Эстетика курения

Лидию мотает по стране как перекати поле, однообразные интерьеры дешёвых мотелей сливаются в одну большую лужу блёклых красок и обшарпанной мебели. Денег кое-как хватает на бензин и редкие перекусы в не менее убогих забегаловках при заправках, счетчик сообщений переваливает за двести — мама и Стилински не теряют надежд вернуть её обратно. Но она упорно бежит от бесконечных смертей, что, кажется, тянутся за ней кроваво-красной нитью прямо по неизвестному маршруту. Мартин давно забывает о прошлой жизни — о люксовых шмотках, спа-салоне по средам и дорогущем маникюре. О ласковом Стайлзе под боком и Скотте, что мчится по первому звонку в быстром наборе; потому что голоса каждую минуту кричат в её голове, что без неё будет лучше. Лидия свято верит, что так оно и есть. Хемлок Гроув встречает невзрачной вывеской у дороги и уже совсем не пугающими светящимися в темноте глазами из леса — её не удивишь такими фокусами. Мотель не отличается от сотни уже обжитых; администратор за стойкой фальшиво улыбается и протягивает начинающий ржаветь ключ от номера. Лидия привыкает не благодарить. Желание выпить что-нибудь крепче имеющегося в мотеле пива и отсутствие лишних баксов заставляет натянуть платье и искать более менее приличный бар. Мартин находит бар и пару зелёно-голубых глаз в купе с острыми скулами. От него за сотню фунтов веет смертью, и воздух в лёгких под гнётом его мимолетного взгляда по щелчку исчезает. Парень обнимает какую-то девицу лёгкого поведения и исчезает из её поля зрения за какое-то мгновение — мысли о выпивке встают комом в горле. Не удаётся флиртовать то ли из-за нежелания её самой, то ли из-за долгого отсутствия тренировки этих умений, но бармен ставит перед ней стакан с янтарным напитком с жалобными словами «за счёт заведения». Плевать, думает она, рисуя на лице максимально обворожительную улыбку; цедит виски с колой настолько долго, насколько позволяет коэффициент растаявшего льда не портить напиток. Остаток заливает в себя в резком неженственном движении. Лидии даже не становится на тысячную процента легче, лишь невесомый вкус алкоголя на корне языка напоминает о выпитом. Она выходит из бара и бредет в сторону отеля, решив, наконец почистить накопленные сообщения, но что-то в голове словно умоляет свернуть в переулок. И Мартин сворачивает, аккуратно двигаясь вдоль стены; выглядывает из-за угла и видит того самого парня, опирающегося на стену напротив нее спиной и девчонку, которую он подцепил в баре, которая стояла на коленях и отсасывала ему. Парень запрокинул назад голову, полупрозрачное облако пара вылетает в выдохе его грязного удовольствия — Лидию тошнит. Он резко опускает глаза и замечает её лицо, освещённое оранжевым светом фонаря; отчего-то она не шелохнётся, словно замороженная, продолжает смотреть на него, кончающего от губ блондинки вокруг его члена. Как только девчонка отрывается, слизывая сперму с губ, Лидия разворачивается и ускоренным шагом несётся в мотель, пытаясь выбросить из мыслей лицо незнакомца. Надежды на то, что он за ней не следует сбываются как по взмаху волшебной палочки. Мартин даже не стыдно — картина минета в грязном переулке снится целую ночь, как на повторе. Она даже не собирается задерживаться в этом затхлом городке больше, чем на ещё пару дней. В попытках найти хоть какую-то подработку листает подборку вакансий в смартфоне, цепляясь за вакансию бармена в том же баре. Звонит, выслушивая мерзковатый голос мужика на том конце провода и уверенно рассказывает о своём опыте работы в этой сфере. С недавних пор не врет, потому что за полтора года скитаний научилась приспосабливаться. Лидия является на новое место работы уже через час, завязывая тёмно-бронзовые волосы в высокий хвост. Вчерашний бармен, что угостил виски, обучает её примитивным коктейлям и ненавязчиво пытается склеить, на что получает лишь обещание поужинать как-нибудь на следующей неделе. Она думает, что пора бы завести статистику таких обещаний, помечая галочкой состоявшиеся — ни одна запись не была бы отмечена. — Понравилось? — голос возникает откуда-то сбоку, пока она разливает ром в шоты. Рыжая поворачивается, встречая взгляд ледяных глаз, — Виски, — приказным тоном. Лидия думает, что на первый вопрос отвечать не обязательно. Наливает виски в стакан и пододвигает к нему, легко хватая со стойки купюру. — Роман, — он говорит достаточно громко, даже среди шума бара, — Роман Годфри, может, слышала? — Нет, — коротко, но его пристальный взгляд заставляет поёршиться, имитируя увлеченность разговором с очередным посетителем. Лидии кажется, что Годфри вот-вот прожжёт дыру в ее рёбрах одними лишь глазами, — мистер Годфри, не могли бы Вы прекратить смотреть вот так. — Как? — голос у него тяжёлый, холодный. Мартин не поворачивает голову в его сторону. Ей всё ещё не хочется цепляться за что-то здесь, в этом городе. Ей нужно всего лишь немного денег, чтобы продолжить путь. — Словно хотите сожрать меня, — любопытство, наконец, перебарывает страх, и её глаза встречаются с его, превращая всё это в новую игру, — я же попросила. — Так что, тебе понравилось? — он улавливает момент её фактической незанятости, потому что заказов у неё пока что нет. Она принимает максимально незаинтересованный вид и рисует на лице недоумение. — О чем Вы? — но выходит неубедительно. Роман кривится в усмешке и осушает стакан. — Зрелище моего оргазма, как тебе? — Мартин осекается в своем безразличии на мгновение, но снова принимает оборонительную позицию. — Не особо, — в её руках бокал, который она тщательно натирает. Он изгибает бровь в немом удивлении, а Лидия продолжает попытки не покраснеть — всё же немного стыдно. — Ты приехала недавно, да, Лидия Мартин? И занесло же тебя из Бейкон Хиллс, — парень говорит так, словно не накопал досье на неё, — и что же тебе не понравилось во вчерашнем зрелище? — Роман кладёт на отполированную поверхность ещё одну купюру, которая перекочевывает в кассу с помощью Лидии. — Мы весь вечер будем говорить об отсосе твоей очередной шлюхой или наконец пригласишь меня на ужин? — Лидия лишь полагается на очередную попытку флирта, тыкая пальцем в небо, неожиданно для себя и для него выпадая фразами. — После твоей смены поужинаем у меня, ведь приглашать тебя на ужин в удобное для тебя время — сплошная бессмыслица. Ты всё равно валишь завтра-послезавтра, — он принимает из её рук бокал с виски и снова заливает в себя одним залпом. Мартин кажется, что перепонки вот-вот лопнут от ора голосов в её голове — Роман Годфри сплошная смерть. Голоса приказывают бежать, причем безоглядно и немедленно. — Моя интуиция подсказывает, что мне не стоит связываться с тобой, Роман, — даже голос не дрожит. Окружающие в её голове вдруг замолкают, оставляя на фоне вакуумную тишину и Романа Годфри. Разум то и дело подкидывает пути отхода, но от гнёта его тяжёлого взгляда и несмыкающихся губ следовать им не хочется. — Но ты всё равно свяжешься, — Годфри склоняет голову набок и чуть прикусывает губу; Лидия копирует его движения словно под гипнозом. А затем череда заказов, натёртые стаканы и его непрерывный взгляд на её бёдра исподлобья. Купюры в её руках шелестят, словно куча засохших осенних листьев, а алкоголь наскоро разливается по бокалам, стекая драгоценными каплями по стенкам стеклянных сосудов. Мартин не понимает, что так влечёт к нему, определенно отбитому наглухо, с вереницей смертей за спиной, с социопатией налицо, с острыми скулами и бледной мраморной кожей; она почти чувствует оливковыми ключицами его губы и как завязывается комок внизу живота от закусанных губ. Годфри старательно вылизывает капли виски с края бокала, утирая рот рукавом пиджака. В его мыслях лишь её необычного цвета волосы и пульсирующая артерия на шее. Загадочная Лидия Мартин с заброшенным аккаунтом в инстаграме с несколькими тысячами подписок по непонятным причинам интересует. И она не отказывает ему на приглашение в его же машину после смены, потому что, выходя, видит, как он эстетично себя гробит. Роман курит, глубоко втягивая сигаретный дым в лёгкие; Лидия впервые видит такое красивое самоубийство. — Ты ведь понимаешь, что сдохнешь мучительной смертью от этой гадости? — тон у неё настолько язвительный, что можно потрогать каждое слово и они будут липкими и сочащимися змеиным ядом. Роман лишь усмехается. — А что, если я знаю, что сдохну именно так, не принимая во внимание курение? — он сбрасывает пепел с сигареты музыкально длинным пальцем, — Ты не поверишь, насколько всё сложно. — Ты не поверишь, я видела слишком много, чтобы не верить чему-то, что ты собираешься сказать, — на секунду ей кажется, что ей не стоит говорить всего этого, — но ты пропитан смертью, словно купался в грёбаных трупах, — она прослеживает за небрежно выброшенным окурком, что оранжевым огоньком скачет по асфальту, отражаясь в мокрой от дождя поверхности дороги. Он лишь улыбается Роман везет её по улочкам Хемлок Гроув под какую-то старомодную музыку на местном радио. Мартин, отчего-то, не хочется задавать вопросы; она лишь знает, что не умрет там, куда он её везёт — голоса смиренно нашёптывают только о его безысходности. Он поит её вином и кормит овощным салатом, приготовленным наскоро. — Так значит, я пропитан смертью? — Роман совсем не ест, лишь цедит красное полусладкое, — Откуда такие выражения? — Из головы, — честно отвечает Лидия, вытирая уголки губ белоснежной салфеткой, — я банши, предвестница смерти, — говорит, как ни в чем не бывало. Годфри давится вином, смахивая кровавые капли с подбородка бледными пальцами. — Не о моей ли приближающейся смерти приехала рассказать? — сарказничает, хотя кровь мгновенно закипает в жилах; Роман давно в курсе приближения собственной кончины. — Что, тяжело поверить в существование чего-то такого? — она изгибает бровь, но Годфри лишь смеется и отмахивается. Лидия подозревает его в причастии к этому миру, но старательно отмахивала эти мысли весь день. — Для существа, что питается кровью людей не особо тяжело верить в предвестниц смерти. Сестра моего друга ясновидящая, а сам он оборотень, — слова даются ему слишком легко, а выпитый за вечер алкоголь отлично развязывает язык, — а моя мать ментально заставила меня оттрахать сводную сестру..— Мартин роняет бокал из рук, разливая жидкость на паркет, — Я переплюнул тебя в шокирующих фактах? — она заметно кивает. — Так тот симпатичный парень с чуть длинными волосами — оборотень? — Лидия пытается вернуться в колею, одновременно его разозлить и оправиться от резко брошенных слов. Она, конечно, предполагала, что существуют другие виды, но вампиры? Серьёзно? Те самые, из романтичных мелодрам, типа Сумерек? Роман все замечает, игнорируя разлитое на пол её же вино. — Переспим? — продолжая игнорировать вообще все сказанные ею слова. У Романа два развития событий: он трахнет её прямо на этом ёбаном столе или сожрёт. У Лидии же ноющая физиологическая потребность и новоиспеченная любовь к курящим кровососам. Голоса банши не подводят — смерть не настигает её в этом городе.