Can we be friends again?

      Эд, нет, Загадочник, прижал руки к пожелтевшим стенам их камеры в Аркхэме. Освальд оказался в ловушке. Хотя, возможно, ловушка была не совсем точным термином, потому что он бы не хотел оказаться в другом месте в данный момент.       Глаза Загадочника выглядели почти черными, а неприятное дневное освещение комнаты попадало на линзы его очков, создавая резкий контраст светлого и темного. Освальд дрожал от предвкушения.       Высокий мужчина улыбнулся во все зубы и убрал одну руку со стены, вместо этого положив ее на горло Освальда. Бывший Король Готэма, бывший мэр Готэма, заскулил.       — Пожалуйста, — он хныкал, просил, умолял, и все сразу, и позволил себе рухнуть на него. Ему было все равно, как он выглядел. Ему было все равно, если это выглядело отчаянно.       Боже, он и был в отчаянии.       Его открытое подчинение вызвало одобрение. Загадочник дернул его так, чтобы он больше не опирался на него, поддерживая поцелуями и укусами, все еще с рукой на его горле.       Освальд обнял Загадочника за плечи, его пальцы тряслись при каждом резком болезненном укусе, при каждом мягком прикосновении горячих губ.       Он снова заскулил, более нетерпеливо. Тело ощущалось натянутой струной. Волны удовольствия проносились через него, наполняя слишком быстро.       — Ах!       Легкое трение тела другого человека о его член было не тем, что он мог выдержать в данный момент. Тепло заполнило его брюки. Загадочник тихо засмеялся ему в ухо.       — Что ж, я никогда…       — Заткнись, — Освальд пыхтел, стремительно краснея. Но это был бесполезный приказ. Как будто Загадочник, или Эд, если на то пошло, мог когда-нибудь замолчать.       — Я полагаю, мы просто должны попробовать еще раз позже.       Освальд вздохнул. Затем у него перехватило дыхание, когда он почувствовал, что его руку обхватили и потащили куда-то вперед. Он вскрикнул, но с достоинством упал лицом прямо на скрипучую кровать, на которой он, к несчастью, спал каждую ночь с тех пор, как снова попал в Аркхэм.       — Эдвард! — недовольно позвал он, в ответ на что Загадочник довольно сильно шлепнул его по заднице.       Освальд вздрогнул. Жар от такого прикосновения стремительно распространялся под пижамной тканью его униформы, посылая легкое, но покалывающее волнение, накрывающее все тело.       — Загадочник, — исправился он.       — Так-то лучше, — Загадочник одобрительно хмыкнул и начал гладить то место, по которому пришелся незначительный шлепок буквально несколько секунд назад, пока Освальд не успокоился и перестал надеяться на что-то большее, а затем снял чужие штаны одним быстрым слитным движением.       Освальд почувствовал внезапный шквал эмоций, который быстро определил как паника, и начал поворачиваться, чтобы попытаться спасти себя от дальнейшего смущения. Но его новый напарник и сокамерник не хотел этого допустить. Он снова ударил его по заднице, и на этот раз звук был намного резче и четче. И это смущало еще больше.       — Э-эд, — он запротестовал, — Эд, я…       Еще один удар.       — Я уже говорил тебе, Освальд. Это не мое имя.       Освальд потерял счет ударам после этого. Он бы предположил, что их насчитывалось около двух десятков, но, честно говоря, это вряд ли имело значение. Все, что он знал, было то, что ему было больно и стыдно, что какая-то часть его наслаждалась происходящим.       Резкая боль отвлекла его от нервозности, когда с него сняли ремень, и интенсивность звуков, которые он вызывал, касаясь его обнаженной плоти, едва не заглушила его собственные унизительные хрипы и хныканье.       Постепенно удары замедлялись, его задница горела, и спустя еще несколько секунд Освальд обнаружил, как Загадочник разминал нежную, покрасневшую кожу, а его член снова становился твердым.       Он понятия не имел, что способен снова возбудиться за такое короткое время.       Он услышал, как Загадочник спустил свои штаны, и его сердце пустилось вскачь.       — Загадочник, — Освальд произнес правильное имя, зная, что это одобрят. Как бы захватывающе ни было быть отшлепанным, он хотел иметь возможность хотя бы сидеть после этого. — У нас нет ничего… я имею в виду… ты знаешь.       Он не осмеливался много экспериментировать с собой, но из того, что он тайно пробовал… он знал, что им понадобится смазка.       — Расслабься, — ответил Загадочник, хотя он точно не выглядел расслабленным. Его голос был напряженным, возбужденным и нетерпеливым, и Освальд не мог не гордиться этим. — Я не собираюсь поступать с тобой так. Пока что.       Освальд был на грани облегчения и разочарования, но ненадолго.       Когда Загадочник прижался к его спине, настойчиво проезжаясь твердым членом между мягкими упругими половинками, он понял, что даже если не будет сегодня оттраханным в прямом смысле этого слова, с ним сделают все, кроме этого.       — Когда я трахну тебя, я хочу, чтобы это было в другом месте. Не в этой… клетке.       Чувствуя дыхание Загадочника на своей шее, он подумал, что намерение было почти романтичным. Освальд кивнул, закусив губу, и на грани слышимости выдохнул свое согласие.       Узкая кровать явно не была сделана для двух человек. Она издавала скрипучие звуки в знак протеста при каждом движении бедер Загадочника, но Освальду, который обычно находил такой звук раздражающим, сейчас было все равно. Он едва слышал его. Он практически ничего не воспринимал, кроме того, что чувствовал.       Жар.       Он снова накапливался внутри него, но более устойчиво, менее хаотично, чем раньше.       Он знал, что Загадочник чувствовал то же самое.       Его задница болела. То, как Загадочник терся о него, раньше вызывало трепет. Но Освальд соврал бы, если бы сказал, что ему не нравится то, что происходит сейчас.       Он пробормотал имя Эда, нет, Загадочника в подушку.       Длинные пальцы путались в его темных волосах, и ловкий язык прижался к его челюсти, скользнул на шею, заставляя его дрожать и умолять.       Наконец, как раз когда он собирался просить об этом, Загадочник протянул под него руку и обхватил его член. Освальд был благодарен, что он не стал с этим тянуть, и одобрил его действия движениями бедер. Быстро, резко, отчаянно.       Во второй раз он кончил вместе с Загадочником.       После этого Загадочник еще на мгновение прижался к Освальду со спины, прежде чем откатиться в сторону и натянуть штаны. Освальд протянул к нему руку, но промахнулся.       Кончики его пальцев коснулись чужой руки, не хватая и не пытаясь притянуть обратно к себе, и Загадочник посмотрел на него с немного озадаченным выражением на лице. Потом он улыбнулся. Очаровательно, как в книгах, и почти как Эд.       Он лег рядом с Освальдом, хотя кровать была слишком маленькой, и Освальд прижался к нему, головой упираясь ему в грудь. Он слышал тихий стук его сердца и мог думать лишь о том, как будет счастлив, если рядом навсегда останется Эд или Загадочник, держащий его вот так.