Могу ли?

      — Что ты чувствуешь, когда я тебя касаюсь? — с интересом спрашиваешь ты, заглядывая мне в глаза.       Я теряюсь: твои пальцы — мягкие и тёплые — бродят по моей руке. От касаний веет странной, молчаливой нежностью.       — Я… Я не могу это описать. Не знаю, как. — Я отвожу глаза и поворачиваюсь спиной. Одеяло неловко шуршит, а затем давящее молчание заполняет комнату.       — Не можешь? — легкое разочарование отдается отдельным оттенком звука в голосе.       — Нет… — бормочу. Ответа не следует, и я закрываю глаза.       Ты ложишься сзади, совсем рядом, утыкаясь носом в основание моей шеи. Могу ли я описать то, что чувствую?       Черт возьми, Дэнни, я могу.       Я многое могу описать. Я чувствую, как повышается температура тела, когда твоё дыхание касается моей кожи; каждой клеткой улавливаю, как она розовеет. Твоя рука опускается на талию и чуть задирает футболку, а пальцы вновь аккуратно опускаются на кожу. Легкая вибрация. Дрожь. Доли секунды, и я покрываюсь мурашками — сотнями чертовых мурашек! — а твои нежные руки движутся с бока на живот, и мурашек становится больше.       Задерживаю дыхание: я чувствую, Дэнни, как невидимые сильные кулаки донельзя сжимают мой пищевод и создают ком под ребрами. Ты ведешь носом чуть выше и зарываешься им в мои тёмные волосы, касаясь лбом затылка. Тепло медленными волнами разливается по всему телу. Я чувствую это, Дэнни.       Твое дыхание слегка щекочет. Рука ползет немного выше, к груди. Снова дрожь. Мышцы напрягаются, и я судорожно выдыхаю, когда твои пальцы начинают легко вырисовывать замысловатые узоры. Теплые линии заставляют ком внутри сжиматься сильнее.       Ты замираешь. Секунда, две. По коже проходит третья, вроде бы, волна дрожи. Но теперь мне просто прохладно. Твои губы касаются моей шеи, а я слегка выгибаюсь, сокращая расстояние между нами. Чувствую твою улыбку. Да, черт возьми, я чувствую ее! Поэтому улыбаюсь в ответ. Твои ладони перемещаются на ребра. Вверх, вниз... Несколько линий теплыми следами остаются на коже, и легкие импульсы расползаются по телу, будто твои пальцы — это электрические провода под высоким напряжением. Я не позволяю себе двигаться, давая своей коже возможность впитать каждое прикосновение, что отложится в моей памяти румянцем на щеках.        Твоя голова опускается ниже, губы вновь оказываются на шее. Дрожь. Не замечаю, как она нарастает; ком сжимается, мышцы твердеют. Влага. Какие-то несколько капель с твоих губ кажутся кипятком. Искры — маленькие электрические искры — расползаются по боку и спине от каждого движения твоих пальцев. Снова выдыхаю. Порыв нежности с твоей стороны выбивает меня из колеи: я не стал бы сопротивляться твоим мягким губам, даже если бы мог. Хотя нет, не мог бы. Это невозможно.       Дыхание слегка сбивается. Время от времени вовсе забываю дышать, не позволяя кислороду попасть в лёгкие. Ты с особым трепетом целуешь позвонки, до которых можешь дотянуться лежа. Градус продолжает повышаться в этих участках кожи, и я ощущаю, как твои прикосновения оттенками эмоций давят мне на виски.       Нежность. Легкое возбуждение. Радость. Умиротворение. Одним словом, меня захлестывает любовь. Безумная, нежная, неимоверно сильная.       Молча наслаждаюсь лаской, что недоступна нам днем. Рука продолжает свое путешествие. На этот раз ты дотрагиваешься до соска. Меня слегка дергает, а сотни мурашек снова покрывают моё тело, будто ты только что пустил по нему слабый разряд. Ты знаешь мое тело слишком хорошо. Хочу издать какой-либо звук, но молчу: зубы касаются губ, заставляя сдерживаться. Пытаюсь дышать глубже, но чувствую свежий засос. Кожу покалывает, влажный след немного холодит. Позволяю себе вздрогнуть, расслабляя мышцы. Ты замираешь, но, не замечая никаких действий с моей стороны, тихо продолжаешь.       Как-то ты обмолвился, что готов касаться и целовать меня часами. И я верю. Я верю в ту магию, что ты создаешь. Верю в каждый крохотный поцелуй даже больше, чем в слова, что доносятся до моих ушей.       Ослабить ком под ребрами не получается, ощущения не дают нервной системе расслабиться. Палец ласково обводит кожу вокруг соска, а я закусываю губу сильнее, из последних сил стараясь сдерживаться. Подушечка нежно проводит по самому соску, заставляя его твердеть. Мои щеки розовеют, становятся теплее; снизу живота расползается приятная истома. Зажимаешь кожу между пальцами, аккуратно оттягивая, и мне становится слегка неприятно. Прикушеная губа пульсирует, лицо обдает жаром. Я втягиваю воздух, но легкие сжимаются, не позволяя вдохнуть полной грудью. Беглый поцелуй в область плеча усугубляет положение. Приоткрываю рот на выдохе. Наконец, твоя рука движется дальше.       Что же ты делаешь со мной, Дэнни? Я тону в ощущениях — это вообще законно?..        Пальцы опускаются к плечу, оставляя теплую отметину, а я, тем временем, немного прихожу в себя. Виски пульсируют, кровь стучит в ушах. Ты почти невесомо прикусываешь кожу на изгибе шеи, и я опять не сдерживаюсь: тихий стон срывается с моих губ и кажется неуместным. Нет, сегодня я не успокоюсь. Твоя рука, наконец, добирается до моей. Легкие движения пальцев заставляют кожу розоветь сильнее прежнего. Локоть. Вена. Кисть. Ладонь. Твои ладони достигают своей маленькой цели. Приоткрываю глаза, наблюдаю за движениями: аккуратно ведешь пальцами выше, протискиваешь их между моих, словно боясь разбудить.       Но я не сплю, Дэнни. Давно не сплю.       Нос вновь утыкается мне в шею. Резко выдыхаешь, и последняя волна дрожи проходит по моему телу. Тепло расплывается во все стороны.       Наверное, это мой персональный рай. Рай из прикосновений и поцелуев. И я не готов отказаться от него, даже если после смерти за это мне придётся попасть в Ад.       Спроси меня еще сотню раз: могу ли я описать то, что чувствую?       Да, Дэнни. Я могу. Только не скажу тебе об этом.