Последняя кукла Наследника

О странных привычках Наследника придворные знали давно. Тайным советникам из службы безопасности пришлось как следует потрудиться, чтобы ни один, даже самый призрачный, слух не просочился сквозь каменные стены дворца. Наследник был красивым кудрявым мальчиком, аристократически бледным из-за нехватки солнечных лучей, хрупким и боязливым. В присутствии Трёх Величеств он всё больше молчал, а если его спрашивали о чём-то — односложно отвечал тихим голосом. Но Старый Камердинер мог поклясться собственной головой, что оставаясь наедине с кем-то слабее себя, Наследник сразу же менялся. *** Во дворец его привезли четырёхлетним зарёванным малышом. «Сирота!» — сказало Первое Величество. «Родители погибли в ужасной катастрофе!» — сморкаясь в огромный кружевной платок, добавило Второе. «Относиться как к венценосной особе!» — приказало Третье. Несколько докторов неотлучно находились при найдёныше целый год. Через месяц он прекратил плакать, через три — стал засыпать до утра долгим глубоким сном, а через полгода — прекратил звать во сне родителей и сестру. На празднествах по случаю пятилетия юного Наследника было объявлено, что в груди у него бьётся железное сердце, ибо только человек, способный хладнокровно воспринимать как радость, так и боль, сможет в будущем привести страну к процветанию. На следующий день после торжественного салюта Наследник играл возле пруда с разноцветными рыбками. Старый Камердинер задремал на солнышке, а когда проснулся, заметил, что мальчик, выловив золотым сачком несколько мальков, сосредоточенно несёт их в глубину сада. Камердинер тихонько пошёл вслед за ним. Наследник обогнул клумбу с цветущими розами и остановился возле огромного муравейника. Тонкими детскими пальчиками он взял рыбку, бросил её в скопление муравьёв и стал наблюдать. Старый Камердинер видел, как бьется серебристое пятнышко, постепенно исчезая под черной массой, как вздрагивает раз-другой в последней агонии, как постепенно затихает, продолжая слегка подёргиваться, пока ненасытные насекомые растаскивают мёртвое тельце на мельчайшие кусочки. Наследник бросил вторую рыбку, третью. Он улыбался. — Прекрати немедленно! — не выдержал Старый Камердинер. — Я все расскажу твоим опекунам! Мальчик вздрогнул, выронил сачок, и рыбки, трепыхаясь, рассыпались по траве. Его нижняя губа мелко-мелко задёргалась, он попытался справиться с чувствами, но не выдержал — разревелся. Вечером Старого Камердинера пригласили к Их Величествам. Правители были довольны его бдительностью и службой на благо трона. «Это недопустимо!» — воскликнуло Первое Величество. «Вы правильно сделали, что остановили его!» — добавил Второе. «Говорите, бросал рыбёшек и улыбался? А потом заплакал? — уточнило Третье. — Мы немедленно покажем его докторам. Наследнику не пристало проявлять эмоции!» Старый Камердинер хотел было объяснить, что дело совсем в другом, но стражники уже толкали его к выходу. Три золотые монеты — награда за донос — казалось, прожигали ладонь насквозь. *** Наследник рос. В пять с половиной он воткнул большие ножницы в руку незадачливого парикмахера. Его отругали и лишили десерта — парикмахер был приезжим и понадобилось много золота, чтобы замять инцидент. На некоторое время Наследник замкнулся в себе и чинно гулял по геометрически выверенным аллеям, заложив руки за спину. Через полгода он поймал котёнка — любимца экономки — и спицей выколол ему глаза. Старый Камердинер попытался отобрать искалеченное животное, но шестилетний ребёнок взглянул на воспитателя таким холодным и рассудительным взглядом, что на мгновение тот отступил. А потом было поздно. Обезумевший от боли котёнок вырвался из рук мучителя и метался по саду, пока сердобольный гвардеец не поймал его и не утопил в пруду. Наследник ожидал наказания, но его не было. Немногочисленные свидетели подтвердили, что на этот раз юный принц не выказывал никаких эмоций. Недоумевающую экономку вскоре уволили без объяснения причин. — Мальчику нужен товарищ для игр, — удовлетворённо сказало Первое Величество. — Молчаливый и покорный, — перебило Второе. — Желательно не человек, — задумчиво произнесло Третье. — Хотя бы пока. На время Наследника пустили играть в зверинец. Там он кормил живыми мышами и кроликами толстых ленивых удавов, бросал тиграм дымящиеся тёплые куски мяса и, казалось, был совершенно счастлив. По крайней мере, уголки его губ кривились в отдалённом подобии улыбки. Старый камердинер не стал говорить об этом Правителям, теперь он боялся. Не столько их гнева, сколько того, как быстро у загадочных докторов получается превратить живого ребёнка в настоящее чудовище. *** На семилетие Наследнику подарили большую механическую куклу, похожую на него как две капли воды. — Ты можешь делать с ней всё, что захочешь, — благосклонно промолвило Первое Величество. — Если она сломается, её починят, — уточнило Второе. А Третье на этот раз было занято пережёвыванием огромного куска торта и ничего не сказало. Наследник степенно поклонился опекунам и вышел из тронного зала. Вслед за ним слуги несли нарядную кукольную коробку. — Я буду звать тебя Дорогуша, — нежно шепнул мальчик, распаковывая игрушку. Он не картавил и не шепелявил, как многие другие дети его возраста, и в полумраке покоев эти чёткие слова прозвучали особенно жутко. Но Старый Камердинер был далеко и не мог их услышать. *** Первая кукла продержалась год. Её заменили, чтобы создать иллюзию того, что она растёт вместе с Наследником. Когда кукольное тело раздели, чтобы вынуть из груди сложный механизм, под платьицем обнаружилось множество мелких порезов и уколов, незаметных с первого взгляда. Для второй и третьей кукол пришлось придумывать более закрытые костюмы: платья с длинными рукавами, высокие гольфы и воротники. Несколько раз им заменяли глаза, таинственно вывернутые шеи, руки и ноги. Четвёртую куклу Наследник попросил сделать как можно более живой. Лучшие механики королевства в условиях величайшей секретности усовершенствовали механизм. Теперь запрограммированная кукла могла отвечать на простые вопросы, петь несколько песенок и просить прощения за проступки. Она проработала меньше остальных. Однажды — на следующий день после солнечного затмения — её нашли повешенной на перилах балкона. Кукла поблёскивала в сумерках безжизненными серыми глазами и безвучно разевала рот. Её конечности судорожно подёргивались. Из развороченной груди хрипло доносился закольцованный обрывок весёлой детской песенки: тугая петля повредила голосовой динамик. Это была очень дорогая и красивая кукла. Она так походила на настоящую девочку, что гвардейцы утреннего патруля вначале хотели бить тревогу, сообщая о загадочном преступлении во дворце. Потом самый смелый из них подошёл поближе и опознал любимую куклу Наследника. Когда её сняли, кукла продолжала смотреть на людей детскими глазами. От удара о землю, механизм замкнуло окончательно. «Прррос-ти ме-ня, пррррос-ти ме-ня, прррос-ти ме-ня», — хрипела она. — Заткнись! — молодой гвардеец нервно пнул её сапогом в бок. Но кукла не замолкала. Тогда он ударил ещё и ещё, потом, окончательно обезумев, сорвал с пояса саблю и начал рубить куклу, надеясь сломать проклятый механизм. Его товарищ пытался его остановить, но не смог. «Не… у…би…вай!» — обрывками всех заложенных механиками фраз вырвалось из груди куклы. И хрип оборвался. Теперь уже навсегда. *** — Господин наследник, — сказал торжественно доктор Гаспар Арнери, — я вылечил вашу куклу! Как видите, я не только вернул ей жизнь, но и сделал эту жизнь более замечательной. Кукла, несомненно, похорошела, затем она получила новое, великолепное платье, и самое главное — я научил вашу куклу говорить, сочинять песенки и танцевать. Суок сконфузилась под пристальным взглядом незнакомого мальчика. К тому же она нечаянно укололась о розу, приколотую к корсажу пышного кукольного платья, и теперь боялась, что кто-нибудь заметит капельки крови на розовых кружевах. — Какое счастье! — тихо сказал Наследник, внимательно глядя на пораненную ладонь новой игрушки. — Вы настоящий мастер, доктор Гаспар. Моя кукла теперь совсем как живая. Я буду звать её Дорогушей. Старый Камердинер вздрогнул от странной интонации, прозвучавшей в бесстрастном голосе воспитанника. Он знал Наследника слишком долго и мог поклясться, что ничего хорошего это не предвещает. Суок качнулась, поднялась на цыпочки и запела. Гимнастки с детства учатся терпеть боль в сведённых судорогой мышцах и улыбаться сквозь муку, но она не могла даже представить, что её ждёт во дворце.