Чаепитие со смыслом

— Хочу его, — Алигура ткнула тонким пальчиком с заострённым ноготком в разворот глянцевого до неприличия, почти липкого журнала. Высоченная, выше её макушки, стопка таких же, но уже пролистанных журналов: розовых, красных, салатовых, белых, серебристых, блестящих — опасно закачалась на краю, когда она заколотила ладонью по столу: — Хочу, хочу, хочу! Но у Фемта больше опасений вызывала не внушительная груда бумаги, которая могла рухнуть на голову его обожаемой царственной сестре по происхождению, а сам накрытый для чаепития стол, застеленный хрустящей белой скатертью, весь в фарфоре и серебре. Алигура любила две вещи: свою лабораторию и заваривать чай, особенно для редких добровольных гостей. К несчастью, увлекаясь, иногда она эти вещи путала и смешивала. Фемт так трёх поваров лишился, а один из них готовил божественное рагу. Вот и сейчас из носика чайника поднимался зеленоватый пар, а расписанные цветами чашки начинали подозрительно оплывать. — Милая, — Фемт помешал свой чай и поднял огрызок чайной ложки, с любопытством изучая стекающее с него вещество, разъевшее и растворившее металл. Он зашвырнул остаток ложки в ближайший цветочный горшок, понаблюдал, как цветы осыпались, а само растение скукожилось и сдохло, и только после этого наконец обратил внимание на разворот, который Алигура тыкала ему под нос. — Милая, но собаки у тебя уже были. И кони тоже. Алигура резко замолчала и сложила розовые губки бантиком — очаровательное создание. Очаровательное создание, посидев немного тихо-тихо, дико завизжало и запустило в него блюдцем от чайной пары — Фемт ловко уклонился, блюдце встретилось со стеной и брызнуло острыми осколками. Потом Алигура поёрзала, оправила пышные оборки платья, разгладила ленты, изящно разомкнула губы и проронила: — Балда. Фемт вытащил из спинки стула осколок фарфора, кольнувший его в бок, и как бы невзначай уронил на пол. Алигура подняла оброненный журнал, снова развернула его на нужных страницах, ткнула пальцем уже прицельно, со скрипом царапнув ногтем глянцевую страницу: — Его хочу. Фемт соизволил обратить более пристальное внимание на фото, занимавшее весь разворот — рекламу. — Че-ло-век? — с сомнением проговорил он. Для него почти все люди были на одно лицо, поэтому сначала он и подумал, что Алигуру привлёк растянувшийся у ног юнца в кресле дог голубого окраса, а не сам одетый по последнему писку людской моды юнец. Смазливый такой юнец, если говорить прямо, карамельный мальчик: смуглая кожа, голубые глаза, светлые волосы, поза нога на ногу — картиночный идеал человеческого мира, девичья мечта во плоти, приманка для прекрасного пола. Алигура тоже клюнула. Экзотики ей захотелось, значит. — Твой Дельдро выпотрошит его, порежет на кусочки и набьёт колбасу, а для оболочки использует его собственные кишки, — лениво заметил Фемт. И тут ему в голову пришла свежая мысль: — А давай устроим кулинарное шоу с поеданием этой колбасы в прямом эфире? И трансляцию на весь город! — Фемт так возбудился, что грохнул кулаками по столу, забыв про чай — напрасно. Чашка подпрыгнула и опрокинулась, её содержимое разлилось и мгновенно проело скатерть и стол до сквозной дыры с дымящимися краями — Фемт едва успел убрать колени, а иначе шипящая и булькающая масса плюхнулась бы на них и оставила его без ног, обглодав их до костей, а может, и кости тоже растворив. Мутная зловонная жижа, теперь даже отдалённо не напоминавшая безобидный отвар листьев, с аппетитом вгрызлась в плитки пола. Интересно, доберётся ли она до подвала? — Де-е-ельдро?.. — задумчивым тоном протянула Алигура. — Нет, не порежет, — она погладила глянцевую страницу, беззвучно шевеля повлажневшими губами, как будто мысленно уже запустила руку в волосы своей новой игрушки… или раздвигала затянутыми в скрипящую перчатку пальцами края хирургического разреза на привязанном к лабораторному столу теле. Она откинулась на спинку стула, с сожалением закрыла журнал, положила его на колени, вздохнула и повторила почти мечтательно, ласково: — Балда. Фемт озадаченно нахмурился под маской, но сразу же отошёл: ослепительная улыбка Алигуры посулила небывалое развлечение — из тех, на которые они оба были мастерами. Развлечение даже получше, чем поедание в прямом эфире колбасы из незадачливого любовника.