Тонкости цветовосприятия

Паша вдохновенно носился по кораблю с охапкой ароматных цветов, и раздавал их всем встречным женщинам и гуманоидам, к женскому полу причисляемым. Объяснений не давал, просто вручал цветок с очаровательной улыбкой и шел дальше. До начала смены оставалось полчаса, надо было заканчивать с беготней. Маккой встретился у медотсека. Паша едва не налетел на него, чиркнул цветами по лицу. — Доктор, сколько у вас в подчинении медсестер? — не давая опомниться, спросил Чехов. Доктор прищурился подозрительно, обогнул букет. — Зачем? — ткнул в цветы. — Зачем ты таскаешься по кораблю с потенциальным аллергеном неизвестного происхождения? — Известного, — обиделся Паша. — В научной лаборатории проводили эксперименты над луковичными и совершенно случайно заставили цвести нарциссы. Часть они успели пустить на экстракты и выжимки, а эти я спас во имя праздника. — Какого? — Так сегодня же 8 марта! Это совершенно ничего не объяснило, но Паша посмотрел на часы, сделал большие глаза, вручил цветы опешившему доктору, подумал, выдернул несколько штук, чуть не рассыпав оставшиеся, помог Маккою восстановить порядок в букете, подарил два цветочка проходящим мимо энсинам, обернулся с видом «Видел что делать? Продолжай в том же духе» и улетел на мостик. Джим стоял посреди каюты и вот уже две минуты смотрел на изящный цветок в не менее изящной прозрачной вазе строгих пропорций. Скорее всего, это была даже не ваза, а какая-то лабораторная колба, но смотрелось гармонично. Возникало два вопроса, нет, три: кто, зачем и как? Насчет «зачем» возникали смутные предположения. Чехов по общей связи поздравлял всех с праздником весны, рассыпался в комплиментах женской половине команды и раздавал цветы, с боем отобранные у научников. Научников, во главе со Споком, пришлось успокаивать Джиму, потому что они не понимали, зачем разбазаривать столь ценное сырьё. Так же как и давать разрешение на поздравления после того, как означенный «Женский день» был найден в календаре земных праздников. Праздник женский, а цветок в капитанской каюте. Нестыковочка. Теперь вопрос «как». Войти без ведома капитана могли только Спок и Маккой. Спок праздников не одобрял, и логика в том, чтобы дарить цветы мужчине в женский праздник, по мнению Джима, отсутствовала. Значит, Боунс прикололся, с него станется. Или... То-то он такой странный последние дни. То замолчит посреди разговора, отводя взгляд, то смотрит задумчиво, когда считает, что его не видят. Конечно, они столько пережили вместе, перечувствовали. Стоп. У Боунса могут быть к Джиму чувства? Он посмотрел на себя в зеркало, втянул живот, посмотрел еще раз. Очень даже могут быть и чувства. Только согласен ли Джим ответить взаимностью? В данный момент он был не уверен, поэтому пошел в медицинский отсек, сообщить об этом доктору. Цветок прихватил с собой, прямо в колбе. Маккой встретил его угрюмым лицом и гипошприцем. — Э-э, потише! — увернулся Джим и отошел на безопасное расстояние. Оглянувшись, понял, от чего у доктора такой угрожающий вид. Все банкетки в приёмной были заполнены пациентами. Одни терли покрасневшие глаза, другие почесывались, третьи тихо чихали в платочки. По большей части это были девушки, но попадались и мужчины и вообще не люди. — Ты зачем это сюда притащил?! Мало мне неприятностей от Чехова, так ты туда же?! Убирайся со своим чертовым цветком! Мало мне этих сопливцев, кхм, страдальцев, давай ты еще присоединись. — А в мою каюту не ты ли принес вот это? — стараясь сохранять дистанцию, вкрадчиво поинтересовался Джим. — Я доктор, а не идиот! Преподнести главному аллергику корабля цветы — нажить себе новую работу, а у меня и так её невпроворот. В пятой лаборатории улетучился какой-то газ, вот, выясняю какой и что дальше делать. — Так это не ты? В знак преданности и люб... ви, — на последнем слове Джим запнулся. Боунс нахмурился еще сильнее, потом недоуменно поднял взгляд, неуверенно улыбнулся и, наконец, расхохотался, утирая слезу. — Нет, Джим, это был не я. Ты, конечно, неотразим, но я бы скорее предложил тебе выпить в приятной обстановке, чем потащил цветок. Кирк согласился. Оставался Спок, как бы невероятно это ни звучало. Проще всего было спросить в лоб, но ответа могло и не последовать. Вулканцы, конечно, не врут, но виртуозно увиливают, это Кирк уже знал. Поэтому решился на провокацию. Свой цветок отнес в каюту, другой незаметно вытащил из букета на мостике и заложил за ухо. Теперь оставалось наблюдать. Спок одарил его оценивающим взглядом и... И ничего. Отвернулся к научной станции, только спина напряглась сильнее. Смена выдалась суматошной. Сперва газ в пятой лаборатории, потом паразиты в грузовом отсеке, потом опять паразиты, но в виде чиновников, требующих отчет от медотсека по галоперидолу за последние пятнадцать лет. Маккой орал и брызгал слюной, доказывая, что такими препаратами пусть лечатся сами, а «Энтерпрайз» укомплектована новейшими разработками в области фармакологии. Чиновники упорствовали, Маккой зверел. Все могло бы закончиться плохо, но Спок молча передал доктору падд с необходимой формой отчета, который быстро завизировали и послали. В цензурном варианте по подпространственной связи, в нецензурном... устно, с массой анатомических терминов. Маккой буркнул «благодарю» и отбыл в медчасть, Кирк взглянул на часы, убедился, что смена подходит к концу, попытался заговорить со Споком, поблагодарив его от своего имени за помощь, но получил сухое «это моя работа» и обтянутый форменными брюками зад, от созерцания которого оторвался далеко не сразу. Сменившись, пошел в столовую. Реплицированная пища энтузиазма не вызывала, но другой нет, поэтому приходилось жевать нечто в форме тефтелей с макаронами и размышлять, на что же обиделся Спок. То, что он обиделся, сомнений не вызывало, не первый день вместе. Джим прокручивал в голове все, что мог припомнить, и терялся в догадках. В этот момент рядом с тарелкой лег помятый цветок. — Капитан, вы потеряли в грузовом отсеке. — Да? Я и не заметил, — поднял глаза Кирк, но взгляд Спока не поймал, тот смотрел куда-то за его плечом. — Присаживайтесь, коммандер. Спок сел, аккуратно сложил руки перед собой. Пауза затягивалась, становясь неудобной. — Я решил, что это растение имеет для вас особенный смысл, и подарено значимым индивидом, раз вы позволили себе нарушить уставную форму и носить его за ушной раковиной. Его утрата могла принести моральный дискомфорт, поэтому я посчитал возможным подобрать его и вернуть вам. Джим автоматически перевел сказанное на общий язык, как «я беспокоюсь о тебе, хоть ты и принимаешь подарки от другого, что мне не особенно и приятно». Последнее читалось в поджатых губах и упорном нежелании смотреть в глаза. — Вы хотите сказать, коммандер, что понятия не имеете, откуда у меня взялся этот цветок? — Могу предположить, что он из тех, что раздавал энсин Чехов. — Чехов раздавал цветы девушкам. Я похож на девушку? Спок впервые за день уставился в упор, но тут же опомнился и отвел взгляд. — Он не уточнял, что это относится только к девушкам. Символическое значение, которым наделили земляне Narcissus, распространяется за пределы половой принадлежности. — Стоп. То есть, этот цветок не твой, но ты не отрицаешь... Коммандер, пройдемте в мою каюту, надо уточнить один момент. Не дожидаясь ответа, Кирк подхватил Спока под локоть и отбуксировал в свою каюту. — Какое значение выходит за рамки половой принадлежности? — закрыв дверь, Джим в два шага оказался у стола, схватил колбу со злосчастным цветком, и так же быстро вернулся назад, к Споку. — Я слушаю. — Желтый нарцисс говорит об неотразимости одариваемого и уважении дарителя, — едва слышно выдавил из себя Спок. — Желтый? — Желтый. Джим вытащил из кармана совсем помятый цветок, который выдернул из букета и поднес его к тому, что в колбе. Они были разные. — Желтый, — простонал капитан и ткнулся лбом в плечо вулканца. — Прости, прости, прости. — За что? — не отстраняясь и не предпринимая каких-либо действий, поинтересовался Спок. — Мне даже в голову не пришло, что цветы разные. Мне так хотелось увидеть твою реакцию, и я увидел. Ты расстроился, потому что я неотразимый болван! Прости. Я заставил тебя ревновать. Хотя, мне приятно, — на последней фразе через раскаяние прорезалось веселье. — Вулканцы не испытывают такой эмоции, как ревность. — Угу, рассказывай, — он все же поднял голову и посмотрел Споку в глаза. Спок смотрел нежно и немножко весело, а потом аккуратно положил свою руку поверх руки Джима, держащей нарцисс.