Петля времени

Медицинский отсек напоминал поле боя. Все, что не закреплено, — было перевернуто, что могло быть разбросано — валялось на полу. Среди этого хаоса метался мальчик лет одиннадцати и доктор за тридцать, хотя кого сейчас интересует возраст. — Стой! Остановись, черт тебя побери! — А-а-а! На самой высокой ноте вошел Спок, чуть заметно поморщился. — Доктор, позвольте узнать, что здесь происходит? — Черте что здесь происходит, — пропыхтел взмыленный Маккой. — Держите его, он мне весь медблок разгромил. Спок встал у двери, заложив руки за спину, — он явно не намерен бегать за испуганным мальчишкой. — Джеймс, подойдите, пожалуйста, ко мне. Доктору необходимо оказать вам помощь, вы поранились. Вы демонстрируете неконструктивное поведение, недостойное капитана. — Я не капитан! — огрызнулся Джим, но подошел и забрался на ближайшую кровать. У него поцарапана щека и рука, он присасывается к ранке и не смотрит на взрослых. Боунс почти благодарен коммандеру. Последний час выдался чересчур напряженным. День начинался совершенно заурядно. Очередная миссия, очередная планета, четвертый год пятилетки. Уже ничего не удивляет, а до возвращения домой лететь и лететь. Первый десант спустился во главе со Споком и благополучно вернулся на борт через шесть часов, груженый образцами растений и горных пород. Второй десант возглавил Кирк, решивший размяться после напряженного сидения в капитанском кресле. Тем более что один из каньонов напомнил родную Айову кусочком пустынного пейзажа. Спок не возражал. Он лично обследовал место, куда должен был высадиться Джим, и не нашел там ничего опасного для аллергичного капитана. Сообщение о капитане, свалившемся в ущелье, застало его у микроскопа научного отдела. Он впервые не поверил своим ушам и переспросил. — Капитан упал в ущелье? — Так точно, коммандер. Он стоял на краю и смотрел вниз, а потом покачнулся и упал. Никто не успел среагировать, все были слишком далеко. — Надо найти… тело и доставить на корабль. — Мы не сможем этого сделать, ущелье глубокое, а у нас нет оборудования для спуска. — Я распоряжусь, ждите. Спок сел максимально прямо и закрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями. Неужели капитан мертв? Час назад был жив, а теперь… Логика утверждала, что падение с такой высоты на камни ведет к неминуемому разрушению тела, но загнанная внутрь человеческая половина отчаянно не хотела верить, что это конец. Только не Джим. Он же всегда умел вывернуться. Нужно было срочно организовать спасательную экспедицию. Там, где находилась группа, скоро начнет темнеть, и поиски затруднятся. Весть, что капитан упал в ущелье, мгновенно разнеслась по кораблю. Множество добровольцев вызвались немедленно спуститься на его поиски, медотсек привели в боевую готовность. Боунс кричал, что соберет Кирка из кусков, лишь бы их доставили на корабль, убьет и еще раз оживит. Пришлось уговаривать его вколоть успокоительное самому себе. Спок отобрал добровольцев, проверил оборудование и подготовился к транспортации в рекордные сроки. Ему было необходимо уйти от такого количества эмоциональных людей. Никакие щиты не помогали отгородиться от давящего чувства страха и волнения за судьбу капитана. Уже в транспортаторной Скотти сунул в руки сканер. — Коммандер, я настроил его на параметры капитана, чтобы вам легче его было обнаружить. Покажет не любой биологический объект, а именно его… — он не смог закончить, и так было понятно, что на благополучный исход уже не надеялся. Спуск в ущелье происходил в тишине. Все понимали друг друга без слов, хватало взглядов, жестов. Дно каньона уже погрузилось в темноту, пришлось включать фонари. Пятна света метались по камням, не в силах остановиться. Спок включил прибор Скотти. Почти сразу загорелся зеленый огонек — тело капитана. Спок решительно зашагал вперед, глядя в экран, остальные потянулись следом. Внезапно коммандер остановился как вкопанный. Энсин, шедший сзади, едва не врезался в его спину, но вулканец этого не заметил: он пристально следил за огоньком на экране. Маленький зеленый огонек… двигался. — Трикодер, — в тишине его голос прозвучал громче обычного и отразился эхом. Ему подали трикодер, настроенный на биологические объекты. Он тоже показывал живое существо в единственном экземпляре. Вариант, что тело капитана тащит хищник, отпадал. Спок рванул с места, как заправский спринтер, чудом не спотыкаясь о громоздящиеся камни. Когда прибор показал, что до объекта меньше метра, он усилил свет фонаря и медленно огляделся вокруг. — Хэй, потуши свет, глазам больно, — раздалось из-за ближайшего камня. Спок послушно уменьшил яркость и обошел валун. На камнях, кутаясь в обрывки золотой форменки, сидел белобрысый мальчишка и прикрывал ладонью глаза от света. Трикодер показывал, что это капитан, только в возрасте одиннадцати лет и десяти месяцев. Не доверять прибору оснований не было. — Джим? — Джеймс Тиберий Кирк, — выпрямился он. — А ты кто? — Спок. Коммандер Спок. Мальчик посмотрел разочарованно. — Да хоть адмирал, мне твоё имя ничего не говорит. А ты, похоже, меня знаешь. — Да… капитан. Если бы темнота не скрывала его лицо, то подошедшие сослуживцы впервые увидели бы ошарашенного старпома. «Капитан нашелся», — легкой волной облегчения пронеслось по толпе. Кто-то пытался связаться с кораблем, другие подбирались поближе, чтобы разглядеть, что же произошло с бедовым командиром. — Надо выбираться наверх, мистер Скотт не сможет забрать нас отсюда, — скомандовал Спок обычным голосом. Нескольких секунд хватило, чтобы взять эмоции под контроль. — Капитан, в ста метрах вниз по ущелью есть снаряжение, которое поможет нам подняться. — Я — не капитан! — с нажимом ответил мальчик и отодвинулся. Спок обернулся к остальным, словно ища подсказку, как же общаться с этим не-капитаном, чтобы увести его на корабль, но группа уже двинулась обратно, подчиняясь его приказу. — Хорошо… Джеймс, я прошу тебя следовать за мной в более удобное место для ночлега. Ты же не собираешься ночевать на камнях? Мальчик огляделся. В темноте что-то ухнуло, совсем рядом осыпались мелкие камни, пара даже запрыгнула в круг света от фонаря. Теплый воздух сменялся холодным, заставляя дрожать и съеживаться. Оставаться здесь не было никакого смысла, да и страшновато. Поэтому Джим встал и пошел в ту сторону, куда удалялась спасательная команда. Спок двинулся следом. Подъем преодолели на одном дыхании, вдохновленные волшебным спасением капитана. Джима поднял один из безопасников, прицепив его за спиной. Поэтому никто не заметил, что всю дорогу он провел с закрытыми глазами, вцепившись в соединяющие их ремни. На корабле Спок вручил Джима Маккою для осмотра и ушел обдумывать ситуацию. Час спустя он вернулся в медотсек, где и застал апокалипсис местного масштаба. Когда медицинские процедуры были закончены и сканирование показало, что пациент здоров и функционален, Спок, так и стоявший у двери, посчитал свою миссию законченной и развернулся, чтобы уйти, тем более что его уже трижды вызывали на мостик. — Раз ты совершенно здоров, значит, соображал, что делал, когда переворачивал здесь все вверх дном. Я пришлю медсестер, и ты поможешь привести все в порядок, — оглядывая разгромленную вотчину, велел Маккой. — А пятки не полизать? Сначала кинулся тыкать в меня своими штуками, перепугал до усрачки, а теперь «прибирай». Тебе надо, ты и прибирай. — Джим, не смей так разговаривать со старшими! — А кто мне постоянно твердит, что я капитан? Капитан по званию старше, значит, я главнее. — Ну и говнюк был ты в детстве, — краснея, буркнул доктор и вылетел из палаты. — Джим, вы не правы, — подал голос Спок, так и стоявший у двери. — Доктор, как вы выразились, «тыкал штуками» не из праздного любопытства, а для выяснения подробностей о вашем здоровье. Для нас стало некоторой неожиданностью, что вы из взрослого человека превратились в ребенка при необъяснимых обстоятельствах. — Он подошел к кровати, на которой сидел Джим и посмотрел ему в глаза. — Мы считали вас погибшим, и это было невосполнимой утратой. Для доктора это было особенно тяжело, потому что вы были друзьями со времен учебы в Академии. Поэтому он так нервничает, получив вас в несколько измененном состоянии. Он пытается понять, что произошло. Как и все остальные. — А с тобой мы друзья? — Очень надеюсь, что наше взаимодействие подходило под это определение, хотя оно и очень расплывчато. — Круто, пошли отсюда, — Джим спрыгнул на пол и знакомым движением хлопнул Спока по плечу. — Где тут можно раздобыть штаны? Тот даже едва не улыбнулся от понимания, что, как бы ни выглядел Джим, он всегда оставался самим собой. — Вы непременно покинете медотсек, когда поможете привести его в исходное состояние. Я вернусь через пятьдесят семь минут. И распоряжусь насчет одежды. — Ровно пятьдесят семь? — Именно столько времени мне понадобится, чтобы разобраться с делами. — Ладно, время пошло. Когда он вернулся, застал идиллическую картину. Джим сидел на кровати по-турецки, сосредоточенно глядя в карты. Напротив, на стуле расположился Чехов. Судя по его красному лбу, играли на щелбаны и он проигрывал. — Мистер Чехов. — Коммандер, — он вскочил, собирая карты в кулак. — Сидите. — Я заходил к доктору… по личному вопросу… — краснея под пристальным взглядом, сбивчиво начал он. Джим фыркнул, прикрывшись картами, Чехов покраснел еще сильнее. — После решения «личных вопросов» доктор попросил его отвлечь меня «от разрушительных действий». Вот, отвлекаемся, — Кирк широко улыбнулся и блеснул голубыми глазами. Паша неосознанно облизнул губы и потер лоб. — Я могу идти? — бросая быстрый взгляд на Джима, спросил Павел у Спока. — Идите. — Если понадобится, я могу посидеть с капитаном, мне не сложно. — Буду иметь это в виду, — кивнул Спок и проводил уходящего Чехова взглядом. Не прошло и часа, а Кирк ухитрился подружиться с русским гением и заиметь общие тайны. У самого Спока так до сих пор не получалось, хотя он уже не первый год общался с землянами и считал себя достаточно социально адаптированным. — Капитан… — Джим. Я не против стать вашим капитаном, но сейчас я не он, это точно. Скажи, чтобы звали меня по имени. — Джим, — заново начал фразу вулканец, — с разрешения доктора, предлагаю перейти в вашу каюту. По корабельному времени уже ночь, вам необходимо отдохнуть. — Мне необходимо поесть, но отдохнуть тоже можно. — В вашей каюте есть личный репликатор, проблем с питанием не возникнет. — Отлично, — Джим соскочил с кровати и направился к двери. — Не забудь научить меня пользоваться этой штукой, чем бы она ни оказалась. Спок пошел следом, подсказывая куда поворачивать и только начиная осознавать масштаб произошедшего. Они были слишком далеко от баз Звездного флота, и даже подпространственная связь в этом секторе не отличалась устойчивостью. Им выдали задания на ближайшие сто дней, и первое же лишило их капитана. Хотелось верить, что это временно и решение найдется. Альфа смена совершенно точно начнётся с совета офицеров. Беспроигрышных ситуаций не бывает? Надо найти решение до того, как прикажут списать Джима на Землю. — И долго будем тут стоять? Голос мальчика вывел коммандера из задумчивости. Он быстро набрал код и пропустил его в открывшуюся дверь. — Скромненько, — констатировал, оглядевшись, Кирк и тут же устремился исследовать местность. Комната капитана и коммандера имели общую ванную и сообщались между собой. Так как вулканец явно не торопился пригласить его к себе, пришлось ограничиться капитанской половиной. Дольше всего он стоял у иллюминатора и трёхмерных шахмат. Повертел в руках фигурки, поставил на место. — С кем я играл? Это же шахматы? — Эту партию мы начали с вами вчера, — в глазах Спока промелькнула грусть. Джим не столько увидел это, сколько почувствовал. — Да ладно тебе, я же жив, значит, ты можешь вновь научить меня играть, и мы закончим эту партию. — Логично, — согласился вулканец. — Вы хотели научиться пользоваться репликатором. — Да. Я бы тут всем хотел научиться пользоваться. Огонек в глазах мальчика заставил Спока подобраться и вспомнить, что Джим, как бы ни выглядел, отличался неуёмной активностью и пытливым умом в сочетании с незаурядным интеллектом. Перед сном Джим решил посетить ванную. Спок показал, как включить водяной душ, рассудив, что он будет привычнее, чем ионный. Разобравшись с регулировкой температуры и напора, Джим заявил, что дальше справится сам. Спок перешел в свою комнату, невольно контролируя происходящее за стеной. Несколько минут раздавался только ровный шум воды, коммандер стянул синюю форменку, аккуратно сложил, прислушался, снял водолазку и брюки, сложил не менее аккуратно, опять прислушался, вода лилась ровно, объективных причин для беспокойства не было. Переоделся в одежду для медитации, зажег ароматические свечи. Грохот и крик раздались в то мгновение, когда он опускался на коврик для медитации. За доли секунды оказавшись у ванной, распахнул дверь и отшатнулся под напором ледяной воды. Вулканцы не ругаются? Вполне возможно, но конкретный полувулканец, внезапно оказавшийся мокрым с головы до ног, выразился вполне определенно. Язык Джиму был не знаком, но интонация очень даже. — Я не нарочно, так случайно получилось! — прикрывая руками струю и от этого разбрызгивая воду еще сильнее, закричал мальчишка. Спок сделал шаг в его сторону, Джим присел и закрыл голову руками, Спок увернулся от ледяной струи и выключил воду. Во внезапно наступившей тишине с потолка в лужу на полу звонко упала капля. Спок поколдовал над пультом, заработала система очистки помещения, вода на полу и потолке исчезала одинаково быстро. Теплый воздух согрел Джима и высушил одежду Спока. Скоро об инциденте напоминала только растрепанная шевелюра вулканца. Если бы Джим мог думать о чем-то, кроме наказания, то его немало позабавил бы лохматый Спок, но он не оценил уникального факта: он ждал приговора. Спок достал из шкафчика большое полотенце и протянул мальчику. — Джим, вам больше ничего не угрожает, можете перейти в свою комнату, — сказал он совершенно спокойно. Джим медленно поднял голову и протянул руку, забрал полотенце, криво замотал вокруг бедер и выбрался из ванной, бочком просачиваясь к двери. Дома за такую «случайность» отчим шкуру бы спустил, а тут ничего? Он шмыгнул в свою комнату и быстро забрался под одеяло. — Вы не пострадали? — Нет. — Компьютер, выключить свет! Попытка медитировать с треском провалилась. Из головы не шел испуганный взгляд Джима. Спок никогда не задумывался, каким капитан был в детстве. Для него тот всегда был самоуверенным и ярким. Кирк практически не делился воспоминаниями, поэтому Спок знал только то, что было занесено в личное дело. Несколько сухих фактов. Раньше этого было совершенно достаточно. Просидев сорок минут, он поднялся и тихо пошел к двери, разделяющей комнаты, проверить, спит ли Джим. — Компьютер, свет пятнадцать процентов. Темнота немного рассеялась, позволяя рассмотреть, что на кровати мальчика нет. Быстрый осмотр позволил обнаружить его в кресле у иллюминатора. Видимо он смотрел в космос, пока не уснул тут же, свернувшись компактным клубком. Спок осторожно поднял его и перенес на кровать. Едва он хотел уйти, как мальчик проснулся и вцепился в его одежду, заставляя сесть рядом. — Скажи мне, как такое может быть? Я ехал на машине отчима, меня догонял полицейский, я выскочил к обрыву, ударил по тормозам и прыгнул. Я успел выпрыгнуть. Это точно. Я помню, как повис на краю обрыва, помню осыпающиеся камни под ногами… А теперь я тут. Меня не должно здесь быть! Я выбрался! Понимаешь, я успел выпрыгнуть! Джима трясло, лихорадочный румянец заливал щеки, тело горело, но пальцы были ледяными, Спок чувствовал это через тонкую ткань. — Я не могу сейчас ответить, как вы попали сюда, но постараюсь найти ответ завтра. Неподалеку есть поселение, возможно жители знают об особенностях этого места. Мы сами обследуем это ущелье всеми возможными способами и найдем разгадку, — спокойно и уверенно заверил вулканец. Если он врал, то и самому себе тоже. Джим прижался к нему и шмыгнул носом, успокаиваясь. Спок закаменел, но не смог отстраниться. Джим отчаянно нуждался в его поддержке, и он не смог отказать. Лег рядом, спрятал согревающиеся ладони мальчика в свои и неожиданно погрузился в сон, подчиняясь ритму чужого дыхания. Маккой воспользовался личным кодом, чтобы войти в капитанскую каюту, которым пользовался в крайнем случае. Сегодня был именно такой. Спок не пришел к началу альфа смены. Такого не происходило… никогда не происходило. Представшая перед ним картинка заставила одновременно задушить в зародыше рвущийся смех и закатить глаза. Спок сидел на кровати с совершенно несчастным видом. На его ногах, обняв руками за талию, спал Джим. Если Спок шевелился, мальчик сильнее сжимал руки и что-то бормотал в живот. — Попался? — улыбнулся доктор. — Судя по всему, тяга к зеленокровым гоблинам у Джима в крови. Малой, — отцепляя мальчика мягко и решительно, позвал доктор. — Отпусти коммандера, его ждет куча любопытного народа. Джим приоткрыл глаза, осознал своё положение в пространстве, покраснел и быстро ретировался на противоположный край кровати. Спок кивнул доктору, зеленея ушами, и максимально быстрым шагом, приличествующим порядочному вулканцу, ушел приводить себя в порядок. Его действительно ждали. — Мог бы и спасибо сказать, — буркнул Маккой. — Одевайся, пошли, покормлю, и посидишь в палате. Все потенциальные няньки на совещание по твоей персоне собрались, меня тоже ждут. — Я тут поем и подожду, — насупился Джим. — Давай без фокусов, мне некогда уговаривать. — Я. Останусь. Тут, — отчеканил мальчик и закрылся в ванной. Обнимашки, значит, Споку, а для него решительное «нет» медицинскому отсеку. И за ручку не утащишь, не младенец уже. Маккой некоторое время постоял под закрытой дверью, махнул рукой и ушел, на всякий случай заблокировав выход из каюты. Джим выждал, пока за доктором закроется дверь, вышел, переоделся, реплицировал себе гамбургер и тихонько выскользнул в коридор. Капитанская дверь оказалась закрыта, но через комнату Спока тоже можно выйти. Разве нет? Корабельные коридоры, лифты и инженерный отсек привели его в восторг. Так как весть, в кого ухитрился превратиться капитан, уже облетела корабль, то препятствий ему не чинили, а наоборот, здоровались и даже пытались сюсюкать, но быстро поняли, что в детстве, как и во взрослом состоянии, их капитан одним взглядом мог пресечь неподобающее отношение. В инженерном ровно гудело все, что должно было гудеть, и мигали всякие заманчивые огонечки. Джим ходил, заложив руки за спину, разглядывая техническое великолепие, открыв рот. Вот это объём, вот это размах, не ржавая машина на заднем дворе, есть, где развернуться. Тут под ногами что-то щелкнуло, и из открывшихся отверстий в полу выползли плоские роботы-уборщики. Джим от неожиданности запрыгнул на ближайшую трубу и смотрел с высоты, как роботы деловито вылизывают пол, забираются на стены и трубы, оставляя влажный след. Один робот уткнулся между труб и натужно жужжал, пытаясь выбраться, тыкался туда-сюда короткими рывками. Джим спрыгнул, вытащил машинку и перевернул кверху колесиками, чтобы не сбежал. На обратной стороне обнаружились какие-то выпуклости и символы, мальчик принялся тыкать во все подряд, наблюдая, что получится. Сперва робот отчаянно крутил колесиками и что-то пищал, потом замигал огоньками по краю корпуса, о чем-то яростно сигнализируя, и вдруг взорвался клубом пыли. От неожиданности Джим выронил робота из рук под ноги к маленькому инопланетянину в красной форменке инженерного отдела. Тот что-то заскрипел на непонятном языке, вдохнул пыль и принялся чихать зеленой слизью. Джим отпрянул и, как оказалось, очень вовремя. Зеленая слизь прожигала все, на что попадала, не хуже серной кислоты. Роботу-уборщику не повезло больше всего, он уже не жужжал колесиками, а пенился, постепенно плавясь. Еще одно потрясение в виде белой пены из баллона, заливающей чихающего инопланетянина и все вокруг, настигло Джима из-за спины. — Цел? — оттаскивая его за плечо от горы пены, спросила белолицая инопланетянка с черными полосами, уходящими в такие же белые волосы. — Вроде цел, — осматривая одежду в мелких дырочках и руки в точечках ожогов, кивнул Джим. — Я Джейла. — Джим, — он солнечно улыбнулся. — Знаю, — улыбнулась она в ответ. — Пойду, помогу Кинсеру — он нервничает, когда приходится заливать его нейтрализующей пеной. А ты все же зайди к Маккою. — Я в порядке. — Как знаешь, — еще раз улыбнулась она и занялась инопланетянином, барахтавшимся в оседающей пене. Джим с сожалением посмотрел на останки расплавившегося робота и пошел искать дорогу к своей каюте. Дойти до каюты было не суждено. Из турболифта, как черт из коробки, выскочил доктор и схватил его за рукав. — Стой. Что у тебя с руками? — Ничего, — Джим попытался вырваться и спрятать их за спину. — Джейла сказала, что Кинсер чихал совсем близко от тебя. Ты знаешь, какая ядерная дрянь у этого существа вместо соплей?! — Пол прожигает, — задумчиво согласился мальчик, улучил момент, когда доктор ослабил хватку, и вывернулся. — Со мной все в порядке. Маккой попытался вновь схватить его, Джим увернулся, отбежал, доктор предпринял еще одну попытку, стараясь зажать его в угол. Маневр не удавался. Несколько минут обитатели корабля могли наблюдать улепетывающего по коридорам Джима и красного, ругающегося Маккоя, преследующего его по пятам. Спок вышел из турболифта и чуть не влетел обратно. Джим впечатался в него с разбегу и мгновенно спрятался за спину. — Спок, держите его! — пропыхтел задыхающийся доктор. — Позвольте узнать причину вашей пробежки, — поинтересовался коммандер с хорошо скрытым удивлением и искрой веселья в глазах. Таким взмыленным и свирепым доктора он еще не видел. Обычно Кирк выбешивал его, хотя вулканцам и не пристало испытывать сильные чувства, с доктором же Джим отлично ладил, теперь все кардинально поменялось. Маленький капитан отвергал малейшие проявления заботы со стороны Леонарда, зато беззастенчиво цеплялся за Спока и искал у него защиты, забыв о личном пространстве, тактильной телепатии и прочих условностях. Вот и сейчас Спок всем телом чувствовал, как колотится сердце Джима и бешено скачут веселые мысли, такие яркие и сильные, что невозможно не считать. Почему-то это не напрягало, а наоборот успокаивало, создавая иллюзию контроля над ситуацией. — Посмотрите на его руки, — велел доктор, все еще стараясь отдышаться. — Джим, что с вашими руками? Спок аккуратно выудил мальчика из-за спины и сам осмотрел упомянутые конечности. Тыльная сторона обеих кистей пестрела точками ожогов. — Это Кинсер чихнул, — вздохнув, пояснил Джим. — Тогда соглашусь с доктором, что посетить медицинский отсек просто необходимо. Кинсер относится к… Далее следовал подробный рассказ об инопланетянах, подобных Кинсеру, и особенностях их физиологии. Лекция продолжалась всю дорогу до медотсека, и Боунс мог наблюдать, как Джим послушно идет рядом, буквально загипнотизированный голосом вулканца. Кожный регенератор справился с повреждениями за считанные минуты. — Вот и все, а ты боялся, — потрепал Джима по голове доктор. — Ты мне еще конфетку дай за храбрость, — фыркнул мальчик и спрыгнул с кровати. — Спок, пошли отсюда. — Только доктор вправе решить, можете ли вы покинуть медотсек. — Он разрешил. Правда, доктор? — Джим взглядом и движением бровей выразил, что произойдет с палатой, если он не покинет её немедленно. — Проваливай, — устало отмахнулся МакКой. — Джим, надеюсь, вы понимаете, что я не могу позволить вам перемещаться по кораблю без сопровождения. Так как мне необходимо срочно спуститься на планету по вашему делу, то предлагаю выбрать себе сопровождающего, от которого не будете сбегать. — Хорошенькое дело. Кроме Чехова я и не знаю никого. Джейлу еще, но она наверняка занята. — То есть на компанию Чехова вы согласны? — Вполне, раз уж нельзя лететь с тобой. «Главное, не улетите без меня», — почему-то подумал коммандер и сделал внутреннюю пометку запретить навигатору подпускать мальчика к компьютерам. Вручив Джима Павлу, Спок с группой из научного отдела отправился в селение. Прибыл обратно через четыре часа в состоянии глубокой задумчивости, из которой он не вышел, даже увидев полуразобранный репликатор в капитанской каюте. — Мы все соберем, — выпалил Чехов, едва вошел Спок. — У вас один час сорок минут, — сообщил коммандер, переходя в свою комнату. Через названное время Спок собрал старших офицеров, чтобы сообщить то, что удалось узнать. — Старейшина соизволил прояснить ситуацию туманной фразой: «То, что упало вниз, должно подняться вверх» и просит привести капитана для беседы. — И на выяснение этой фразы вы потратили четыре часа? — не преминул подколоть Маккой. — Мы тщательно обследовали всю местность и не нашли никаких временных или энергетических аномалий. Наши сканеры ничего не показывают, однако, старейшина утверждает, что процесс обратим. Мне показали девочку, которая была пожилой женщиной пятьдесят шесть дней назад. Она проживает вторую жизнь. — Значит, капитану придется взрослеть заново? — подал голос Чехов. — Стой, Спок, ты же сказал, что процесс обратим? — серьёзно переспросил Маккой. — Они живут по несколько жизней? — поинтересовалась Ухура. — Процесс обратим, если проделать обратное действие. В случае капитана, надо подняться по склону ущелья, если я правильно понял. Тонкости этого процесса старейшина и хотел обсудить с Джимом, как непосредственным участником перерождения. Нет, Нийота, переродиться дано далеко не каждому. Прыгающий рискует лишиться остатка своей нынешней жизни и не получить второго шанса. — Русская рулетка, — поднял указательный палец Чехов. — Ваш старейшина не сказал, как влезть на такую высоту по отвесной стене? Я не ящерица, — в дверях малой переговорной стоял Джим. — Как ты сюда вошел?! — изумился доктор. — Тоже мне сложность, — закатил глаза мальчик. — Спок при мне набирал код, я запомнил. — А ничего, что тебя сюда не приглашали? — Ничего, — скорчил ему рожу Джим и прошел к свободному месту во главе стола. — Это же капитанское место? — посмотрел на Спока, тот кивнул. — Значит, когда-то будет моё. Он сел, попрыгал на сиденье, проверяя мягкость, нашел кнопку со стрелками, нажал, уехал вместе с сиденьем вниз, выглянул из-под стола, как из засады, нажал другую кнопку, взлетел вверх, больно приложившись об столешницу коленями, покраснел, метнул сердитый взгляд на Боунса, потому что тот уже совершенно несдержанно фыркал в кулак, осторожно опустил сидение на нужную высоту, украдкой потер коленки, выпрямился и, как ни в чем не бывало, окинул всех взглядом. — Так что там со стариком, который все может объяснить? — Мы спустимся к нему завтра в восемь часов ровно по корабельному времени. Вам повторить информацию, которую я изложил присутствующим? — спросил коммандер. — Нет, спасибо, я все слышал. — Как?! — не удержался от вопроса доктор. Джим скромно опустил глаза и буркнул: — Это секретная информация. — Спок, что у нас за система безопасности, если её взламывает двенадцатилетний шкет! — возмутился Боунс, сверля вулканца взглядом. — Мне еще нет двенадцати, — уточнил Джим. — Конечно, я не ваш капитан, но тоже кое-что умею, не надо держать меня за маленького. Маккой вспомнил множество совершенно детских выходок Кирка во взрослом состоянии и катание на стуле пять минут назад и не смог себе представить даже теоретически, как не опекать этого мальчишку. Стареет, что ли? Отцовский инстинкт обострился. Или это от того, что давно не виделся с дочерью… — Если не надо ничего повторять, то я завершил доклад, — сообщил Спок. — Все свободны. Офицеры тихо заговорили между собой и потянулись к выходу. Спок обернулся у дверей, желая убедиться, что Джим идет следом, и увидел, как тот с азартом жмет кнопки несчастного кресла, желая убедиться, выкинет ли его, если жать «вверх» со всей силы, или нет. — Джим? — Иду, — мотнул он головой, чуть не свалился, ударился рукой о край стола, зашипел, потер ушиб и в два шага оказался рядом, принимая совершенно независимый вид. Спок хотел предложить посетить медицинский отсек, чтобы доктор мог осмотреть руку, но сдержался. По его расчетам, удар был недостаточно силен, чтобы произошло серьёзное повреждение, а выслушивать очередное препирательство этих двоих желания не возникало. — Пошли, поедим чего-нибудь, — подергал за рукав мальчик. — Только не в моей каюте. — Почему? — поинтересовался Спок, хотя уже предполагал, какой будет ответ. — Я давно уже заметил, — с выражением бывалого человека начал Джим, — что, когда что-нибудь разбираешь, а потом собираешь, остаются лишние детали. От репликатора они тоже остались. Спок почти улыбнулся. — Тогда мы поедим в общей столовой, а потом соберем репликатор по инструкции, — предложил вулканец. — Идет, — просиял Джим и зашагал веселее. Давно вечера Спока не проходили так… динамично. Джим фонтанировал идеями и забрасывал вопросами, ответы на которые выслушивал только наполовину, вываливая новую порцию «зачем» и «а как». Четыре часа пролетели незаметно. Репликатор они собрали, опробовали и ввели новую строчку «попкорн» к неудовольствию заглянувшего доктора. — Лучше бы что полезное добавили, морковный салат или шпинат. — Морковный салат входит в стандартный набор блюд, — напомнил Спок. — А шпинат сам ешь, — огрызнулся Джим. Реакция доктора заставила его вскрикнуть и схватиться за ужаленную шею. — Витамины, — самодовольно улыбнулся доктор и убрал гипошприц в карман. — Напомни мне не подпускать этого человека к себе ближе, чем на полтора метра, — отходя подальше, велел Джим Споку. — Да, капитан Кирк, — ответил коммандер, и Боунс мог бы поклясться, что зеленокровый гоблин над ним смеется. — Только попадитесь мне — залечу. — Угрожать избыточным лечением не логично. — Поговори еще, — рыкнул МакКой и вышел с фразой: «Это черт знает что такое! Надо выпить». Продегустировав попкорн, Джим согласился лечь спать, а Спок ушел медитировать. В этот раз с концентрацией было все в порядке, и его внутренние часы отсчитали два часа, двенадцать минут, восемь секунд, когда что-то ткнулось ему в бок, вынуждая вернуться в реальность. Рядом, прямо на полу, завернувшись в одеяло, спал Джим. Вероятно, он сидел неподалеку какое-то время, потом уснул и завалился на бок, задев макушкой вулканца. Некоторое время Спок рассматривал его расслабленное лицо, такое нежное и беззащитно трогательное во сне. Может это было и не прилично, но он откровенно наслаждался. Взрослый Джим постоянно был настороже, постоянно ждал подвоха от любых личных взаимодействий и если открывался, то так же быстро прятался обратно. Он обвинял Спока, что тот вечно в своей раковине, а сам был ничуть не лучше. Просто его маска — «я душа компании и у меня всегда все хорошо», а у Спока — «логика и контроль». Маленький Джим тоже уже носил маску, но со Споком расслаблялся. Это было приятно. — Джим, пойдемте на кровать — сон на полу не даст полноценного отдыха вашему телу. — Я не могу спать в этой чертовой кровати один. Тебе никогда не кажется, что космос заползает в печенки и промораживает все внутри? Или именно поэтому в твоей каюте так жарко? — В каюте установлена температура, комфортная для вулканца, и космос не может проникнуть во внутренние органы, корабль герметичен. — Почти успокоил. Я могу побыть у тебя? Я не буду мешать. — Думаю, мне лучше провести ночь в медитации. Вулканцы не нуждаются… — Вулканцы, может, и не нуждаются, а люди ночью спят, — широко зевнул мальчик и закрыл глаза. Спок все же посвятил медитации еще два часа, пока Джим не начал метаться по кровати, бормоча что-то резкое. Пришлось переодеться и лечь рядом. Посещение старца сделало ситуацию проще и сложнее. Относительно простым оказалось обратное превращение — достаточно подняться снизу вверх из ущелья без какой-либо помощи, техники и страховки. Только собственными силами, максимум — тальк, чтобы пальцы меньше скользили. Как обратный переход переживает сознание, неизвестно, никто этого не делал. Какой же дурак захочет постареть обратно, получив редкий шанс на вторую жизнь. Сложной оказалась техническая сторона, сам процесс подъёма. Высота в сто пятьдесят пять метров и почти вертикальная стена с малым числом площадок для отдыха. Не каждый тренированный человек сможет это сделать, а ребенок и подавно. Еще одним условием успеха была «готовность» проходящего испытание. Никто не мог сказать, в чем она заключается. И третьим пунктом оказалось время испытания. Оно должно проходить в день рождения, а до этого числа оставалось чуть больше двух месяцев. Все осложнялось тем, что тренироваться на планете возможности не было. У «Энтерпрайз» программа исследований, которую нельзя отложить на столь долгий срок. — Можно оставить его с кем-нибудь в селении и пусть тренируется, — предложил один из безопасников, сопровождавший группу при спуске. — Умные какие все. Он разобьётся в первый же день, и кто будет лечить? — возмутился Маккой. — Я остаюсь с ним. — Тренировать тоже ты будешь? — поинтересовалась Ухура. — Нужен тот, кто в этом хорошо разбирается. — И из научного надо кого-то оставить, вдруг что-то удастся зафиксировать, понять механику процесса превращения. Можно датчиков нацеплять и следить за изменениями, — вставил свои пять копеек Чехов. — Не собираюсь я нигде оставаться! — возмутился Джим. — Я не подопытная крыса, чтобы меня датчиками обвешивать! — Никто нигде не останется, — отрезал молчавший до этого Спок. — Тренировки организуем на корабле. — Как? — озвучил доктор общий вопрос. — Отправим группу отсканировать склон, где придется подниматься, Чехов напишет программу для симулятора. — Да, сэр. — Кто сможет преодолеть подъём, станет тренером по скалолазанию, общую подготовку могу проводить сам, доктор будет следить за физическим и психологическим состоянием. — Существуют препараты, повышающие выносливость организма, ускоряют процесс тренировок. — А за допинг не дисквалифицируют? — пошутил Чехов. — Этот вопрос надо уточнить у старейшины, — не оценив шутки, сказал Спок. — А если я откажусь лезть? — с вызовом спросил Джим. — Вас спишут на Землю, как только мы прилетим на ближайшую звездную базу, — сухо констатировал вулканец. — Звездолет получит другого капитана. Все разом посмотрели на мальчика. — В любом случае решать вам, Джим. В этот день Джим был тих и задумчив. Даже на необходимость побыть в медицинском отсеке, пока не освободится кто-нибудь из добровольных компаньонов, кроме Маккоя, отреагировал спокойно, даже равнодушно, просто кивнул. Перепугал доктора согласием пройти полное сканирование, раз уж оказался в его распоряжении. Боунс пытался развлечь его беседой, но получал односложные ответы невпопад. Даже на витаминный гипо Джим отреагировал только автоматическим потиранием шеи. А потом пропал. В одну минуту молча сидел, рассеянно глядя в никуда, а в другую никто не мог сказать, куда и когда он ушел. — Спок, Джим пропал. Я понимаю, что дальше корабля не уйдет, но он весь вечер в подавленном состоянии, я уже хотел успокоительное делать, хоть трикодер и показывает, что все в норме. — Я понял. Оставайтесь на своём рабочем месте на случай, если он вернется. Он быстро связался со всеми отсеками корабля, но Джима никто не видел. Оставалось проверить еще одно место. Взрослый Джим в часы раздумий уходил на обзорную палубу. Маленькая фигурка четко выделялась на фоне звезд. Мальчик сидел на полу, обхватив колени руками, и чуть раскачивался. Едва Спок оказался за его спиной, громко спросил: — Звёзд много? — У меня нет данных о точном количестве звезд. — Достаточно ответа «много». — Много, — не стал спорить Спок. — Для взрослого Джима важно было быть капитаном «Энтерпрайз»? — Думаю, что да. — Команде важно, чтобы капитаном был именно он? — Я не понимаю к чему эти вопросы, но да, работоспособность команды «Энтерпрайз» на пятнадцать целых и шесть десятых выше, чем в целом по флоту. Джим похлопал по полу рядом с собой, приглашая коммандера сесть. Когда их лица оказались почти на одном уровне, он серьёзно посмотрел вулканцу в глаза, стараясь увидеть там что-то скрытое. — А тебе важно, чтобы он был рядом? Настала очередь Спока задуматься. В некоторых вещах он не признавался даже себе, задвигая их в дальний угол сознания. Джим расценил его молчание по-своему. — Я могу улететь жить на Землю, только не домой, а куда-нибудь еще. Не смогу жить со старым отчимом и не хочу объясняться с матерью. Ей без меня будет лучше. А может, я так и живу где-то там, даже не зная о себе здешнем. Мы с Пашей разрабатывали разные теории, только проверить нельзя. Могу попробовать залезть на эту дурацкую стену, только… я высоты боюсь. Не говори об этом никому. — Обещаю сохранить вашу тайну. — А еще боюсь, что ничего не выйдет или сорвусь и разобьюсь. — Сложно добиться успеха в деле, в которое не веришь. — И я о том, — он сел так, чтобы касаться Спока плечом, ища физической поддержки. Спок обнял его одной рукой, прижимая плотнее. Эмоции мальчика ударили по ментальным щитам, но он был готов, поэтому сразу пригасил их своими. — Джим, могу заверить, что какое бы решение вы не приняли, я поддержу вас. Действительно, исход операции может быть как положительным, так и отрицательным, и ваша выдержка импонирует. Оказаться в незнакомом месте с чужими людьми, которые требуют действий, потенциально превышающих имеющиеся возможности, при этом сохранять присутствие духа, не каждому доступно. — Мог бы коротко сказать, что я крут, — хохотнул мальчик, удобно устраивая голову на чужом плече. — И прекрати выкать. Звучит дико. Мне только одиннадцать. — Обращаться на «ты» к старшему по званию при других членах команды не приемлемо. — Сам себя слышишь? Кто тут старше по званию и где другие… члены. — Логично, — почти улыбнулся Спок. — Пойдемте, я отведу вас… тебя в каюту. Серьёзные решения лучше принимать утром. В эту ночь Джиму не пришлось уговаривать Спока лечь рядом, тот пришел сам после медитации и позволил завернуться в свои руки и прижаться к груди. Если бы его спросили, почему он позволяет такие вольности этому мальчишке, то он был бы вынужден признать — потому, что это доставляет положительных ощущений больше, чем отрицательных. Потому, что разрешил себе то, чего давно хотелось. И то, что Джим маленький, снимало сексуальный подтекст, который всегда присутствовал в их взаимодействии и вносил напряжение. Оставалось спокойствие и принятие, а еще чувство защищенности, которого всегда не хватало обоим. Спока разрывало противоречие. Он хотел бы вернуть Кирка как капитана, потому что свалившиеся дела требовали всё больше внимания и сил, его не хватало команде; одновременно хотелось сохранить теплоту в отношениях, которая образовалась с маленьким Джимом. Удастся ли совместить оба пункта когда-нибудь в будущем, было непонятно. Следующие три дня посвятили сканированию и подробному изучению ущелья. В конце концов, пространство, способное преобразовывать биологические объекты, попадалось редко, и его следовало тщательно изучить. Кирк уговорил Спока брать его на планету и быстро освоился в поселке. Приглядывавшая за ним Ухура привезла кучу видеоматериалов о его взаимодействии с местными. Файлы, где Джим беседует со старейшиной, Спок пересматривал десятки раз, пытаясь точнее уловить и проанализировать все вопросы и ответы, ища разгадку произошедшего. Файлы, где он на камеру комментирует все, что видит, нравились оригинальностью и глубиной суждений. Было и еще три файла, бесполезных с точки зрения науки, но просмотренных Споком несколько раз. Где Джим с другими детьми запускает воздушного змея местной конструкции, но по-земному, разбегаясь с катушкой тонкой бечевки. Где он руководит постройкой и запуском платформы на колесах. И где он рассказывает истории собравшимся вокруг ребятишкам. Чем бы ни занимался, вокруг тут же образовывался кружок почитателей и единомышленников, которых он организовывал без заметного напряжения с минимальным знанием языка. Спока поражал талант Джима к межличностному взаимодействию. Ему самому никогда не достичь таких высот. А еще он жалел, что они не росли на Вулкане вместе. Пусть сожаление и не логично. В каюту влетел Джим. — Доктор Маккой отпустил тебя? Или ты опять ушел без разрешения и мне следует оповестить его о твоём месте нахождения? — сдержанно поинтересовался вулканец, глядя, как он выпивает второй стакан воды и намерен налить еще. — Он знает, что я тут. Мы заключили пакт о ненападении, — хихикнул мальчик и с сомнением посмотрел на третий стакан воды. — Он не подкрадывается с гипо, я… Короче, все нормально. Он сейчас сильно занят. Чехова… осматривает. — Лейтенант получил травму? — Еще нет, но вполне возможно, что получит, — краснея и отворачиваясь, Джим мотнул головой и отправился в душ. Спок ничего не понял, но решил выяснить позже и вернулся к составлению отчетов. Работы становилось все больше. Через три дня скучного полета на варпе Чехов закончил программировать симулятор, имитирующий восхождение по стене ущелья, и пригласил опробовать всех желающих. Первыми полезли энсины. — Их не жалко? — хохотнул Джим. — Тут все надежно и безопасно! — возмутился Паша и полез в настройки, потому что один научник сорвался с внезапно ставшей ровною стены. Пока Чехов доводил до ума программу, Спок гонял Джима в спортивном зале. Он оказался спокойным, но дотошным тренером. Заставил МакКоя провести ряд тестов, выявляющих уровень физической подготовки, вычислил необходимые для успешного восхождения характеристики, составил программу и методично ей следовал. — Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, — отсчитывал он приседания. — Бег две минуты. — Я устал! — До конца тренировки еще десять минут пятнадцать секунд. Биометрические данные соответствуют норме для этого этапа тренировки, причин прекращать её нет. Бегом марш. Джим с ненавистью посмотрел на фитнес-браслет, сделанный Скотти по особому заказу Спока, рыкнул и неохотно побежал по беговой дорожке, выставив самую маленькую скорость и обдумывая, как бы его испортить. Разбить или потерять невозможно — он был ударопрочным и снимался только отпечатком пальца Спока. — Я пить хочу, — состроив жалобную мордашку, похлопал голубыми глазами мальчик. — Недостаток воды в вашем организме не критичен, — взглянув на падд, куда поступали данные от браслета, отрезал вулканец. — Еще минута на максимальной скорости, — он быстро ввел параметры в компьютер тренажера и остался стоять рядом, зная, что Джим наловчился изменять скорость незаметно. Взгляд юного капитана обещал смерть и разрушения, но Спок даже бровью не повел на гневное пыхтение. Джиму пришлось напрячься, чтобы не вылететь с дорожки. Он нажал «стоп», едва пропищал таймер, отсчитывавший время тренировки. Всем своим видом демонстрируя крайнюю степень усталости и недовольства, мальчик отправился в каюту, сопровождаемый верным вулканцем. Или конвоируемый? — Я даже еще не решил, полезу на эту дурацкую стену или нет, а ты гоняешь меня, как проклятого, — бурчал он, выйдя после душа. — Не вижу причин считать, что на вас наложена словесная формула, содержащая пожелание зла. Это не научно. И какое бы решение вы не приняли, хорошая физическая форма необходима для оптимального функционирования организма. — Что тогда сам не бегаешь, а только рядом стоишь? — прищурился Джим. — Если вам будет угодно, я могу частично совместить время своих тренировок с вашими. — Правда, что ли? — забыл злиться мальчик, воодушевленный перспективой совместной тренировки. — У меня нет причин вас обманывать, — чуть склонил набок голову Спок. — Завтра в то же время. — Посмотрим, кто круче, — самоуверенно хмыкнул Джим. Переодевавшийся неподалеку безопасник — Стивен, кажется, — придержал Джима за руку, когда тот проходил мимо, и тихо сказал: — Не хочется вас разочаровывать, капитан Кирк, но Спока вам не одолеть. Он сильнее и быстрее человека в три раза. — Почему? — не сразу понял Джим. — Вулканец. — Да, точно. Ладно, посмотрим, — улыбнулся он. Когда Джим уходил к Чехову, Спок только согласно кивнул, не отрываясь от падда. Последние данные из лаборатории были очаровательны. Намечалось грандиозное открытие. Необходимо было все перепроверить. Вечер провели за шахматами. Джим еще не выигрывал, но расслабиться не давал. — Спок, а у вас тут устраиваются вечеринки? Музыка, танцы… — Я знаком с этим термином. Ваша взрослая версия поощряла такой вид отдыха. — Давай устроим, будет весело. — Вулканцам не свойственно проводить время подобным образом. — Пф, это же не для тебя, а для других. Ты можешь в уголочке посидеть с чашкой чая. Моя бабушка всегда так делала, когда приходила на чей-нибудь праздник. Спок поджал губы. — Не вижу связи между мной и вашей престарелой родственницей. — Это ничего, не можешь же ты понимать все на свете, — снисходительно похлопал его по колену Джим. — Шах. Спок почти вздохнул и сосредоточился на игре. Бабушка, значит. Хорошо. Вызов принят. — Шах и мат. — Черт! В следующий раз выиграю. — Вы говорили это уже четырнадцать раз. — Подсчитываешь каждое моё слово? — У вулканцев хорошая память. — Вот за что Боунс зовет тебя «остроухий компьютер», — рассмеялся Джим, быстро собрал шахматы в коробку и пошел мучить репликатор. — На ночь есть вредно, — напомнил Спок. — Я только молоко закажу. Тебе сделать? Шоколадное очень даже ничего. — Вулканцы… — Запрещают пить молоко? Или есть шоколад? А что-нибудь они тебе разрешают? Чтобы было вкусно, весело или приятно. Что тебе доставляет удовольствие? Спок опять завяз в обилии вопросов и решил не отвечать вообще. — Чашку чая, пожалуйста. Джим быстро сделал чай. Своё молоко выпил через трубочку, громко высасывая остатки со дна. Спок чуть поморщился, Джим заметил и отодвинул стакан. — Извини. — Мой слух гораздо острее человеческого, поэтому некоторые звуки… — А нюх у тебя тоже острее? Если я спрячу печенье, ты сможешь найти по запаху? — Ваша любознательность похвальна, но сейчас пора в душ и спать, — отрезал Спок, зная, что поток вопросов может быть бесконечным, и опасаясь, что Джим заставит его искать печенье по запаху. Он может. Первые дни он честно пытался ответить на все возникающие вопросы, но скоро понял, что это парализует какую-либо деятельность. Причем, не только его, но и других. Джим будто наверстывал все годы, когда взрослые не обращали на него внимания, занятые своими проблемами. На корабле все были рады помочь, и он этим пользовался. Ведь даже Маккой не отказывался объяснить непонятное, хоть и в своей ворчливой манере. Джим не стал спорить, молча проделал все необходимое, улегся и похлопал рядом с собой. — Душ и медитация, — напомнил Спок свой распорядок. — И три отчета, — хмыкнул мальчик. — Знаю уже. Спокойной ночи. Утром у Спока была смена, и Джим условно числился у Маккоя, хотя так там и не появился. Доктор не обратил внимания, так как был очень занят. За три часа произошло две драки — в научном и среди безопасников — пятеро пострадавших. Плюс три девушки из научного с нервным срывом — это уже гоблин постарался, — они там какой-то эксперимент запороли. Маккой рвал и метал, раздавая гипо направо и налево. Разобравшись с пациентами, вызвал Спока и высказал всё, что думает об и. о. капитана. На тренировку Спок пришел в состоянии глубоко загнанной эмоциональной нестабильности. Джим ждал, болтая с Сулу. Увидев Спока, они распрощались, Сулу ушел, зато появился Чехов, занял одну из беговых дорожек. — Готов показать, как ты крут? — с вызовом улыбнулся Джим. Спок достал падд, сверился с планом тренировок, и понеслось. В упражнениях, без тренажеров предсказуемо побеждал Спок, а вот когда перешли к тренажерам, вулканца ждал сюрприз. Нагрузка устанавливалась пропорционально весу и росту, однако скоро стало заметно, что Джим со своими упражнениями справлялся легче, постоянно наращивая нагрузку. Вулканец с недоумением сравнивал данные и субъективные ощущения, понимая, что проигрывает. — Всё, Спок, сдавайся, я круче, — вытирая пот рукавом, плюхнулся на маты Джим. — Поразительно. Не могу понять, как это возможно. — Против фактов не попрешь. Раз я выиграл, могу требовать приз. — Да, это логично. Что вы желаете? — Не видеть этот зал. — Вы прекращаете тренировки? — Да, — кивнул мальчик, насладился гаммой чувств, проявившихся на бесстрастном лице, и добавил: — На два дня. И ты прекратишь мне выкать. Спок кивнул и молча ушел. — С последним ты перегнул, — присел рядом Паша. — Коммандера на части порвет от необходимости тебе тыкать. — Ничего, пару раз получалось же, — буркнул Джим. — Как думаешь, он не догадается, что мы… — Не должен. Спок догадался. Молча положил перед мальчиком падд с внедренной программой, развернулся и вышел. На эту ночь он в каюту не вернулся. Так же, как и на следующую. Джим видел его то на мостике, то в научном отделе, пробовал заговорить, но Спок не смотрел в лицо и просил не мешать сухим безликим голосом. На третий день Джима выловил Маккой, разве что не за ухо притащил к себе. — Что произошло? — Ничего. А что? — Гоблин не ест и не спит, медитирует в оранжерее ночами. Вы поссорились? Джим тяжело вздохнул и рассказал про соревнование и перепрограммированные тренажеры. Боунс сперва смеялся: «Ловко ты его. Не первый раз, кстати», потом задумался. — Иди, мирись. Хоть серенаду под дверью пой. Он же упертый, как танк, будет голодать, пока совсем не свалится. И не скажет, почему. — И так понятно, злится на меня. — Не факт. Он может и на себя злиться. Даже не злиться, а самоуничтожаться, считая себя вторым сортом. — Самоуничижаться, — автоматически поправил мальчик. — Хорошо, скажи ему, что я тоже перестал есть. — Когда? — Вот прям сейчас и перестал! — С ума все посходили, что ли?! — возмутился доктор и потянулся за гипо. — Боунс, не кипятись, я только с обеда, не помру от голода, но Споку об этом знать не нужно. — Опять будешь врать? — Хорошо, значит, я действительно не буду есть! Чтобы всё честно, — быстро покидая лазарет, пока доктор не опомнился, выкрикнул Джим. Долго голодать ему не пришлось, Маккой допёк Спока к вечеру. Тот явился в каюту Джима, прямой, напряженный, осунувшийся. Молча встал посреди комнаты, сцепив руки за спиной. Джим поднял глаза от падда, скользнул по нему взглядом, вернулся к чтению. — Коммандер, вы в курсе, что на вверенном вам корабле участились неуставные выяснения отношений? — выдержав паузу в десять секунд, сказал мальчик самым серьёзным тоном, на который был способен. — Да, виновные наказаны. — Думаете, это больше не повторится? — Возможность повторения инцидента допустима с вероятностью в пятьдесят три целых и восемь десятых процента, — отчитался вулканец. — Себя вы тоже наказали за… девушек из научного? — Так точно. Я составил рапорт о своих действиях, обосновав их причины и проанализировав последствия. — О моих действиях тоже рапорт составил? — сбился с тона Джим. Спок долго молчал, потом выдавил «нет». Джим указал ему на кресло. — Присядьте. Спок подчинился, не задумываясь, поэтому не был готов, что Джим мгновенно окажется у него на коленях, обнимет за шею и примется лихорадочно быстро просить прощения за дурацкую шутку, обещать, что «больше никогда», и вновь бормотать извинения. Если добавить, что ослабевшие от голода и недосыпа щиты рухнули при первом прикосновении тонких рук, то становилось понятно, почему он позволил эмоциям Джима затопить свой разум и парализовать тело. Он молчал, не в силах отвечать, а Джим решил, что Спок не хочет с ним разговаривать и больше никогда не захочет. От этого защипало в носу и слезы сами брызнули из глаз. Отчаяние захлестнуло с головой, ком в горле мешал вдохнуть. Почему он все всегда портит? Едва кто-то начинает относиться хорошо, сразу хочется проверить на устойчивость, вдруг все это обман? И нужен вовсе не он сам, а кто-то послушный, удобный, прикольный… Спок медленно поднял руки и обнял мальчика, подчиняясь внутреннему порыву. Обнял и погладил по голове и спине, как делала Аманда, прижал к себе. Неожиданно это сработало, Джим немного успокоился. — Ты на меня очень сердишься? — Я не сержусь на вас… тебя, Джим. Эмоции… — Не свойственны вулканцам в той мере, как людям. Я помню, хоть это и вранье. Уже прочитал и про Сурака и про контроль. Мне бы тоже не помешало, — немного отстраняясь, хмыкнул и вытер слезы рукавом. — Так ты действительно больше не сердишься? — Я и не сердился. Вы… ты хотел выиграть и нашел решение, это я оказался недостаточно компетентен, чтобы поверить не приборам, а субъективным ощущениям, которые обычно не учитываю. Настоящий вулканец никогда не допустил бы такого промаха. — Настоящий вулканец так бы и считал, что я победил, потому что приборы не врут и верить им логично, — ещё немного отстранился Джим. Напряжение спадало, эмоциональный срыв казался чем-то детским, не достойным такого взрослого человека. Было жутко неудобно, что Спок видел его ревущим, одновременно приятно вернуть пошатнувшийся мир. — Вулканцы… — Отличные ребята, наверное, раз ты так хочешь быть таким, как они, — мальчик обошел стол и принялся набирать что-то в репликаторе. — Только хотеть и быть — не одно и то же. Я всю жизнь хотел быть любимым сыном своей матери, а был напоминанием о гибели отца. Он получил заказанные блюда, и по каюте поплыл запах пломикового супа и пиццы. — Я не спец по вулканской еде, но Паша сказал, что получилось прилично. Оцени, — он пододвинул тарелку Споку. После нескольких дней на чае и воде суп показался очень вкусным, о чём Спок сообщил в самых правильных и логичных выражениях. На следующий день Чехов пригласил командный состав протестировать симулятор. Маккой не полез сам и запретил лезть Споку, по состоянию здоровья. Стоял и комментировал, сколько и какие увечья получит тот, кто слетит с высоты, на которую смог залезть. Джим преодолел двенадцать метров, Чехов — двадцать пять. Скотти «рухнул в пропасть» с сорока — сказывалась тренировка от лазания по громоздким системам корабля. Сулу преодолевал метр за метром, спокойно и методично. Казалось, что он не чувствует усталости и высоты, но даже сотня метров из ста пятидесяти пяти ему не покорилась. Джейла пришла поболеть за патрона и тихо стояла в стороне со скептической улыбкой и сложенными на груди руками. Мужчины её не впечатлили. Ухура не пришла, так как была на смене. — Джейла, почему бы тебе не попробовать? — обратил внимание на помощницу Монтгомери. — Да, Джейла, просим! — раздался нестройный хор голосов. Девушка размялась, пощупала нижние камни, чтобы понять степень реалистичности, уважительно хмыкнула и уверенно поставила ногу на первый выступ. Со стороны было видно, что высота не изменялась и специальная конструкция позволяла подниматься не поднимаясь, но для лезущего гарантировался эффект полного присутствия: камни крошились под пальцами и осыпались из-под ног в открывающуюся взору бездну. Пока она преодолевала первые пятьдесят метров, все болтали, обмениваясь впечатлениями от собственных попыток. При подходе к сотне — начали болеть и выкрикивать слова поддержки. Последние метры Джейла преодолела в полной тишине, взорвавшейся громким «Ура!», едва она достигла верхней точки. Так у Джима появился тренер по скалолазанию. Примерно в то же время «Энтерпрайз» прибыла к следующей планете класса М, требующей исследования. См-115 отличалась бурной растительной и животной жизнью и полным отсутствием жизни разумной. Первые исследовательские группы возвращались с килограммами образцов и, как выяснилось позднее, десятками видов паразитов во всем организме. Маккой негодовал. Ему пришлось вычищать всю эту живность со строжайшим наказом не убивать ни одной козявки, так как это важнейшие биологические объекты. Естественно, Джима прогнали подальше от медицинского и научного отделов для его же блага. Разумеется, его это не устраивало, но подцепить неведомых кровососов тоже не хотелось. Он взломал видеокамеры и рассматривал все отсеки корабля, не выходя из каюты, представляя себя шпионом в тылу врага. Компромат на Маккоя и Чехова пополнился новыми файлами. Этим шпионским путем он узнал о животных, напоминающих земных динозавров, и приборе, сконструированном Скотти совместно с научниками. Умная машинка создавала вокруг тела исследователя поле, отпугивающее любой живой объект с этой планеты. Отпала необходимость спускаться в громоздких скафандрах высокой биологической защиты. Джим решил, что пора посмотреть на динозавров поближе. Спок и доктор энтузиазма не разделяли, а доктор пообещал оборвать уши, если Джим покинет корабль. Когда это чужое мнение влияло на решения Кирка? Правильно, никогда. Десантная группа во главе со Споком спустилась на планету в 10:00 по корабельному времени. В 12:00 Маккой поднял на ноги всех на корабле, но Джима нигде не было. До 13:00 продолжались безуспешные поиски, а в 13:07 поступил сигнал от Спока, который вкрадчиво поинтересовался, не потеряли ли капитана Кирка. — Где этот засранец?! — рявкнул в коммуникатор Маккой с такой силой, что Спок инстинктивно отодвинул аппарат подальше. — Я из него кишки выпущу, пусть только вернется! — Доктор, ваши угрозы вряд ли увеличат степень желания капитана вернуться на корабль, скорее наоборот, — сухо заметил коммандер. — Мы обнаружили, что он спустился на планету в одном из контейнеров для образцов. Пустая ёмкость вскрыта изнутри, до спуска запирающий механизм был исправен, я проверял лично. — И где теперь эта командирская задница? — Судя по сканеру, мы нагоним его через три минуты восемнадцать секунд. Спок ошибался крайне редко, но сегодня был именно такой случай. Через три минуты они увидели громадное животное, заглатывающее маленького капитана. Безопасники, всегда сопровождающие исследовательские группы, выхватили фазеры и принялись палить, целясь в голову. Тварь развернула огромные крылья и мощными взмахами подняла себя в низкие облака. — О, бля, — протянул кто-то за спиной коммандера. Спок обсценной лексики не поощрял, но сейчас хотелось согласиться. — Она его не переварит? — А кто же знает, — продолжался разговор за спиной. — Подавится, — ответили зло. — Спок «Энтерпрайзу», Сулу, пришлите нам шаттл, капитана проглотила местная форма жизни, будем искать. Мистер Монтгомери, на какое время хватает заряда защитного устройства? Трикодер улавливает остаточное поле, значит, оно на Кирке. — Часов на пятьдесят хватит, если полностью заряжен. На одном резерве не больше суток. — Оно герметично? — Да, и вполне устойчиво к агрессивным средам. — Спасибо, принято. Техники и пилоты здорово постарались, чтобы шаттл спустился на планету уже через двадцать минут. Спок разделил группу на тех, кто останется выполнять исследовательскую миссию, и тех, кто летит с ним. Скотти передал сканер, настроенный на капитана, но у него был один недостаток — радиус охвата не более километра. Придется методично прочесывать местность, надеясь, что Джима не унесли слишком далеко и не переварили без остатка. — Лейтенант? — Свен Свенсон, коммандер. Всё готово, можно взлетать. — Держитесь направления на юго-восток. Свенсон кивнул и поднял шаттл в воздух. Джима жутко укачало, но выбора особо не было. Приходилось крепко держаться у выхода из зоба, а мешок, куда он попал после внезапного проглатывания, был именно зобом, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха, когда животное сглатывало. Впрочем, самому животному было не сильно лучше: оно несколько раз порывалось его сблевнуть, но не особенно успешно, а потом начало икать, видимо прибор плохо влиял на самочувствие даже такой гигантской туши. От этой чудовищной икоты, сотрясавшей огромное тело, Джима мутило еще больше. Он проклинал тот момент, когда решил тайком спуститься на такую «занимательную» планету, населенную, как оказалось, не только динозаврами, но и драконами. Конкретно этого он принял за гору и сам зашел в пасть, похожую на пещеру. Теперь необходимо было выбраться, пока не доглотили и не переварили. Оставалось понять, как. По реакции собственного желудка, вывернувшегося через горло, он понял, что идут на посадку. Приземление получилось жестким, мальчик не удержался и полетел в глубину зоба, но был тут же извергнут со всем содержимым. Джим шлепнулся в зловонную лужу, дракон помотал башкой, облегченно заревел и опять взлетел. Едва хлопанье его крыльев перестало заглушать все звуки, накрыла тишина. Джим огляделся. Во все стороны, насколько хватало взгляда, простиралась водная гладь. Под ногами хрустел ракушечник, одинокий фиолетовый куст трепетал узкими листьями на ветру, нещадно палило солнце. Он сел в тенек и сидел, пока не высохла грязь на теле. Слизистая пленка стягивала кожу и сильно зудела. Аллергии ещё не хватало. Надо отмыться. Скинув одежду, Джим полез в воду, оставив генератор поля у кромки воды. Дно было выстлано всё тем же ракушечником, похрустывающим под ногой, вода приятно освежала. Заплывать далеко Джим не рискнул — плескался на мелководье. Он был совершенно уверен, что скоро его найдут, стоит только оставаться на виду. Если бы можно было утолить голод и жажду, то местечко было бы просто райским. Он сидел на мелководье и разглядывал ракушки, заменявшие этой местности песок, когда далеко впереди раздался первый всплеск, через несколько минут еще несколько, гораздо ближе. Мелькнул чешуйчатый хвост и еще какие-то части тел. Джим нацепил на талию ремень с генератором поля, который был единственной защитой на данный момент, чертыхнулся, побежал за одеждой, сохнущей неподалёку. Краем глаза он уловил движение у кромки воды. Со всех сторон, передвигаясь на манер морских котиков, к нему двигались гибкие существа, покрытые поблескивавшей на солнце чешуёй. Одной конечностью прижимали к лицам что-то бордовое, вроде губки, из которой капала вода. Двое чёрных подползли совсем близко. Джим попятился, уперся спиной в ветви куста. Один из чёрных попытался что-то изобразить свободной конечностью и сказать в губку. Джим посмотрел в бездонные чёрные глаза и помотал головой, давая понять, что ничего не понимает. Тогда парламентер отвел губку от лица и попытался повторить свою речь, закашлялся, закатил глаза, задыхаясь. Другие чешуйчатые поползли к товарищу и потащили к воде маленькими рывками, боясь потерять свои губки. Губки высыхали, и другие тоже начали задыхаться, извиваясь и подпрыгивая в сторону воды. Джим не выдержал, схватил брошенные губки, сбегал к воде, намочил, как следует и плюхнул на лица страдальцев. Первого же чёрного схватил за скользкие плечи и отволок в воду. Некоторое время он не подавал признаков жизни, потом зашевелился, расправил жабры, которые Джим принял за длинные волосы, и отростки на голове, похожие на корону, удивленно моргнул и заговорил приятным низким голосом. — Ещё бы я понимал по-рыбьи, — улыбнулся мальчик. Остальные русалки, как про себя назвал их Джим, тоже добрались до воды и плавали неподалёку, помогая друг другу разобрать спутавшиеся жабры. Погружение в воду застало Джима врасплох. В одну секунду он сидит на мелководье и пытается договориться с русалом, а в следующую — в панике барахтается на глубине, пытаясь выгрести наверх за глотком воздуха. За ногу крепко держит второй чёрный и тянет в глубину, энергично работая хвостом. Лёгкие Джима разрываются от необходимости вдохнуть. Последнее, что видит, это свет города очень глубоко внизу и клубок из двух чёрных тел, мелькающий перед глазами. Очнулся Джим на острове в руках Спока. Судя по мокрой одежде коммандера, он недавно побывал в воде, судя по ноющим ребрам, воду из Джима буквально вытряхивали и выдавливали. Шея горела от вколотых гипо. Спок прижимал его к груди, согревая собственным теплом. Неподалеку стоял Свенсон и держал кого-то на прицеле. — Стой! — закашлялся Джим. — Не стреляйте, они не злые, — чувствуя боль во всём теле даже после обезболивающего, прохрипел он, выворачиваясь из объятий. — Они разумные! Спок перехватил его поудобнее и заглянул в глаза, оценивая, не являются ли слова бредом. — Разумные? Вы хотите сказать, что инициировали первый контакт? — Вот не надо на меня так смотреть. Ничего я не ини… Они сами приплыли и вылезли на берег. Хотели поговорить. Только без воды быстро задыхаются, как люди под водой. Мы с одним даже немного поладили. — И как выглядел ваш собеседник? — Чёрный, с длинными волосами-жабрами и короной, — приложил ладонь с растопыренными пальцами ко лбу. — Посмотрите, этот? Из воды по пояс высунулся знакомый русал, удерживая себя на поверхности хвостом, как это делают дельфины. Пристально поглядел на берег, где сидели пришельцы. Увидев, что Джим пришел в себя, изо всех сил замахал руками, демонстрируя перепончатые ладони. Ушел под воду, отдышался и вынырнул вновь, теперь прижимая руки к груди и склоняя голову. — Извинения просит, — прокомментировал мальчик и тоже помахал рукой. — Я же говорю, что они не злые, просто не поняли, что я другой. Отпусти. — Вы пришли в себя десять минут назад, пережили клиническую смерть, ваш организм… — Пережил же, — криво улыбнулся Джим. — Я скажу ему, что всё в порядке и вернусь. — Это неразумно с вашей стороны. — Можешь пойти со мной, — великодушно предложил юный дипломат, улыбнулся и нетвердой походкой направился к воде. Русал тут же нырнул и оказался рядом, то выныривая, то вновь погружаясь. Он с интересом рассматривал вулканца, стоящего за правым плечом мальчика. От пытливого взгляда не ускользнула разница в анатомии, он указал на свои перепончатые уши с тонким рваным верхним краем, потом на уши пришельцев. Джим закивал и принялся объяснять жестами, что они с разных планет. — Сюда бы Ухуру, пусть переведёт. Она же может разобраться в незнакомом языке? А водолазный костюм на меня можно сделать? Я хочу к ним сплавать. Там, в глубине, такой большой город, хочу посмотреть. Можно? — он поднял умоляющий взгляд. Спок был намерен решительно отказать в этой безрассудной затее, о чём говорило его строгое выражение лица, но Джим на это уже не покупался. Он добавил во взгляд ещё немного «пожалуйста-пожалуйста!», и легко коснулся кисти вулканца пальцами, проводя от кончиков к запястью, как делал уже не раз раньше. Тот нервно сглотнул и кивнул, соглашаясь. В чем фишка этого действия, Спок объяснять решительно отказался, Чехов покраснел и пробормотал «подрастешь – поймешь», к другим Джим решил не приставать. Ничего непристойного в касании пальцами он не видел, он же не с поцелуями лезет. Тогда почему у Спока всякий раз зеленеют кончики ушей?.. Внимание привлёк сильный всплеск. Из воды строем вынырнули десятка два русалов с пиками наперевес. Спок вскинул фазер, Джим быстро спрятался за него. Чёрный с короной бросился им наперерез, и все жабродышащие ушли под воду. Джим пытался разглядеть, что же там происходит, но садящееся солнце создавало множество бликов. Тогда он нырнул с головой и открыл глаза. Через прозрачную толщу воды было видно, как коронованный отчитывает громадного, рыжего русала, а тот что-то рыкает в ответ, аналогичное земному «Есть!», и уходит глубже, сутулясь и склоняя голову. — А этот чёрный важная шишка, — выныривая, сообщил Джим. — Орёт не хуже Маккоя в гневе. Кстати, а почему меня откачивал ты, а не он? Меня же могли поднять сразу, как только нашли. — Моя квалификация позволяет оказать первую помощь. Для подробного обследования вы пойдёте в медблок, как только мы попадем на корабль. — И почему же мы не несёмся туда на всех парах? Колись, давай. Спок замер, пытаясь расшифровать последние фразы. Образность речи землян часто ставила в тупик. — Когда доктор узнал, что тебя чуть не утопили, пообещал ноги выдернуть и засунуть… сам знаешь куда, — прояснил ситуацию Свен. — Мне? — Всем. Поэтому мы решили немного задержаться здесь, чтобы доктор остыл. И предлог есть — контакт, — он махнул в сторону опять всплывшего чёрного. — Спок, ты испугался что ли? — расцветая улыбкой, спросил Джим. — У меня нет причин пугаться доктора Маккоя, так как вулканцы в три раза сильнее землян. — Да ладно, я его тоже боюсь, — расхохотался мальчик, побледнел и прижал руку к груди. — Ты мне рёбра не переломал? Дышать больно. Спок поглядел на него с тревогой, быстро прогоняя в уме все проделанные действия по реанимации и припоминая, не мог ли приложить избыточное усилие в какой-то момент. Получалось, что нет, но проверить надо как можно скорее, даже если придется встретиться с гневным Маккоем и его боевым гипошприцем. — Свенсон, нам надо вернуться на корабль, готовьтесь к вылету. Джим, пройдите в шаттл. — Стой, хвостатый что-то хочет нам дать. Спок шагнул в воду, намереваясь забрать подношение, но русал покачал головой и указал взглядом на мальчика. Джим зашел по пояс и принял из перепончатых рук перламутровую шкатулочку на кручёной верёвочке. Чёрный знаками показал, что открывать нельзя, надо повесить на шею. Джим так и сделал, помахал на прощанье и вышел на берег. Полет на шаттле оказался гораздо интереснее перемещения в контейнере для образцов. С высоты было видно, что суши, по отношению к водной части, совсем мало — в четыре раза меньше, чем у Земли. Не удивительно, что разумная жизнь зародилась в воде. Странно, что сенсоры не фиксировали эту разумность. Маккой ждал в доке для шаттлов. Он не стал кидаться с ругательствами и гипо, тем более не тронул конечностей коммандера, которые обещал поотрывать. Он наскоро просканировал Джима на месте, пробурчал в сторону Спока что-то вроде «заставь дурака богу молиться» и увёл мальчика с собой. Эту ночь Джим провел в лазарете, потому что два ребра не выдержали активных реанимационных действий. Доктор всё же наорал на коммандера, но жестами и шёпотом, потому что стоял в дверях палаты спящего Джима. Якобы спящего. Из пантомимы и шипения мальчик понял, что на переговоры доктор полетит с ними, хотя терпеть не может перемещения, скафандры и нахождение под водой в обществе каких-то полурыб. Убедившись, что его не обманут и свозят к русалкам, мальчик уснул крепким сном человека, получившего в один день массу впечатлений. Визит в подводный город оказался крайне занимательным, как сказал бы Спок. Цивилизация океанитов развивалась тысячи лет и достигла определенных высот в области генетики и медицины. Подводные философы могли состязаться по глубине суждений с мудрецами Земли и Вулкана. Только физиология привязывала их к океанам планеты, не позволяя изучать даже собственную сушу. Пока Спок налаживал официальные контакты соответственно разработанным протоколам, Джим плавал по всему городу в сопровождении коронованного чёрного, который действительно оказался царских кровей. Количество знакомых, которыми мальчик обзавёлся за один день, поразило Спока и повеселило Маккоя. — Учитесь, коммандер, как надо завоёвывать государства без единого выстрела, если не считать врождённое обаяние оружием массового поражения. Сколько океанитов отнеслось к вам благосклонно, узнав, что вы действуете не от имени неведомой хрени под названием Федерация, а являетесь другом того, кто спас принца с непроизносимым именем? — В девяти беседах из двенадцати упоминание капитана имело положительные последствия. — Во-о-от, — самодовольно протянул доктор. — Не могу понять, к чему вы клоните. — К тому, что если Джим откажется или не сможет вырасти, то мы останемся без капитана. Без капитана Кирка. — Это было бы нежелательное развитие событий, — задумчиво кивнул Спок. «Энтерпрайз» две недели провел на орбите, набирая научный материал. Были бы и дольше, но за отведенное командованием время требовалось посетить еще одну планету, потенциально способную присоединиться к Федерации, и вернуться к временному каньону до дня рождения Кирка. Спок не отдавал себе отчета, что постоянно находится в напряженном ожидании. Какое решение примет Джим? Продолжит эту жизнь или вернётся к прежней? Наверняка можно было подтолкнуть мальчика к правильному решению, только какое оно — правильное? Их общение приобрело ту свободу, которой он не ощущал даже с родными. Воплощались все его детские мечты о друге, который поймет и примет любые идеи и поведение. Сухие вулканские формулировки Кирк воспринимал с той же живостью, как и более эмоциональные высказывания, проскальзывающие всё чаще в вечерних разговорах за шахматами или чашкой чая. Каждый понимал, что их партнерство временно, и стремился получить и дать по максимуму за отведенный срок. Спок перестал испытывать дискомфорт от тактильных контактов, неизбежно возникавших, когда Джим прибредал в полусне из своей каюты, устраивался под боком и продолжал спать, уткнувшись макушкой в спину или подмышку. А ещё он перестал отгораживаться ментальными щитами от пёстрых детских эмоций. Поэтому заметил эмоциональную нестабильность, относящуюся к очередной тренировке с Джейлой, раньше, чем Джим сформулировал это вербально. — Не получится ничего, — глядя в сторону, бросил мальчик и лёг на кровать лицом вниз. — Уточни, к чему относится понятие «ничего», — поднимая глаза от очередного отчета, попросил вулканец. — С восхождением этим дурацким ничего не получится. — Почему? Джим долго укладывался так и этак, тяжело вздыхал, потом резко сел и посмотрел во внимательные глаза Спока, терпеливо ждущего ответа. — Высоты боюсь. Если тренируемся просто на восхождении без пропасти, всё получается, если включить высоту — падаю. Док говорит, что причина в голове, и колет успокоительное, но это не выход, под лекарствами я теряю координацию и всё равно падаю. А от крутого супер стимулятора, который безопасникам на заданиях помогает, у меня опухло лицо, и я чуть не задохнулся. — Доктор использовал непроверенный препарат? — Проверенный, только у меня на всё подряд аллергия, ты же знаешь. — Если я найду способ преодолеть это препятствие, продолжишь тренировки? — Да. Я же вижу, как это важно для всех. Они любят меня, но кораблю нужен капитан, а не сопливый мальчишка. — Ты чувствуешь недомогание? — Прекрати, всё ты понимаешь. Можно обнять? Тогда не придется ничего объяснять словами. Он дождался кивка и обнял сидящего Спока, утыкаясь носом ему в шею. Спок сомкнул руки у него за спиной и погрузился в водоворот мыслей и чувств, просачивающихся через контакт кожа к коже. Сегодня этого оказалось мало для понимания ситуации и поиска решения. — Джим. — М-м, — сонным голосом отозвался мальчик, он уже успел задремать. — Ты знаком с понятием мелдинга? — Это когда копаются в голове, — он отстранился. — Что ты придумал? Спок объяснил механику процесса, пытаясь донести необходимую информацию максимально доступно. — Можешь закрыть воспоминания, которые считаешь нужным, но это усложнит мою задачу по выявлению причин страха. — А взрослый Кирк закрывает от тебя мысли? «Он и от себя их закрывает», — подумал Спок, а вслух сказал: — С твоей взрослой версией мне не приходилось вступать в мелдинг. Не было причины. — А-а-а. Ладно, поехали. Ещё месяц назад Спок удивился бы, что ему предлагают куда-то ехать в тот момент, когда он не имеет такого намерения, но теперь он просто положил пальцы на контактные точки и погрузился в чужие воспоминания. Контакт Джим прервал сам, оторвав руку вулканца от своего лица. — Док, док, приди в мою каюту, кажется, я сломал Спока! — тряся коммандера за плечо, со слезами в голосе прокричал Джим в коммуникатор. — Что опять случилось с этим холоднокровным?! — Он сам предложил мелдинг, а потом отключился. Дышит, я проверял. — Иду. Через несколько минут Маккой влетел в каюту с трикодером наперевес. Провел быструю диагностику, вколол два гипо, просканировал еще раз, плюхнулся в кресло. — Рассказывай. — Это личное, — буркнул Джим. — Я тебе дам, личное. Быстро выкладывай всё по порядку! Я должен знать, чем так ловко можно вырубить этот ходячий компьютер. — Мной, — вздохнул мальчик. — Он поправится? — Это зависит от того, что ты мне расскажешь. И Джим рассказал. Маккой то улыбался, то хмурился, сделал круг по каюте, просканировал вулканца ещё раз, вколол новое лекарство. — Всё так плохо? — побледнел Джим. Боунс посмотрел на гипошприц у себя в руках, спрятал его в карман. — Ты сам как себя чувствуешь? — Нормально. Что со Споком?! — Отоспится и вновь начнёт занудствовать, не переживай. Это всё эмоциональный перенос. Твою жизнь выдержит не каждый вулканский мозг. Будь ты взрослым, предложил бы выпить, чтобы расслабиться, а сейчас… — доктор замялся. — Пойду на скале своей расслаблюсь. Присмотришь за ним? — Джим кивнул в сторону коммандера. — Или пришли кого-нибудь. Джим вышел, двери с тихим шипением сомкнулись за его спиной. Боунс остался сидеть в кресле, изредка бросая взгляд на спящего коммандера. Интересно, только на их корабле постоянно происходит всякая чертовщина со временем и пространством? Он энергично потер лицо ладонями, выудил из кармана датчик дистанционного наблюдения, позволявший видеть основные показатели пациента на падде, прилепил его на запястье Спока и ушел в медотсек. Гоблин отлично поспит и без него, других дел полно. Последующие дни, пока шли в варпе, Спок и Джим практически не виделись. Нельзя сказать, что они избегали друг друга: Джим проводил время в зале, Спок разрывался между мостиком и научным отделом. Джим ужинал с Чеховым и заваливался спать в своей каюте, Спок допоздна писал отчеты и медитировал, оставляя на сон три часа. Утром они вместе завтракали, перебрасываясь незначительными фразами, и разбегались на сутки. Джим сосредоточился на преодолении страха высоты, Спок — на работе. Оба считали свои действия правильными и логичными. Бесстрастным голосом система оповестила, что он опять сорвался. В какой раз за сегодня? Стопятьсотый! Джим выругался и со всей силы врезал кулаком в искусственную скалу, зашипел, сунул сбитые костяшки в рот. Вкус крови не отрезвил, а наоборот завёл ещё больше. Джим размахнулся и врубился другой рукой, сопровождая удар криком, потом еще и еще раз, входя в раж, не замечая брызгающей крови. Джим! — Спок до боли прижал его к себе, фиксируя одной рукой оба запястья. — Пусти, пусти! Не могу больше! Достало всё! — Джим, ты наносишь себе физические повреждения, — удерживая бьющегося мальчика, спокойно сказал вулканец. — Доктора вызвать сюда или ты пойдешь в медотсек? — Никуда я не пойду! В каюту хочу. Домой хочу. Чтобы всё это закончилось, хочу! — До твоего дня рождения осталось пятнадцать дней и девять часов. — Что толку, если я не смогу залезть? Падаю. Падаю-падаю-падаю… — он постепенно успокаивался, напряжение спадало. — Я анализировал ситуацию по два часа четыре медитации подряд и пришел к выводу, что могу помочь. — Как? — Сообщу, как только доктор Маккой залечит повреждения. Джим хмыкнул. — Шантажист. Отпусти, не понесёшь же на руках. — Это было бы приемлемо, но может доставить тебе психологический дискомфорт. — Точно. Ладно, идем к твоему обожаемому доктору. — Доктор не является… — Ха-ха. Это, типа, шутка. В медблок Джим вошел как конвоируемый, держа руки за спиной и опустив голову. В полушаге сзади шагал Спок. Доктор поднял вопросительный взгляд на коммандера. Не получив ответа, опустил на Джима, тот молча протянул разбитые кулаки. — О-о, надеюсь, это не об гоблина? — Об стену. И перестаньте обзываться, — не глядя в глаза, ответил мальчик. Спок вскинул бровь, Маккой закатил глаза. — Посмейся ещё, — пригрозил доктор Споку и принялся обрабатывать ссадины Джима. К разговору вернулись перед сном, и предложенный Споком способ, после некоторого колебания, Джим принял. Вместо будильника поднял сигнал тревоги. Спок оделся за считанные секунды и бегом рванул на мостик. Планета Ргеррион встретила минными полями и самонаводящимися спутниками. От переговоров отказались. — Щиты на максимум! Отошли назад, залатали немногочисленные повреждения. Чехов с Сулу рассчитали, как безопасно уничтожить спутники, Скотти придумал, как разобраться с минами. Фейерверк ргеррионцев впечатлил — появилось желание договариваться. Спок выдвинул условия, от которых они не осмелились отказаться. На переговоры он спускался в плотном окружении безопасников. Предосторожности оказались не напрасны. В момент подписания договоров на здание напали и попытались перестрелять делегацию от Федерации. Безопасники отбивались, пока Спок заканчивал юридические формальности. Джим всё это время просидел на мостике, слушая переговоры взрослых. — Они готовы подняться на борт, — сообщила Ухура. — Трое раненых, убитых нет. — Я в транспортаторную, — бросил Джим и нырнул в турболифт. Маккой был уже на месте, встречал раненых, тут же начинал оказывать помощь, чётко руководил персоналом. Джим прижался к стене, стараясь не попадаться никому под ноги. Спок поднялся с последними безопасниками, целый и невредимый. Кивнул Джиму, направился на мостик. — Навигатор, рассчитайте курс в точку один. — Курс рассчитан, коммандер! — звонко ответил Чехов через минуту. — Лейтенант Сулу, скорость варп три. — До места назначения шесть дней и восемнадцать часов. — Принято. Спок погрузился в отчеты, Джим тихо встал за капитанским креслом и наблюдал за работой вулканца. Почему-то мальчик был уверен, что знания так или иначе пригодятся. Кто придумал устроить прощальный вечер, узнать не удалось. Все приготовления закончили через три часа. На Джима возложили миссию получить разрешение от Спока, с которой он блестяще справился. Правда Спок сильно и не упирался, понимая, что людям нужна разрядка после сложных предыдущих дней. Сидя с чашкой чая в уголке, он наблюдал за мальчиком, перемещающимся по залу на пятом варпе, не меньше. Вот он чинно беседует с безопасниками, красной каёмкой окруживших стол с едой, и тут же что-то говорит девушкам из научного, которые заливаются румянцем, как по команде, и украдкой поглядывают на краснорубашечников. Подвижная музыка сменяется медленной, энсин из инженерного выходит к микрофону, и её нежный, звучный голос плывет по залу под шаги вальсирующих пар. — Круто, правда? — Джим возник рядом из мерцающего полумрака. — Её пение звучит эстетически приемлемо, — соглашается Спок. — Может чего покрепче? — кивнул на пустую кружку в руках коммандера. В глазах пробегают чертики, губы сжаты в полуулыбке. Он так хочет казаться взрослым и серьёзным. Но теперь не обманет, нет. — Хочешь посмотреть на пьяного вулканца? — не-улыбнулся Спок. — Угу, — улыбается Джим в ответ. — А ты видел? — Нет. — Тем более интересно. Не будешь же весь вечер сидеть, как моя… Спок улыбнулся. Глазами и уголками губ, но Джим увидел это и перехватил, засиял всем лицом, схватил за руку и повел к сцене. Пока добрались, как раз закончилась предыдущая песня. — Дамы и господа, — Джим завладел микрофоном. — Надеюсь, наш экспромт не распугает всех с корабля и коммандера Спока в том числе, ведь он не знает, что сейчас придется делать. По залу пронесся гул предвкушения, Джим загрузил трек и кивнул ди-джею. — Раз-два-три — поехали! Из колонок грохнула музыка, и Джим затараторил стихотворный текст, притопывая и размахивая руками, что-то о космосе, звездах и дальних мирах. Внезапно зазвучали вулканские инструменты, и вступил Спок приятным низким голосом, глядя на мальчика, не отрываясь. Смысл того, что он пел, могли понять только знавшие вулканский язык, но это, должно быть, было что-то трепетное и нежное, потому что Ухура прижала руки к груди и слушала, затаив дыхание. Опять зазвучала музыка Джима, и он на свой лад продолжил их диалог. Он пел, что никто на свете не может запретить ему стремиться к неизведанному и покорять просторы вселенной, даже если это опасно для жизни. Ответ Спока заставил Ухуру тихо плакать. «Улетая к другим мирам, мы оставляем свой дом и родных. Нет гарантий, что мы сможем к ним вернуться», — шёпотом перевела она подруге. Певцы чередовались ещё два раза, а последний куплет спели вместе на стандарте в быстром ритме, так не характерном для сдержанного коммандера. Свист и аплодисменты показали, что всё удалось. Ещё более восторженное «Вау!» вызвало чисто человеческое действие, как «дай пять!», проделанное маленьким и действующим капитаном. — Ещё немного, и с гоблином станет не так противно общаться, — буркнул Маккой. — Глядишь, вспомнит, что в нём есть и человеческая кровь. На время быстрых танцев Джим ввинчивался в толпу и отплясывал где-то в центре, на медленные возвращался к Споку, бесцеремонно забирал напиток, который тот держал в руках. Отхлебнув от очередного коктейля, мальчик поднял удивлённые глаза. — Шоколад? — Вечер экспериментов. Исключительно с научной целью. — М-м, если с научной, то ладно. Только смотри, не доизучайся, как Скотти. Его Джейла уже унесла из-под стола, то есть из-за стола. Короче, осторожнее. — Кто бы говорил, — закатил глаза Маккой, устроившийся рядом со стаканом виски. — Я не пью, — зыркнул на него Джим. — Сейчас — нет, посмотрим, что будет, когда подрастёшь. — Не посмотрим, — с отчаянием шепнул мальчик и скрылся в толпе. Доктор посмотрел долгим внимательным взглядом в ту сторону, куда он сбежал. — Спок, ты же тактильный телепат, а Джим так и льнёт к тебе, скажи, что у него в голове? — Ему очень тяжело. Сила его контроля поразительна, особенно, если учесть, что он человек и ребёнок, которого не обучали никаким практикам. — Ты же ему поможешь? — Всем, что будет в моих силах. Маккой легко звякнул своим стаканом по его и одним глотком допил содержимое. За час Спок и доктор успели поругаться и помириться раз пять, призвать в арбитры Чехова, дружно отправить Джима спать, потому что «детское время истекло», и получить нагоняй от него же за то, что ухитрились упиться за столь короткое время. Джим пригрозил позвать безопасников для сопровождения старшего офицерского состава по каютам, но удалось справиться своими силами. — До завтра, — пожал Джим руку Павлу и отправился спать, краем глаза замечая, что Чехов вернулся в каюту доктора. Слухи оказались не слухами. Час икс подкрался незаметно. День рождения совершенно не радовал. Вот совсем. В столовой и на мостике поздравляли, но как-то скомкано, будто понимали, что Джиму в том виде, что он есть, осталось существовать совсем недолго. Несколько раз он замечал девушек энсинов, прячущих влажные глаза при его приближении. Одни молча смотрели издалека, другие жали руку, говорили слова напутствия и хлопали по плечам. Перед спуском Джим заперся в своей каюте и провел там некоторое время. Провожающих оказалось очень много. Настолько, что широкоплечему Свену пришлось прокладывать дорогу для спускающихся, как ледоколу среди льда. Джиму хотелось плакать, но он широко улыбался и хлопал по подставляемым ладоням. Ещё одним потрясением стало то, что к обрыву прибыли деревенские в полном составе, во главе со старейшиной. Радовало, что эти хоть не рыдали, а наоборот, весело отплясывали ритуальные танцы под бой барабанов. Старейшина подозвал мальчика, нашептал что-то в макушку, нарисовал на лице одному ему понятные знаки сажей и отпустил. Джейла дала последние указания, обняла, пожелала удачи. Доктор молча хмурился, хлопнул по плечу и ушёл к точке возврата. Со Споком пошептались, вцепившись в руки друг друга, и он тоже ушел за Маккоем. Спускался Джим на веревках, чуть в стороне. Старейшина запретил кому-либо сопровождать, иначе могло ничего не получиться. Джим вдохнул, медленно выдохнул и сосредоточился на спуске. Ущелье встретило прохладой и гулким эхом. Джим переоделся в широкие шорты на резинке. Спасибо девочкам из научного, это они вспомнили, что одежда не меняет размера вместе с телом, а лазить голышом совершенно не хотелось. Придумали и сами сшили. Вот и условное место, знакомые до боли камни. Сколько раз он преодолел этот подъём? А сколько раз сорвался? Это только компьютер знает. Жаль, что он не верит в Бога, — сейчас самое время помолиться. А может, и хорошо? Духи времени не будут ревновать. Усмехнувшись, он поставил ногу на первый уступ. Теперь только стена, никаких взглядов вниз. *** «Капитан Джеймс Т. Кирк, к тебе обращается… Черт, сам к себе я и обращаюсь. Через час надо быть на дне этого дурацкого ущелья и попробовать „упасть наоборот“. Так сказал старикан в поселении. Если я готов, то опять стану собой взрослым, то есть тобой. Мы со Споком долго думали, как определить, готов я или нет, не вилкой же потыкать, как картошку в кастрюле, и решили ориентироваться на физические параметры. Как смогу преодолеть симулятор, значит готов. Не знаю как ты, а я чертовски боюсь высоты. Это от падения, наверное. Или так и раньше было, просто не проверял, хотя, с крыши-то прыгал. Ладно, я не о том. Просто сейчас мне лезть и мысли путаются. Надеюсь, у Спока от этого не болит голова. Знаешь, мы установили связь. Родственную. Иначе никак не получалось. Метрах на пятидесяти ноги начинают трястись и слетаю. Теперь он помогает мне успокоиться или берет всё на себя, я не до конца понял, главное, что могу лезть выше. Знаешь, какая высота? Сто пятьдесят пять метров. Звучит страшно, на мой взгляд, стена почти отвесная и площадок для отдыха всего три. Мы устраивали соревнование, кто выше залезет, на симуляторе, который сделал Чехов. Знаешь, кто победил? Джейла. Она до самого верха добралась. И тренировала меня тоже она. Они со Скотти придумали такую систему, которая должна меня поймать, если сорвусь. Только проверить времени нет. Надеюсь, сработает. Или не понадобится. Док обещал в любом случае собрать. Мы с ним так и не подружились, не представляю, как тебе это удалось. Может, раньше он был не такой ворчливый? И эта его манера подкрадываться с гипошприцем… Две недели назад хотел на всё забить и улететь на Землю, расти заново, потому что ничего не получалось. Тогда Спок и предложил связаться. Он сейчас за капитана уже третий месяц, и ему очень тяжело. Этого не видно, но я теперь знаю. Он чересчур ответственный и плохо понимает людей. Когда одна энсин из научного порезала себе вены из-за несчастной любви, а в инженерном выгнали самогон, напились и чуть не закинули нас в другую галактику, проверяя теории Скотти, у него дергался глаз. Тем более, что энсин резалась из-за него, а любит он тебя. Ой, он просил не говорить, но переписывать всё сообщение времени нет. Так что знай, он тебя любит, но никогда в этом не признается. Правда, он про разные другие вещи тоже говорил „никогда“, а потом передумал. У тебя есть шанс. Столько хочется сказать ещё, но пора бежать. П. С: Интересно, сохранятся ли знания, которые я получил за эти два месяца? Ухура научила ругаться на пятидесяти трех языках. Она сказала, что половины ты не знаешь. И да, Спока обнимать можно, только не на людях, а Кинсера лучше не трогать, я проверял.» Сообщение закончено. Джим посмотрел на часы и отложил падд, пора выходить. — Капитан на мостике! — оповестил всех Чехов. — Коммандер, доложите обстановку. Конец.