Broke(n)

Траур пришлось отменить. Бренди смотрит на две полоски («Да ты бурундук, родная», – звучит в голове такой любимый голос), затем переводит взгляд на сайт вакансий. Алан – а Бренди уверена, что будет мальчишка – должен родиться. Это прощальный подарок, можно сказать. И последняя воля. И вообще все, что у нее останется. «Нет, конечно, нет», – одергивается Бренди. У нее есть Бо. И Дастин, естественно. Впрочем, Дастин все больше и больше отдаляется: учебу почти забросил, зато вот с друзьями пропадает едва ли не до глубокой ночи. А теперь еще и с этой богатенькой зазнайкой Анжелой. Прошлой ночью Бренди проснулась от сквозняка, захлопнувшего дверь в их… нет, теперь уже ее спальню. И вслед за хлопком раздался визг пробуксовки – мисс Плезант решила, видимо, выпендриться и стартанула с места с третьей. Естественно, Бренди так и не заснула – до рассвета ворочалась, не проваливаясь глубже беспокойной и липкой полудремы, – пока не вернулся Дастин. В сопровождении парочки бобби и в наручниках. – Надо было ему ремня задать. Как думаешь, Скип? Вопрос повисает в воздухе без ответа. Глаза выжигает сдерживаемыми слезами – плакать Бренди себе запретила вот уже полчаса как. Бо кряхтит во сне – вот-вот проснется – и Бренди подходит к кроватке, смотрит на сынишку нежно, задержав дыхание. – Ну и как я буду с вами одна, а? – шепчет еще спящему малышу, будто он может ей ответить. – Скип. Скип, тебя не хватает. – А какой черт его дернул накидаться и в бассейн полезть? – Не смей так об отце! – Бренди шипит на Дастина разъяренной кошкой и наотмашь бьет его по губам. – И какой черт тебя дернул заявиться домой до полуночи? Бо просыпается от резкого звука и громко хнычет. А Дастин завороженно смотрит на столик с положительным тестом, и дерзкий ответ замирает на его губах, так и не сорвавшись. – Ляг, поспи, – он забирает брата из рук Бренди и выходит из ее спальни. – И больше ты меня не то, что до полуночи – до уик-энда не увидишь, – доносится до нее уже из коридора. – Что-о? – Бренди выскакивает вслед за сыном. – Мне мало нервотрепок с тобой, по-твоему? Труп отца еще не остыл, а ты уже шляешься вовсю; я надрываюсь с Бо и церемониями, высчитывая все до пенни, ищу работу, а ты только и знаешь, что выпивать да с этой дрянью якшаться. – Она смотрит на сына гневно, но тот не опускает глаз, лишь покачивает на руках Бо. – Мне помощь нужна, Дастин. Помощь, а не осуждение чьих-то ошибок прошлого. Понимаешь? Дастин смотрит на нее совершенно серьезно, по-взрослому как-то, и медленно кивает. – Энжи – не дрянь. А работ ночных полно – пойду на любую. Ты только… – тут он совершенно неожиданно гладит Бренди по плечу и почти сразу смущенно одергивает руку, – не волнуйся за меня, ладно? И вообще не волнуйся. Энжи завтра зайдет помочь тебе по дому и с Бо. Дастин выносит Бо во двор, а Бренди замирает в коридоре: ночная работа, мерзавка Энжи на правах молодой хозяйки и этот спокойный, уверенный тон взрослого мужчины… Так долго сдерживаемые, слезы все-таки стекают по щекам; Бренди оседает по стене, судорожно хватая воздух ртом. «Прости, Алан», – проносится в ее голове за миг до того, как она позволяет себе разреветься в голос.