Вам не удастся сломить меня, отец...

Настоятельница постучала в дверь кельи. - Дарья, спустись в приемную, приехал твой отец и безотлагательно желает тебя видеть. Восемнадцатилетняя Дарья Иванова, послушница Знаменского монастыря, поднялась с колен. - Хорошо, матушка, я сейчас приду, - отозвалась девушка и действительно направилась вниз, хотя и без особой спешки. Она не понимала, зачем ее отцу, помещику Иванову, потребовалось приезжать к ней сегодня, ведь за те 10 лет, что она провела в монастырских стенах, он навещал дочь всего несколько раз, да и во время этих редких свиданий Даше было не о чем с ним разговаривать… Николай Автономович Иванов действительно находился в монастырской приемной, удобно расположившись в кресле. - Мне сказали, батюшка, что вы хотите со мной побеседовать, - начала Дарья, слегка поклонившись отцу. - А вы не слишком-то рады меня видеть, Дарья Николаевна? – слегка усмехнулся рослый, широкоплечий мужчина. - Я не знаю, отец, зачем вам понадобилось приезжать сегодня, - пожала плечами девушка. – У меня через две недели пострижение, я усиленно готовлюсь… - Вот по этому вопросу я и приехал, - перебил ее Николай Автономович. – Вы не будете монахиней, Дарья Николаевна, я сегодня забираю вас домой. Через неделю вы обвенчаетесь с Глебом, племянником братьев Салтыковых, мы с ними уже все решили, и я жду от вас беспрекословного послушания, как и подобает настоящей дочери потомственного дворянина. Даша, побледнев, отступила к стене, но в то же время ее глаза загорелись странным, недобрым огнем. - Отец, я ведь неоднократно вам говорила, что не собираюсь выходить замуж, что желаю остаться в монастыре, ведь мое призвание – служение Богу, - начала она. - Дарья Николаевна, я уважаю ваше рвение в молитвах, - уже более резко оборвал ее Иванов. – Однако на первом месте для меня находятся интересы семьи, и Салтыковы находят вас прекрасной невестой для своего племянника. Даю вам час на сборы, после чего ожидаю вас в карете, довольно тратить время на бесполезные пререкания, дочь моя. Но Дарья и не подумала подчиниться этому приказанию. На ее лице появилась слабая, загадочная улыбка. - Что ж, отец, - негромко произнесла она. – Я не хотела так с вами поступать, но, видимо, придется, вы не оставляете мне выбора. Я знаю, что вы сделали с моей матерью, что на самом деле она вовсе не умерла и вы вместе с нашей настоятельницей прячете ее в подвале в клетке, как дикого зверя! Иванов, смертельно побелев, начал хватать ртом воздух. - Откуда вы.. Как вы… - прохрипел он. - Да неважно, как я узнала, отец, - еще более спокойно и твердо проговорила Даша. – Важно то, что если вы не прекратите меня принуждать к браку с каким-то Салтыковым, все узнают о том, что вы совершили немыслимый подлог, и вы сами понимаете, что вас ожидает в таком случае. Несколько минут прошло в молчании. Николай Автономович пытался прийти в себя, сжимая руками голову, девушка внимательно наблюдала за ним. - Вам не удастся сломить меня, отец, - снова прозвучал ее голос. – Моя жизнь – в этом месте, в монастыре, никакой другой я не хочу. Более того, наша настоятельница стара и больна, и она не раз говорила, что желает видеть своей преемницей именно меня, причем остальные сестры ее поддерживают. Недалек тот час, когда я получу здесь настоящую власть, и тогда я освобожу мать, она мечтает лишь о том, чтобы дожить до этого времени, а пока я ее навещаю едва ли не каждую ночь… Иванов с отчаянием смотрел на дочь, не в силах произнести ни слова. - Я думаю, отец, вам надо выехать уже сейчас, если вы хотите попасть в свое поместье до наступления темноты, - почти приветливо обратилась к нему Дарья. – А у меня скоро начинается вечерняя служба, которую я, разумеется, не стану пропускать… Николай Автономович, с трудом поднявшись с кресла, медленно направился к двери… Через два года Дарья Иванова, принявшая монашество под именем сестры Доримены, возглавила Знаменский монастырь. Ее мать скончалась несколькими месяцами ранее, а новая настоятельница после смерти отца пожертвовала монастырю все унаследованное ею состояние.