Радикальное решение

Его тонкая рука положила револьвер на стол. Стук металла о полированное дерево заставил Доун вздрогнуть. Когда Сайрус предложил решить все разногласия за столом переговоров ни она, ни Лукас не подозревали, что «переговоры» будут такими жуткими. Лицо Доун мгновенно покрылось холодной испариной. Кажется, она догадывалась, что последует дальше, какое предложение выдвинет этот бледный мужчина, который так пугал своим равнодушным взглядом. — Зачем... — начал было Лукас, но осёкся, не закончив фразу. Он был так же напуган, как и сама Доун. Молчание растянулось на несколько долгих тяжёлых минут. Доун и Лукас не решались что-либо сказать, а Сайрус не спешил объяснять план, давя подростков взглядом. Его холодные глаза впивались в душу словно иглы, замораживая что-то внутри, приковывая к мягким, совсем не подходящим ситуации, стульям. — Так... о чём вы хотели поговорить? — наконец проглотила ком в горле Доун и выдавила из себя вопрос. Сайрус ещё некоторое время глядел на неё. В его взгляде можно было бы разглядеть некое самодовольство, если бы Доун нашла в себе силы посмотреть в ответ в его глаза. — Кажется, решить наши... разногласия... с помощью битвы мы не можем. Поэтому я подобрал другой способ. Решительный, который поможет нам разобраться со всем раз и навсегда, — он указал на оружие, лежащее на столе. — Я... не понимаю... — Лукас, кажется, боялся больше Доун, его пальцы, сжимающие край столешницы, побелели от напряжения. — Всё просто, — Сайрус снова взял револьвер в руки и демонстративно приставил его к своему виску, — бах! Кому-то повезёт, кому-то нет. Здесь всего один патрон. Я начну, пожалуй. Его движения были чёткими и точными. Кажется, он совсем не боялся и принимал результат как данность. Доун и Лукас широко раскрытыми глазами наблюдали за пальцем Сайруса, который уверенно лёг на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок, Доун пискнула и зажмурилась. Но ожидаемого звука падения тела не последовало. Сайрус оказался невредим. — Твоя очередь, — револьвер лёг на стол перед Доун. Несколько минут она сомневалась. Что будет, если просто не брать оружие и не соглашаться на эти самоубийственные условия? Сайрус уже начал эту страшную «игру» и наверняка не даст её закончить таким образом. Если это сделает она, то у неё наверняка будет шанс и немаленький. Но если доверить ситуацию этому человеку, то надеяться уже будет не на что. Трясущейся рукой Доун взяла оружие. Уже не чувствовалось тепла от рук, державших револьвер до неё. Шумно сглотнув, она прижала непомерно большое для её руки оружие к виску. Сайрус, наблюдая за медленными и обречёнными движениями девочки, только ухмылялся краем рта. Он, возможно, чувствовал, что случится в следующий момент. Или просто надеялся на удобный для него исход. Лукас, кажется, не дышал, глядя на то, как подруга долго колебалась, приставив к голове оружие, как её палец дрожал на спусковом крючке. И когда она всё же его нажала, он не услышал звука выстрела. Мгновение — и мир для него застыл, словно кто-то нажал на паузу, выделив в череде жизненных фрагментов самый страшный момент. Рука дёрнулась, от отдачи ствол взлетел вверх, и можно было надеяться на то, что там не было патрона или оружие не сработает, или пуля уйдёт выше, куда-нибудь в потолок, но это было напрасно. Рана была выше виска, но изменение траектории не спасло Доун. Отверстие выглядело ужасно: вдавленное, из него неторопливо начала течь кровь. Кажется, Лукас успел детально разглядеть каждую каплю крови, стекающую по щеке подруги ещё до того, как её тело упало на пол. Словно сквозь пелену пробивался алый цвет и немного расстроенное выражение глаз Доун — от того, что она неожиданно проиграла. И проиграла свою жизнь. Когда её тело, наконец, рухнуло, уронив стул и оставив кровавые потёки на столешнице, под её головой и размётанными по полу волосами начала образовываться лужа крови. Медленно, словно и не в этой жизни. Лукас дёрнулся в сторону Доун, но на его плечо легла рука: — Не стоит, она уже мертва. Вы проиграли. Но если ты хочешь повторить — я готов. Слова Сайруса были тяжелы и бились в голове Лукаса, как мухи в стекло. Можно было отомстить, враг сам предлагал ему выход. Но Лукас даже не смог бы поднять рук, чтобы направить на него оружие. Он слишком боялся умереть. И если он умрёт, кто расскажет о смерти Доун и о том, что Сайрус победил?