В расчёте

      Они находились в капитанской каюте «Мести королевы Анны» — Чёрная Борода и его пленница.       Эдвард Тич ненавидел Элеонор Гатри. Он невзлюбил её сразу: наглая, самоуверенная и слишком красивая для женщины, с которой можно заключать сделки и по-настоящему вести дела. За десять лет внешне она почти не изменилась, и это раздражало едва ли не больше остального. Многие женщины, которых знал Тич, успели утратить былую привлекательность, а эта сучка словно заключила сделку с дьяволом.       «Сколько ей сейчас? — думал Тич, разглядывая кукольное лицо Элеонор. — Двадцать восемь? Тридцать? Тридцать два?»       Чарльзу через неделю исполнилось бы тридцать четыре. Смерть Гатри станет подарком для его мальчика. В рай эта дрянь не попадёт, а значит, в аду они точно встретятся, и Чарльз будет знать, кто именно отомстил за его смерть.       — У тебя есть последнее желание? — Тич скривился, произнося эти слова. Говорить с пленницей ему не хотелось, но пришлось.       Когда его человек пришёл выкрасть Элеонор, она отчаянно сопротивлялась, так что тому пришлось как следует приложить её по голове. Сейчас на светлых волосах Тич видел запёкшуюся кровь, и ему, чёрт возьми, это нравилось.       Чарльза повесили, вздёрнули как простого уличного воришку или грязного оборванца, за пригоршню монет убившего не того человека. Нет, его мальчик должен был умереть не так. Смерть могла найти Чарльза в море или в сражении, но по вине Гатри достойно уйти из жизни у него не получилось. Конец грозного капитана Вейна был таким бесславным, что это никак не укладывалось у Тича в голове. Даже если бы Чарльза прирезали в пьяной кабацкой драке, Тич принял бы такой удар судьбы безропотно — в конце концов, подобное могло случиться с каждым моряком. Но прилюдно болтаться в петле с вывалившимся языком и штанами, мокрыми от дерьма, по мнению Тича, было верхом унижения.       Он знал, что однажды именно Чарльз спас от виселицы своего заклятого врага — Джеймса Флинта. Тич на его месте поступил бы так же. Морской закон гласил: никогда не позволяй сухопутным крысам смешивать с грязью легендарных капитанов, а Флинт был именно из их числа. Тич сам учил Чарльза пиратскому кодексу, и тот хорошо усвоил, как важна честь для мужчины, связавшего свою судьбу с морем.       Тич снова взглянул на пленницу.       — Что ж, расценю твоё молчание как «нет», — он тяжело поднялся и, взяв со стола нож, направился к Элеонор, сидящей на полу каюты.       — Могу я попросить вас об одолжении? — спросила она дрогнувшим голосом.       — Хм, — он присел на корточки и бесцеремонно уставился в её лицо, бледное и влажное от выступившего пота, — попробуй.       — Сделайте это быстро, — Элеонор закрыла глаза.       Много лет назад Эдвард Тич подобрал в лондонском порту грязного голодного мальчишку. Неизвестно почему взял его в команду «Мести королевы Анны», потом стал понемногу обучать морскому делу, фехтованию и всему, что знал и умел сам. Мог ли Тич подумать тогда, что его «тихоня Чарли» превратится в одного из самых опасных пиратов Вест Индии? Знал ли, что ради него предаст и прогонит с корабля лучшего друга и верного союзника Израэля Хэндса? Представлял ли Тич, что будет не раз рисковать своей жизнью, вытаскивая парня из разных передряг, а когда Чарльз всё-таки уйдёт, бросив его ради любви к Элеонор Гатри, захочет отдать всё, лишь бы вернуть упрямца обратно?       Погружённый в собственные мысли Тич просто кивнул ей вместо ответа. Эта женщина умудрилась дважды забрать у него самое дорогое в жизни, и теперь пришло время отплатить ей той же монетой. Тич размахнулся и вонзил нож в сердце Элеонор.       Теперь они были в расчёте.