Чикаго

Чунмён нашёл нужную дверь наощупь, мягко втолкнул Чонина внутрь, а потом торопливо запер её за ними. И выдохнул, наконец осознав, что они вдвоём в тёмной комнате, они оба немного пьяны и абсолютно точно заинтересованы друг в друге. - Ты не передумал? – спросил Чунмён в темноту, потому что глаза всё никак не адаптировались к почти полному отсутствию освещения. - Нет, - томно протянул Чонин, и Чунмён ощутил, как сердце буквально рухнуло куда-то вниз, не к ногам, а ещё ниже, глубже, к центру земли, где всё плавилось от нестерпимого жара. - И чем мы тогда займёмся? – вопрос был чисто риторический. У Чунмёна было как минимум несколько сценариев разной степени развратности, и он терзался выбором и стойким желанием совместить их все сразу. - А что ты предложишь? - Чонин подошёл ближе, прижался всем телом, и Чунмён догадался, что тот снял футболку. Ладони скользнули по голой горячей коже, и Чунмён громко сглотнул. - Есть у меня… Некоторые планы… мысли, - Чунмён очень примерно помнил устройство этой комнаты, поэтому толкать Чонина в темноте к кровати не решился. Так недолго было убиться, особенно после некоторого количества вина. Включать свет не хотелось, чтобы не разрушить момент. Яркий свет мог отпугнуть Чонина, мог заставить стряхнуть наваждение и лёгкое безумие. Чунмён всё ещё хотел зайти дальше поцелуев. Его совершенно не беспокоило, что они были в чужом доме. Важно было только то, что Чонин тоже хотел. И Чунмён собирался угадать, чего именно он хотел, чтобы исполнить его желания в полной мере. Чунмён уверенно обнял Чонина и развернул его спиной к двери, заставил прижаться к ней, навалился всем телом и жадно поцеловал в шею. Наверное, слишком жадно. У Чунмёна на губах остался стойкий вкус кожи и пота Чонина, а сам Чонин едва слышно, но от этого не менее пронзительно застонал. - Тише! Ни звука, Чонин, - Чунмён и сам не знал, почему это у него вырвалось. Все ещё были внизу, да и едва ли кто-то из них не знал, к чему в итоге приводят отношения. Но отчего-то Чунмён не хотел делиться ни единым стоном или вскриком, который мог бы вырваться у Чонина. Тот послушно кивнул, Чунмён почувствовал его движение, прижал ладонь ко рту и чуть запрокинул голову, глухо стукнулся затылком, открыв губам Чунмёна беззащитное горло. Чунмён даже представить не мог, что Чонин такой голодный до ласк. Нет, конечно, он допускал, что у Чонина не было опыта, не было возможности реализовать свою сексуальность. Но Чунмён и предположить не мог, сколько именно страсти, чувственности и желания успело скопиться в этом мальчишке. Наверняка он оставлял следы на чистой смуглой коже. Но ему безумно хотелось как-то заявить о своих чувствах, о том, что это именно он, Ким Чунмён, привлёк Чонина настолько, что тот позволил… Похоже, что практически всё. По крайней мере, сейчас Чунмён не чувствовал ни капли сомнения, ни единого колебания. Чонин крепко зажимал ладонью рот, но Чунмён всё равно слышал обрывки чувственных, умопомрачительных стонов. - Хороший мальчик, - пробормотал Чунмён, ненадолго оторвавшись от этой расцелованной чикагским солнцем кожи. Мальчик был действительно чудо как хорош. Он пьянил как самый лучший виски, он согревал как тепло живого огня в камине, он будил в глубине души такие чувства и эмоции, о наличии которых Чунмён прежде даже не догадывался. Чунмён покрывал поцелуями и короткими жадными укусами самое соблазнительное и сексуальное тело в мире и задыхался от осознания того, что это всё сейчас принадлежало ему. Этот мальчик хотел его, он проявлял инициативу, пусть и довольно робко. Но он сам хотел. И он хотел именно Чунмёна. Да уже одного этого хватило бы, чтобы свести его с ума. - Мён… - Что, детка, - удовольствие хотелось растянуть. Поэтому Чунмён не спешил, безжалостно тратил время на разговоры, на лёгкие, дразнящие поцелуйчики, которые должны были немного снизить градус напряжения. - Пожалуйста… - Что? - Пожалуйста, сделай… Что-нибудь… Ещё что-нибудь, пожалуйста, - Чонин просил. И хоть Чунмён совершенно не нуждался в этом, он впитывал эти просьбы, как пески пустыни впитывали в себя дождевую воду. Он наполнялся ими, запоминая каждую в мельчайших оттенках интонаций. Разумеется, он собирался удовлетворить каждую из этих трогательных, чувственных просьб. Чунмён мягко прикусил мочку уха Чонина и шёпотом напомнил: - Постарайся… Не шуметь. Я не хочу, чтобы кто-то знал… Что мы делаем. Конечно, Чунмён рисковал. Чонин мог сейчас испугаться, опомниться, остыть. Но Чунмён должен был дать ему последний шанс передумать. Чонин им не воспользовался. Похоже, ощущение опасности – очень относительной, понятное дело, что никто из друзей не стал бы им мешать – только завело этого фантастического мальчишку. Чунмён буквально ощутил это кожей: Чонин полыхнул жаром, вспыхнул и до боли сжал пальцы на плечах Чунмёна. Чунмён ухмыльнулся, хоть и понимал, что Чонин не мог этого увидеть в темноте, а потом уверенно опустился на колени перед самым потрясающим парнем на свете. Его пальцы ловко справились с ремнём и застёжкой, стянули плотно облегающие бёдра джинсы к коленям и ласково погладили через бельё. Чонин всхлипнул, чуть сполз по двери и шире расставил ноги. Похоже, его колени слабели от этих ласк не меньше, чем у Чунмёна когда-то от их поцелуев. Хотелось подразнить, заставить предвкушать удовольствие, и Чунмён не отказал себя в этом. Губами и пальцами он прикасался к Чонину через бельё, чувствуя, как тот вздрагивал, как напрягал мышцы живота и всё чаще дышал. Прижавшись щекой к животу Чонина, Чунмён провёл пальцами от пупка вниз и уверенно пробрался под резинку белья. Чонин задержал дыхание и напрягся, не зная, что ожидать. Чунмён подцепил хлопковую ткань и потянул вниз. Сейчас он дорого дал бы за возможность рассмотреть всё в мельчайших деталях. Он хотел увидеть Чонина настолько близко, изучить его тело, запомнить каждую его линию, каждый изгиб, каждую родинку на смуглой коже. Он хотел убедиться своими глазами, что Чонин совершенно прекрасен. - Хороший… Хороший мальчик, только не шуми. Дыши глубже, - попросил Чунмён, прежде чем перейти к главному. Весь его опыт пригодился сейчас, чтобы сделать первый раз Чонина незабываемым. Чонин слушался, он дышал, по крайней мере, он старался, потому что его прерывистые вздохи и стоны то и дело прорывались из-под руки, которой он зажимал себе рот. Чунмён запоминал вкус, запах кожи, запоминал ощущение руки Чонина, которую тот никак не мог куда-то пристроить. Его пальцы то соскальзывали с плеча, то путались в волосах, то отталкивали от себя, то тянули ещё ближе. Чунмён хотел, чтобы Чонин не только испытал величайшее в своей жизни удовольствие, но и запомнил его навсегда. Где-то ещё глубже внутри Чунмён хотел, чтобы Чонин стал зависим от него. Чтобы он привязался если не к самому Чунмёну, то к тому удовольствию, которое Чунмён мог ему дать. Чонин сорвался довольно быстро, но Чунмён был к этому готов. Он позволил Чонину то, чего прежде никому не позволял. В конце концов, Чонин был особенным для него. Чунмён позволил себе немного перевести дух, прежде чем снова подняться на ноги и уткнуться лицом в шею Чонина: - Детка… Чунмён просунул ладони под спину Чонина, прижал его к себе и несильно укусил за шею за ухом. - М-м-м… - Ты такой… Вкусный, - Чунмён сказал это в первую очередь для того, чтобы получить удовольствие от реакции Чонина, которая не заставила себя ждать. Несмотря на темноту, Чонин смутился, отвернулся и закусил губу: - Мён! - Что? Но это же правда! - Зачем ты это говоришь? - А разве тебе не нравится? – Чунмён демонстративно провёл ладонью от груди вниз, к животу. - Нравится. - Так в чём дело? - Просто… Ну разве… Так говорят? - И не так говорят. Какая тебе разница, мой мальчик, кто и как говорит, если мы сейчас с тобой вдвоём? - ладонь Чунмёна замерла там, где тело Чонина красноречиво заявляло о своём желании. - А я… - Чонин резко выдохнул, когда Чунмён сжал пальцы. – Я могу? Так же? - Даже не знаю, - Чунмён усмехнулся, игриво прикусил мочку уха. – Хочешь, переберёмся в постель и проверим? - А мы будем спать вместе? - Ты думаешь, ещё рано? - Нет! Не рано! – Чонин замотал головой. – Я хочу… Где кровать? - Понятия не имею, - честно признался Чунмён. – Я бы зажёг свет, но боюсь, что ты тогда сгоришь. - Почему я сгорю? - Может, потому что ты увидишь себя в зеркале… И поймёшь, что я тоже тебя вижу, - предположил Чунмён, на пробу сделав несколько движений рукой. Чонин напрягся, втянул живот и задержал дыхание, но потом всё же пробормотал: - Я хочу. Посмотреть… - Надо же, - Чунмён не видел смысла тянуть. Раз Чонин сам захотел, значит, нужно было ловить момент и использовать его на полную. Чунмён нащупал на стене выключатель и зажёг свет. Чонин в первый момент зажмурился, но потом торопливо повернул к нему голову, посмотрел прямо в глаза. Чунмён с удовольствием рассматривал длинные тёмные ресницы, тёмные, блестящие глаза, припухшие покрасневшие губы. На смуглой коже шеи постепенно проявлялись следы, оставленные жадными поцелуями Чунмёна. - Теперь… в кровать? - Я помогу, – Чунмён хмыкнул, без особых усилий подхватив Чонина на руки. - Ах! Я же могу сам! - В спущенных к коленям штанах? – Чунмён не удержался от крохотной шпильки, которая вернула на щёки Чонина обожаемый румянец. - Ладно, ты прав, - Чонин сглотнул. – А мы поместимся здесь? – он взглянул на довольно узкую – по крайней мере, для двоих – кровать. - Мы что-нибудь придумаем, - Чунмён опустил Чонина на кровать и спешно освободил его от остатков одежды. - А ты? - Куда ты так торопишься? - Просто… - Чонин не мог сформулировать, что именно его подгоняло, но он определённо не хотел больше ждать. И в чём-то Чунмён был с ним согласен. Но не подразнить его он не мог. - Не спеши, мой мальчик, - Чунмён нарочито неторопливо взялся за ремень своих джинсов. Он избавлялся от одежды, пристально глядя в глаза Чонину, который даже на локтях привстал. Чунмён мог поклясться, что чувствовал, как взгляд Чонина касался его кожи, только что следов не оставалось. - Ты меня дразнишь, - прошептал Чонин, который просто не мог дальше оставаться спокойным и сдержанным. - Конечно. - Почему? - Потому что… Это красиво, - Чунмён провёл рукой по щеке Чонина. – Когда ты краснеешь, когда ты кусаешь губы, когда тяжело дышишь. Это самое прекрасное, что я видел. И самое желанное. Чунмён забрался на кровать, мягко развёл колени Чонина и устроился между ними. - А я? - Ты? - Я… Тоже хотел. - Я покажу, как мне нравится, - подмигнул Чунмён, прежде чем наклониться к Чонину. Он не собирался всерьёз его чему-то учить, потому что ни одна техника, которой так славились порнофильмы, не могла превзойти искреннего желания. А желания в Чонине было хоть отбавляй. Но Чунмён искренне хотел завести его, подразнить, распалить до такой степени, чтобы Чонин сам захотел перехватить инициативу, чтобы перестал оглядываться и начал действовать по собственному усмотрению. И похоже, что у него получалось просто прекрасно. Чонин стонал, несмотря на то, что зажимал себе рот рукой. Он метался по постели, хаотично дёргал бёдрами, а потом и вовсе вскрикнул, прогнулся в спине, словно ему стало больно. Чунмён не ожидал, что Чонин не только сумеет соскочить на самом пике, но ещё и оттолкнёт его от себя, чтобы перевернуть на спину и поменяться с ним местами. Чунмён тяжело дышал и смотрел из-под ресниц, как Чонин жадно изучал взглядом его тело. Когда на смену взгляду пришли губы, настала очередь Чунмёна зажимать себе рот ладонью. В конце концов, пошуметь они могли и дома. Не хотелось бы потратить всё утро на насмешки и подколки. Чонин быстро учился. Он руководствовался не только собственными ощущениями и воспоминаниями о том, что делал с ним Чунмён, но и фантазией. А её у Чонина оказалось даже больше, чем Чунмён мог себе представить. Тихий домашний мальчик буквально преобразился до неузнаваемости. Он словно выпустил то, что до этого привык скрывать в себе. Впрочем, так оно и было. Едва ли семья Чонина поощряла его ориентацию и отношения с другими людьми, которые не вписывались в манию приличия. Чунмён отогнал от себя все неуместные мысли и сосредоточился на ощущениях, которые ему дарили губы, язык и пальцы Чонина. А ведь он даже не старался. Он искренне наслаждался тем, что делал, и это особенно сильно цепляло Чунмёна. Потому что в его сердце снова и снова появлялась надежда, что в их отношениях с Чонином было нечто большее, чем просто взаимная симпатия и нереализованное желание. Чунмён неожиданно быстро приближался к своему пределу, но он хотел разделить этот момент с Чонином. Чунмён выдохнул, вплёл пальцы в волосы Чонина и потянул, заставил того остановиться, поднять глаза. Зрелище просто сшибало с ног. Чунмён и не догадывался, что глаза Чонина могут так сверкать желанием и яростью от того, что его прервали. - Иди ко мне. - Но я… - Чонин облизал губы, которые Чунмёну нестерпимо хотелось поцеловать. - Да, да, детка… Иди ко мне, - Чунмён потянул его выше, обхватил ладонями его лицо. – Я хочу вместе с тобой. Понимаешь? - Нет… - Чонин явно воспринимал слова Чунмёна буквально. – Мы же вместе… - Ещё не совсем, - Чунмён перекатился на бок, перехватил руку Чонина и опустил вниз. Он не собирался делать всё сам, хотя мог бы. Он хотел, чтобы Чонин тоже чувствовал, чтобы он не только получал удовольствие, но и отдавал столько, сколько хотел. Чунмён мог бы ловить все стоны и вздохи Чонина губами, но иногда он намеренно давал им звучать. И даже жмурился от того, как это было хорошо. Руки Чонина, его тело, его голос – это всё было так удивительно хорошо, что хотелось растянуть удовольствие до утра. Когда наслаждение стало совершенно невыносимым, Чунмён и сам не смог сдержать стон. Чонин до крови прокусил ему губу, а потом замер, словно вместе с последним вскриком из него ушли все силы. Чунмён собрал пальцами ещё тёплую белёсую жидкость и размазал Чонину по губам, прежде чем поцеловать. - Видишь, о чём я говорил? Вкусно же, - Чунмён сглотнул: он всё ещё чувствовал привкус собственной крови. - Вкусно, - Чонин опустил голову, спрятал лицо у него на груди и затих. - Детка? - М-м-м? - Всё хорошо? - Угу, - Чонин кивнул даже. Он повозился немного, а потом глухо продолжил: - Может, тебе это покажется глупым, но… Это важно. Для меня важно, - Чонин снова немного помолчал, заставив Чунмёна напрячься. – Я не знаю, как это сказать. Ты только… Не обижайся на меня. Я ничего такого не имею в виду. Просто… Ты знаешь, что я никогда раньше… Ни с кем. В смысле, ты первый, с кем я… Вообще захотел, - голос Чонина стал едва различим, но Чунмён всё равно старался поймать каждый звук. - Детка… - Подожди, - он стиснул пальцы, царапнув Чунмёна по спине. – Я должен спросить. Я хочу знать. - Спрашивай, я обещаю, что не буду обижаться. И вообще… - Чунмён всё ещё не догадывался, к чему клонил Чонин, но надеялся, что сможет ответить так, чтобы не разрушить сладость и очарование этой ночи. - Тебе тоже было хорошо? - Ну конечно, - Чунмён даже улыбнулся. – Чонин, мальчики не умеют врать о таком. - Нет, не в этом смысле, - Чонин набрался смелости и поднял глаза, посмотрел на Чунмёна. – тебе было так же хорошо, как обычно? Или лучше? - О, детка… - до Чунмёна наконец дошла истинная подоплёка вопроса. – Послушай, - Чунмён даже присел на кровати, притянул Чонина к себе в объятия и продолжил: - Я не собираюсь скрывать, что у меня был некоторый опыт. По крайней мере, в плане секса. Но Чонин, то, что между нами, это другое. Я понимаю, что это звучит так… сериально, мелодраматично. Но такое со мной впервые. Просто поверь мне. - То есть, тебе понравилось? - Ты ещё спрашиваешь, - Чунмён вздохнул и крепче стиснул объятия. – Чонин, ты буквально с ума меня свёл. Я и не знал, что могу испытывать нечто подобное. С тобой мне не просто хорошо, с тобой… Я даже слов таких не знаю, чтобы тебе описать, как это было. - Правда? - Правда. Чонин, зачем мне врать? – Чунмён погладил Чонина по щеке. – Разве ты не почувствовал бы, если бы я захотел тебе солгать? Уверен, что ты бы заметил. Но смысл? Чонин, мне действительно важно то, что между нами происходит. И я тоже впервые переживаю это. Так что, можно сказать, что и я никогда раньше ни с кем такого не испытывал. И это не только постели касается. Это я на случай, если ты решишь уточнить. - Здорово, - немного подумав, решил Чонин. – Тогда хорошо, - он сполз пониже, закрыл глаза и уже собрался заснуть, но вдруг его словно что-то подбросило на постели. Он сел и взглянул на Чунмёна круглыми от ужаса глазами: - А где Фиби? Мы же принесли её в дом, куда она делась? - О боже мой, - Чунмён сейчас меньше всего думал о собаке, но не мог же он заставлять Чонина переживать и нервничать. Он сполз с постели, кое-как натянул джинсы и улыбнулся: - Лежи здесь и никуда не уходи. Наверное, стоило одеться получше, мало ли, куда пришлось бы идти, но Чунмён ещё не настолько хорошо соображал. Он спустился в гостиную, огляделся по сторонам, а потом вышел через кухню на задний двор. За столом всё ещё сидели Джехён, Юта, Кёнсу и Тэн. Чанёля нигде не было видно, но за него Чунмён не беспокоился. - О! – нарочито пьяненьким тоном протянул Кёнсу. – Какие люди! Я думал, вы до утра будете… Пытаться стонать потише. - Заткнись! – беззлобно отмахнулся Чунмён, подцепил со стола бокал с остатками вина и залпом выпил. - Что, заездил тебя молоденький мальчик? - Мы только разминаемся, - Чунмён потрогал языком прокушенную губу. – И пока у нас перерыв, мой мальчик вспомнил, что где-то тут болталась его драгоценная собака. - А разве это не твоя собака? – удивился Тэн. – Ты же её у себя оставил. - А как ты думаешь, почему я её у себя оставил и для кого. Короче, парни, вопрос на миллион баксов: кто-нибудь видел Фиби? - Деньги вперёд, - Кёнсу подпёр щёку рукой. - Я чек выпишу. - Знаем мы вас, - он помолчал ещё, пока Чунмён не начал нервно переступать на месте. – Ладно, по старой дружбе… Посмотри в моей спальне. - Что она там делает? - Что она там делает, я понятия не имею, но туда ушёл спать Чанёль. А ты сам видел, что у него случилась безответная любовь с вашей скотинкой. - Вторая безответная любовь за несколько дней? Да он просто неудачник, - Чунмён подмигнул. – Ладно, спасибо. Пойду успокою своё сокровище. - Смотри не перестарайся, соседей моих перебудишь. - Твои соседи тут сидят, в смысле сидит, сосед, - Чунмён улыбнулся Юте. – Ладно, покойной ночи. - Ну-ну, - Кёнсу многозначительно поиграл бровью и отсалютовал Чунмёну полным бокалом. Вернувшись в дом, Чунмён заглянул в хозяйскую спальню и почти сразу же увидел Фиби, уютно устроившуюся возле Чанёля. Конечно, можно было зайти и забрать собаку, едва ли Чанёль стал бы возражать, но Чунмён решил даже не пытаться. В конце концов, на выделенной им кровати места и так едва хватало для двоих. - Детка, я вернулся, - Чунмён вернулся в комнату к Чонину и прикрыл за собой дверь. - А Фиби? - Она спит с Чанёлем. Там, за стенкой, - он кивком указал направление. – Я не стал их будить. Но если ты настаиваешь… - А… Нет, - Чонин покачал головой. Он заметно расслабился, когда осознал, что его любимице ничего не угрожало. – Нет, пусть… Главное, что она не потерялась. - Она же не глупая, - Чунмён скинул джинсы на пол, а потом выключил свет. – Ну что, теперь ты хочешь спать? - Ещё не уверен, - в противовес своим словам Чонин широко зевнул. – Но мы можем попробовать. А что мы будем делать завтра? - А что ты хочешь? - Помнишь, ты хотел посмотреть на динозавров?