Ливень

Сильный ветер окончательно растрепал уложенные тёмные волосы. Вероника сильнее закуталась в чёрное пальто и, вздохнув, спустилась с порога. Пару мелких капель упали с неба. Судя по пустующей улице, мало кто решится прогуляться в такую погоду; у Вероники выбора не было — она участвует в школьной постановке. Посещение репетиций обязательно. Ветер стал ещё сильнее. У природы то ещё чувство юмора. Вероника ускоряет шаг, что довольно проблематично на высоких каблуках, и оглядывается вокруг. Людей все также мало, но взгляд цепляется за знакомую фигуру, и Лодж хочется крикнуть от бессилия. Этот парень точно самоубийца. Он, похоже, не замечает её, практически пробегая мимо, в сторону дома Вероники. Она мысленно ставит галочку и хвалит себя за догадливость. Шёл он, как раз, к её отцу. Ещё раз вздохнув и посмотрев на часы (осталось полчаса до начала репетиции), она оборачивается и ловит парня за руку, которую он, впрочем, сразу же одергивает. — Джагхед, — коротко, вместо приветствия, тянет Вероника. — Куда так бежишь? Улыбается из разряда Нью-Йоркских приторных улыбочек. Теперь только так. — Не твоё дело, Лодж, — бросает Джагхед, но почему-то не уходит. — Как раз моё, Джонс, — говорит она, а в голове вертится мысль, что называть друг друга по фамилии — какая-то новая странная традиция. — В той стороне только дом Лоджей. Он молчит. Просто молчит и прожигает её больным и злым взглядом. Веронике хочется отвернуться и оставить разбираться с Джагхедом отцу. Он уж точно не будет вести глупые разговоры, ни к чему не приводящие, от которых только неприятный осадок. Вероника поправляет сумку и сильнее укутывается в чёрное пальто. Тишина прерывается лишь стуком мелких капель дождя. А потом тихо сказанное: — А я ведь правда поверил тебе. Мы все. И дыхание срывается. Вероника прикрывает глаза, в которых такие неуместные для этой ситуации и вообще для Лодж слёзы. Лодж не плачут, а если по-настоящему больно — бьют в ответ. — А зря. Ну же, Джонс, ты же писатель. Умеешь читать между строк. Люди не меняются. — Люди меняются. Просто ты не хочешь этого, — говорит Джагхед и, засовывая руки в карманы, прямо смотрит на девушку. — Признайся, тебе нравится быть богатой папиной дочкой. Вероника усмехается и качает головой. Не то ты заметил между строк, Джагхед. — Я просто остаюсь на стороне своей семьи. — Твой отец — преступник, Вероника! — неверующе кричит Джонс. — Как и твой. Она говорит спокойно, не повышая голос ни на тон, в отличие от Джонса. Ледяное спокойствие. Наверно, Вселенная так шутит, в очередной раз сталкивая лёд и пламя. — Это не одно и то же, — презрительно говорит он. — Жаль, что ты не понимаешь. Он отворачивается в сторону дома Вероники. Лодж смотрит на часы, понимая, что опоздала на репетицию, и, говоря в свой адрес все худшие слова, срывается с места и мёртвой хваткой держится за руку Джонса. Она не может отпустить его сейчас. Если это произойдёт и он скажет что-то её отцу, тот окончательно разрушит судьбу Джонсов. Отца Джагхеда отправят в тюрьму, а самого Джагхеда отошлют куда подальше от Ривердэйла, в лучшем случае. Что будет в худшем, думать не хотелось. Дождь перешёл в настоящий ливень, и теперь Вероника чувствовала себя как в одной из дешёвых мелодрам. По банальному сценарию, они должны поцеловаться. Джагхед все-таки вырывает руку из её мёртвой хватки, не убирая с лица презрительного взгляда, и поворачивается в сторону дома Лоджей. Последний шанс спасти его. Бетти не простит ей этого; Арчи, милый Арчи поймёт, но навряд ли простит. Хотя, что лучше? Отправить его на растерзание отцу или… Вероника еле достаёт до его губ даже на этих высоких каблуках от Шанель. Она целует его не так, как целовала Арчи и даже не так, как парней из Нью-Йорка, с которыми встречалась когда-то. Вероника не хочет этого и уверена, он тоже. Вероника просто даёт ему услугу. Спасает жизнь. Больше для Бетти, на самом деле. Не для него. Вот только почему-то поцелуй длится дольше положенных пяти секунд, и Джагхед Джонс отвечает на него. Он не отталкивает ее, сказав, какая же она все-таки стерва; не отстраняет, обвинив в предательстве. Нет и нет. Он отвечает, и в этом поцелуе — всё. Вероника давно опоздала на репетицию и сейчас стоит под проливным ливнем, но, честно, ей все равно. Она сделала то, что должна была, и Джагхед все же развернулся в другую сторону. Мать бы ей гордилась.