Свои

Когда полицейский на очередном контрольно-пропускном пункте требует у него документы, Адам устало думает, что им пора бы уже было привыкнуть к нему. Он ходит здесь по нескольку раз за день, полиция должна бы знать его в лицо. Он не представляет, чего больше в их требовании документов — следования инструкциям или желания досадить «железяке». Он надеется, что первого. Адам протягивает удостоверение Интерпола и разрешение на посещение любых мест, даже тех, в которые другим аугам вход воспрещен. По закону он может вести себя как «чистый», но все равно предпочитает ездить в вагонах для аугментированных. Полицейский отходит на несколько шагов, сканируя документы, и зовет другого патрульного. Адам не может избавиться от ощущения, что они намеренно тянут время. Он чувствует, как внутри него поднимается раздражение, и уже собирается высказать всё полицейским, но его намерение прерывает звонок инфолинка. — Слушаю, — бурчит Адам. — Дженсен, — слышит он голос Миллера, — где ты? — Около Ружички. Скоро буду в штабе. — Хорошо. — Адаму кажется, что Миллер обеспокоен, через инфолинк напряжение льется прямо в мозг. — Слушай внимательно. Времени мало. Тревожность в голосе Миллера словно запускает в Адаме защитную подсистему. Улица, на которой он стоит, превращается в набор мест, где он может спрятаться от обстрела и откуда сам может стрелять, а люди становятся потенциальными врагами и жертвами. Больше нет ни скамеек, ни деревьев, ни подворотен. Боевая зона. — Чехия подписала Акт о восстановлении человечества, — продолжает Миллер, и Адам чувствует, как сердце начинает стучать чуть быстрее. — Полчаса назад чешский парламент объявил аугов, находящихся на территории страны, вне закона. Полиция получила разрешение стрелять на поражение при любом действии, которое они сочтут угрожающим. Ты же понимаешь, что это значит? Любое действие, Дженсен. Любое. Спрячься где-нибудь и не высовывайся. Макриди тебя подберет. Адам косится на полицейских. Рядом с тем, который требовал у него документы, теперь стоят двое. Сверху кружат дроны, и сканер Адама показывает приближение еще трех. Никто не собирается возвращать ему удостоверение. — Где ты? — повторяет Миллер. — Я на КПП, — отвечает Адам. Новый дрон уже здесь, вьется у крыши соседнего дома. — Блядь, — слышит он. — Выбраться сможешь? — Да. Адам чувствует, что кожа начинает зудеть, как всегда перед использованием «Титана». На самом деле у него есть два варианта: включить режим невидимости и бесшумно уйти или врубить броню и заставить полицейских отступить. — Давай по-тихому, Дженсен, — приказывает Миллер и спустя мгновение добавляет: — Если будет возможность. Миллер понимает, что шанса может не представиться. Полиция имеет право стрелять. Адам не имеет права отбиваться, но будет это делать. Он собирается активировать маскировку, когда на заднем плане глухо слышится: — Черт, Макриди, ты нашел Ардженто?.. Не отвечает по инфолинку, езжай к ней домой. Живее, Макриди… На мгновение в памяти Адам возникает образ Арии. Открытое лицо, аккуратная прическа, полные губы. Глаза, слишком честные и добрые для работы в Интерполе. Черт… Адам упускает драгоценные секунды, когда мог бы просто уйти. Он все равно растворяется в воздухе, но ближайший полицейский уже стреляет ему в спину ЭМИ-зарядом. По Адаму бегут молнии и сбивают с него маскировку. «Если будет возможность» — так сказал Миллер. Ее нет. Подвижные черные треугольники «Титана» закрывают его от следующих выстрелов. Усиленные ноги позволяют Адаму высоко подпрыгнуть — почти взлететь — и сбить один из дронов, который уже поливает его пулями. Еще в полете он выстреливает лезвием в ногу неудачно спрятавшегося за заграждением полицейского. В замедленном падении он видит, как наноклинок пробивает защитную броню на колене, прорезает мышцы и дробит сустав. Кровь течет между бронепластинами. Полицейский откидывается назад и тяжело падает на асфальт. Где-то фоном проносится мысль, что в Интерполе не знают ни о «Титане», ни об отстреливаемых нанолезвиях, ни об ускорении, из-за которого у Адама появляется ощущение, что реальность вокруг него замирает. Стандартные сканеры не фиксируют наличие этих аугментаций. Но у него нет времени искать другие варианты. Адам приземляется и тут же перемещается вперед за счет «Икара». Полицейские не ждут, что на них во всполохах золотого света понесется человеческая фигура, покрытая непробиваемой чернотой. Ударной волной он расталкивает их в разные стороны. Полицейские разлетаются, как кегли в боулинге. Об стены ближайших домов их шлемы стукаются с характерными звуками. Два дрона все еще обстреливают его сверху, но заряды «Тесла» быстро выводят их из строя. Адам даже не оборачивается, когда дроны падают у него за спиной. — Отзовите Макриди, шеф, — требует он. — Не стоит ему ездить за Ардженто. — Что? — в голосе Миллера не только беспокойство, теперь там и подозрение. И злость. — Я не собираюсь бросать своих, Дженсен. — Я знаю, — отвечает Адам. — Но не надо подставлять Макриди. Миллер молчит, поэтому он поясняет: — Вы посылаете «чистого» на защиту ауга. Если дома у Арии полиция, Макриди окажется в сложном положении. Я сам проверю ее квартиру. — Сможешь добраться туда незамеченным? — Да. — Хорошо, — быстро соглашается Миллер. — Макриди будет ждать вас дальше по улице. Отвезет в безопасное место. Адам не уверен, что сегодня и в ближайшие дни в Праге можно будет найти безопасные места. Он собирается отключить инфолинк, когда Миллер спрашивает: — Полицейские на КПП живы? — Вроде, — отвечает Адам. Он ждет, то Миллер спросит что-нибудь еще — захочет уточнить, проверил ли он или просто желает отделаться от начальника, — но тот бросает короткое «Ладно» и отключается. * До дома Арии Ардженто Адам добирается почти незамеченным. Только один раз он обнаруживает, что за ним, крадущимся по карнизу здания, из окна напротив наблюдает женщина. Адам включает маскировку и видит, как лицо женщины искажается от ужаса. Она задергивает шторы и, он уверен, звонит в полицию. Адам бесшумно спрыгивает на балкон квартиры Арии и прислушивается к происходящему внутри. Жалюзи на окнах и стеклянной двери опущены, но сканер легко показывает, что в квартире Арии сейчас шесть человек. Четверо двигаются по комнате, двое замерли посередине. — Ну что, сучка, нравится? — слышит Адам мужской голос, а потом следует удар и вскрик. Кто-то смеется. — Что ты можешь без своей руки, чучело железное? — Слышь, Ярек, ты бы еще раз долбанул ЭМИшкой, а то врубятся ее грабли, и она тебе что-нибудь оторвет, — другой мужской голос. — Спалим же электронику, парни, — бурчит кто-то. — А кого это колышет, Войцех? — говорит тот, кого назвали Яреком. Адам слышит шелест электричества, какие-то удары по дереву и вскрики Арии. — Похорошело, жестянка? — опять Ярек. Адам включает сверхзрение и обводит гостиную глазами. По желтым силуэтам он понимает, что это не полиция. Ни на ком из них не надета броня. Они не ауги, все «чистые». В углу стоит женщина. Адам не берет ее в расчет. Всего четверо уродов. Это даже не задача. Это так, легкая разминка. Ее осложняет только Ария, лежащая на полу. Желтый силуэт подходит к ней и, схватив за волосы, тянет вверх. Ария цепляется за него своей живой рукой, аугментированная безвольной плетью висит вдоль тела. — Вставай, тварь, — орет Ярек. — На колени перед настоящим человеком, ты, сука механическая. Он все-таки вынуждает Арию подняться. — А вот теперь можно и развлечься, — торжественно объявляет Ярек. Он стоит спиной к Адаму, и тому не видно, что делают его желтые руки. Но потом он слышит звяканье ремня и видит, как Ярек спускает штаны и трусы. Нет, Ярек, развлечения отменяются. Звон разбитого оконного стекла еще не успевает стихнуть, когда Адам лезвием, выдвинутым из руки, перерубает ногу мужчине, который стоит прямо у двери. Наноклинок слишком острый, он разрезает мышцы, сухожилия и кости, как будто они состоят из масла. Или, может быть, Адам слишком зол, чтобы думать о том, сколько силы прилагает. Нога от колена и ниже отваливается в сторону. Кровь из нее вытекает, словно из опрокинутого кувшина с вином. Неловко взмахнув оставшимся обрубком и качнувшись, мужчина падает на пол. Красные брызги разлетаются мелкими каплями. Гостиная заполняется криками, которые сливаются в голове Адам в единый гул. Следующим ударом клинка он перерезает упавшему горло. Тот издает клокочущий захлебывающийся звук, кашляет, кровь выплескивается изо рта и стекает по щекам. Тот, кого называли Войцехом, тянет из кармана пистолет. Адам выстреливает лезвием. Оно втыкается Войцеху в плечо и с силой прибивает к стене. Войцех тоже орет. Пальцами он неуклюже пытается залезть в карман, но перерезанные сухожилия не позволяют этого сделать. Третий бросается Адаму на спину, берет его шею в захват. Самое глупое нападение, которое может быть. Усиленные имплантами и адреналином мышцы не прожать. Все равно, что душить бетонный столб. Адам хватает нападающего за плечо, чувствуя, как сустав дробится под металлическими пальцами, и бросает его через всю комнату. Он врезается в стену головой. Влажный хруст, будто раскалывается арбуз, слышен даже сквозь крики и гул, который по-прежнему наполняет сознание Адама. Висящий на стене Войцех теперь пытается вытащить клинок из плеча. Его пальцы изрезаны об острое лезвие, оно слишком гладкое, не зацепиться, но он все равно судорожно возит ими по темному металлу. На клинке остаются красные полосы. Адам, почти не глядя, выстреливает новый клинок, и он входит Войцеху в глаз. Между век вытекает бело-розовая жижа. Войцех дергается и замирает. Руки повисают безвольными плетьми. Кровь капает с кончиков пальцев. Наконец Адам поворачивается к Яреку, и тот начинает пятиться. Обхватив за талию, он держит Арию перед собой. На ее скуле растекается темный синяк, правый глаз уже чуть заплыл, губа слева разбита. Короткий халат Арии распахнут, сквозь него видна ее полная грудь с розовыми сосками, подтянутый живот и тонкие трусики. То тут, то там Адам замечает синяки на ее коже. Аугментированная рука, висящая из шелкового рукава, кажется чем-то чужеродным. Ярек отступает от Адама маленькими шажками. Спущенные штаны и трусы болтаются у щиколоток. К горлу Арии он прижимает нож. Сбоку от себя Адам различает долгий и протяжный визг. Кажется, что этот звук тянется бесконечно с того момента, когда он вломился в гостиную. Адам поворачивает голову. Та женщина, которая стояла в углу. Это она визжит так долго, что можно подумать, будто у нее аугментированные легкие. На самом деле Адам не знает, сколько времени прошло с момента, как он оказался здесь. Может быть, он уже давно двигается слишком быстро для всех. — Заткнись, — бросает он ей, но женщина продолжает визжать. Хватает одного заряда «Тесла», чтобы она вырубилась, но в голове Адама все равно стоит прежний странный гул. — Адам… — шепчет Ария, и он не знает, хочет ли она подбодрить его или остановить. — Адам… — Пшел вон, жестянка! — кричит Ярек. — Не подходи, или я перережу горло твоей киберсучке! Он продолжает неуклюже пятиться. Его слова вклиниваются в гул, стоящий у Адама в ушах, но все остальное — словно перестаёт существовать. Нет ни уличного шума, ни звука работающего телевизора. Времени тоже не существует. Ярек не успевает даже отреагировать, когда Адам берет его руку за запястье и сжимает в кулак. Кости крошатся, будто стеклянные. Нож падает. Ярек орет, выпускает Арию, которая тут же обессилено оседает на пол. Прижимая к себе сломанную руку, Ярек продолжает пятиться, но через пару шагов спотыкается о спущенные штаны и падает назад. Вялый член зажат между бледными ногами. — Пожалуйста, мужик, не надо… — всхлипывает Ярек, неуклюже пытаясь отползти от приближающегося Адама, но быстро упирается спиной в стену. — Не надо!.. Наверное, действительно не надо. Наверное, еще вчера — или даже нет, еще час назад — он сдал бы ублюдков в полицию, но это больше не имеет смысла. Адам направляет руку на Ярека — будто протягивает ее для поцелуя — и выстреливает лезвием. * Сквозь гул в голове с трудом пробивается голос. — Дженсен, ответь! Чертова жестянка, ты уснул что ли? Макриди. «Чистый». Враг. За опущенными защитными стеклами очков Адам зажмуривается до боли в глазах. Гул с трудом рассеивается. Макриди — «чистый», но свой «чистый». — Слушаю, — отвечает Адам. — Ох, черт, — выдыхает Макриди. — Я уже пять минут тебя вызываю. Не мог ответить? — Был занят. — Ты нашел Арию? — Да. — Черт. Слава Богу, — голосе Макриди настоящее облегчение. — Что с ней случилось? Полиция? — Нет. Какие-то местные отморозки. Решили, что теперь им все можно. — Ублюдки. Надеюсь, ты им внятно объяснил? Адам обводит комнату взглядом. Кровь собирается в лужи под изрезанными трупами. Внятно ли? Спросить не у кого. Но есть в тоне Макриди что-то, из-за чего он решает, что тот имел в виду именно такое «объяснение». — Да. — Хорошо, — в голосе Макриди злая улыбка. — А теперь сваливайте оттуда. Кто-то из соседей вызвал полицию. Я стою дальше по улице. Такси. Сразу увидишь. Адам подхватывает Арию на руки. Она вяло сопротивляется и бормочет что-то об одежде и о том, что сможет идти сама. Он не слушает. Скорее всего, она действительно смогла бы, но им надо быстрее выбраться отсюда. Ему кажется, что Ария почти невесома. Последний раз он носил женщину на руках, еще когда его руки были живыми. Они с Меган тогда решили жить вместе, и он подхватил ее на пороге квартиры и внес в спальню. Сейчас Адаму кажется, будто эти воспоминания не его. Будто все это случилось не с ним, а он просто смотрит со стороны, как старое домашнее видео. * Он осторожно кладет Арию на заднее сиденье такси и садится рядом. Здесь они не будут привлекать внимания, потому что стекла сзади затемнены. Макриди сразу трогается с места. Он лавирует между другими машинами и старается не наехать на до ненормальности перевозбужденных людей. Прага будто сошла с ума. А может быть, уже давно не была в полном рассудке. — Жаль, ты не убил Элишку, — вдруг говорит Ария. Макриди с Адамом из-за напряжения даже не сразу понимают, что она говорит с ними. — Элишку? — переспрашивает Адам. — Мою соседку, — поясняет Ария. — Это она их привела. Женщина, которую ты вырубил. Зря я не убила ее во время Инцидента… Она закусывает нижнюю губу, стараясь сдержать рыдания. Адам и Макриди встречаются глазами в зеркале заднего вида. Адам не знает, кто из них первым отводит взгляд. * — Куда мы едем? — спрашивает Адам. — В ОГ? — Нет, — качает головой Макриди. — Там сейчас такое творится. Вам лучше даже близко не подходить. — Тогда куда? — Я отвезу вас к себе домой. Адам молчит и смотрит в спину Макриди. Тот не оборачивается. — А другого места нет? — наконец спрашивает он. — Я прибрался, не бойся. Спрятал журналы с порнушкой. Макриди пытается шутить, но Адаму не до смеха. — Я не об этом. Если нас найдут, у тебя будут неприятности. Улыбка сползает с лица Макриди. — Посмотрите-ка, какая заботливая жестянка… Я живу в такой дыре, Дженсен, что там всем плевать на тех, кто по соседству. Если бы полиция хорошенько потрясла это место, смогла бы закрыть с десяток преступлений. А Арии надо где-то отлежаться. Адам качает головой. — В теперешней ситуации нас сразу сдадут. И тебя за компанию. Мы ауги, Макриди. — Я в курсе, Дженсен, — Макриди хмурится, в зеркале виден его мрачный взгляд. — Только знаешь… — Он делает тяжелый вздох. — Вы «свои» ауги. Не поворачиваясь к ним, Ария начинает плакать.