Мы только звук в мелодии любви.

Поздняя ночь. Все в Хогвартсе уже давно разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днём. Тишина окутала длинные коридоры замка, тьма пролегла между древними картинами и массивными дверями. Альбус Дамблдор привык не спать в тёмное время суток. И дело было не в его достаточно преклонном возрасте. Физиология не играла никакой роли и меркла перед фактом того, как множество мыслей, бесконечных дум о судьбах учеников мешали хоть на минуту сомкнуть глаза. Но с годами Альбус стал задумываться и о своей собственной жизни. Один вопрос застыл в его мыслях: «А чего, кроме солидной должности и всеобщего уважения со стороны учеников и учителей, я добился в этой жизни?» Дамблдор не мог ответить на свой вопрос, боялся признаться самому себе, сказать правду. А в чём заключалась эта правда, которой так чуждался Альбус? В самом простом и ценном: в семье, которой у Дамблдора никогда не было, в детях, воспитанию которых он посвятил всю свою жизнь, при этом не имея собственных, родных, в любимой женщине, с которой Альбус мог бы разделить все свои чувства. Только сейчас, когда Дамблдор стал стар, он осознал свою самую глупую и страшную ошибку. Он никогда не стремился к тому, чтобы создать семью, и теперь та женщина, которая была ему дорога, сейчас ему просто подруга. «А могла бы быть женой» — проскользнула горькая и одновременно тёплая мысль в голове у Альбуса. Мужчина долгое время бродил по коридорам Хогвартса. Лишь спустя некоторое время он направился на улицу. Ему хотелось посидеть возле оврага, посмотреть на звёзды и ни о чём не думать. Однако, не один Дамблдор этой ночью захотел посмотреть на холодное мерцание небесных светил. На том самом овраге, удобно устроившись, сидела Минерва МакГонагалл и с интересом наблюдала за падающей звёздочкой. — У тебя есть мечта, Минерва? — мягко спросил Дамблдор, присаживаясь рядом с женщиной. — Нет, Альбус, — с улыбкой на лице ответила МакГонагалл, которую не удивило появление директора на овраге. — Хочешь, сам загадай желание, пока звезда падает. — Я думаю, Минерва, что эта маленькая звёздочка разделит наше общее желание, — вымолвил Альбус, прислушиваясь к медленному течению реки, воды которой протекали внизу, под оврагом. — И какое это желание? — не отрывая взгляд от небосвода, поинтересовалась МакГонагалл. — Быть счастливыми, Минерва, — ласково сказал Альбус. Кончики пальцев Дамблдора коснулись кончиков пальцев Минервы. — Альбус, — женщина посмотрела на своего друга. — А мы не слишком стары для того, чтобы быть счастливыми? Для нас всё уже заканчивается, — не убирая улыбку с лица, сказала МакГонагалл. — Стары… — Дамблдор приобнял женщину за талию и с нежностью посмотрел на неё. — Нет, Минерва, для нас всё только начинается. Они впервые за столько лет почувствовали себя по-настоящему счастливыми и нужными. Вместе, Альбус и Минерва два чистых звука в мелодии любви, которая теперь навсегда останется в их душах. — Да, Альбус. Всё только начинается.