Больница

Просыпаться, ощущая чужое дыхание рядом, оказалось довольно-таки странно, но по-своему приятно. Поняв, что я всё также нахожусь в крепком кольце его рук, я даже не попыталась выбраться, а лишь только принялась изучать лицо подростка с особым рвением. Алекс крепко спал и выглядел сейчас таким счастливым, что будить его было просто нечестно, да и я бы не решилась. Ведь возможность видеть парня без его любимых масок была столь редкой, что ей нельзя было не воспользоваться. К сожалению, возникшую идиллию нарушил будильник, настойчиво напоминая о том, что новый день уже давно начался. Подросток заворочался и, приоткрыл глаза, явно сначала не понимая, где он. Но воспоминания всегда настигают свою жертву. — Привет, — произнёс парень слегка охрипшим из-за сна голосом и прижал меня к себе сильнее, даже не думая отпускать. — Привет, — повторила я, абсолютно не сопротивляясь его желанию и вновь опускаясь на кровать. — Три часа сна не так то уж и мало, как считаешь? — с улыбкой произнёс Алекс, принимаясь за игру с моими волосами. — Это более чем достаточно, — ответила я и замолкла, потому что больше не хотелось говорить. — Всё будет хорошо, — вдруг нарушил он возникшую тишину, и добавил: — Ты справишься, — за эти слова полные уверенности я была благодарна. Ведь со всех мыслей, роящихся в этот момент в голове, больше всего тревожило то, что ждёт меня сегодня. — Спасибо, — всё же произнесла я с небольшой заминкой, а после была вынуждена отстраниться и бросить взгляд на циферблат. У волонтёров есть свои обязанности, и Алекс это прекрасно знал. Вздохнув, он потянулся вперёд и невесомо коснулся щёки, запечатывая на ней поцелуй, прежде чем направиться к двери. — Встретимся в столовой, — добавил парень, выходя из комнаты, и оставляя меня в ней одну. Тишина, которая образовалась после его ухода, неприятно давила на уши и заставляла задуматься. Как-то слишком быстро моё желание помогать и не тратить время на отношения дало сбой. Сделав глубокий вдох, я принялась собираться. С Алексом можно было поговорить и позже, сейчас важнее была моя встреча с красными браслетами. Буквально кожей ощущая, что это будет ужасно долгий день, я направилась в сторону столовой. За столом в этот раз сидел только Алекс, увлечённо рассматривая свой завтрак. Даже издалека были заметны перемены, которые произошли с ним всего за одну ночь. Подросток казался таким спокойным и счастливым впервые за всё время моего пребывания в больнице. А понимание, что смена его настроения была вызвана мной, заставило сердце сжаться. — Как спалось? -с улыбкой произнёс он, когда я села напротив. Столь простой вопрос сегодня имел свой скрытый смысл, понятный только нам обоим. — Прекрасно, а тебе? — делая глоток слишком крепкого для меня кофе, поинтересовалась я. — Я давно не чувствовал себя после сна так хорошо, — ответ заставил смутиться и с удвоенным интересом приняться за еду. Но отпущенные мысли набирали совсем не тот поворот. «Что будет если я им не понравлюсь? А что если это не моё? Может время для красных ещё не настало?» — билось в голове, отчего становилось трудно дышать. Его невесомое прикосновение к руке заставило очнуться и, мгновенно успокоившись утонуть в глазах напротив. Паника отступала, а парень молчал, ожидая моей реакции на его неожиданное вторжение в личное пространство. Моя улыбка и сжимание руки в ответ дали ему понять, что я совсем не против. Алекс поднялся из-за стола и легонько потянул меня за собой, сегодня именно он мой провожатый. Вновь бесконечное блуждание одинаковыми коридорами и наконец-то торможение перед одной из дверей. — Никогда не смогу понять, как ты их отличаешь, — искренне восхитилась я. — Возможность ориентироваться на территории больницы никогда не окупит упущенное здесь время. — прошептал подросток в ответ, с теплотой и в тоже время лёгкой опаской заглядывая в мои глаза. — Может всё-таки не стоит сегодня? — осторожно произнёс он. — Я смогу, — прервала его я, — Алекс, правда, я справлюсь. — мой серьезный взгляд заставил парня вздохнуть и обречённо кивнуть. — Знаю, знаю, но просто ничего не могу с собой поделать, — возможность видеть его таким вызывала намного больше волнения, чем-то, что скрывалась за дверью, — я видел, что происходит с теми, кто общается с красными, они на вечно меняются, выходят оттуда уже совершенно другими людьми. Я просто переживаю за тебя. — Всё будет хорошо, — попыталась как можно более уверенно произнести я, скорее для себя, чем для него. Молча прижимая меня к себе, он словно выстраивал надо мной невидимую защиту, таким образом пытаясь уберечь и оградить от всего вокруг. Но есть вещи, которые необходимо преодолеть самой. — Если что-то пойдёт не так, если ты почувствуешь, что тебе плохо, страшно иди что-нибудь подобное, не важно что, — просто зови, кричи, звони, и я сразу же приду. Ладно? — Алекс, — тихо прошептала я, удивлённая его фразой, внимательно всматриваясь в невероятные глаза напротив, которые неожиданно стали непоколебимо серьезными. Он кивнул и, поцеловав на прощание в лоб, отошёл назад. Дальше мне надо было действовать самой, вздохнув, я сделала шаг. Но войдя в комнату, я поняла, что начинаю жалеть о таком сильном желании попасть сюда. Белый цвет, словно исходящий отовсюду, ослеплял и заставлял едва ли не лезть на стену от невозможности сделать с ним хоть что-либо. Воспоминания о такой яркой на этом фоне комнаты белых не придавало оптимизма. Стулья в кругу, обитые чем-то мягким и такой же, но только пустой, стол, — вот и вся мебель в этом помещение. Свет исходил от яркой лампы, силы которой вполне хватало на то, чтобы освещать всё вокруг. Подростки не заставили себя ждать. Входя один за другим, они молча размещались по кругу, безучастно смотря вперёд — прямо на меня. Красные браслеты на их запястьях сейчас были больше похоже на искусный метод издевательства, ведь буквально приковывали своим цветом всё внимание, словно были призваны постоянно напоминая о том, где мы находимся. — Привет, — решила всё-таки начать я, — меня зовут Катрин. — И ты новый волонтёр, который хочет нам помочь, — глухо произнёс один из подростков, чей взгляд на секунду прояснился, — мы это знаем, а ещё нам абсолютно плевать. И мы уж точно не хотим слушать тебя. Давай тебе будет так же всё равно на нас, и мы мирно, дружно, а главное молча посидим? Договорились? — его взгляд вновь стал рассеянным, устремляясь в пустоту позади меня. — Нет, не договорились. Я правда хочу вам помочь. И сделаю всё возможное для этого! — моментально отреагировала я на такое обращение. — Ты найдёшь мне дозу? — вдруг поинтересовалась девушка, переводя на меня тяжёлый взгляд покрасневших глаз. Такое чувство будто она довольно-таки долго плакала или же, что ещё хуже, не спала. — Нет конечно, я… — меня опять прервали, вдруг неожиданно посылая и не желая больше вести разговор. Злость сменяла терпение, — Я хочу помочь! И я помогу, хоть пока и не знаю как. Я новенькая, ясно? Наивная, пришедшая из мира, где всё прекрасно. Я не знаю какого вам, даже приблизительно не имею понятия, но я готова узнать. Позвольте мне понять, чтобы я смогла сделать вашу жизнь лучше. — Похоже на тост, — хмыкнул до этого молчавший парень. В его голосе сквозила неприкрытая усталость, вперемешку с раздражением, — хочешь узнать какого нам? За других говорить не собираюсь, да и, честно говоря, на них мне плевать. А лично я не сплю четвёртые сутки, искренне ненавижу этот мир и всех чёртовых жалких людей, которые считают, что могут это изменить. Хотя не так, — он поднял на меня взгляд сверкающих уже ненавистью глаз, — я презираю вас, потому что вам плевать на меня, точно так же как и всем остальным. Вам нужны лишь деньги и выгода, которую вы получаете от нашего здесь нахождения. Мы — наркоманы, низшие, ничтожные, ненавистные всеми. И ты, как и всё тут, просто маска, как же тошно на это смотреть. Поэтому просто заткнись, тебе плевать, мне тем более. И я предпочту провести это время медленно умирая молча, чем тратя его на тебя. Вот как я себя чувствую. — подросток выдохнул, и его глаза вновь приобрели всё тот же оттенок пустоты. — При чём тут выгода? Мы хотим вам помочь! Деньги не важны, важно лишь ваше здоровье и благополучие. — слова больно ранили, ведь это была неправда, — Я пытаюсь сделать всё для того, что бы вы были просто счастливы. Насколько это возможно. Тихий хриплый смех нарушил образовавшуюся тишину, парень, который обращался ко мне вначале, решил вновь открыть глаза. — Ты либо мастерски играешь, либо настолько дура, что легко играют тобой. Очнись, здесь никто не стремиться нам помочь! А ты, как новенькая, не знаешь даже четверти происходящего в стенах этой больницы. Я в красных браслетах грёбаных три года и за это время давно успел смириться. Смириться здесь со всем, но мне никогда не выбраться отсюда, пока мои родители платят за моё здесь нахождение до ужаса смешные цифры. Смешные от количества нулей, — он перевёл на меня тяжёлый взгляд, — в этой комнате только двое человек реально нуждаются в помощи, остальным давно пора оказаться на свободе. Мы независимы, уже, нам не нужны наркотики, нужна просто наша семья и обычная жизнь. Но только бедным наркоманам дано выздороветь и выбраться из этой дыры. Так что мы, как я уже сказал ранее, смирились, наивный волонтёр, и пока у тебя есть шанс спастись — беги, иначе тоже никогда отсюда не выйдешь. — он вздохнул, — через пару минут за мной придут. Поэтому слушай и запоминай — ты не такая как остальные здесь, ты, кажется, правда хочешь помочь, каким бы нереальным это не казалось. Но помочь обречённым на вечное нахождение здесь, среди красных, ты не сможешь. Помогай остальным, тем, кто правда в этом нуждаются. Например, видишь ту девчонку сбоку, — парень указал на девушку скраю, которая поджав под себя ноги, до крови сцепила руки перед собой, даже не обращая внимания на то, что речь зашла о ней, — ей плохо. Как и тому, — теперь его взгляд скользнул по самозабвенно плачущему парню с другой стороны, — у них ломка, но их не выгодно бросать в изолятор, ведь срыва фактически не было. Мы проходим через это тут сами, если хочешь помочь, вытащи из этого состояния их. Всем остальным увы не поможешь никак. Стоило ему закончить говорить, как в комнату ворвались медбратья и скрутив двух говоривших со мной парней без сопротивления вывели их вон из комнаты, захлопнув за собой дверь. Никто из сидящих подростков даже не вздрогнул, то ли слишком поглощенный своими проблемами, то ли просто привыкший. Сказанное не могло найти себе место в голове, теряясь между осколками моего мира, что рушился без шанса на спасение. Парень не врал, как не врал и второй, это можно было сказать сразу. Но тогда необходимо принять тот факт, что идеальное место моей мечты оказалось сплошным адом для попавших сюда детей. А поверить в это было просто напросто больно, я не могла, нет. Только не так, это ведь невозможно, так? Но есть, просто есть. Находится здесь дальше было бессмысленно, другие вряд ли захотят повторить участь своих одногруппников, поэтому не станут говорить. А помочь правда нуждающимся сейчас не в моих силах, ведь для этого нужно хотя бы различать дорогу перед глазами, чем я не могу похвастаться. Из-за неожиданных слез сделать вдох становилось всё тяжелее, оставалось лишь выбежать из комнаты как можно быстрее, оставляя всё таких же безучастных подростков позади. Необходимость найти опору оказалась сильнее желание упасть и больше никогда не подниматься. Прислонившись спиной к стене, я всё же заставила себя сделать жизненно нужный вдох. Сползая на холодный пол и стараясь не думать, я позволила себе пропустить в отключающееся сознание лишь одну, звучащую дробью, мысль: Алекс был прав, после всего времени, проведённого там, мне никогда не стать прежней.