«Мне говорили: увидишь, и в горле затихнет звук, кудри черные обволокут плечо и дракон, что живет в позвоночнике, тут же расправит крылья и опустит голову на твои ключицы». К. Султанова. «1000 и одна»
Рейгар не думал, что способен настолько быстро гнать свою лошадь по извилистым тропам близ Харренхолла. Из груди животного вместе с дыханием вырывался хрип, но наследник Безумного Короля лишь сильнее ударял по бокам скакуна. Появление на турнире таинственного Рыцаря Смеющегося Дерева вызвало настоящую бурю в рядах соревнующихся и зрителей. Отец сразу после окончания поединка приказал Рейгару отыскать ускакавшего в неизвестном направлении победителя, чтобы взглянуть под шлем. Принц вряд ли бы взялся за поиски, если бы не странное предчувствие. Что-то неумолимо тянуло его всё дальше и дальше от замка и громкой толпы, а ноздри щекотал необъяснимый запах тайны. Нет, Рейгар загонял лошадь не ради прихоти безумного отца, а для удовлетворения собственного любопытства. Если и был на свете человек, всецело верящий в знаки, магию и пророчества, то именно он спешил навстречу неизвестности по опушке леса. У самой линии деревьев принц остановил бедное животное, давая ему и себе передышку, а сам прислушался. Недалеко плескалась вода, птицы переговаривались меж густых ветвей, но было что-то ещё. Металлический звон и такое же тяжёлое хриплое дыхание, как у скакуна Рейгара. Негромкое лошадиное ржание в глубине леса лишь подтвердило догадку, и преследователь вновь рванул вперёд. Мужчина был прекрасным охотником, а следы на размякшей от дождей тропинке помогали найти верное направление. Скоро он узнает, что за смельчак скрывается за шлемом и нелепыми доспехами. Боясь спугнуть незнакомца, Рейгар вскоре спрыгнул на землю и, привязав обессиленную лошадь к дереву, отправился дальше пешком. В этих местах принц не бывал, но проломанная меж кустов тропинка вела его к стоянке беглеца. Оставалось несколько шагов до небольшой полянки, залитой солнцем и просматривающейся сквозь широкие лапы елей, как вдруг птичье пение перекрыл чей-то громкий заливистый смех. Не мужской, а девичий, полный восторга и торжества. Рейгар, замерев, уставился на открывшуюся ему картину. Рядом с вороной кобылой, мирно жующей высокую траву, стояла хрупкая девушка. Поверх тонкой рубашки ещё висел не снятый нагрудник, а возле босых ступней незнакомки валялся щит с изображённым на нём улыбающимся Чардревом. Длинные чёрные волосы, растрёпанные и блестящие на солнце, струились по спине «рыцаря». Девушка не переставала заливисто смеяться, стягивая остатки доспехов. Рейгар хотел окликнуть её, но язык перестал слушаться. Хотел отвернуться, уйти и забрать с собой секрет, невольно открывшийся его очам, но не мог. Принц стоял, не отрывая взора от хрупкой фигуры, так искренне довольной собственной выходкой, и понимал, что пропадает… Искусственные шипы впивались в огрубевшие ладони, но Рейгар не чувствовал боли. Не там, где выступала на коже кровь, нет. Агония росла внутри его груди, бьющаяся о рёбра, огнём палящая все уголки его некогда спокойной души. Не существовало никого, лишь хрупкая, на первый взгляд, фигура, восседающая возле ограждения. Принц чувствовал спиной этот пронзительный взгляд серых, как тучи на небе, глаз. Нанося победный удар, Рейгар вновь и вновь слышал её заливистый смех, эхом разносящийся по лесной чаще. Никто не был достоин сапфирового венка, кроме Лианны. Голубые розы уже несколько веков не росли нигде в Вестеросе и за его пределами. Множество легенд окутывало этот удивительный дикий цветок, красотой своей поражающий даже самых чёрствых путников. И пусть венок Королевы любви и красоты был сделан из драгоценных камней, но символизировал то, чем обладала лишь одна девушка в этом затхлом, полном сгнивших душ месте. Лианна исчезла. Стоило Рейгару отвернуться, чтобы взять с бархатной подушки украшение, как дикая нимфа растворилась, оставив после себя дыру в груди принца. Он медленно вышагивал по кругу, не слыша восторженных криков зрителей и не замечая их улыбок. Среди сотен голосов не было нужного ему, полного жизни и озорства. Она исчезла, и лишь мрачный взгляд брата леди Старк говорил, кто был тому причиной. Элия вошла в его шатёр и, плотно задёрнув полог, сбросила плащ, под которым было лишь её гибкое тело, едва прикрытое тонким платьем. В чёрных, как сама ночь, волосах блестел венок из сапфировых роз, искусственными шипами цепляющийся за блестящие локоны. Она была нынешней королевой этого турнира и будущей — всего Вестероса. Музыканты посвящали ей свои лучшие песни, а к её смуглым стройным ногам падали все драгоценности и признания мира. Элию любили богачи и бедные. Лишь собственный супруг оставался вежлив и равнодушен, покидая ночами общую спальню ради арфы и терзающих душу мелодий. Рейгар, не вставая с постели, внимательно следил за женой-красавицей, скидывающей на землю последний элемент одежды. Роды не испортили её фигуру, наоборот, сделали более желанной. Тёмные глаза принцессы вожделенно сверкали, отражая дрожащее пламя свечных огарков. Мужчина не дрогнул, когда горячие пальцы дотронулись до его обнажённой груди и огладили кожу. Рейгар позволил суженой коснуться его губ лёгким поцелуем, позволил стянуть с себя расстёгнутую рубашку. Он был не против разделить в этот вечер ложе со знойной красавицей. Его истерзанное сердце требовало залечить душевные раны телесным наслаждением, но разум… Разум бунтовал, снова и снова срывая с этих прекрасных локонов драгоценный венок и водружая его на другие, столь же тёмные волосы. Разум рисовал обманчивые картины, заставляющие тело желать запретное, исчезнувшее, навсегда потерянное… — Я знаю… — раздался возле самого уха принца нежный голос Элии. — Не мне принадлежит эта корона. Рейгар встретился с тёплым понимающим взглядом карих глаз и, притянув к губам горячую ладонь супруги, нежно поцеловал её. Быть может, между ними не было любви, так воспеваемой в балладах, но имела место дружба и привязанность, коею обладают далеко не все мужья и жёны, обручённые против собственной воли. Элия, улыбнувшись в ответ, опустила голову на широкую мужскую грудь и глубоко вздохнула, стараясь навеки запечатлеть в памяти образ любимого, но никогда не любившего её мужчины. Шипы до крови царапали её кожу, впиваясь всё глубже и глубже, но принцесса знала: тела Рейгара касаются лишь отшлифованные лепестки синих роз.***
Лианна еле сдерживалась, чтобы не пуститься вперёд процессии и не ворваться первой во врата Красного Замка. Нед, неспешно едущий рядом, то и дело одёргивал сестру, пряча под воротом камзола улыбку. Для них приглашение на именины новорождённой принцессы Дейенерис стало неожиданностью, повлёкшей не одну семейную драму: пришлось отложить обе предстоящие свадьбы: Брандона с Кейтилин Талли и Роберта Баратеона с Лианной. — Я не хочу, чтобы ты ехала в лапы этого сумасшедшего и падкого на юных девушек короля! — громыхал лорд Штормового Предела, стоило Лие сообщить о требовании правителя Вестероса. — Первое: я никогда не стану делать то, что хочешь ты, даже после клятвы богам. — Девушка, подбоченясь, вытянула руку с загнутым указательным пальцем. — Второе: это не столько приглашение, сколько приказ, а ослушаться его — значит, пойти против короны. Раз король требует моего присутствия, я явлюсь. — Значит, мне придётся отправиться с тобой! — не унимался Роберт, меряя шагами покои Лианны в Риверране. — Третье: тебя туда не приглашали. Это торжество исключительно для юных дочерей знатных лордов со всех Семи Королевств и их ближайших родственников-сопровождающих. Безумный Король может воспринять твоё появление весьма бурно. — Тут серые глаза Волчицы весело заблестели. — Однако, если меня решит сопроводить один из братьев, думаю… Лианна не успела договорить, как оказалась в объятиях Баратеона. Горячее дыхание опалило губы девушки, и та тут же отвернулась, заставив жениха негромко выругаться. — Если бы не этот приём, ты была бы уже моей, — прорычал он, утыкаясь носом в растрепанные после сна волосы леди Старк. — Нед поедет, я уверен. Уж он-то сумеет обуздать твой характер и убережёт от костлявых пальцев сумасшедшего старикана. Возле входа, помимо стражников, стояла высокая золотоволосая девушка, чьё алое платье гармонировало с цветом стен замка ничуть не меньше, чем с изумрудными глазами Ланнистеров. Стоило Лианне соскользнуть со своего коня, как Серсея тут же подошла к ней. — Добро пожаловать. — Дочь десницы короля взяла новоприбывшую девицу под руку и по-хозяйски повела её внутрь замка. — Рада, что вы приехали. Не думала, что в этом цветнике знатных дам будет настолько скучно! Я гощу во дворце уже три дня и не чаяла дождаться вашего приезда. Молю, будьте подле меня на протяжении всего праздника, леди Лианна! — Я имею мало общего со всеми присутствующими здесь леди, — усмехнулась Лиа, и Серсея одобрительно улыбнулась в ответ. — Да и, признаться, вовсе не собиралась приезжать, но воля короля — закон. Разумеется, я буду рада составить вам компанию. Девушки не спеша направились к огромному саду, в котором уже накрывали столы со всевозможными яствами и отдельный настил для подарков новорожденной принцессе. — Вы знаете, для чего король созвал сюда столько юных дам? — внезапно спросила леди Ланнистер. — Разумеется. — Лианна удивлённо выгнула бровь. — Чтобы Дейенерис переняла у нас всех красоту, чистоту души и лучшие таланты. Такой праздник устраивали наши далёкие предки, стоило родиться новой принцессе. Серсея внимательно, без тени улыбки смотрела на собеседницу, будто пыталась увидеть за её словами что-то ещё. — Да, разумеется. Я часто забываю эти древние, как драконы, традиции, — медленно протянула золотоволосая красавица и тут же, преобразившись, легко рассмеялась: — Вот только, боюсь, нынешние леди не отличаются ни красотой, ни умом, ни чистотой души. Быть может, только мы с вами станем приятным исключением. Но я, уж поверьте, слишком жадная и эгоистичная, чтобы делиться дарами природы с другими. Лиа улыбнулась и поспешила увести разговор в иное русло. Дамы сели на одну из немногочисленных лавочек, коротая время за непринуждённой беседой. Когда дошло до обсуждения развлекательной программы предстоящего вечера, Серсея вдруг хлопнула в ладоши. — Конечно же, как я могла забыть! Вчера служанка по секрету рассказала мне об одной из гадалок, приглашённых для нашего увеселения. Перед вашим приездом я хотела наведаться в её шатёр, но потом решила, что вместе будет куда интереснее. Вы же верите в предсказания? — Не более, чем в грамкинов и снарков, но почему бы не повеселиться? — Лиа решительно встала и озорно улыбнулась. — Ведите, леди Серсея! Девушки торопливо направились прочь от королевского сада, назад, на городские улицы. — Слышала, в замке гостит принц Рейгар, — негромко произнесла юная Ланнистер, шагая по неровной мостовой. — Вам ведь доводилось встречаться с ним, верно? Кажется, дело было на турнире в Харренхолле несколькими месяцами ранее? — Боюсь, я увидела лишь доспехи наследника престола. — Лиа равнодушно пожала плечами. — Ну, а после победного поединка? Он ведь, говорят, дольше обычного провёл на поле, будто бы впервые в жизни наслаждаясь овациями. — Этого я не видела. Моему брату стало дурно от дешёвого вина, поданного на турнире, и прямо во время победного удара принца я вынуждена была побежать за лекарем. Когда вернулась, толпа почти разошлась. Лекарь велел Неду ночь отлежаться, но тот всё равно заставил меня собрать вещи и отправиться в путь задолго до наступления темноты. Так что даже на пир в честь победителя мне не удалось остаться. Серсея понимающе кивнула и продолжила путь в тишине. Ловко лавируя меж прохожих, девушки вскоре добрались до площади, где обычно останавливались бродячие музыканты и лицедеи. Очередная труппа разбила свои шатры под носом у недовольных ремесленников, чьи и без того невзрачные лавки теперь вовсе терялись на фоне красочных полотнищ и палаток. Возле одной такой сидела сгорбленная, отвратительного вида старуха, трясущимися руками перебирающая горсть странных семян. Её белёсые глаза внимательно следили за приближающимися леди, а сгнившие редкие зубы скалились в недоброй ухмылке. — Никак судьбу свою пришли узнать? — гаркнула она, стоило девушкам остановиться возле шатра. — Учтите: всему есть своя цена, и многим она не нравится. — Платить вперёд? — смело спросила Лианна, освобождаясь от стиснувшей её руки Серсеи. — А как иначе? — Гадалка, не моргая, смотрела на северную Волчицу и отвратительно причмокивала. Редкие седые волосы едва прикрывали обтянутый кожей череп, а серая кожа придавала старухе сходство с трупом. — В таком случае, глупо жаловаться на цену, раз сам согласился на неё, — пожала плечами Лиа и достала из дорожного плаща мешок с монетами. — Сколько потребуешь за свои туманные изречения? Мейега рассмеялась и резко поднялась на костлявые ноги. Двигалась она необычайно резво для своих годов. — Идём, северянка, обсудим цену шарлатанства без чужих глаз. Внутри жилища старухи висело бесчисленное количество сушёных растений, а в кадках и горшках росли лечебные травы. Запах старости и гнили старательно приглушал тонкий цветочный аромат. — Садись, — приказала ведьма, ткнув скрюченным пальцем в одинокий табурет посреди шатра. — И убери назад своё золотишко да медяки. Лианна удивлённо выгнула бровь, но послушалась. Мэгги Лягушка, как значилось на табличке возле входа, принялась копаться в куче тряпья, высящейся у дальней стены. Старуха бормотала что-то себе под нос, пока, наконец, не выудила небольшой кинжал. Лиа, тут же напрягшись, внимательно следила за действиями мейеги. — Слышала ли ты, дитя, легенду о Кровавой розе? — вдруг спросила ведьма, замерев и уставившись на гостью. — Я не верю в сказки и волшебство, — усмехнулась леди Старк, скрестив на груди руки. Происходящее забавляло её всё больше и больше. — И всё же ты тут. — Мэгги, не моргая, продолжала смотреть на собеседницу. — Одна девушка тоже не верила ни в богов, ни в Иных, ни в колдовство. Но нет сильнее проклятья, чем любовь: однажды в дом её пришёл усталый путник с корзиной, полной зимних роз, прекрасных, как сама Дева. Страсть завладела юными людьми, и в ту же ночь гость разделил с хозяйкой замка ложе. С уст незнакомца сыпались клятвы о вечной любви, женитьбе и детях. Наутро его и след простыл, лишь на подушке лежала роза, чьи голубые лепестки ещё блестели от свежевыпавшего снега. Девушка ждала возвращения любимого, но он пропал, забрав с собой её честь и невинность. Схватив прощальный подарок, она вскрикнула: шип пронзил её ладонь, и алая кровь оросила лепестки. Спустя сутки кожа красавицы сморщилась, кости заныли и потянули юное создание к земле, обессиленную и испуганную. День и ночь смотрела она на прекрасный цветок, невянущий и заколдованный. И прокляла несчастная все голубые розы мира за боль, что принесли ей под пологом ночи. В прах обратилось тело обманутой девушки-старушки, и вслед за ней погиб каждый розовый куст. Только дар сбежавшего путника не рассыпался трухой, а иссох, став невзрачной веточкой с поникшим бутоном. Говорят, лишь кровь обещанных друг другу самими богами влюблённых сможет вновь оживить эту розу и очистить весь её род от проклятия. Мейега вдруг стремительно приблизилась к застывшей Лианне и прохрипела: — Ты, словно эта девушка, всегда будешь платить кровью за беды и счастье. Такова цена. Что же, согласишься? Наваждение, навеянное рассказом, рассеялось, и Лиа, рассмеявшись, протянула руку вперёд. — Если думаешь, что меня можно впечатлить глупыми сказками, то ошибаешься. Но кровь я лить не боюсь, так что бери. Её у меня предостаточно. Глаза старухи блеснули в темноте вместе с лезвием кинжала. Мгновение, и ладонь северянки прорезала неглубокая царапина. Мэгги, противно причмокнув, слизала с оружия алые капли и улыбнулась. — Говоришь, что в ведьмины истории не веришь, а сама каким даром обладаешь? — Хриплый смех наполнил шатёр. — Лежишь по ночам в кровати и в то же время бегаешь по лесам на четырёх лапах. Ты охраняешь ту лютоволчицу, а дети её отплатят твоей семье через годы. Шесть людей, шесть волчат, и лишь один из них найдёт тебя по следу. Кровавым будет твой алтарь, побег сулит раскол империи, но коль пойдешь против судьбы… Не вижу твой финал. Лианна сжала пульсирующую руку. Запах в шатре показался вдруг необычайно зловонным, а старуха, скалящая свои редкие зубы, предстала настоящей Смертью во плоти. — Я не поняла ничего из того, что услышала в этом шатре. Но признаю, твои сказки действительно интересны. Насмешливо поклонившись, леди Старк вышла на залитую солнцем улицу и тут же столкнулась с умирающей от любопытства Серсеей. — Ну, что она тебе сказала? — Леди Ланнистер схватила подругу за окровавленную ладонь и тут же ахнула: — Откуда это?! — Плата за чушь, — хмыкнула Лиа, натянуто улыбаясь. — Иди, быть может, тебе она расскажет что-то стоящее. А я отыщу лекаря и вернусь в замок. Скоро начнётся праздник. Дорога до дворца показалась бесконечной. Северная Волчица то и дело сталкивалась с кем-то из прохожих, бросающих ей вслед крепкие ругательства. Холодный пот выступил на бледной коже, а голова, начавшая кружиться ещё в шатре, не усмиряла боль, лишь усиливая её. Едва передвигая ноги, девушка нырнула в прохладные коридоры Красного Замка и, прижавшись щекой к колонне, постаралась выровнять дыхание. — Это всё из-за долгой дороги, — шептала Лиа, успокаивая бешено скачущее сердце. — Виною всему усталость. Она простояла так некоторое время, пока ледяной камень не стал вызывать дрожь во всём теле. Северянка хотела вновь отправиться на поиски лекаря, как вдруг в тронном зале, возле которого Лианну настиг недуг, раздался неторопливый голос Тайвина Ланнистера: — Ваше Величество, боюсь, конфликта с Дорном не удалось избежать. Оберин Мартелл возмущён тем, что наследный принц добился законного аннулирования брака с Элией, и грозит войной. Полагаю, новый союз был бы очень кстати, особенно если за избранницей будет стоять большое войско. — Для чего, по-твоему, я велел устроить этот приём? — Король говорил гораздо резче и громче своего десницы, выказывая давнее презрение. — Мой сын согласится выбрать любую из приглашённых девиц. Их подбирали не по красоте и уму, как принято, но по богатству и солдатам. Лианна застыла, боясь даже дыханием выдать своё присутствие. Правда обрушилась на неё, словно каменная плита. Принц, чья любовь к своей супруге воспевалась лучшими музыкантами, пошёл на такой пятнающий репутацию поступок! — Разумеется, — ещё тише ответил королю Тайвин. — Однако не могу не отметить, что моя дочь также среди приглашённых. — Однажды ты получил отказ в помолвке наших детей. Неужели захотел повторного позора? — Эйрис расхохотался, и от его безумного смеха Лианну пробрала неясная дрожь. — Почему бы не выбрать дочь Старка, к примеру? — Подумайте, мой король. — Голос Тайвина был полон едва сдерживаемой ненависти. — Северяне всегда будут верны лишь тому, кто восседает в Винтерфелле. А армия, коей я владею, и деньги могут за очень короткое время решить государственные проблемы. Серсея же станет примерной супругой и будет хранить секреты принца. Дорн падёт, не успев поднять знамя войны. В повисшей тишине Лианна слышала, как грохочет её собственное сердце. — Хорошо, — наконец ответил король. Тон его был до странного едок. — Наследный принц в скором времени узнает моё решение. Союз выгоден нам всем. Лиа поняла, что более не в силах подслушивать разговор, не предназначенный для её ушей, и под громкий голос Тайвина Ланнистера девушка стремительно убежала в сторону сада. Так вот о какой истинной причине спрашивала Серсея! Значит, золотоволосая девица, довольно осматривающая стены дворца, уже давно чувствовала себя хозяйкой, а не гостьей. Весь праздник в честь рождения дочери короля — лишь фарс, смотрины для принца. От сосредоточения лицемерия Лианну затошнило, а злость на саму себя едва не заставила девушку взвыть. Пойти против уговоров жениха и отправиться в самую гущу политических интриг! Если бы не Тайвин Ланнистер, выбор короля, очевидно, пал на неё, и несостоявшаяся свадьба с Робертом отменилась бы вовсе. Даже он не смог бы воспротивиться воле правителя Семи Королевств. И принц Рейгар стал бы… Кто-то окликнул Лию, и она, резко повернувшись, почувствовала, как вращается выросший вокруг неё сад. Порез на ладони пронзило чудовищно болью, и девушка, вскрикнув, потеряла сознание. Последнее, что она почувствовала, были руки, поймавшие её у самой земли. Что-то ледяное и влажное коснулось её шеи, и Лианна, выругавшись от неожиданности, вскочила, едва не врезавшись в нависшего над ней человека. Увидев, кто именно им оказался, девушка почувствовала стыдливый румянец на щеках и попыталась встать, чтобы выказать своё почтение. Однако руки, держащие её всё время, лишь сильнее сжали, не давая возможности подняться. — Ваше Высочество, прошу прощения… — слабым голосом произнесла Лиа и тут же замерла, затаив дыхание, под пронзительным взглядом индиговых глаз. — Не стоит тратить силы на бесполезные манеры. — Рейгар отнял от её шеи свою ладонь, сжимающую пропитанную холодной водой ткань, и внимательно осмотрел лицо девушки. — Рад, что ваши щёки вновь окрасил румянец, леди Старк. В полумраке сада, где, как поняла Лиа, они всё ещё находились, волосы принца светились подобно луне. Их кончики щекотали оголённые плечи северянки, вызывая неясную дрожь и мурашки по телу. Воспоминания о Мэгги Лягушке, ране и приёме-смотринах разом навалились на Волчицу, заставив ту скрипнуть зубами. — Вам следует быть на торжестве в честь младшей сестры, мой принц, — негромко произнесла Лианна, садясь на лавочке. Мысль, что всё время без сознания её голова покоилась у Рейгара на коленях, заставляла щёки пылать ещё сильнее. Этот день проходил под девизом «недопустимо, но осуществимо». — Как и мне. Долго я… отсутствовала? — Несколько часов. — Голос Таргариена так и сочился беспокойством, а от его слов всё внутри девушки похолодело. — Мерзкая дрянь… — прошипела Лиа и, поймав удивлённый взгляд, пояснила: — Я заглянула в шатёр ведьмы по глупости и наставлению одной знатной дамы. После этой увлекательной прогулки меня и разморило. — От вас исходил аромат дурмана, — понимающе кивнул принц, протягивая собеседнице стоящий рядом кубок с водой. — Я попросил у мейстера немного снадобья, чтобы вам стало лучше. Выпейте. Девушка благодарно кивнула и взяла было напиток, но тут пальцы её соприкоснулись с рукой Рейгара. Резкий выдох принца опалил щёки северянки не хуже огня. — Лианна… — Едва уловимо, шёпотом, граничащим с тишиной. Но, боги милосердные, сколько мольбы было в его голосе. Броня давно покоилась на земле, а девушка всё не переставала радоваться собственной выходке, изредка улыбаясь. Рейгар так и не смог заставить себя скрыться в темноте леса, оставив девчушку наедине со своим триумфом. Его неумолимо тянуло к ней, а желание заговорить с лесной нимфой раздирало тело изнутри. Дерзость поступка не оттолкнула принца, а, наоборот, вызвала волну восхищения. Он был бы рад засмеяться вместе с незнакомкой, увидеть вблизи озорной блеск серебристых глаз… — Вы ставите меня в неловкое положение, мой принц, — раздался голос северянки, и Рейгар, замерев в своём укрытии, понял, что не остался незамеченным. — Я не могу делать вид, что вас не вижу, да и вы не оставляете мне выбора, так явно и бесстыдно следя за моим переодеванием. Девушка смотрела прямо на застывшего в темноте принца, и тому ничего не оставалось, кроме как выйти на небольшую полянку. — Прошу прощения, леди, я не думал, что обнаружу под доспехами рыцаря такое чудесное и дерзкое создание. Улыбка озарила юное личико, и лёгкий смех вновь заполнил тишину леса. — Мне показалось, или только что наследник не высмеял поступок дикарки, а восхитился им? — Не показалось. — Рейгар сделал несколько шагов вперёд, одурманенный и поражённый тем, как легко было говорить с незнакомкой. — Могу я узнать ваше имя? — Лианна Старк, мой принц. — Северянка присела в реверансе, и её короткое одеяние легонько коснулось обнажённых лодыжек. — Я бы принесла свои извинения за столь неподобающий вид, но вы застигли меня врасплох своим преследованием и разбили вдребезги надежду на бесследное исчезновение. Рейгар сдёрнул со своих плеч плащ и, сократив оставшееся расстояние, завернул в него хрупкую фигуру. Глаза Лианны широко распахнулись, стоило мужчине коснуться её кожи на шее. Пальцы слегка дрожали, застёгивая пряжку. — Я не выдам вашу тайну, — шепотом произнёс Таргариен, легонько сжав подбородок нимфы. — Полагаю, за это вы возьмёте достойную плату, — тусклым голосом ответила Лианна, вмиг растеряв всю дерзость. Осознание собственного одеяния и положения читалось в потемневших глазах. — Я не выдам вашу тайну, — повторил принц, — и не попрошу взамен того, что вызвало бы у вас отвращение ко мне или ненависть. Вы не услышите из моих уст осуждения. Лишь восхищение и… Дыхание северянки касалось его губ, дразня и без того затмившийся рассудок. Рейгар извлёк из седельной сумки несколько свёртков с едой и бурдюк вина, разложив всё на расстеленном плаще. Улыбка не сходила с лица принца весь день, а от смеха болели живот и скулы, но то была блаженная боль. Наследник престола не думал, что способен на столь долгие разговоры. — Нас точно услышат в Харренхолле, а благодаря костру — ещё и увидят, — задумчиво протянула Лианна, подбрасывая в костёр охапку сучьев. Кони, стоящие неподалёку, испуганно отпрянули от снопа искр. — Я могу начать петь, и все решат, будто один из менестрелей вместе со своей музой уехал на поиски вдохновения. — Рейгар улыбнулся от того, как озорно заблестели глаза его собеседницы. Лиа сидела на поваленном дереве, закутанная в плащ принца. Тёплая ночь не сулила девушке обморожение, а плотная ткань надёжно укрывала от редких порывов ветра. — Значит, вы хорошо поёте? — отпив вина из протянутого бурдюка, заинтересованно спросила она. — Должно быть, придворные дамы нередко слышали песни, сочинённые в их честь? Принц странно посмотрел на северянку и тут же отвёл взор, стоило их взглядам пересечься. Вместо ответа он наклонился к огню и тихо начал петь. Лианна замерла с ладонью у рта, которой хотела отереть влажные губы. Рейгар не просто исполнял заученную наизусть балладу. То была его собственная история, песня о человеке, всю жизнь несущем бремя условностей и обязательств, не знающем воздуха свободы и преследуемым тенью Летнего замка. Принц вверял Лие свою душу, облачённую в стихи и мелодию, и все барьеры, что выставляло общество меж ними, пали. Стоило песне замолкнуть, как слёзы, дрожащие на ресницах северянки, медленно покатились по раскрасневшимся щекам. — Мало кто слышит мои песни, — негромко проговорил Рейгар, не отрывая взгляда от пламени. — Среди лицемеров и лжецов нет тех, кто бы понял и не поднял стихи на смех. — Но вы доверились дерзкой незнакомке, чей поступок говорит о её легкомысленности, но никак не о вдумчивости. — Я не вижу в ваших действиях ничего предосудительного, леди Старк. Я восхищаюсь вами, преклоняюсь и счастлив вверить свою тайну. А что до остальных… Немногие знают вкус моего доверия. Лишь несколько рыцарей и Элия. Лианна легко улыбнулась и, внезапно поднявшись, принялась отвязывать свою лошадь. — Вы уезжаете? — Рейгар отбросил в сторону нетронутое яблоко и за доли секунды оказался подле девушки. — Да. Я достаточно злоупотребила вашим обществом. — Голос Волчицы был тих и холоден. Она стремительно взобралась на коня и, отстегнув плащ принца, протянула ему. — Спасибо за вашу доброту и честность, Ваше Высочество. Я не забуду этого. Но, молю вас, не вспоминайте более об этой встрече. Вы обещали хранить секрет, взамен вверив собственный. О нём не узнает никто, я клянусь. Однако вот мой уговор: моя дерзость и ваша откровенность останутся в этом лесу навечно. За его пределами мы вновь чужие друг другу люди. — Я вас обидел? — Рейгар непонимающе смотрел на дрожащие губы северянки. Слёзы блестели на её щеках, и причиной тому была уже не песня, исполненная наследником престола ранее. Лиа грустно улыбнулась и шепотом произнесла: — Мой принц, вы женаты, а я помолвлена. Вместо того, чтобы быть подле тех, с кем нам надлежит провести свою жизнь, мы вверяем собственные секреты друг другу. Не говорите, что в вашей просьбе о прогулке нет никакого иного смысла. Какими бы ни были наши желания и стремления к свободе, честь семьи всегда стоит выше. Девушка подалась вперёд, настойчиво протягивая плащ. Одного взгляда на её поджатые губы было достаточно, чтобы Рейгар окончательно сократил расстояние и вдохнул навеки застывший в волосах северной Волчицы аромат зимнего леса. — Лианна, — прошептал он и, поймав её дрожащее дыхание, поцеловал. Ледяные пальцы коснулись лица принца, скользнули по его острым скулам, шее и с силой сжали серебристые волосы. Рейгар не знал, сколько прошло времени. Казалось, всего мгновение. И когда Лианна срывающимся голосом прикрикнула на лошадь, тут же исчезнувшую меж кустов вместе с наездницей, принц чувствовал на губах её слёзы, мольбу и бессилие. — Да, Ваше Высочество? — невинно спросила северянка, забирая кубок. — Почему вы делаете вид, будто мы едва знакомы? — Но ведь таковым был наш уговор. — Серые глаза блестели в полумраке. — Я готова повторить вам то же, что и в прошлый раз. Рейгар опустился на землю у ног Лианны и обхватил её колени руками. — Вы дважды сбегали от меня, как от чумы, и я не стал преследовать, хотя желание сжигало изнутри не только тело, но и душу. Вы говорили, что брак мой стал причиной тому барьеру, что возведён был после откровений, так глупо сорвавшихся с моих уст. И вот он я пред вами, свободный от оков, но всё равно оставшийся в немилости. К чему весь этот парад лукавства и лжи, если в ваших глазах светится взаимность? Лиа грустно улыбнулась, ласково проведя ладонью по лицу мужчины. — Король нашёл другую девушку, так выгодно смотрящуюся подле вас и так удачно имеющую за плечами армию своего отца. Вы не стали свободнее, мой принц, лишь вызвали в королевствах хаос. Это ваш крест, как мой — стать женой Роберта. И какими бы ни были слова, что так стремятся сорваться с моих уст в ответ, это не имеет смысла. Будь судьба благосклонна, она дала бы иной путь, рука об руку, вдали от так ненавистного нам обоим королевского двора и его лицемерия. Но сегодня, в домике у той чокнутой мейеги, я поняла одну вещь: не в наших силах изменить дорогу, которой надобно идти до самой смерти. Послышались торопливые шаги и чьё-то тяжёлое дыхание. Рейгар едва успел подняться на ноги, как из-за кустов показалась Серсея с широко распахнутыми от удивления глазами. — Ох, Ваше Высочество! — Она старалась выровнять дыхание, при этом садясь в идеальном реверансе. — Как я рада, что нашла вас, так ещё и подле моей дражайшей подруги. Увы, только сейчас мейстер рассказал мне о беде, случившейся, должно быть, из-за долгой дороги без отдыха и сна. Милая Лианна, тебе лучше? — Значительно, — как можно более уверено улыбнулась Лиа. — Принц Рейгар как раз справлялся о моём состоянии и собирался сопроводить на приём. Надеюсь, я не пропустила самое интересное? — Ничуть. — Серсея лукаво взглянула на Таргариена из-под опущенных ресниц. — Если Ваше Высочество не против, я бы хотела представить ему одну ведьму, которая, говорят, умеет видеть судьбы людей. Северянка, вздрогнув, посмотрела на золотоволосую красавицу. Слышала ли она все те слова, что так опрометчиво бросили друг другу они с принцем? Иначе как объяснить упоминание судьбы… — Почту за честь, леди Ланнистер, — галантно поклонился Рейгар и подал Лианне руку. — Идёмте с нами. — Прошу, ступайте вместе с Серсеей вперёд. Я приведу себя в порядок и явлюсь на приём немногим позже вас. Наследник престола бросил на неё последний, полный горечи взгляд, и последовал вместе с Серсеей к замку. Стоило молодым людям скрыться из виду, как Лиа, всхлипнув, дала волю слезам. Нед гордился бы ей. Она сдержала слово. Ничто никогда не укрывалось от любимого брата Лианны. Когда она вернулась в свой шатёр после дня в лесу Харренхолла вместе с принцем, Эддард ждал возле развёденного в очаге огня. Он слушал, спокойно и внимательно, весь рассказ, начиная с выходки на турнире и заканчивая поцелуем под звёздами. Нед не осуждал, лишь обнял сестру и пообещал помочь. Именно он заранее понял, кому именно Рейгар вручит венок, и отослал Лианну в шатёр. Именно Эддард убедил её в том, насколько важен для Семи королевств не просто принц, но будущий король. В политике не было место любви или страсти, лишь выгода, здравый рассудок и целостность власти. А время Безумного Короля неумолимо истекало, ведь на турнире именно Рейгар Таргариен созывал совет, планируя свержение собственного отца. И одним богам известно, что бы случило, не одари он в тот день собственную жену… Лианна помнила просьбу брата. Помнила своё обещание: во что бы то ни стало не дать принцу повода разрушить систему. Слова, так жёстко бьющие Рейгара в лицо, приносили девушке не меньше боли, но она верила: мужчина оставит свои попытки заполучить её. Смирится с Серсеей в роли будущей жены и рано или поздно обуздает внезапно вспыхнувшую страсть к своенравной северянке, так покорившей его своей жаждой свободы. Это была его судьба. Лиа пробралась в свои покои, отведённые ей в замке на время празднества, которое обещало растянуться на несколько дней. Сменив, наконец, дорожное платье на праздничное, девушка торопливо привела себя в порядок и спустилась в тронный зал, где в самом разгаре были танцы. Рейгар кружил с Серсеей, заливисто смеющейся его словам. Когда музыканты закончили играть мелодию, Тайвин Ланнистер, сидящий на троне вместо короля, неопределённо махнул рукой. Открылись тяжёлые ворота, и в зал неспешно вошла Мэгги Лягушка. Толпа танцующих притихла, заинтересованно вытягивая шеи в сторону ведьмы. В руках та сжимала деревянную шкатулку, испещрённую странными письменами. Усевшись на предоставленный ей стул, старуха принялась рассказывать истории, которых Лианна не слышала ни в одном другом бродячем театре или цирке. Даже Нэн не знала таких преданий. Зал заворожено слушал, окунаясь вместе с мейегой в магию её повествования, переживая вместе с персонажами и радуясь за них. Последней была уже знакомая северянке легенда о Кровавой розе. Рассказывая её, женщина не спускала глаз с лица леди Старк, на губах её играла ядовитая улыбка. Всё ещё помня цену, уплаченную за бесполезные слова, Лиа решительно отвернулась и направилась прочь из зала. Она догадалась, что за растение покоится в шкатулке, которую принесла с собой ведьма. Догадалась, что не зря Мэгги оказалась в городе со своей ношей. То, как смотрела на останки последней голубой розы Серсея, говорило о её полной осведомлённости. Весь праздник был спланирован заранее Ланнистерами, так выгодно сыгравшими на безумии короля, опрометчивом поступке принца и необходимости укрепления государства. Лианна бежала по улицам к гостинице, где остановился её брат, а в этот момент, думала она, Серсея отводит Рейгара в небольшую каморку, куда уже доковыляла старая шарлатанка со своим цветком. Поднимаясь по ступенькам к нужной комнате, северянка видела, как падают на засохшие лепестки две алые капли крови, и как одурманенный принц начинает видеть чудесное перевоплощение мёртвой розы в живую. Каждый знал: наследник престола падок на легенды и магию. — Нед, — устало произнесла Лиа, встречаясь с удивлённым взглядом брата, — отвези меня назад в Риверран, прошу. Служанка закончила вплетать в тёмные волосы северянки последние цветы и помогла ей застегнуть потрясающее белоснежное платье. На оголённые плечи лёг тяжёлый меховой плащ, хоть за окном всё ещё сохранялось тепло уходящего лета. Лианна застегнула последние пуговицы на рукавах и, выдохнув, посмотрела на себя в зеркало. Наличие диких цветов было идеей Эддарда, хорошо знающего свою сестру. Без них девушка в отражении являла бы собой образец смирения и чистоты, но Лиа не хотела казаться такой. Даже перед богами, старыми и новыми, она собиралась предстать собой: дерзкой, непокорной, с мозолями на пальцах от стрельбы из лука и ссадинами на лице после неудачной прогулки по дикой чаще. — Вы прекрасны, леди Старк, — восхищённо произнесла служанка. Лианна не знала её имени, и потому спросила: — Ты новенькая? Никогда не видела тебя раньше. — Да, — кивнула девушка и улыбнулась. — Я прибыла вскоре после вашего возвращения из Королевской Гавани. Решила воочию увидеть, какой путь вы изберёте. Лиа резко повернулась лицом к говорящей. — Кто ты? Служанка подняла на северянку тяжелый взгляд. — В легендах правда скрыта за толщей вымысла и витиеватых слов. Нет смысла говорить вам истину моего прошлого. Я была юна, стремилась к долгой жизни, и за желание плачу по сей день. Из раза в раз я проживаю полную человеческую жизнь, ища две обещанные друг другу души, чьи капли крови помогают мне возвращать прежнюю молодость. Однако боги всё безжалостнее к нынешним людишкам, чьи сердца прогнивают от злобы и корысти, и не награждают их истинной любовью. Я долго искала таковых, но судьба сама привела вас в мои руки. — Как тебя зовут? — шепотом спросила Лианна, не веря собственным догадкам. — Однажды дотракийцы прозвали меня мейегой. Здесь, в Вестеросе, злые языки дали схожее имя: Мэгги. Старушка Мэгги, страшилище, обречённое пугать своим видом каждого встречного. Но дано ли мне было с рождение это ужасное прозвище? Нет. Прелестное дитя, рождённое в любви и ласке, столь долгожданное, не могло носить прозвище проклятой ведьмы-жабы. Родители назвали меня в честь цветка, чьи голубые лепестки распустились под окнами нашего дома в день моего рождения. Суррексерунт*. Роза. Лиа, вскрикнув, закрыла рот рукой. Ужас догадки охватил её с ног до головы. Она, северная Волчица, никогда не верящая в сказки Нэн, воочию увидела ведьму. — Ирония судьбы, что именно розовый куст принёс мне долголетие и проклятие в одном лице, — горько закончила Мэгги-Роза и достала из-за пазухи знакомую Лианне шкатулку. — Но ведь Роберт никогда не виделся с тобой, — сиплым голосом заговорила северянка. — Как ты могла получить каплю его крови? Мейега рассмеялась, опустившись на кровать. — Твой острый ум так и не может признать очевидные вещи. Мужчина, ждущий тебя у алтаря, не тот, чью судьбу боги объединили с твоей. — Рейгар… — Лианна села рядом с ведьмой, до боли закусив губу. — Да. Принц пришёл ко мне наутро после твоего побега из замка. Мы встретились с ним накануне, когда Серсея попыталась обманом заполучить его в свои сети. Их кровь не помогла оживить цветок, что и следовало ожидать, но судьба позвала наследника в мой шатёр позже. Преображение произошло на его глазах, так что доказывать правдивость слов, как тебе, не пришлось. Мэгги вложила в руку девушки деревянную шкатулку и настойчиво произнесла: — Тебе выбирать между долгом и любовью. Но судьба и твоё личное счастье идут рука об руку по одному пути. Лиа стремительно встала, на ходу засовывая в карман коробочку. Не говоря ни слова, она выбежала из комнаты. Ведьма огладила юбки и прислушалась к затихающим на лестнице шагам. Спустя несколько минут девушка подошла к окну и устремила взгляд на темнеющую долину, по которой неслись рядом друг с другом две фигуры. Облегчённо вздохнув и улыбнувшись своим мыслям, Мэгги приготовилась ждать. Совсем скоро в комнату ворвётся обеспокоенный Роберт Баратеон и встретит испуганную служанку, рыдающую и пытающуюся произнести хоть слово сквозь поток слёз. Её успокоят, и тогда мужчины узнают страшную историю о том, как незнакомцы похитили дочь Рикарда Старка прямо из собственных покоев и увезли в неизвестном направлении. Чуть позже служанка вспомнит, что на чёрной одежде их был вышит алый трехглавый дракон. Отец и сын отправятся к королю за справедливостью, и тогда… Как бы ни бежали люди от собственной судьбы, какие бы ни строили ей преграды, всё рано или поздно возвращается к истокам, начиная прежний путь и не пропуская ни одного ключевого события.***
Метель выла за окном, исполняя свою жуткую партию и бросая в стёкла охапки колючего снега, однако внутри дома было необычайно тепло и уютно. В колыбели спал младенец, закутанный в одеяло, а его мать, нежно поглаживая розовые детские щёчки, тихо шептала: — Спи, мой милый Эйгон, спи, моё дитя… Устало потянувшись, она поднялась и, прихватив с собой свечу, зашла в соседнюю комнату, где у камина сидел красивый среброволосый мужчина, задумчиво рассматривающий резную шкатулку. — Что это? — ласково спросила Лианна, опускаясь подле супруга и крепко прижимаясь к его сильному телу. — Ты не помнишь? — Рейгар улыбнулся, ударив ногтём по крышке. — Я нашёл это в твоём старом плаще, когда случайно уронил его. Не знал, что Мэгги отдала тебе цветок. Лиа удивлённо забрала коробку и заглянула внутрь. На бархатной подушке лежала засохшая роза. — Я и забыла про неё… После того, как легенда о Кровавой розе стала явью, к тому же, имеющей человеческое лицо, все мысли по поводу цветка испарились, как дым. — Зачем же она отдала его? — Рейгар странно улыбнулся, глядя на жену. Та, поняв, к чему он клонит, задорно засмеялась и, взяв лежащую неподалёку иглу, проткнула подушечку пальца. — Теперь ты. Мужчина сделал то же самое, и молодые люди, склонившись над шкатулкой, разом стряхнули на засохший бутон алые капли крови. Послышалось тихое шипение, и мёртвое растение вмиг исчезло. На его месте лежала длинная голубая роза с блестящими от росы лепестками. — Так значит, не всё в той легенде было ложью, — поражённо прошептала Лианна, беря в руки цветок. — Вот оно — доказательство истинной любви. Рейгар взял её ладонь в свои и, нежно поцеловав, потянул на себя. Девушка с хохотом упала ему на грудь, повалив на пол. — Знаешь, почему мы не нуждались в этом доказательстве? — ласково спросил мужчина, пальцем очерчивая линию губ возлюбленной. — Почему же? Таргариен взял Волчицу за подбородок и легонько повернул лицом к спящему сыну. — Потому что Эйгон — наша любовь во плоти. — Рейгар зарылся носом в пушистые, всё ещё пахнущие севером волосы Лианны. — А ты всегда была и будешь моей голубой розой. Редкой, дикой, удивительной и прекрасной.