Sunday morning

Его положили на диване в гостиной, даже не удосужились сопроводить до одной из спален. Впрочем, неважно. Эти люди ему были не рады, чтобы он не совершил ради Сета, и явно намекнули, что хорошо было бы ему поскорее свалить. Осирис, потирая затёкшую шею, сел на диване и огляделся. Сета всегда тянуло на что-то большое и странное, как, например, окна во всю стену. На полу нашлась даже диванная подушка, которую он, вероятнее всего, смахнул во сне. Бог смерти не нуждался в таких людских слабостях, как сон и еда, но после маленького происшествия на приёме его тело, оболочка была изрядно повреждена и требовала отдыха. Он давно так не высыпался, но и этого было недостаточно. Впервые за триста лет Осирис почувствовал голод — не просто желание поесть, чтобы испытать чувство вкуса и наслаждения, а настоящая потребность в еде. Оставалось лишь найти кухню. Осирис попытался встать с кровати, но после первого шага сразу же полетел на мягкий пушистый ковёр: виновником стал незамеченный ноутбук Сета, заряжавшийся прямо на полу. Драгоценная игрушка вроде как не разбилась, надо было поверить — невежливо как-то, тебя приглашают в гости, дают отоспаться, а ты ломаешь их вещи. Осирис долго пытался отодрать крышку с откусанным яблоком, пока не попробовал с другой стороны, и компьютер легко разделился на две половинки. Да, Гор притаскивал что-то такое в Дуат и игрался неделю напролет, пока Осирису не надоело и он «случайно» не уронил его на острые камни. После этого сын долго с ним не разговаривал, да и сам бог никогда не видел прелестей тесного общения. Умения звонить Сету раз в сто лет Осирису было вполне достаточно, больше он и не умел, поэтому с удивлением уставился на экран, из которого донёсся странный голос. — Как я могу помочь? Подождите, слушаю… Бог чертыхнулся, пытаясь убрать тётку с наипротивнейшим тембром. — Siri, — прочитал он надпись на тёмном фоне. «Осирис — Википедия» сразу же высветились на экране. Он навёл мышку на ссылку и неуверенно нажал. «Оси́рис — бог возрождения, царь загробного мира в древнеегипетской мифологии и судья душ усопших. Обычно изображался в виде обернутой белой тканью мумии с зелёной кожей, со свободными кистями рук, держащих символы царской власти хекет и нехеху (скипетр и цеп)». Начало было такое себе. И картинка тоже. Наверное, неправильно копаться в вещах брата, но любопытство взяло вверх, и Бог несколько раз нажал на стрелочку, указывающую вниз. «Жена Осириса, его сестра Исида, нашла его труп и стала оплакивать его вместе со своей сестрой Нефтидой. Ра, сжалившись, посылает шакалоголового бога Анубиса, который собрал рассыпавшиеся (а по другому варианту — разрубленные Сетом) части Осириса, забальзамировал тело и запеленал его. Поскольку единственной частью тела Осириса, которую Исида так и не смогла найти, был пенис (его съели рыбы), Исида вылепила фаллос из глины, освятила его и прирастила к собранному телу Осириса.» Ноутбук с дивана полетел на пол. Зажмурившись и тяжело дыша, Осирис пытался осмыслить прочитанное. Нефтида — сестра Исиды? Амон послал Анубиса? Амон, лучший друг Сета, знавших о всех его планах, с которым они создавали Оружие Трёх Богов?! Анубиса, который был ещё совсем маленьким? Рыба съели, а Исида вылепила и освятила… что??? — Да ну нахер ваши интернеты! Ярость и возмущение мог заглушить только вкусный завтрак. Кухня Неф приветливо встретила его многообразием мебели, еды и потрясающим запахом восточных благовоний. Нужно было лишь найти что-то съедобное и питательное. Осирис безуспешно открывал многочисленные шкафчики и ящички: травы, чаи, масла и прочая дребедень Нефтиды. Последняя надежда была на холодильник. «Амон» — гласила надпись на стикере, приклеена на три коробки овсяного печенья. — «Остальным не жрать» — Ну как хочешь, — хмуро пробормотал бог и полез в морозилку. Среди горы различного мороженого и заготовок под кондитерские изделия наконец нашлись какие-то старые замороженные блинчики. «Кажется, Амон им каждый день готовит, а эти больше не используют по назначению» — подумалось Осирису, и он отправил упаковку в мусорку со словами, что инструкции для идиотов. В последние раз, когда он следил за приготовлением обычной человеческой пищи, ее клали в огромную жестяную тару, которую ставили на странный агрегат: чёрную доску с подставками, которые магическим образом создавали огонь. Осирис выложил все двадцать блинов в так вовремя попавшую под руку огромную тарелку и наугад ткнул в кнопку на варочной панели, затем из представившегося ряда цифр выбрал десятку — что б наверняка — и сел ждать. У него промелькнула мысль, что надо было бы добавить немного воды, но тогда блинчики получились бы какими-нибудь мокрыми, тонкими и липкими. Прошла минута, две, но огонь не появлялся. — Что за чертовщина? «Если огня нет — создай его сам» — гласила мудрая поговорка, выдуманная им в ту же минуту, и, взмахнув рукой в воздухе, Осирис его-таки сотворил. Бедная тарелка загорелась. *** Амон был бы не Амоном, если бы сразу после пробуждения возле кровати мирно посапывающей Персефоны не возжелал бы сытного завтрака. Весело насвистывая песенку про лошадку и стараясь не разбудить и так вдоволь настрадавшегося и чуть не отправившегося в загробное царство прямиком к любимому братику Сета, тихо рыдавшую всю ночь Нефтиду и просто уставших Анубиса и Гадеса, солнышко начало движение по направлению к кухне. — Сейчас бы блин... Ему открылась удивительная картина, представлявшая собой мечущегося по комнате и безнадежно пытавшегося потушить пожар Осириса. Амон моргнул, ущипнул себя за щёчку, но глюк не исчез. — Что стоишь, помогай! Подумав, что «Пора тикать с городу, нам пизда» и представив разъяренную Неф, чья кухня горела на его глазах, бог солнца схватил первую попавшуюся прозрачную жидкость, стоявшую на столе и щедро плеснул в пламя. — Абсент! — поздно догадавшись, схватился за голову Амон. Если они не потушат эту инквизицию в течение десяти секунд, проснётся Нефтида и саморучно отправит их в Дуат. Осирис, тем временем, не терял драгоценные секунды на раздумья и пытался хоть как-то устранить происшествие — тщетно, пламя не от мира сего медленно, но верно распространялось по кухне. — Да туши же! — прорычал Осирис Амону, но тут печально развёл руками: — Я бог солнца, а не дождя. Могу только подсобить в поджоге квартиры Сета. По идее, ничего страшного не произойдёт — они или успеют выбежать и прихватить остальную высыпавшуюся половину квартиры, или их тела получат существенные повреждения и восстановятся через день-два. В крайнем случае, создадут новые. Раз Сет отгрохал себе такую квартиру, значит, сможет прикупить и новую. Да и бизнес процветает… — Моя кухня! — оглушил его самый громкий из всех возможных на свете криков. — Вы… вы… Нефтида схватила полотенце и принялась лупить выбежавшего из комнаты Осириса, не заботясь о распространявшемся огне. — Дебил! Придурок! Дегенерат! Выродок полумёртвый, ты сейчас так получишь… Вся мощь Осириса, сильнейшего из богов, никак не действовала на разозлённую Неф, впрочем, Амону тоже досталось поломойной тряпкой по лицу. — Мам, а ты зачем отца бьёшь? — пробормотал заспанный Анубис, только что подошедший к собравшимся. — Посмотри, что он устроил… — прокричала богиня, но, опомнившись всплеснула руками и прекратила наконец избивать Осириса. — Быстро будите Софи, Гадеса и поднимайте Сета! Пока Нефтида раздавала указания, Осирис незаметно выскользнул в коридор и с превеликим удовольствием ретировался из квартиры, громко хлопнув дверью. — Чёртовы родственнички… Да чтобы хоть раз ещё он пришёл к ним в гости или вздумал делиться своим бессмертием.