Каждый этот миг

Пока люди молодые, они думают, что жизнь их будет длиться вечность. Они думают, что все успеют, что для всего ещё будет куча возможностей. Старательно планируют будущее, не учитывая весь остальной мир, что окружает их на самом деле. И они были не такими. Неизвестно, кто научил их жить одним днём. В один прекрасный момент они просто поняли, что жизнь не предоставляет вторых шансов. Они прекрасно знали, что нужно делать прямо здесь и сейчас. Они наслаждались этой жизнью. Брали все, что им хотелось и даже больше. Ощутили все ее краски. И они не ошиблись в своём решении поступать именно так. Рыжие волосы Лили переливались на весеннем солнце, а яркие лучи отражались в очках Джеймса. Ветер гулял в его непослушных волосах, которые безумно любила Эванс. «Отстань, Поттер» — эта фраза уже превратилась в их вечную обожаемую шутку. — Лили! Ты пойдёшь со мной в Хогсмид? — Джеймс как всегда кричит через весь школьный двор. — Отстань, Поттер! — Задорно рассмеявшись, сказала девушка. — Ты же знаешь, что да. Ученики, привыкшие к тому, что Эванс обычно отшивает Поттера, удивлённо смотрели на них. Мир был в действительности спокойным для всех и замечательно сумасшедшим для них. Их идеи появлялись так же внезапно, как и осуществлялись. Они с удивительной лёгкостью понимали друг друга. — Лунатик! Лунатик! — Джеймс так громко звал Ремуса, что тот слышал его в комнате, хотя сам Джеймс был ещё только в гостиной Гриффиндора. Поттер ввалился в комнату как всегда взъерошенный. Застав Ремуса, сидящего на кровати, за вязанием, парень удивился и забыл, зачем пришёл. — Лунатик, ты что, вяжешь? — Ну, да. — Как обычно невозмутимый вид и спокойствие. — Ооо, — протягивает Джеймс, улыбаясь, — Лунатик, это так здорово! А свяжешь мне шарф? Только длинный-длинный! — Зачем, Джим? Чтобы ты им запутал себя и Лили? Боишься, что она убежит от тебя? — Приподняв бровь, поинтересовался Люпин все так же с непробиваемой невозмутимостью. — Да! — Всерьёз ответил Поттер, глупо улыбаясь. — Конечно. — Лунатик внезапно становится мягче, а его голос теперь начал напоминать румяную булочку с мёдом. Джеймс радуется, а Люпин думает о том, что для шарфа, который он вяжет сейчас, явно понадобиться больше пряжи. Совершенно безбашенные — они такие, какими и должны быть молодые. Они сидели на склоне холма, наслаждаясь этой ночью и звездным небом. — Смотри, Сири, ты на небе! — Воскликнула Марлин, указывая на его созвездие. — Хей! — Возмутился Сириус, усмехаясь. — Я все ещё рядом, дорогая моя! И было бы лучше, если бы ты так радовалась моему присутствию здесь, а не на небе. Дальше последовал один из их самых лучших поцелуев. Каждый их поцелуй был лучшим, на самом деле. А Сириус думал, что звёзды запутались в ее светлых волосах. — Ты все ещё не влюбилась в меня? — Отрываясь, спрашивает Блэк и смотрит ей прямо в глаза. — Нет конечно! — Шутит Марлин, явно зная, что за этим последует. — Тогда продолжим. — Ремус! — Воскликнула Лили. — Смотри, я связала свой первый свитер! Здорово, да? — Молодец. — Сказал Ремус, оглядывая свитер. — Теперь можешь подарить его кому-нибудь из безголовых привидений. — Ой… — Удивилась рыжая, явно только что заметив в свитере отсутствие дырки для головы. Но она не отчаялась. — Ты прав, хорошая идея! Они хотели жить как, как им нравилось. Они хотели чувствовать жизнь, и делали все для этого. — Сохатый, вставай! — Бродяга! — Джеймс разлепил глаза, посмотрел сначала на друга, который залез к нему в комнату через окно, а потом на часы. — Что ты делаешь здесь в четыре утра?! — Я из дома сбежал, представляешь! Так рад, невероятно. Вот, решил у тебя поселиться. — Бодро произнёс Сириус. — Ладно, а почему через окно? — Ну, что бы сказали твои родители, если бы я в такое время зашёл через дверь? — Сказали бы, что ты идиот, и были бы правы. — Решил поиздеваться Джеймс, заворачиваясь в одеяло снова. — Ложись и спи. — Произнёс парень, прекрасно зная, что родители будут только рады Сириусу. Каждый этот миг отложился в их памяти. Они были счастливы и свободны. Счастье длилось так мало, но оно у них было. — Джеймс, будь осторожнее. — Просила Лили, обнимая своего мужа. — Я волнуюсь, вдруг что-то случится. — Вот если случится, то тогда и будешь волноваться. — Джеймс улыбается жене и уходит на задание Ордена. Они рвались в бой, были молоды и полны сил, смеялись в лицо страху, не замечая опасности. Джеймс ловко отбил заклятие пожирателя, которое метило точно в него. — Отлично, Джеймс! — Бодро заметил Сириус, усмехаясь. Казалось, друзья всегда будут рядом. Так и было — настоящие друзья всегда поддерживали друг друга. Но они никогда не думали о том, что однажды все начнёт разрушаться. Всё, чем они жили, рассыпалось и исчезало. Они не ожидали. Узнав самую страшную новость, Сириус немедля трансгрессировал к дому МакКинон. На пороге он столкнулся с Ремусом. Тревожно заглядывая в глаза друга, он что-то искал. Он пытался найти надежду, но лишь один взгляд Лунатика и его дрожащие руки подтвердили, что надежды никакой нет. — Сириус… — Начал было Ремус, но Сириус его прервал. — Черт возьми! — Кулаком он ударил дверной косяк, а лицо его наполнилось болью. — Черт! Черт… Несмотря на большое количество народа, в доме стояла полная тишина. Блэк чувствовал, что пустеет. Он не успел в последний раз увидеть ее живой. В ее глазах больше не играли задорные искры, они были стеклянными, мертвыми. Звезды покинули ее светлые волосы, внезапно потускнели. Губы были бледные, не те, которые он привык целовать. Но она была все той же любимой. Сириус был уверен, что всё это теперь ненадолго. Что скоро и для них все закончится. Он сидел на кухне у Поттеров, отрешенный и печальный. Его друзья списывали это на атмосферу войны. Он нервно оттягивал длинные рукава своей кофты, вечно боясь, что кто-нибудь схватит его за руку и объявит всем на свете: «У него метка! Он — пожиратель смерти!». — Я не могу быть вашим хранителем, они сразу догадаются! — Сириус произнес очевидное. Питер уже знал, что предложит Поттерам Сириус. Питер уже знал, что он не сохранит тайну. Питер уже хотел отказаться от этой идеи. — Питер, ты же будешь хранителем? — Спросил Бродяга. Душа отчаянно кричала «нет». Нет, нет, нет, что угодно, но только не это. Он не хочет их предавать. Он не хочет лгать им. Нет. — Да. Разве они боялись за свою жизнь? Они и так знали, что она у них будет короткой. Но они ее прожили и ни разу не пожалели. Лили думала, что ей будет страшно. Что ей будет страшно терять свою жизнь. Но она ошибалась. Сейчас ей страшно за жизнь своего маленького сына. Она поворачивается к нему и говорит: — Мама с тобой, Гарри. Ничего не бойся. Мама любит тебя. — Мама знает, что скоро умрет. Она даже не держит палочку в руках, потому что знает, что сражаться с Волдемортом бесполезно. — Папа любит тебя. — Папа уже мертв, а она слышит приближающиеся шаги, в голове проносится: «Лишь бы с Гарри все было в порядке.». Зеленая вспышка непростительного заклятия. Лили умерла. В каждый этот миг они были счастливы и свободны.