***
Он стоял в кабине машиниста, и смазывал суставы маслёнкой. Тревожные мысли о своём ничтожестве не покидали его. Он не заметил, как в кабину зашла мисс Уолкер. — Оскар, я хотела бы поговорить. -Настойчиво произнесла она, и стала сзади автомата. Этот повелительский тон, эта настойчивость и прочность заставили машиниста повернуться. Почему он это сделал? Он мог продолжать смазывать суставы. Но вместо этого он медленно развернулся лицом к женщине, и лишь выдал одну фразу: — Да, мисс? — Ты в последнее время, как по мне, ведёшь себя странно. Ты стал задумчивым и невнимательным. Что-то случилось? -Говоря последнюю фразу, авантюристка сделала тон более мягче, и вопросительно уставилась на Оскара. Что он должен ей ответить? Он не мог прямо сказать ей о своей проблеме, и не мог просто о ней умолчать перед этим прожигающим тело лицом. Перед Кейт он был бессилен. — В последнее время я чувствую себя… Бесполезным. -Автомат выдал только эту краткую фразу, потому что в миг почувствовал руку мисс Уолкер у себя на плече. Как он мог чувствовать бесполезность, если он АВТОМАТ? — С каких же это пор ты бесполезен? Объясните мне, уважаемый. -Тон женщины стал враз строже, однако имел в себе частички недоумения и любопытства. Оскар не мог сдержаться. Оскар не мог молчать. Оскар не мог устоять перед этим утомлённым взглядом. В его программе было записано тщательное обслуживание пассажиров. Автомат рассказал авантюристке о своих чувствах, переживаниях и проблемах. Он рассказал ей о всём, и не скрыл никакой детали, дабы утолить её любопытство, и сделать так, чтобы она спала спокойно.***
Несколько секунд в кабине продолжалось неловкое молчание. Но потом мисс Уолкер подошла к автомату на шаг ближе. И на ещё один. И ещё… Вскоре женщина стояла почти вплотную к машинисту. — Скажи мне — ты рассказываешь мне это ради того, что бы я и Ганс не беспокоились? -Женщина тяжело вздохнула, и заложила руки за спину. — Исключительно так, Кейт Уолкер. -Только и произнёс он. Мисс Уолкер подошла к огромной, металлической коробке, предназначенной для угля, и села. — Знаешь, до того, как я отправилась в Валадилену, и не началось это приключение — я почти всегда чувствовала себя так же. -Она вздохнула. — В окружении Дэна и Оливии я чувствовала себя чужой. У них всегда совпадали интересы, им было про что поговорить. В эти моменты они забывали о моём присутствии, болтали без умолку, и я ощущала себя просто третьей лишней. -Кейт перевела взгляд с машиниста на пейзаж, открывающийся через отсутствующую в локомотиве боковую дверь. — Признать честно, Кейт Уолкер, я считал, что вам было хорошо в вашем раннем обществе. Но разве ваши родные не исключение? — Моя мать могла часами говорить о «прекрасной» погоде, о своих делах и личных проблемах. Понятное дело, я не сразу это поняла. Разве что в Комсомольске, после её звонка с очередными новостями про совращение певца. -Женщина отвела взгляд опять на машиниста. Оскар стоял молча, смотря на усталое, измученное лицо Кейт. Он снял со своих плеч зелёный пиджак в клеточку, подошёл к мисс Уолкер, и накрыл её плечи. — Как видишь, Оскар, ты никогда не будешь бесполезным… -Прозвучала со стороны Кейт фраза, после которой она автоматически заснула на плечах Оскара, уснув крепким сном. — Особенно, для меня… Вспоминая эти слова, Оскар больше никогда не чувствовал себя бесполезным.