Not For Me.

Это просто самая дурацкая вещь, которая только могла произойти в его жизни. И это вовсе не какие-нибудь косяки на концертах, разные носки на важной встрече, пролитое вино на дорогущий ковер или забытые ключи. Это чертова любовь к девушке брата. Так ведь бывает только в мыльных операх да сопливых женских романах! Этого просто не могло произойти в его жизни. Но, как говорится, никогда не говори никогда. Судьба та еще шутница. Морозное декабрьское утро. Стрелки часов переваливают за девять часов. На дорогах ужасный гололед, а он, наплевательски относясь к своей безопасности, жмет на педаль газа. Он не мог отказать ей и потому, когда час назад она позвонила и попросила привезти ей оставленный у них в квартире пакет с какими-то женскими штучками да коробку с белыми лодочками, он не мог не выполнить её маленькую просьбу. Парень усмехается, не отрывая взгляда от дороги, и легко и быстро лавирует в потоках машин, успевая миновать места возможных пробок. И куда только народ едет с утра пораньше в субботу. Белый мэрс тормозит у давно знакомого подъезда. Макс прикрывает глаза. Кажется, его душевных сил на это уже не хватает. Забирает пакет с вещами и направляется к железным дверям. Теплый сухой подъезд приветствует его тишиной. Парень огибает лифт и ступает на лестницу. Несси живет на третьем этаже. Он просто тянет время. Он уже все решил… Первый этаж. Элитный клуб. Удачный релиз клипа. Середина января. Привычное отчуждение к окружающим. Собравшаяся компания уже ждет его. Он, как и всегда, опаздывает — улаживал дела. В присущей только двоим Незборецким, небрежной ленивой манере Макс приветствует друзей, занимает место на одном из диванов, как раз напротив брата. Кир ему кивает и снова затягивается косяком. Ложа тонет в клубах табачного и кальянного дыма, в плывущем мареве алкогольного опьянения и долбящей по ушам музыке. Всё, как и всегда, неизменно. Шумные разговоры, разбитые бутылки дорогого алко и первосортная травка. Разве что девушка с младшим-Незборецким в очередной раз новая, тоже привычно. Малой таскает в свою постель почти каждую первую мадам, а потом отпускает на все четыре стороны. У каждого свои скелеты в шкафу. Привычно дама рядом с ним шлюховатая кукла, в обтягивающем платье с глубоким разрезом на бедре. Красная помада, высокие каблуки. Взгляд зацепляется за волосы, по каштановым прядям словно струится огонь; в мерцании неонов кажется, что это реальные языки пламени, стекающие по темным локонам. Такая правильная для этого места. Макс усмехается, братец никогда еще ни разу не повторился в выборе своих куколок, всегда разные, всегда определенно достойные нахождения в этих приторно-грязных заведениях. Но эта казалось другой, хотя и без скованности движений и с явной расслабленностью, она не выглядела как те дешевые шкуры. Осторожно потягивала красное вино из своего бокала и, кажется, вовсе не собиралась напиваться до беспамятства. Макс забирает свой стакан виски со стола и включается в оживленную дискуссию парней, ровно до того момента пока его слуха не касается ажурный голос. Он невольно кидает взгляд на его обладательницу и встречается с изумрудами подернутыми дымкой темного make-up’а. И пропадает. В эту ночь Кир увезет её с собой. И больше уже не отпустит, присвоив себе, как собственность. Второй. Жаркий цветущий май. Давно конец весны не выдавался столь теплым. Погода радовала. Радовала всех, кроме него. Макс не любил весну. Терпеть не мог всю эту цветущую красоту. Но стоически терпел всю эту несправедливость жизни. Дурацкие рофлы судьбы. С той самой ночи волшебная девочка с языками пламени в волосах стала постоянно зависать у них. А Макс по уши влюбился. Четко осознавая, что малая влюблена в его брата. В тот день парочка снова громко ругалась. Это уже входило в привычку, он выматывал все нервы Несси. А MacRae в свою очередь не мог даже вмешаться, потому что… А что он скажет? Перестань уже её ломать изнутри, потому что я уже не могу выносить этого? Глупость и абсурд. У него нет таких прав и никогда не будет. Крики стоят уже в коридоре, шумно открывается дверь, и Незборецкий даже не ленится выйти и посмотреть, что там происходит. У малой истерика, а Максу уже не интересно, каким образом младший опять проебался. Еще с утра же миловались на кухне и самозабвенно трахались на кухонном столе, на том самом столе, за которым вообще-то Макс ест. Ти уходит, хватая ключи от тачки, буквально вылетает из квартиры, за ним выбегает Инна. Огненные локоны превращаются в сполохи пламени, только тронь — обожжешься. Макс устало вздыхает. В последнюю неделю он думает о том, чтобы уехать из города, может быть даже из страны, куда-нибудь просто подальше. Чтобы это перестало грызть его изнутри. Что-то тянет спуститься вниз. Интуиция ли, или предчувствие. Неторопливо сбегает по ступенькам, слышит свист шин — малой-таки уехал. Видит девушку, сидящую на асфальте, поначалу думая, что она просто осела на землю. Но колени и ладони девушки разодраны в кровь. — Несси, — осторожно присаживается рядом с ней на корточки. Девчонка не рыдает, давится слезами, но старательно пытается их сдержать. И плевать, что ревела три минуты назад в прихожей квартиры. Она дергается от звука собственного имени. Но не встает. Мотает головой и остается в том же положении. — Несс, от того, что ты сейчас получишь заражение крови, лучше не станет никому. Она пугается. Но не подает виду, оставаясь все также на асфальте. Скорее даже не от того, что хотела дождаться здесь своего парня, а от того, что колени нещадно болели, и в голову закрадывалась мысль, что встать самостоятельно она не сможет. — Я… не могу… — она прикрывает глаза. — Пожалуйста, Макс… Девушка поднимает голову и глядит ему прямо в глаза, и он сдается. Аккуратно, точно она хрустальная статуэтка, парень поднимает её на руки и уносит в квартиру; туда, где нет лишних глаз; туда, где очередная ссора его брата со своей пассией окажется за закрытыми дверями. Усаживает её на тот самый кухонный стол и невесомыми касаниями обрабатывает её ссадины. Девушка шипит от малой боли, а Макс, усмехаясь, уже давно не видит в ней ту шлюховатую мадам из клуба, а лишь маленького беззащитного котенка. Котенка, который вовсе не принадлежит ему. Который вовсе не является вещью. — Спасибо… Едва различимый шепот. И он снова тонет. Этому нет конца. Третий этаж. Всего какая-то пара ступеней отделяет его от квартиры Несс. В противовес теплейшему маю, осень приходит рано, и уже в конце августа город тонет в дождях и продувается холодными ветрами. Погода соответствует душевному состоянию. Наконец, он находит единение с окружающей его стихией. Внутри раздирает боль. Боль за его маленькую волшебную девочку с пламенем в волосах. Ванная комната и холодный душ. Девушка сотрясается в рыданиях под ледяными струями. Пьяная в хлам. Вчера она потеряла ребенка. Вчера Макс потерял себя. А Ти просто уехал. Незборецкий-старший знал, что малой никогда не покажет гнетущей его боли и вины, ведь если бы он не предоставил Инне очередного повода для ревности, на людях целуясь с другой, то новая чистая жизнь не погибла бы. Он выключает душ. Осторожно вытаскивая оттуда Несси. Подает ей полотенце и указывает на футболку брата лежащую на стиральной машинке. Парень искренне верит, что малая в состоянии переодеться сама. Но нет. Стоит ему отпустить её, как она едва не падает. Ловит её за талию, чуть прижимая к себе. И перестает дышать. Он должен помочь ей. И он помогает, переодевает её как маленького ребенка; держит пряди огненных волос, когда организм не справляется с количеством принятого алкоголя; укладывает её в постель и бережно укрывает одеялком; по её же просьбе остается рядом, пока девушка не засыпает. — Малышка Несс, — он касается её щеки. Горько усмехается. И так и не решается даже спящей девушке признаться в том, что так долго ломает его изнутри. Он хороший. Правда хороший. Просто она влюблена в его брата. Замкнутый круг. Последняя ступенька и избитая в памяти дверь. Он выдыхает. Он помнит, как у неё светились глаза в тот день, когда малыш-Ти сделал ей предложение. Он помнит, как за неделю до этого лихорадочно горели глаза малого, когда он обговаривал с братом свое решение сделать Инне предложение. Мягко открывающаяся дверь. Одна из подружек сегодняшней невесты указывает на спальню Несси, и Макс слишком медленно направляется туда. Инна, лучезарно улыбаясь, оборачивается к вошедшему. Счастье так и плещется в ней, также как и огонь в её каштановых волосах. Она такая нереально красивая, безупречная. Он оставляет вещи на тумбочке, пока визажист и еще пара девчонок оставляют их вдвоем. — Ты такая безумно красивая, — он тоже улыбается, невольно засматриваясь. — Столь же безумно, насколько безумен Шляпник?! Он усмехается. Он знает, что это её любимый герой, что это любимая её книга, любимый фильм. — Еще безумнее, — улыбается он, сжимает в своих руках её ладони, разводит их в стороны, рассматривая её наряд. Она такая красивая сегодня. Всегда красивая. Сегодня особенно. Счастье ей к лицу. Девушка смеется, опуская голову. Она знает, что это прощание. Нутром чувствует. — Ты уезжаешь, — произносит она свою догадку. И парень кивает. Она знает, что не имеет права просить его остаться на торжество, она не может причинить ему еще больше боли. Она знает, что у него к ней не просто дружба. Ему просто пора. Она больше не нуждается в помощи в зализывании ран. Ти её любит, правда любит, и Макс это точно знает, Макс это точно видел. Его маленькая волшебная девочка повзрослела за этот год, теперь она справится сама. А ему пора бы залечивать собственные раны. Несси обнимает его, так крепко, как только может. — Прости, — шепчет она, чувствует как начинают трястись губы. Он, грустно усмехаясь, отстраняется и ловит её взгляд. — Не вздумай плакать, малышка-Несс, — шутливо щелкает её по носу. — Будь счастлива. Он уйдет. Просто потому, что она возлюбленная его брата. Она невеста его брата. Она вот-вот станет Незборецкой. Жаль только, что в графе «муж» будет значиться не его имя.