Я — Падший

16 июня 2288 года Жгучий ветер швырял ему в лицо крупицы ржавчины, хлестал голую кожу и жёг горло. Не было ни горизонта, ни неба, ни звуков — только голодный стон бури. Если в этом кошмаре и существовало солнце, то можно было различить только пробивающееся сквозь смог рваное оранжевое свечение далеко на западе. Там, где редели облака, он видел очертания разрушенных зданий Бостона. Покорёженные зубами ржавчины небоскрёбы, старые кирпичные дома, обвалившиеся почти до основания. МакКриди поправил платок на лице, поднял пистолет и отправился в путь. Тишина здесь была гнетущей, наливающейся на него каждый раз, как ветер утихал. Он прошёл вдоль ряда старых машин с ободранной краской, их ржавые рамы начали разрушаться от времени. Река Чарльз тонкой, замыленной лентой скользила по городу, выброшенные на берег лодки ссохлись там, где их оставили. Бостон был не более, чем лабиринтом высотных зданий. Он перелез через разрушенную стену и прошёл под ржавой аркой. Винтовка МакКриди дёргалась от каждого звука, каждой принесённой ветром вспышки света. Иногда это были просто упавшие куски каменной кладки, но в остальное время видел, как что-то шевелится внутри смога. — С-Сэм? — Это был почти что всхлип, шёпот, который он не смел произнести, но он остался один в этом аду — последний человек в Бостоне. Перед входом в Добрососедство лежал мёртвый гуль. Скрючившееся существо у ржавых дверей города настолько разложилось, что выглядело почти как скелет. Помоги мне Господь, я не хочу туда идти . Но стон ветра стал громче, и он толкнул дверь. Дэйзи ушла, но KL-E-0 — нет. Однако МакКриди не ощущал её присутствия. Штурмотрон стоял за прилавком, неподвижный, но работающий. МакКриди должен был продолжать идти, хоть и пришлось бы пройти мимо магазинов. Голова KL-E-0 повернулась, провожая его, но ничего не сказала. “Третий рейс”. Передняя стена была снесена почти до основания, так что МакКриди сквозь щебень добрался до лестницы. Защищенное от разрушительных действий ветра и времени место казалось почти нормальным. В зловонном воздухе под неосвящённым потолком всё ещё плавал запах ржавчины, но мало что ещё было не к месту. Наконец он мог дышать, но на этом было ещё не всё. Он знал, что должен пойти в дальнюю комнату. Там находился стул, на котором он сидел, когда пришли Уинлок и Барнс. Однако в этот раз он был занят. — Люси? — При виде неё, её прекрасного лица, целого и живого, по нему волной прокатилось горе. — Робби, — её щёки запятнали слёзы, когда он крепко сжал её руку. — Прости, Люси. Мне жаль, мне так… п-прости, я… — слова выплеснулись из него, снова и снова, будто поток. — Я знаю. Мне тоже жаль, что я не могу завоёвывать этот мир с тобой. Но ты пойман в ловушку, Робби, пойман той станцией метро. Наш сын на свету, малыш, ты тоже должен быть там. От её руки на его щеке, нежной, но твёрдой, в горле встал ком. — Ты… теперь тебе нужно идти, не так ли? — Его голос был хриплым, слова застревали в горле. — У тебя ещё есть тот деревянный солдатик, которого я сделала для тебя, верно? — он кивнул, сжав губы. — Тогда нет, я не уйду. Но ты должен, здесь не безопасно. — На мгновение выражение её лица изменилось. — Но есть кое-что ещё, Робби. — Её улыбка возвратилась, и она поцеловала его щеку. — Увидимся, солдатик. На мгновение тело Люси засияло белоснежным светом, а затем Маккриди остался один. Он чувствовал себя… опустошённым, опустошённым изнутри, но в хорошем смысле. Он чувствовал себя легче, выше. Потерев лицо, направился к лестнице. “Это было ошибкой — то, что я нашёл Люси, не так ли? Услышал то, что мне было нужно? Поэтому всё это продолжается?” Ветер всё ещё бушевал между зданий, небо всё ещё было водоворотом циркулирующих облаков. Тут было что-то ещё. Слова Люси, полные страха, отозвались эхом в его голове. Но площадь была пуста… подождите. В конце улицы к стене прислонился человек. Длинный плащ, широкополая шляпа, но что-то было не так. Осанка фигуры была прямой, и сама она — высокая, слишком высокая. Под шляпой… ничего. Только клубящийся чёрный туман, плавающие в пустоте пепел и пыль. Существо отбросило сигарету, которая превратилась в пыль ещё до того, как коснулась земли. Когда оно скользнуло вперёд, возвышаясь над ним, пробилось солнце. — Я — Падший. Слова ударили МакКриди, будто разогнавшийся поезд, каждый слог давил на череп изнутри. Пальцы крепче обхватили винтовку. — Я знаю Сэма. Не знаю, кто ты, но не он. Фигура наклонилась. Терзающая пропасть на месте её лица была всего в паре дюймах от его. — Он — Падший. — Я не… — Он не твой. — В чёрной массе мельчайшими булавочными уколами вспыхнули вспышки жизни. — Ты его не достоин. Через завесу прорвался гвалт голосов. “Даже через миллион лет нет, МакКриди...” “С такими типами ты теперь дела водишь?” “До сих пор убиваешь людей за крышки, МакКриди?” Выжженая земля не приносила комфорта. Палец лёг на курок винтовки. Но сильный предательский удар существа отправил его в грязь. — Ты его не достоин! — Из его плеч вырвались два огромных крыла. Каждое перо состояло из железа, проржавевшие лезвия рассекали воздух. Пятно света на месте лица стало большим и круглым, будто монета. — Ты — убийца, тупое орудие. Недостойный! — В нём был рот, изрыгающий ненависть зияющий портал полыхающего света. Нависающие над ним железные крылья звенели в воздухе. — Мы! Падшие! Взмахи крыльев снова и снова сшибали его с ног. МакКриди пытался подняться, прикрывая руками голову. — Я знаю, кто ты! И мне надоело тебя слушать! — И он вскочил, протянул руки, обхватывая ими тварь. Её светящиеся глаза взорвались, разрывая мир на куски. Его горло и грудь горели тупой, окрашенной медью пульсирующей болью. Над ним качались от внимания ветра голые ветви деревьев, заслоняя куда более желанный вид. Широкополая шляпа, с лучезарным, немного измученным лицом под ней. Серые глаза цвета бури медленно моргнули. — Мак. — Это не было утверждением или вопросом, просто подтверждение того, что он был ещё здесь, утешение для них обоих. — Думал, ты покинул нас навсегда. У этой весны просто десяток оттенков хрени, меня какой-то чёрный призрак затащил в жуткий парк аттракционов. Ты тоже его видел? — Лицо той штуки с железными крыльями мелькнуло в голове МакКриди, он вспомнил её крики и слова, от которых внутренности скрутило, как от удара ножом. Он сконцентрировался на запачканном пеплом лице Сэма. ”Как тебе сказать? Я думал, что знал, какого это — ненавидеть всё это в себе. Но если ты тоже это увидел… было ли это реально? Что, если однажды утром я посмотрю тебе в глаза, но это будешь не ты?” Нет, нет, это было смешно, и МакКриди потёр глаза рукой. — Возможно. Прямо сейчас я ощущаю себя так, будто кто-то пнул меня прямо в желудок. Думаю, мог бы проспать лет двести. — Сэм рассмеялся и помог ему встать. — Просто будь готов к шансу, что мир окажется не таким уж солнечным и приветливым, когда проснёшься. — Они обняли друг друга, легко встретились взглядами. — Мне нравятся мои шансы.