для человека, осилившего больше чем полбутылки джина. - Награждать? Чем? - Поцелуями? – брякнул Чунмён раньше, чем успел подумать, что Чонин мог быть совсем не по этой части. Чонин ожидаемо покраснел снова, нервно облизал губы и посмотрел на Чунмёна с лёгкой тревогой: - Вы… серьёзно? - Это слишком для тебя? - Наверное, - он пожал плечами, дав понять, что никогда прежде об этом не задумывался. – У меня нет опыта в таких вещах… - Почему-то я так и думал. Ладно, давай… Изменим условия, - Чунмён задумался. – Десять фактов… Если я угадаю половину или больше, ты пойдёшь со мной в бар. В хороший бар с живой музыкой. Если я не угадаю… или угадаю меньше пяти, ты выберешь, что я должен сделать для тебя. И я сделаю. - Всё, что я захочу? – как-то неожиданно страстно уточнил Чонин, и Чунмён неожиданно захотел проиграть. Просто чтобы узнать, что именно Чонин мог захотеть. - Всё, что захочешь. Даю слово, - Чунмён действительно собирался сдержать обещание. Чонин не производил впечатления злого и жестокого, даже просто хитрого и корыстного человека. Поэтому Чунмён не испытывал беспокойства. – Ну что, я начинаю? - Давайте, - Чонин оживился, ловко пристроил подаренную ему розу в волосы и приготовился загибать пальцы. - Так… Ты, скорее всего, единственный ребёнок в семье. Или самый младший, возможно, поздний ребёнок, старшие уже давно живут отдельно… - Да, у меня есть старшие сёстры, но они давно уехали из Чикаго. Старшая сестра живёт в Сиэтле, у неё даже дети есть, но мы редко видимся. Средняя – в Калифорнии, она работает в Сакраменто, делает карьеру, поэтому её теперь тоже домой не заманить, да и не любят они… - Чонин загнул палец на правой руке. – Угадали. А почему вы так решили? - Потому что… Тебе девятнадцать, ты уже взрослый, если так судить, но родители держат тебя рядом. То есть, ты или один у них, или ребёнок, которого родили ради того, чтобы наслаждаться процессом воспитания, - Чунмён задумался, как это сформулировать. – Я не могу сказать, что тебя слишком опекают, ты всё-таки гуляешь по ночам, - он зачем-то погладил Чонина по плечу. – Но и далеко от себя не отпускают. - Да, наверное, - Чонин и сам задумался. – Я никогда об этом не задумывался, думал, все так же живут. - Давай дальше, - Чунмён не хотел, чтобы мальчишка грустил и впадал в рефлексию. – Ты явно учился в хорошей школе, ты хорошо соображаешь, хорошо говоришь, при этом тебя не испортили современными модными тенденциями. И, похоже, не травили. Значит, учился ты среди хороших домашних детей, которые интересовались процессом и не доставляли проблем, - Чунмён заметил, что Чонин загнул ещё один палец на правой руке, и улыбнулся. – Кстати, именно поэтому ты очень хорошо думаешь о людях. Ты считаешь всех по умолчанию хорошими и очень переживаешь, если ошибаешься. - Откуда вы узнали? - Чонин, ты сел в машину к незнакомому человеку, даже не подумав, что он мог бы тебе что-то сделать… И в дом спокойно пришёл… - Но вы же… - Это мы сейчас познакомились. А тогда ты даже не думал об этом, ты переживал из-за Фиби, - Чунмён ощутил прилив умиления. – И сейчас, я думаю, ты тоже о ней переживаешь. И немного жалеешь, что доктор Ли не попросил тебя сегодня посидеть в клинике. - Так не честно! – наконец возмутился Чонин. – Откуда вы всё знаете? - Чонин, я таксист. Наблюдательность, внимательность и умение анализировать – это иногда единственный способ спасти себе жизнь, - пояснил Чунмён. – Ты только не пугайся. - Это тоже заметно? - У тебя глаза расширились. И ты побледнел немного, - улицы освещались ярко, и Чунмён отлично видел все оттенки кожи Чонина. – Явно представил себе кошмар какой-то. - Да, - признался Чонин. – Я недавно видел фильм, я не смотрел его, просто проходил по коридору, когда отец смотрел… Там была сцена, когда какие-то люди с оружием… Они просто стреляли направо и налево, хотя там были люди, просто прохожие, водители в машинах, такси… - Забудь, это просто кино, - Чунмён уже и сам был не рад, что поднял этот разговор. – Не думай об этом, я уже много лет работаю, и у меня всё получается хорошо. Так дальше и будет. - Но я всё равно буду волноваться, - признался Чонин, снова слегка раскрасневшись. – Вы же можете куда угодно поехать… - Теоретически могу. Но чаще всего я работаю в одном районе, - Чунмён лихорадочно искал, чем можно было бы отвлечь мальчишку от грустных мыслей. – Иначе я полночи буду просто ездить между вызовами и ничего не заработаю. - Я понимаю, - Чонин кивнул. Незаметно они прошли уже несколько кварталов и сейчас неспешно брели вдоль трассы 90. - Не хочешь посидеть немного? – Чунмён кивнул в сторону небольшой зелёной площадки. - Что, просто так? – Чонин суетливым жестом дёрнул свою куртку, словно не мог решить, снять её, чтобы сесть, или оставить так. - Почему нет? – Чунмён первый свернул к площадке, снял с себя куртку и расстелил её так, чтобы места хватило им обоим. – Мы немного посидим, а потом пойдём обратно. А то вернутся твои родители, а тебя нет. - Они не заметят, - Чонин махнул рукой. – Они не проверяют, сплю ли я, когда возвращаются из караоке. - Странно, - Чунмён не смог скрыть удивления. – Знаешь, ты только не обижайся, но меня что-то смущает в твоей семье. Ты живёшь с родителями, у тебя есть деньги, ты вроде как не ограничен в перемещениях, при этом твой отец спокойно курит дома, при том, что у тебя аллергия, тебя оставляют дома из-за гостей, но не интересуются, дома ли ты, когда возвращаются из караоке… - А… Ну, тут всё просто. Отец нам не родной, - Чонин наклонил голову к плечу, чтобы удобнее было смотреть на Чунмёна. – Он довольно хороший, просто… Он любит маму, а не нас. То есть, он не то что плохо к нам относится, ко мне, сёстры же уже давно сами по себе… Он просто забывает про меня. - Это многое объясняет, - Чунмён признал, что такое действительно могло быть. Глупо было бы ожидать от мужчины, не растившего и не воспитывавшего этих детей, что он будет держать в голове все связанные с ними детали. – А что мама? - Мама тоже его очень любит, - Чонин улыбнулся. – Она попросила, чтобы я называл его отцом, я называю. И не спорю, когда они просят меня что-нибудь сделать. Например, встретить гостей, как вчера… А так, я предоставлен сам себе, могу гулять хоть всю ночь, могу общаться с кем хочу, просто не нарушать правил… И не доставлять проблем родителям и себе. - Знаешь… Вот вроде бы и есть что-то разумное в таком подходе, ответственность там, доверие и все дела, а всё равно осадочек остаётся, - в другой ситуации Чунмён бы промолчал. Но сейчас он был пьян, а разговор крутился вокруг темы, которая была так ему интересна. – Мне кажется, что им на тебя плевать… Ну, то есть, может и нет, просто мне так кажется. - А вам нет? – Чонин спросил неожиданно, он словно не только не обиделся, но и вовсе не обратил внимания на тот факт, что Чунмён как-то задел его родителей. - Нет, - Чунмён покачал головой. - Тогда хорошо, - Чонин наклонил голову в другую сторону и прижался головой к плечу Чунмёна. Чунмён тут же машинально обнял Чонина за пояс, притянул к себе ближе и спросил: - А если бы мы доиграли… в эту игру с гаданием. И если бы я проиграл… - Вы бы не проиграли, - Чонин тихо засмеялся. – Мне сейчас кажется, что вы смотрите на меня – и всё, всё видите… Как будто я прозрачный. Или у меня на лбу всё написано. - Ничего подобного. Например, я даже представить не могу, что бы ты попросил, если бы выиграл, - Чунмён всё же очень хотел узнать ответ на этот вопрос. – Не хочешь рассказать? - Но вы же не проиграли, - Чонин немного смутился, даже голову поднял с плеча Чунмёна. - Но я просто очень любопытный. Расскажи, - Чунмён погладил Чонина по боку, туго обтянутому узкой кожаной курткой. - Я бы попросил… Чтобы вы мне помогли, - наконец решился Чонин. – С Фиби? - Какая помощь тебе нужна? - Мне нужно найти ей дом. Я не могу её взять к себе… Потому что родители не позволят мне. И даже если я буду принимать лекарства каждый день, всё равно. Они не любят животных, а в квартире собаке будет мало места, - Чонин явно очень искренне беспокоился о судьбе спасённой им собаки. – Я бы очень хотел её оставить, но я не могу… И я хотел, чтобы вы мне помогли. - Я подумаю, что можно сделать… - согласился Чунмён, который и так бы не бросил мальчишку наедине с его переживаниями. - Я просто… Хотел бы видеть Фиби хоть иногда, раз мне нельзя её оставить. Я бы покупал ей еду, гулял с ней, я всё равно много времени провожу дома… - продолжал делиться Чонин, явно воодушевлённый тем, как внимательно его слушал Чунмён. – Поэтому я хотел бы, чтобы это был кто-то знакомый. Так надёжнее, так я бы знал, что Фиби не будут обижать. - У тебя есть кто-нибудь, кто подходил бы под твои требования? - Никого… - Чонин покачал головой. – У меня и знакомых-то почти нет, особенно здесь. В этом районе, я имею в виду. Я ходил в школу Кэтрин Кук… - Это же Запад-Шиллер, - Чунмён непритворно удивился. – Туда же только добираться можно несколько часов. - Зато там хорошие педагоги… И много музыки, искусства, - Чонин улыбнулся, с явной теплотой вспомнив свою школу. – Но я рано вставал, чтобы успевать к началу занятий. - Я понимаю, - Чунмён попытался представить, как сам тратил бы два часа, а то и больше ради того, чтобы добраться до школы, и поморщился. – Ты умничка, наверное, ты очень хорошо учился. - Я мог бы лучше, - Чонин совсем не умел принимать комплименты, отчего постоянно краснел и начинал суетиться. Чунмён внезапно пришёл к выводу, что его эти милые привычки Чонина очень умиляли и радовали. Поэтому хотелось как-то похвалить мальчишку, поделиться с ним своими чувствами, чтобы снова и снова видеть, как Чонин смущается, краснеет и прячет глаза. А ещё с Чонином было нереально легко разговаривать. Он внимательно слушал, когда Чунмён рассказывал, страстно реагировал и с жаром вступал в беседу сам, когда ему было что добавить. Так они просидели до тех пор, пока не начало светлеть. - Смотри, Чонин, - Чунмён прижал мальчишку ещё ближе и показал рукой на небо. – Уже светает. - О… И правда, - Чонин вскинул голову и расширившимися глазами уставился на светлеющее небо. Конечно, в городе встречать рассвет было совсем не интересно. Мешали фонари и рекламный неон, мешали высокие здания и грязный городской воздух. Но Чонин всё равно смотрел на небо с чистым восторгом, видимо, он редко засиживался до этого времени без дела. Чунмён же бессовестно пользовался моментом и обнимал мальчишку, откровенно любовался им и думал, как бы Чонин отреагировал на поцелуй. Потому что Чунмёну целоваться хотелось просто нестерпимо. И дело было не в алкоголе, который большей частью уже выветрился, по крайней мере, из головы. Дело было в Чонине и только в нём. Чунмён не мог не замечать, насколько Чонин был хорош собой. Он был немного выше ростом, но Чунмён никогда не переживал из-за таких пустяков. В конце концов, в постели рост не имел значения, если голова работала, и с фантазией было в порядке. Широкие плечи и длинная шея, крепкие руки и ноги, красивые линии тела и изящные жесты просто кружили Чунмёну голову. Пока Чунмёну нравилось в Чонине всё. А уж его смуглая кожа и смущённый румянец на щеках просто сносили голову, стоило только задуматься об этом. Чунмён честно пытался взять себя в руки. В конце концов, он видел, как его неловкая шутка о поцелуях смутила Чонина. Но он не мог прогнать из головы мысль, которая засела там после разговора с Кёнсу. Заигравшись в благородство, Чунмён мог легко потерять всё, даже не попытавшись. Он должен был попытаться. - Чонин, - он окликнул очень тихо, едва слышно, но Чонин тут же повернул к нему голову, словно это не он только что заворожено смотрел на светлеющее небо. Так быстро, словно он ждал этого, словно он тоже этого хотел. Чунмён подался к нему, но замер буквально в паре миллиметров от приоткрытых красиво очерченных губ Чонина. Чунмён всерьёз хотел дать ему возможность осознать и принять решение. Но Чонин явно не пытался ничего осознавать, потому что зажмурился и сам сократил последнее расстояние. Губы Чонина оказались ещё слаще, чем Чунмён мог себе представить. А ещё Чонин совершенно не умел целоваться, хоть и пытался скрыть этот факт за темпераментностью, страстностью и чувственностью. Чунмён положил одну руку ему на затылок, чтобы легче было удерживать его возле себя, а другой погладил по щеке, потом по шее и даже совсем немного по груди. От этих прикосновений Чонин словно опьянел немного, расслабился и перестал спешить. Он начал прислушиваться к действиям Чунмёна, отвечать ему и следовать за ним, за его ритмом и настроением. Чунмён задыхался от этой неопытности, как будто его ударили в живот. Сейчас внезапно стало ясно, что Чонин едва ли целовался прежде. И Что Кёнсу был прав, когда рассуждал насчёт его девственности. Чунмён моментально вспыхнул от мысли, что кто-то может захотеть Чонина себе. Кто-то кроме него. Что кто-то станет целовать Чонина так, как сейчас целовал его Чунмён. Когда Чунмён легонько укусил Чонина за губу, тот застонал. Вот так просто застонал, не попытался скрыть ни единого оттенка эмоций, а у Чунмёна в голове стало пусто и гулко, как будто оттуда разом выдуло все возможные мысли. Желание ударило в голову быстрее и сильнее, чем весь выпитый до этого алкоголь. Пальцы Чунмёна скользнули за ворот футболки Чонина, погладили его ключицу. Чонин дышал всё чаще и поверхностнее, прижимался всё ближе, и, похоже, совсем не думал, где и что они делали. Он весь погрузился в поцелуй, утонул в нём и переложил всю ответственность за происходящее на Чунмёна. Чунмён позволил себе ещё несколько минут этого сладостного безумия, после чего мягко завершил поцелуй: - Чонин? - М? – тот всё ещё не спешил открывать глаза. Он только сейчас начала осознавать, что случилось, поэтому Чунмён мог видеть, как постепенно проступал румянец на щеках Чонина. - Чонин… Нам… - Чунмён хотел сказать, что им нужно идти, но осёкся и оборвал фразу. Чонин явно хотел услышать что-то другое. Да любой человек после своего первого поцелуя хотел бы услышать нечто большее, чем напоминание о времени или положении в пространстве. – Это был самый лучший поцелуй на свете. Если тебе кто-то скажет, что лучший был у него, не верь, - это, конечно, тоже было не самое удачное продолжение, но Чонин всё же улыбнулся. - А откуда вы знаете? – Чонин всё же решился открыть глаза. - Я так чувствую, - Чунмён не стал говорить, что у него накопился порядочный опыт. - Я тоже, - улыбка Чонина стала ещё ярче и светлее. – Ох… уже утро… А вам не надо отдыхать? - А тебе? – Чунмён слушал и не верил своим ушам. Даже после такого, по правде сказать, сокрушительного и ошеломительного поцелуя Чонин продолжал ему выкать. И от этого у Чунмёна что-то трепыхалось в груди, как будто его изнутри щекотали чьи-то ловкие тонкие пальцы. - Наверное, - Чонин задумался. – Скоро родители будут вставать, им ещё на работу сегодня. - Тогда давай пока пойдём по домам, чтобы у тебя не было проблем, - Чунмён встал, а потом протянул Чонину руку, чтобы помочь подняться. Было видно, что Чонин не отказался бы поговорить о случившемся, о поцелуе, который случился так неожиданно своевременно, но не находил подходящих слов. Чунмён тоже не знал пока, что именно сказать. Он поднял свою куртку, отряхнул, а потом вытянул руку ладонью вверх: - Дашь мне руку? - Ох… - Чонин взглянул с волнением, секунду помедлил, но потом всё-таки вложил свою ладонь в ладонь Чунмёна. Смелый и страстный мальчишка. Чунмён переплёл с ним пальцы и улыбнулся: - Горячий… - Это плохо? - Конечно, нет. Это замечательно, - Чунмён потянулся и поправил розу, которая так и держалась всё это время в тёмных волосах Чонина. – Это так…манит. Знаешь, как мотыльки летят на огонь, хоть и понимают, наверное, что он может убить их. Но это притяжение, и оно сильнее… Сильнее здравого смысла. - Но я не хочу убивать… Вас… - Так я же не мотылёк, - Чунмён не стал скрывать, что ему приятна эта трогательная забота. – Я осознаю, что происходит… И мне это нравится. - И мне тоже, - торопливо признался Чонин. - Мне очень нравится. Дальше они шли в молчании, погружённые в свои мысли, по большей части общие, и ощущения. Чунмён мог бы поклясться, что они оба по секунде переживали свой поцелуй. Они прокручивали в голове каждый мельчайший момент и явно хотели повторить, чтобы убедиться, что и в следующий раз получится не хуже. Возле дома Чонина они остановились, чтобы попрощаться. И если поначалу Чунмён собирался просто пожелать Чонину спокойной ночи, даром, что утро уже вступило в свои права, то сейчас он был твёрдо намерен поцеловать его ещё раз. Чонин вскинул голову, взглянул на окна своей квартиры, а потом сам наклонился к Чунмёну, подставляя губы. - Хороший мальчик, - пробормотал Чунмён, прежде чем снова его поцеловать.