кихён бросает курить

— Я же просил не курить на кухне, — Чангюн раздраженно цокает и пытается сдержаться, чтобы не закатить глаза, — и не забирать мой ноутбук, когда он мне нужен. — Это последний раз, обещаю. Кихён быстро перебирает пальцами по клавиатуре и, поправив очки на переносице, делает последние щелчки и выдергивает флешку из порта. Он смотрит на Чангюна и улыбается слишком бодро для семи тридцати двух. Если бы не противный запах сигарет, окончательно въевшийся в ноздри, Им бы смягчил свой настрой и передумал ставить пароль на ноутбук. Старший вылетает с кухни и неразборчиво тараторит про завтрак в холодильнике, а ещё про то, что он проветривал целых десять минут, а потом стало холодно и ещё дождь такой громкий, просто ужас. Чангюну правда хочется, чтобы он остался дома, но прогулять учебу для Ю — непозволительная роскошь и моментальное отчисление. Он не успевает моргнуть — входная дверь захлопывается, и он остается совершенно один вместе с запахом никотина и желанием обойти всю квартиру с освежителем воздуха. Во-первых, Чангюн правда ненавидит сигареты и вредные привычки вредного Кихёна, которому готов посвящать все свои песни на саундклауде. Во-вторых, он все ещё не понимает, почему обычно собранный старший забывает свою пачку сигарет на балконе пятый раз за неделю и звонит для того, чтобы попросить Има скинуть её ему. Благо, они живут всего лишь на втором этаже, а дождь и ветер не такие уж и сильные. — Ты можешь не орать мне в ухо? Я прекрасно тебя слышу с балкона, — младший фыркает и крутит в руках красную упаковку, смотря на активно жестикулирующего парня внизу. Он видит, что тот уже промок, и капюшон новой его толстовки тоже. Брюнет кладет рядом телефон на подоконник и открывает пачку, мысленно прикидывая, что там может быть десять или двенадцать штук. Впрочем, это становится не так важно, когда они все выпадают на мокрый асфальт под крики Кихёна с двух сторон. Класс, стерео, думает Чангюн и сбрасывает звонок, махая рукой на прощанье и закрывая окно. Их отношения были странными с самого начала и, кажется, будут такими до самого конца. Они точно потеряли тот самый список «обязательныхканоничныхбанальных вещей, когда вы встречаетесь». На четвертый месяц, если Чангюн не ошибается, уже можно давать клятву в вечной любви, но у них даже первого поцелуя не было. Помнится, Кихён тогда чихнул, а потом у них не было подходящего момента. Просто волшебно (и так обидно). Ю Кихён — колючка, еж, пиранья, венерина мухоловка и кто-нибудь ещё. Он действительно не любит свидания, парные вещи и попытки Чангюна флиртовать. В этом он просто ужасен, и сам знает это. Вечер проходит тихо. Единственные звуки на кухне – шипящее масло на сковородке и стук клавиш. Старший обижается, даже не смотрит в сторону Има, хотя второй знает, что это ему дается с большим-большим трудом. Кихён выключает плиту, шуршит пачкой лапши быстрого приготовления и пытается уместить у себя в руках ещё и горячий чайник. – Тебе помочь? – вопрос ожидаемо уходит в пустоту. – Ты в курсе, что можешь обжечься? Кихён, ты глупый? Ю Кихён, положи на место чайник и сковородку, – Чангюна это совсем немного смешит, но обезопасить своего парня от ожогов намного важнее и приоритетнее. Брюнет оставляет ноутбук в покое и все-таки выхватывает из кихёновских лап потенциально опасную посуду, оставляя его с пакетом рамёна и солонкой черного перца. Кихён пристально смотрит прямо в глаза с нескрываемым раздражением, а у Чангюна бабочки летают не там, где надо. Русый разворачивается на пятках, в темпе утаскивая пока что несъедобную лапшу и приправу к себе, возвращается за чайником и позволяет младшему принести сковородку в комнату. Он захлопывает дверь сразу же после ухода Има и что-то недовольно бурчит про скидки в магазине и не политые растения. Чангюн понимает, что его оставили без ужина. В голове жирными буквами мигает слово «предательство», а под ним полупрозрачное «но ты его все равно любишь». – Ты опять спал три часа? – Три и четырнадцать минут. – Ненормальный. Крышка ноутбука мягко закрывается перед лицом с тихим скрипом. Чангюн хочет возмутиться, что не закончил с работой, но мысленно одергивает себя, когда Кихён ставит тарелку с едой и чашку крепкого чая рядом. – Я попробовал приготовить новый соус, – старший садится на ближайший стул, – но немного переборщил с чили. И вчера тоже. Иму видно даже своим сонным и невооруженным глазом, что парень мнется и нервно перебирает пальцами. Пятая точка младшего предчувствует серьезный разговор или десятиминутное объяснение рецепта этого самого соуса (это было бы гораздо лучше, ибо мозг Чангюна отказывается соображать от слова совсем). Кихён неуверенно кусает губы и вдыхает ровно три раза перед тем, как сказать: – Я попробую бросить курить. Чангюн официально заявляет самому себе, что это было самое неожиданное и шокирующее за последние шесть месяцев. Парень булькает чаем в кружке и шмыгает носом и, снимая с себя очки, трет глаза. Для того, чтобы окончательно убедиться, что он не продолжил спать больше трех часов, шлепает себя по щекам и щипает руку, и только потом смотрит на старшего. – Просто так? Это не шутка? Ты сейчас не прикалываешься? Ты на полном серьезе мне сейчас это обещаешь? Вот прям с сегодняшнего дня? – Да-да, но ты должен уже закончить штукатурить стену в коридоре. Просто напоминаю. – О нет, Кихён. – О да, Чангюн. Им страдальчески стонет и драматично смахивает воображаемую слезу с уголка глаз, хватаясь за сердце и хныча про то, что это так сложно и не подвластно его кривым рукам. Ю на это лишь выгибает бровь, дает подзатыльник и уходит за землей для цветов. Чангюн чувствует себя более чем по-домашнему. Кихёну правда ничего не стоит купить ещё один цветок и назвать его человеческим именем, которое брюнет даже не соизволит запомнить – слишком много фотосинтезирующих друзей появилось за последний месяц. На этот раз был розовый восточный гиацинт, но старший уверенно доказывал, что это пролеска. Он, конечно, любит цветы, но названия и безоговорочную правоту Чангюна запомнить не может. Он проводит целый час на балконе, и за это время младшему приходит пять сообщений с фотографиями распустившихся бутонов со смешными подписями и милыми стикерами. Через десять минут – уведомление в инстаграме о новых публикациях. И почему-то Чангюну так приятно, что эти фотографии он увидел первым. Сделать небольшой перерыв все же нужно, поэтому темноволосый поднимается со своего рабочего места и идет к старшему на балкон. В руки первым делом попадается пульверизатор, и было бы грешно, если бы Им не опрыснул Кихёна водой и не получил заслуженный болючий щелбан. Ю пачкает чистую полосатую рубашку землей, а ещё в этих резиновых перчатках выглядит так мило и забавно одновременно, и Чангюн не сдерживает порыв поцеловать его в лоб. У них определенно все будет хорошо.