Аралаг

      12-е, месяц Оттепели, 3Э, 1097 год.       Тронный зал. Угловатые тени, мечущиеся на каменных стенах. Их движение плавно, хаотично. Оно подвластно лишь пламени непривычно смрадно чадящих масляных факелов и ледяному сквозняку, что заставляет алые языки то задорно вздыматься ввысь, кружась в гипнотическом танце, то в страхе прижиматься все ниже и ниже. Зеленоватые лучи заходящего солнца пробивались сквозь громадные витражные окна, освещали высеченные рукой неизвестного мастера каменные корни колонн-деревьев, чьи кроны терялись где-то под потолком, окутанным густой тьмой. Закат был прекрасен. Последний луч яркого света, местами перекрываемый коваными металлическими решетками, что поддерживали радужные стекла, спускался все ниже, пока не достиг глаз пожилого человека, сидящего на высоком эбонитовом троне, инкрустированном круглыми рубинами размером с кулак. Мужчина невольно зажмурился, но не сдвинулся с места, ожидая важных гостей, которые должны были появиться здесь с минуты на минуту.       Наблюдение за огненным танцем факелов приносило правителю умиротворение. По его движению можно было заметить, как живет и дышит сам замок. Лишь изредка его дыхание сбивалось, заставляя пламя какого-то одного светильника резко срываться в сторону, едва не гаснуть. Обычная рутина. Повседневные обязанности, церемонии и приемы выводили из себя. Огонь отвлекал, успокаивал. Немолодой мужчина устало прикрыл зеленые глаза, так сильно выделяющиеся на фоне морщинистого лица, заросшего густой седой бородой. Пламя продолжало плясать выплевывая клубы черного дыма, скапливающиеся... на полу?       Правитель широко раскрыл глаза и выпрямился на троне, озираясь по сторонам. На всякий случай послал зов командиру стражи. Охранные руны, которыми был покрыт каждый уголок императорской резиденции Ротгарда, молчали, не усматривая никакой магической угрозы. Дым продолжал густыми черными облаками стелиться по полу, захватывая все большие участки тронного зала, стремясь к самому его центру. Император резко встал и схватил длинную глефу с прямым широким лезвием. Клинок засверкал в лучах закатного солнца, направленный в сторону предполагаемой угрозы. Со многим старому правителю доводилось сталкиваться за всю свою необычайно длинную и насыщенную жизнь подмастерья, солдата, разведчика, командира, полководца и наместника. Императора. Но лишь одно пугало его сейчас точно так же, как когда-то в детстве: неизвестность.       Иссиня-черный туман уже вовсю клубился в центре залы, постепенно закручиваясь в небольшой вихрь. В его центре все ярче разгоралось пламя. Император в страхе застыл, держа перед собой оружие. Спустя несколько секунд вихрь вобрал весь дым, что некогда стелился по полу; движение его ускорилось, а огненное сердце начало быстро пульсировать. В последний раз вспыхнув, оно погасло, а копоть и гарь, внезапно застывшие в воздухе, начали приобретать все более отчетливые очертания. И вот уже высокая человеческая фигура, окутанная тонкой пленкой дыма, стоит перед замершим как статуя правителем.       Пепел еще продолжал оседать, формируя угловатые, но изящные доспехи, когда неизвестный протянул к старцу руку и шагнул вперед. Огненные символы на латной перчатке запылали расплавленным металлом. Они переливались и будто бы плыли по поверхности брони. Их движение завораживало и пугало. Из-за решетчатого забрала, скрывавшего яркие голубые глаза-искры, послышался холодный, звенящий словно колокол, голос.       - Зар линдсамэ азэлди Тааргат'Луик. Ар, Вэс... Фал Тин'Аркх Аралаг. Гортоа трас сил Арсилон, Тин'Аркх Ротгард,- последние слова существо будто бы выплюнуло, выражая презрение к собеседнику. Все еще поднятой рукой гость быстро вычертил в воздухе сложную руну, чьи символы темными провалами застыли на месте начертания. Слегка шевельнув ладонью, закованное в броню создание заставило знак мгновенно сорваться с места и ударить в грудь императора. Отпечатавшись на мгновение на бархатной ткани церемониального одеяния, они тут же исчезли. Вместе с пугающим гостем.       Факелы снова горели ровно. Их пламя не порождало клубы дыма и гари, которые могли бы стелиться по полу. Зеленоватые лучи заходящего солнца освещали каменные колонны-деревья и абсолютно пустой центр тронного зала. Не было никаких следов чьего-либо присутствия. Сеть охранных рун молчала. Грузно осев на трон, император поставил глефу рядом и, откинувшись на спинку, тяжко вдохнул. "Иллюзия? У меня есть, чем ответить, Корис." Погрузившись в пучину собственных мыслей, человек медленно отходил от пережитого, но странное чувство тревоги маленьким червем-паразитом вцепилось в его сознание. Далеко не в первый раз случались подобные провокации со стороны Протектората Объединенных Государств Корризиана. Вот только раньше им не удавалось обойти антимагическую защиту и охраняющие руны. Сбоку послышался размеренный громкий стук. Дверь тихо отворилась, и в залу вошел имперский гвардеец.       - Ваше Императорское Величество Арсилон II, послы ремесленных гильдий Ургалага задерживаются из-за городских беспорядков. Просили передать свои глубочайшие извинения и позволить перенести встречу на более позднее время, - заметив немигающий задумчивый взгляд своего повелителя, направленный куда-то в сторону, солдат немного растерялся, - Ваше Величество?       - Извинения принимаю, встречу перенести позволяю. Ты свободен, солдат, - немного помедлив, император поднял руку и щелкнул пальцами, снова обращая на себя внимание уже разворачивающего к двери гвардейца, - Да, вот еще что. Передай своему командиру, чтобы распорядился созвать совет. Завтра. После полудня.       - Так точно! - звонко ударив о каменный пол металлическими каблуками латных сапог, солдат стрелой вылетел за дверь и понесся к казармам, располагавшимся глубоко в подземельях.       Подавив нежданную судорогу в руке, что растопырив пальцы коснулась глефы, мужчина выпрямился на троне, задумчиво наклонил голову и медленно, мечтательно провел ладонью по подлокотнику. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и сумрак спустился на высокий чертог. Пляшущие языки бездымного пламени отбрасывали угловатые тени на каменные стены, создавали причудливые теневые узоры. Последний луч светила, уже исчезая, случайно отразившись от начищенной до зеркального блеска колонны, упал на совершенно спокойное морщинистое лицо правителя. Прежде, чем человек моргнул, глаза его на миг сверкнули холодными голубоватыми звездами.