Твое имя на моем запястье.

       А багряный закат лил слезы, догорая в волнах и скрываясь в пучине морей и океанов. Бархатные лепестки камелий, гонимые ветром, пылали в лучах уходящего солнца. Последний лучик коснулся щеки мальчишки, стоящего у окна, и солнце исчезло. В это время его взгляд проследил за почти ушедшем лучике и вскинул брови, изумившись. На запястье нечетко были написаны буквы, словно начерченные красным карандашом, но становились четче.

"ЦН"

      Что за этими двумя буквами? Что, черт возьми? Вернее, кто. Парень рассматривал разные варианты, но никто не подходил. А казалось, простые буквы-то! Часто встречаются. Но нет. Всегда не подходила либо первая, либо последняя. Думал он не так уж и долго. Чужие холодные руки опустились на плечи парнишки, но Махиру еще с топота ног понял кто сзади. — Куро? У меня тут на руке.. — Что? — спросил сервамп, сонно зевнув.        Мальчишка ничего не сказал более, показав загадочную надпись на коже, даже почерк каллиграфический, а не какой-то там неразборчивый. Говорят, даже по этой надписи на коже можно сложить образ сужденного человека. Красный цвет—резкая смена настроения, вспыльчивость. Аккуратный почерк—аккуратность во всем, любовь к созиданию. Примерно так вампир разобрал "силуэт, стоящий на пороге новой жизни".        Наверняка, Широта бы рассмеялся, но не сейчас, ведь было жутко интересно как хотя бы зовут того, кто предначертан судьбой такому простому парнишке. Он улыбнулся пророчеству Куро, пройдя в комнату. — Ты уверен, что все так, провидец пушистый? — Уверен, я несколько раз разбирал это и читал об этом феномене много. Но это ерунда. Лично я спать. — Тебя ничего не смущает? — К примеру? — Ты все день спал! Не устал еще? — После последней встречи с Цубаки я умотался, имею право, и вообще, уже поздно. — Цубаки? Ц. — парень глянул а запястье, покачав головой и поморщившись. — Просто буква, успокойся. — Я пошутил.        Махиру обмолвился парой слов и вернулся к окну, рассматривая серебряную луну и звезды, меркнущие на её фоне. Там, где не так давно сияло солнце, уже сияла полная луна. Парень прикрыл глаза, опираясь на подоконник и вспомнив легенды и слухи о "странных" надписях на коже. Сколько же их травит народ! И что по надписи можно узнать то, как умрешь, и что самые сильные чувства у тех, кто нашел своего суженного в тот же день, но, скорее всего, это просто байки. Мысли о том, каков его будущий близкий человек, накрыли с головой, унося куда-то далеко.        Желания торчать всю ночь у окна как принцесса из детских сказок, в ожидании своего принца, не было. Махиру накинул на плечи легкую ветровку и бросил взгляд на мирно дремлющего Куро, что-то бубнящего во сне. Он тихонько закрыл за собой дверь и пустился прочь от дома. Как только парень вышел на улицу, он вдохнул свежий весенний ветер, в котором присутствовали нотки аромата камелии. На губах, цвета спелой вишни, сияла улыбка, расслабленная и свободная.        Махиру решился пойти в парк, пусть уже и поздно, а слухи про него тоже ходили разные. Аромат камелий пленял своей бархатистостью и сладостностью. Он прикрыл глаза, в полной мере наслаждаясь приятным одиночеством. Но и оно продлилось не так долго, как хотелось бы.       Позади раздались чьи-то тихие шаги, разбившие ночную тишь. Парень обернулся, но никого не увидел, лишь лепестки камелий на ветру. Он прикрыл глаза и повернулся назад, посмотрев в небо. Махиру расплылся в улыбке. — Милая улыбочка, ив Лени.        Парень замер, медленно повернув голову в сторону источника звука. Темные волосы растрепались на ветру, а в бледных руках распустилась кровавая камелия. — Доброй ночи, Махиру. — Чего тебе? — Махиру было хотел возмутиться, но не стал, прикрыв глаза. — Запястье покажи. — Зачем?       Вампир был на странность спокоен, словно до этого выпил не мало успокоительных. Он взял Махиру за руку, рассматривая. — Что, блять, серьезно? — кажется, что если бы не действие таблеток, то он бы нервно смеялся на этой фразе. — А..а?       Цубаки молча показал запястье, на котором были простенько написаны "МШ".        Махиру замер, его одолевал страх. Сложно было подумать именно на Цубаки,ведь парень ожидал кого-то другого, девушку. Он посмотрел в глаза мужчины, стараясь понять то, как он к этому относится. Никто не решался разорвать молчание, царившее меж ними. — Ну привет, суженный-ряженный.. — прошептал Широта, оробев. — Всего лишь судьба. Пустой звук. — Говоришь эти слова без должного холода в голосе. Врешь?       Уныние не ответил, посмотрев в глаза Махиру и проведя ладонью по его щеке. — Вру, верно. Вру самым наглым образом. — Скажи правду. — Ты не безразличен мне. — Ох, Уныние.       Мальчишка улыбнулся, оставив на щеке вампира поцелуй и смутившись. — Цубаки, побудешь моей судьбой? — Ох, мальчишка, я выбора не вижу. Хотя, даже если бы он был, побуду.       Вампир усмехнулся, а на щеках был виден багрянец. Он взял Махиру на руки, дабы было удобнее. — Напиши братцу, что тебя кое-какое время не будет.       Широта улыбался. Он увидел Цубаки другим, не тем бесчувственным вампиром, а кем-то другим, кем-то хорошим и человечным. Но что человечность для вампира?