Возвращение

Человек обычно не понимает, что он спит. Осознание приходит только после пробуждения, а до этого – сладкое небытие. Но этот голос… этот голос не дает забыться. - Я не умер. Я вижу, как он сидит на краю своей могилы, развороченной, страшной, черной ямы. Он полностью обнажен и весь испачкан в земле, его волосы всклокочены, лицо осунувшееся. Его глаза горят. - Я не умер. Я не умер, Джон. Когда я иду по городу или еду (чаще на автобусе, чем на такси - теперь), я думаю, скольким людям ты мог бы помочь. Уберечь от чего-то. Я знаю, что для тебя все было по-другому. Но факт остается фактом – ты много делал для людей, хоть, как тебе казалось, это был всего лишь побочный результат. И все же. Мне очень повезло. Я правда так думаю. Несмотря ни на что. Даже на то, что ты сделал. «Да, Шерлока больше нет. Но я все так же разговариваю с ним. Старые привычки, от которых трудно избавиться. Я веду с ним внутренний диалог, потому что, как мне кажется, я знаю, как он отреагировал бы – его слова, жесты, мимику. Я помню все слишком хорошо. Иногда мне кажется, что он и сам себя не понимал до конца. Но его стремление все узнать. Доказать всем. Возможно, именно это толкнуло его с крыши». Я смотрю на эти напечатанные слова. Как все гладко вышло. Выделить, удалить. Все не так легко. Далеко не так просто. И как бы ни пытался я его оправдать. И какие бы оправдания он сам себе не придумал там, на краю… Моя жизнь разрушена. И я собираю ее по кускам. Точнее, пытаюсь. Если и удается уснуть, то вижу один и тот же сон – Шерлока у разрытой могилы. Теперь мне страшно идти на кладбище – я боюсь увидеть, что это случилось в реальности. Глупый страх – кому это нужно? А еще я боюсь проснуться однажды перепачканным землей и понять, что я это сделал. Я не хочу видеть его тело. Его. И хочу. Но живого. Часть меня не верит, что он умер. Мое подсознание, как избалованный пятилетний ребенок, все ждет продолжения приключений. Объяснить это самому себе – дохлый номер. И я не могу сказать это у нее на приеме. Я не хочу описывать его обнаженным, в земле, такого ужасно одинокого. И мою реакцию на него, на все это. О таком не говорят и стремятся как можно скорее забыть. Но только не я. Во мне достаточно трусости, чтобы утаивать все от психоаналитика. И достаточно смелости, чтобы видеть это каждую ночь. Может когда-нибудь я попрошу, и мне выпишут нужные таблетки. Но не сейчас. Он желанный гость в моей голове. Лучше уж это, чем бесконечные мысли о мести, которые одолевали меня сначала. Без Шерлока я обречен на провал, твердил я себе. Мне не разобраться. Пусть это сделает Майкрофт. Да и кто виноват во всем этом? Мориарти мертв. Все закончилось. Неужели в мире восстановилось равновесие? Он не мог жить, если бы Шерлок был мертв, и наоборот. Либо друг против друга, либо никак. Какую роль во всем этом играл я, определить сложно. Наверное, Шерлок чувствовал себя в тонусе, когда рядом с ним был кто-то обычный. Все ведь познается в сравнении. Я не идиот, конечно. Просто он был гением. И после его смерти я оказался погружен все в ту же серость, из которой он меня вытащил. Все плохое, конечно же, забывается. Все, что раздражало раньше, кажется теперь милыми чудачествами. Я бы простил ему все, если бы он вернулся. Оказался живым. Как в моем сне. Шерлок слишком много значит для меня. В моей новой квартире образцовый порядок. И тишина. Просто до жути неуютно. В порыве хоть что-то изменить я купил набор цветных чашек – две оранжевых и столько же синих. Поставил на полку в кухне и пью чай из своей белой. Цветные пятна – два слева, два справа. А между ними бутылка бренди, которую я забрал из дома. Может стоит купить цветов и ухаживать за ними? Не знаю. Смерть его я стараюсь ни с кем не обсуждать. Психотерапевт говорит, потому что я отрицаю ее. Если бы она видела… Если бы… Нет, это слишком. Но ведь это правда - встречаясь с нашими общими знакомыми, мне пришлось бы смириться. А так я могу тешить себя надеждой, что он нашел выход. Я хочу дать себе время. У меня есть на это право. Ведь Шерлок был моим самым близким человеком. Он знал обо мне все – даже то, что я не хотел бы, чтобы кто-то когда-то узнал. Но мне было с ним комфортно. Доверие – вот что это было. Ради него я готов на все. Возможно, в аду некому будет подать ему телефон или налить чая, и он вернется. И все будет как прежде. Или лучше. Да, так нельзя жить. Я знаю. Но какая разница? Немного бренди перед сном. - Я не умер, Джон. Я чувствую прикосновение холодных пальцев к щеке. - О Джон. Как душно. Почему тут так душно? Что за глупый сон… я не могу открыть глаза. Даже если ты жив, чего ты хочешь от меня? Я ничем не могу тебе помочь, Шерлок. - Джон. Джон. Я чувствую дыхание на своей шее, у уха. Оно прерывается, чтобы вновь повторить мое имя. Потом я чувствую, как его лицо прижимается к моей шее, оно влажное, и моя кожа покрывается мурашками. Тут нечем дышать. Вернись, конечно же возвращайся, Шерлок. Мы все исправим, вместе. Это слезы? Неужели в аду так страшно?.. Я проваливаюсь все глубже. И уже не чувствую ничего. Спокойной ночи. До чего же болит голова, Боже мой. Я еле открыл глаза. Будильник невыносимо пищит. Да где же чертов телефон? Под подушкой, точно. Ну вот, теперь тихо. Нужно вставать. Давай, сделай усилие… Сейчас бы кофе, но его нет, естественно. Утро как утро. На кухне сквозняк. Тут где-то щель в раме, можно заняться этим в выходные. Может, стоит сделать тут небольшой ремонт. Подкрасить стены. Заменить эти старые полки. Или… Стоп. Что за… На полке стоит бутылка. А вокруг – две пары чашек. И все бы хорошо, но одна чашка слева почему-то черного цвета. Паника. Здесь кто-то был. Все проверил: замок не тронут, ничего не пропало. Все на месте, включая пистолет. Кружка изучена вдоль и поперек – ничего. Может быть, снять отпечатки пальцев? Позвонить прямо сейчас, в Скотланд-Ярде еще не забыли, кто я такой. Но что я скажу? «В моем доме появилась чашка, следов взлома нет»? Как бы ни отправили принудительно лечиться. Но откуда-то взялась эта дурацкая кружка! В такой ситуации главное – не поддаваться панике. Найдется всему разумное объяснение. Должно найтись. И появление кружки точно не должно стать причиной опоздания на работу. И так остался без завтрака. Когда я закрывал дверь (нет, ну как же она все-таки попала в квартиру?!), на площадку из двери напротив вышла соседка с огромным мастифом. Я кивнул ей и приготовился спускаться по лестнице, уступая даме и зверю лифт, но она окликнула меня: - Извините, у вас все в порядке? Я обернулся и посмотрел на нее. Соблазн ответить «нет» был велик. Я даже не знаю имени этой женщины, а она почему-то беспокоится обо мне. Наверное, я ужасно выгляжу. Я прочистил горло и ответил: - Да-да, все в порядке, спасибо, - и вновь повернулся к лестнице. - Просто ваш друг уходил в такой спешке, на нем лица не было. И я подумала… Я не слышал, что она сказала дальше. Мой друг. Мой друг. Я боялся вздохнуть. - Простите, что вы сказали? – спросил я каким-то глухим, не своим голосом. Она остановила поток речи, взглянула на меня с сочувствием и повторила: - Сегодня около часа ночи я выводила Бисквита на прогулку и увидела человека, который выходил из вашей квартиры. На нем лица не было. Очень уж он был грустный. Я смотрел на нее, и в моей голове было пусто. Только одна мысль там была четкой – кто в здравом уме такую зверюгу может назвать Бисквитом? А она продолжила говорить дальше… - Минутку, - перебил я, - а как он выглядел? Женщина с недоверием уставилась на меня – странно, наверное, не знать, как выглядит человек, выходящий в ночи из твоей квартиры. - Высокий, рыжий такой. Лет тридцати с небольшим… - Тут ее глаза расширились от внезапного осознания, - вы не знаете его?! Это был вор?! Вас не было дома? Что-то пропало? Я даже не мог ответить ей. Рыжий. - Нужно позвонить в полицию! Собака, до этого стоящая смирно, вдруг начала тянуть ее к лифту, утомившись от ожидания. - Бисквитик, да прекрати же ты! - и уже обращаясь ко мне, - я же с ним в лифте ехала! И Бисквиту он не понравился – неудивительно! Поменяйте замки! Я молча смотрел на нее, не зная, что мне делать. Бред какой-то. Продолжение истории о чашке. Чашка и Бисквит – вот что я написал бы в своем блоге. Наконец, собака затащила владелицу в лифт. - Может вам это поможет, я слышала, как он говорил по телефону, что собирается ехать на утреннем поезде с Панкрасс! В 6:30, он так и сказал! Звоните в полицию! Но тут двери лифта закрылись, скрывая пса и его хозяйку. - Эти типы из провинции, так и жди от них беды! – заявила она, обращаясь то ли ко мне, то ли к собаке. 6:30. Панкрасс. Международное отправление? Чтобы привезти кружку. Что это значит? Я не понимаю. Я стою и вглядываюсь в табло, которое давно уже показывает отправление других поездов – в Париж, в Брайтон. Я должен выяснить, куда ушел поезд в половину седьмого. Штатное расписание поездов нашлось на информационном стенде – в шесть тридцать поезд уходил в Бедфорд. То есть рыжий человек из Бедфорда приехал в Лондон, вошел в мою квартиру ночью, не тронул ничего, кроме оранжевой чашки на кухне, подменив ее на черную, привезенную, вероятно, с собой, и исчез, пока я спал? Интересная история. Итак, улизнув с работы под каким-то неблаговидным предлогом, я покупаю билет в Бедфорд, чувствуя себя что ни на есть идиотом. Из зацепок только кружка и цвет волос. Но Шеролку и этого было бы достаточно. Чего не скажешь обо мне, но так оставить я это не могу. Середина дня – не самое лучшее время для сбора информации. Паб – вот что мне нужно, но собираются все там только вечером. Возможно, придется здесь остаться на ночь. В любом случае, смена обстановки – всегда хорошо. Да и цены в местных «бед-энд-брекфаст» в это время года вполне приемлемы. Одна только мысль не давала мне покоя. Неужели это весточка от него, и он все-таки выжил? Но друзей у него не было, по крайней мере, он никогда не ездил к кому-то в Бедфорд – или не говорил? И что это за друзья такие, которые открывают замки так ловко, что дух захватывает. Или… или… это не мог быть он. Оставшееся время до вечера я провел, шатаясь по улицам и надеясь увидеть кого-то, подходящего под описание. И как назло не встретил ни одного рыжеволосого парня. Да и ни одной девушки. Пока что мне катастрофически не везло. Одна лишь надежда на чуть подвыпивший народ, в особенности на женский пол. Благо городок маленький, и все друг друга знают – в теории. Напоить и очаровать, одновременно выясняя, не знает ли она какого-нибудь местного рыжего проныру? Это вполне по плечу Джону Ватсону. Мне повезло, что сегодня пятница. Местный паб «Лев и корона» - самое посещаемое место по вечерам (информация от парня за стойкой регистрации). И в восемь вечера здесь довольно людно. Мне осталось найти ту, чья юбка короче всех и на кого смотрят с обожанием мужчины и с ненавистью женщины. Это и будет объект моих сегодняшних притязаний. Я бы в жизни к ней не подошел. Но для дела – для дела все, что угодно. Она, естественно, не одна – с подругами. Итак, набрать побольше воздуху… Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать пять? - Эмм… Привет. Ее взгляд устремляется на меня немного сверху вниз – она хоть и моего роста, но на каблуках. Ее подруги замолкают на секунду, а потом продолжают разговор. Девушка улыбается и отвечает: - Привет, - но не отворачивается, а смотрит на меня дальше и ждет продолжения. Я тоже смотрю на нее – не ожидал, что все получится так легко. - Я Джон. - Привет, Джон. Я Кэрол, - у нее легкий, неуловимый акцент. И она заметила мой, - ты к нам из Лондона? Они всегда так общительны в небольших городках? Теперь буду знать. - Да, по работе… - улыбнулся я. - Очень интересно, - ответила она, слегка расширив глаза, стараясь, вероятно, показать насколько. - Можно тебя угостить? Кэрол будто бы на секунду задумалась: - Хм.. А почему бы и нет? Дальше события развивались прямо-таки с космической скоростью. Я даже и шага не успел сделать к барной стойке. Расталкивая людей, на нас через весь зал надвигался здоровенный детина, и тут в мозгу мелькнула мысль, что, возможно, всего я не учел. Еще на полпути он начал: - Это еще кто?! Что это за тип, я спрашиваю?!! С ним тоже спала?!! Я открыл было рот, чтобы заспорить (хотя это, ясное дело, дохлый номер), но Кэрол меня опередила: - А тебе-то какое дело?! Ты мне никто! Все кончено! – лицо ее изменилось до неузнаваемости, и назвать его симпатичным теперь было нельзя. - У-у, дрянь, я тебе покажу! Парень замахнулся на нее, я вклинился между ними, хоть это и не входило в мои планы, но… - А тебя – тебя я просто убью, - пообещал он мне внезапоно спокойным голосом. Я даже и опомниться не успел, как получил оглушительный хук справа. Перед глазами потемнело, а на фоне темноты запрыгали золотые искорки. Да, этого я совсем не учел. Отсутствовал я не долго. Кто-то из посетителей любезно плеснул мне в лицо водой, и сознание вернулось, а вслед за ним появилась боль. Губа разбита (ладно хоть зубы целы), будет синяк, скорее всего. Честно признаться, давно со мной такого не было. И как только я на работу пойду с таким лицом? Участники сцены куда-то исчезли – охрана, наверное, постаралась. Какие-то парень с девушкой усадили меня на диванчик за их столик. Я только и мог повторять: - Все в порядке, спасибо. Все хорошо, нет, мне не нужен доктор. Они вызвали мне такси. Бармен выдал мешок со льдом. Я с трудом вспомнил название отеля, в котором остановился, - голова гудела. Хотелось пить и спать, но спать сейчас нельзя. Вдруг сотрясение? И самое главное – все зря. Ничего я так и не выяснил. Глупый, глупый Джон! Я закрыл было лицо руками и тут же отдернул их – там явно будет что-то ужасное. Поморщившись, вновь приложил лед к левой половине лица. Вот и начались приключения. Однако на сегодня они не закончились. Выйдя из такси напротив входа в отель, я увидел, как у входа толпятся люди с взволнованными лицами. Кто-то куда-то звонит, все суетятся. Почему-то я сразу почувствовал, что это имеет ко мне отношение, и заторопился внутрь, чтобы все разузнать. В холле все столпились вокруг дивана, на котором полулежала почтенная старушка с бледным лицом. И естественно, когда вокруг раздается «нужен врач!», я не смог удержаться (хотя с таким лицом?..): - Пропустите, я врач. Люди оборачивались и с недоверием поглядывали на меня. Хорошо, хоть алкоголем не пахнет, а то хорош был бы доктор. Я подошел к пожилой леди и присел у изголовья, машинально отгоняя всех фразой «ей нужен воздух». Я взял женщину за руку, машинально считая пульс: - Что случилось? - Не знаю, голова закружилась, - сказала она слабым голосом и махнула рукой. Я обернулся и обратился к парню за стойкой. - Вызывайте врача, здесь нужно более серьезное обследование. Никаких признаков сердечного приступа или инсульта, но проверить стоило. Но леди вдруг схватила меня за руку: - Не нужно врача, все в порядке, это бывает… Давление шалит, - а потом со вздохом, - как же мне теперь вести машину… На что портье ответил: - Миссис Роуд, вы можете оставаться здесь сколько угодно. И я все-таки вызову врача, потому что… - Мне не нужен врач, - ответила леди Роуд внезапно сильным голосом, а потом мягче, - все в порядке, этот юноша меня отвезет. И указала пальцем на меня. Юноша. С разбитым лицом. Я влип. - Я живу здесь недалеко. Мой дом на отшибе, если честно. А что с вашим лицом? О нет, не отвечайте. Мне нравятся загадочные мужчины… И таким образом она болтала всю дорогу. Стоит ли говорить, что от ее недомогания не осталось и следа? Вероятно, дефицит внимания. Дети не навещают, заняться решительно нечем – вот ищет себе приключений. Хотя как ее обвинить – сам такой же. Было около двенадцати часов. Запоздало я осознал, что не вполне понимаю, как я буду добираться обратно в отель и сколько мне будет это стоить, ведь жила моя пассажирка за чертой города. - Жаль, что сейчас ночь. В солнечную погоду здесь открывается просто чудесный вид на озера! Ничего, еще успеете посмотреть. Я вел машину и чувствовал, как опухает левая половина лица. - Вот приедем, я сделаю вам компресс. И не сопротивляйтесь, Джон. Я думаю, вам стоит остаться сегодня у меня. Такси в такую даль не поедут. К тому же, я обещаю горячий завтрак. - Не думаю, что это удобно, - ответил я, хотя чувствовал, что у меня нет никакой альтернативы, - вы одна живете? Я знал, что этот вопрос должен вызвать бесконечно долгий рассказ, во время которого я смог бы спокойно обдумать свое положение. Действительно, оставлять ее одну не стоит – она еще не вполне оправилась. С другой стороны… Еще вчера я был у себя дома и думать не думал, что в следующую ночь буду ехать по шоссе черт знает где со старушкой-авантюристкой. Мне определенно везет. - А вот тут нужно свернуть. Посмотрите на моих садовых гномов! Чудесные ребята! Жаль, похвастаться не перед кем – соседей-то нет. - Да, гномы отличные, - мне не хотелось с ней спорить, да и сил на это не было. К дому вела подъездная дорожка, освещенная небольшими фонарями. Дом был двухэтажный, приземистый и основательный – явно старше своей владелицы лет на сто. Эта дама явно не из бедных – содержать жилье в таком месте удовольствие недешевое. - Проходите, не стесняйтесь. Тут где-то бродит моя кошка Бастинда, она вас определенно полюбит. Да что за имена для животных такие? Хотя черт с ними. После двух кружек чая, трех таблеток обезболивающего и увещеваний, что ничем я старушку не стесню, я получил отдельную спальню с ванной комнатой на втором этаже. Да, стеснить кого-то в этом доме явно не выйдет… От миссис Роуд я также получил блюдце с водкой и бинты для компресса. Устроившись в невероятно мягкой постели, я приложил бинт, смоченный в водке, к лицу. Вряд ли поможет, но, по крайней мере, не так чувствуется боль. Расслабился я как-то слишком быстро. Накатили немного путаные мысли о том, что рыжего я так и не нашел. Кружку забыл в отеле. И зачем я только за него заплатил – ночую-то я в итоге в загородном доме какой-то леди. Неужели приключения возвращаются в мою жизнь? Чувствуя себя странно умиротворенно, я погрузился в сон. Просыпался я постепенно. Рассеянный солнечный свет, приникающий через занавески, не был ярким – значит, еще рано. Я потянулся и зевнул – все-таки как тут удобно! Не сравнится с моей постелью… В доме стояла тишина, вероятно, хозяйка еще спала. Мысль о побеге я сразу же откинул – неудобно, ведь леди была так ко мне добра. Щека выглядела ужасно, синяк еще окрасится во все цвета радуги. И разбитая губа… Настроение сразу исчезло. В конце концов, все иногда попадают в переплет, кто-то чаще, кто-то реже. Бывает. Но на работе я дам повод для разговоров, без сомнения. Возможно, меня даже отправят на больничный – не думаю, что пациенты захотят лечиться у доктора, который выглядит, как бандит, побывавший в передряге. И да, нужно позвонить в клинику. Но это позже, а пока… Я решил полюбоваться видом из окна. Сразу за домом начинали расти деревья, высокие, но были посажены так, чтобы пропускать в окна дома достаточно света. Отличное место для прогулок. Жить здесь, должно быть, одно удовольствие. Чуть дальше начинался пруд с небольшим пирсом, а чуть поодаль справа виднелась небольшое строение – видимо для садовой утвари. Ничто не нарушало умиротворяющую картину моего апрельского утра в доме миссис Роуд. Тут я заметил небольшое движение. Бастинда, которая, повинуясь известному только ей одной порыву, промелькнула среди травы и направилась к пруду. Ее полосатую спину было видно на газоне (давно не стриженом). Опершись на подоконник, я приблизил лицо к окну, и мне стал виден берег пруда дальше от пирса. Там стоял человек. Нет, он не просто стоял. Он ловил рыбу. Зайдя где-то по колено в воду, обутый, насколько мне было видно, в высокие резиновые сапоги, одетый в желто-зеленую рубашку в клетку и свободные серые штаны, парень держал в руках спиннинг. Но заинтересовало меня другое – на голове, выбиваясь из-под коричневой шляпы с небольшими полями, виднелись рыжеватые, волосы. Я замер. Кошка же продолжила свое движение. Ее интерес к данному субъекту был вполне понятен, как, впрочем, и мой. Одевшись так быстро, насколько мог, и пытаясь не шуметь, я спустился на первый этаж, наугад свернул в ближайший коридор, и, очутившись на кухне, вышел через заднюю дверь. Я не знаю, может это вовсе не тот человек. Или даже если это он, не стоит ожидать, что он мне все расскажет. Я торопился. А рыбак, не зная о моем появлении, стоял все так же неподвижно. Кошки нигде не было видно. И тут мои шаги стали замедляться, а мысли путаться. Он стоял в пол-оборота ко мне, и что-то мне показалось смутно знакомым в его осанке. Лица я еще не видел, но я чувствовал, как кровь стынет у меня в жилах. Мои шаги вновь участились, я уже приблизился к пруду, и он обернулся. Я никогда не видел Шерлока Холмса с удочкой в руках. Только с гарпуном. Но это был, без сомнения, он. Сосредоточение на его лице сменила осторожная полуулыбка. Он вовсе не удивился, увидев меня здесь. Он повернулся к удочке, а потом вновь ко мне. - Здесь вообще-то нельзя ловить рыбу, - и, подумав, добавил, - здравствуй, Джон. Я знал, что он жив, всегда это знал. Я знал. Знал! Шерлок жив! Описать это просто невозможно. Как?... Как?! Я почувствовал, что мои кулаки сжаты. Я с шумом набрал воздух в легкие, зажмурившись. Шерлок молчал. Он ждал, что я скажу. Но слов не было. Я опустился на траву, глядя, как он собирает удочку. - Как же… как же… Ты рыбу ловишь? Шерлок обернулся и пожал плачами: - Я много думал, Джон. «Да ты только делаешь, что думаешь!!!» - взорвался мой мозг. Я снова закрыл глаза – я не мог и не хотел кричать на него. - Что с твоим лицом? – спросил он. Его тон – осторожный – только раздражал меня. - Ты упал. - Да. - И умер. - В какой-то степени. Тут я не выдержал: - Ты хоть…ты хоть представляешь, что… что это было, а, Шерлок?! Ты хоть представляешь? - Джон. Я поднял на него глаза – таким я его еще не видел. Какой-то совершенно потерянный и не похожий на себя. В этой нелепой одежде… - Твои волосы?! Нет. Я не хочу ничего знать. - Джон, - он приблизился. Я вскочил на ноги и попятился. - Нет уж, держись подальше. Да я же с ума сходил! Да кому я это говорю… - я развернулся и пошел к дому. Бешенство. Шок. Изумление. Радость. Обида. Неплохой коктейль. Его голос нагнал меня: - Ты всегда знал, что я жив. Я остановился и обернулся. И кивнул. - Да. Да, Шерлок, я знал. Но разве это меняет дело? – голос повышался сам собой, - разве это отменяет все то… Боже мой. Похороны. Похороны, Шерлок!!! - Я знаю, Джон. - Нет, ты ничего не знаешь. Ты не можешь этого знать. Нет, ты не можешь. Мы стояли в десяти шагах друг от друга. И о чем я только думал, когда просил, чтобы он вернулся? Он здесь – и что дальше?! - Я хочу попросить прощения. Я очень надеялся, что мой красноречивый взгляд ему все объяснит. - Прошу, не думай, что это было легко для меня. Потому что это не так. - Сейчас я не могу думать об этом, уж извини. Просто не могу, не воспринимаю! И, отвернувшись, пошел прочь. В доме никого не было. Ну конечно же. Я поднялся в свою спальню и уселся на кровать. Нужно уезжать. Нет, я не могу уехать. Не могу. От всех этих эмоций голова начала раскалываться, и начало ломить лицо. - Чертово все! Я боялся, что он поднимется сюда, что мне нужно будет с ним говорить. Нет, только не это. Я подошел к окну. Мои опасения были напрасны. Шерлок так и стоял у пруда, глядя в сторону дома, будто раздумывая, стоит ли пойти за мной. Вероятно, он решил дать мне время. Но беда в том, что я не мог предсказать, сколько времени мне потребуется. Я имею полное право просто уйти. Сейчас. Однако я приехал сюда. Я чувствовал, куда меня ведет этот след. Я пошел за ним, как и обещал. Что же сейчас изменилось? То, что он жив, не сделало его хуже. Петь мертвому дифирамбы оказалось куда легче, чем выслушать его живого. Сначала нужно все выяснить. Но судя по всему, Шерлок не спешил объяснять свое удивительное воскрешение. Точнее, не было никакого воскрешения – он и не умирал вовсе. Я вновь выглянул в окно. Там никого не было. «Чудовище. Он чудовище – не человек. Что мне теперь делать? Наплевать на собственную гордость? Обманул всех, да так жестоко. На что он надеялся?» Я шел к маленькому дому у пруда. Не нужно думать. Если я подчинюсь разуму, то просто уйду. Но я не могу – потому что я не чувствую так. Я чувствую, что мне нужно прикоснуться к нему. Почувствовать его и проверить. И мне все равно, что это будет: удар или объятия. Я должен почувствовать его. Я постучал и вошел. - Шерлок? Он стоял у открытого невысокого шкафа и критически рассматривал его содержимое. - Совсем не то, что раньше, - повернувшись, сказал он. И улыбнулся. Совсем не то, что раньше, это точно. С ним что-то случилось, отчего он совсем не похож на себя. Я не стал ничего говорить. Я просто подошел к нему и резко притянул к себе. Он не сопротивлялся, а наоборот, как мне показалось, выдохнул с облегчением. - Джон… - Тихо. Я уткнулся носом в его плечо и с силой сжал руки на спине. Почувствовал, как ладони Шерлока замерли – одна на левой лопатке, другая – на пояснице. Поверх его плеча я осматривал комнату – единственную во всем доме – заваленную книгами и еще Бог знает чем. Хоть это осталось неизменным. Я отстранился и заглянул ему в лицо: - Расскажешь? Он кивнул. А потом прижал лицо к моему плечу: - Да. Итак, замысел его был великолепен, как и исполнение. Дальше, в процессе этой борьбы с наследием Мориарти, что-то пошло не так. - Он лишил меня всего, и я решил разрушить все, что он построил. Все было идеально, но… - на миг я увидел его прежнего, его горящие слова, резкость и энергия, - я стал теряться. Будто я превратился в гончую. Все его блестящие замыслы! От него ничего не осталось. Конечно, только он мог разобраться во всем этом. И только он мог в одиночку отправиться в Турцию, чтобы затем пересечь границу с Сирией и… - Майкрофт помог мне, - без особого удовольствия признался Шерлок, - если бы он не следил за мной, я бы… Он отошел на шаг назад, отвернулся ко мне спиной и начал расстегивать рубашку. Когда он снял ее, я увидел, что вся его спина, вся эта когда-то безупречно белая кожа покрыта шрамами. Господи, столько ожогов! Моя рука бездумно потянулась вперед, но я остановил себя. Шерлок молчал и ждал, что я скажу. - Это… это такой страшный ожог… как.. - Как я выжил? – спросил он, вновь застегивая рубашку, - я точно не могу объяснить, но видимо мой брат постоянно был у меня за спиной. - Значит он знал? - Догадался. Он пристально следил за всем, что делал Мориарти. И когда все начало рушиться, одно за другим, он все понял. Я видимо, должен быть ему благодарен, - безрадостно ответил Шерлок. Я проглотил свое «конечно». - Он знает, где ты сейчас? - Да. Хоть он и недоволен, что я связался с тобой. - Почему? Шерлок посмотрел мне в глаза: - Он хочет, чтобы ты устроил свою жизнь. Он прав, наверное. И он снова отвернулся от меня. - Также он прав в том, что я навсегда останусь эгоистичным ребенком. Мне нужен мой друг. Я слушал его и не узнавал. Я всегда знал, что ему нужно внимание и забота, но он никогда так открыто не говорил об этом. И после всего, что он сделал для нас… Он так измучен. Игры интеллекта завели его слишком далеко. Ему нужна опора. И я готов ею быть. - И когда я лежал эти бесконечные недели здесь, на втором этаже… Лицом в подушку. Джон, я думал, я не вынесу. И где-то посреди всего этого я вдруг понял, что я обычный. Обычный человек. Через секунду он снова был у меня в объятиях. - Нет, нет, ты не обычный, - я успокаивал его, как ребенка, осторожно касаясь его спины, потому что шрамы все еще стояли у меня перед глазами. - Я видел войну, Джон. Теперь мне все стало ясно – почему для тебя были важны все эти домашние пустяки… Я только сильнее обнял его. - Мне не совсем понятно, что я значу без тебя. - Это, значит, Майкрофта дом? - Нет. Мой. Я поперхнулся чаем. - Твой дом? - Да, что тут такого? - Но ты никогда не… - Просто у нас никогда не заходила речь об этом. Ну да. - Но как ты можешь жить в своем доме, если ты фактически мертв? - Джон, - вот это уже мне знакомо – это лицо «Джон, брось, что тут непонятного». Я сидел на небольшом диване – в этой комнате, если честно, все было небольшое – а Шерлок на стуле напротив меня. Мы пили чай и разговаривали. Почти как в старые добрые времена. Я не стал спрашивать, почему он живет не в доме, а в однокомнатной пристройке. Это, должно быть, очень тоскливо – жить одному в особняке. - А миссис Роуд? - О, эта замечательная леди! Однажды… - Неужели и ее мужа тоже с твоей помощью за решетку упекли? - Ну почти… - Тебе везет на старушек-авантюристок. - Джон, пожилые леди лучше многих умеют хранить секреты, - улыбнулся Шерлок. - Конечно. Лучше, чем военные врачи среднего возраста, - не выдержал я. - Для твоей же безопасности, Джон. Я ни минуты не сомневался в тебе. - Конечно, конечно… Даже не знаю, хорошо это или плохо. Предсказуемый, простой, обыкновенный… Я вздохнул – ему всегда легко было предугадать мои действия. - И теперь ты планируешь вернуться? - Я хотел посоветоваться с тобой. Я в недоумении посмотрел на Шерлока. - Посоветоваться? Он не ответил. Мы молчали. Но тишина не давила. С Шерлоком можно разговаривать молча. Читать газету, пить чай, печатать свой блог, когда он что-то разглядывает в микроскоп, играет на скрипке, мечется по квартире или лежит без движения на софе в гостиной – это ощущение близости без слов. Оно волшебно. Конечно, я бы хотел все вернуть. Но возможно ли это? И как это будет? Я не знаю. Все придется строить с нуля. - Твое возвращение наделает столько шума. Шерлок поморщился – этого ему хотелось меньше всего. Но чего он ожидал? Не каждый день люди восстают из мертвых. - Ты сможешь опубликовать мемуары и больше никогда не заниматься нудными делами. - Как-будто я раньше за них брался. И мы оба знаем, кто из нас писатель, так что… - Я смогу описать в блоге твои похождения… - И выставить меня героем, как обычно?.. О Джон… «Но ты и есть… По крайней мере, для меня». - Я так ничего толком и не выяснил. Подожди, тебе придется потратить не один час, чтобы все мне рассказать, таинственный и неуязвимый Шерлок Холмс. - И очень даже уязвимый… - с раздражением ответил он. - Шерлок… - Я ошибаюсь. Я ошибался. И мне дорого это стоило. - Но так и должно быть… - ничего лучше я не мог придумать. Приписывание ему человеческих качеств всегда злило его, но, кажется, обстоятельства заставили его пересмотреть старые взгляды. - Я и забыл, каким ты можешь быть, - сказал он с ухмылкой. - Может, тебе и не стоило появляться в моей квартире, - ответил я с улыбкой, - а то процент нормальности в этом доме явно перевалил за сто. - И правда, раз я теперь обычный человек, может мне стоит поискать себе необычного друга? – парировал Шерлок. - Да уж. - Ты так и не рассказал, что случилось с твоим лицом. - Неудачная попытка добыть информацию… А как ты попал в мою квартиру? Опять этот взгляд «не спрашивай меня о таких пустяках». - Если бы не собака… - Собака? Ах собака, - лицо Шерлока исказила забавная гримаса. - Без нее я бы не справился. - Ну конечно. Серийного номера на кружке с клеймом завода, который находится здесь в пригороде, было недостаточно. - Естественно. Можно было просто позвонить. - И что бы я сказал? Я жив, приезжай? - Ну что-то вроде того. - Нет, Джон. Ты бы не приехал просто так. Ты же так любишь загадки. Я снова вижу все тот же сон. - Джон, Джон, - нараспев, как-будто растягивая слова. Какой у него все-таки приятный голос, когда он захочет. Я бубню что-то в ответ, и забираюсь поглубже под одеяло. Но сон не отпускает, а наоборот, обрастает деталями: губы, шепчущие мне в затылок, руки – одна застыла на плече, другая чуть поглаживает поясницу, потом протискивается между матрасом и мной, чтобы притянуть меня к себе. Это всего лишь секунда: я двигаюсь навстречу теплу и этой ласке, не думая, не анализируя. И просыпаюсь. Это похоже на паническую атаку, но ее сопровождает что-то еще. Удар в живот изнутри кучей разгневанных бабочек, совершенно неожиданно и так сильно, что первая моя реакция – вырваться – срабатывает почти на автомате. Я сижу на краю кровати, его поцелуи горят на моей шее. Я хочу что-то сказать, и не могу. А его уже нет. Дверь хлопнула – не резко, не зло – но этот звук был похож на прощание. Что это было? Нет, не так. Что мы наделали? Нам нужно поговорить. Обсудить все. Да, прошло много времени, столько всего случилось, что… и я совершенно спокойно отношусь к… Я могу понять все, и такой поворот событий не то чтобы меня напугал… Я бы не сказал, просто… Сложно признаться в этом самому себе, но я боюсь потерять контроль и отдать все человеку, который… Такому как Шерлок. Еще пару дней назад он был мертв, а сегодня он вернулся, ему плохо, я должен его утешить, я должен… Где же проходит граница между нами? И есть ли она? Возможно, когда он лежал, мучась от боли, я тоже чувствовал ее, но иначе? Я не был готов дать ответ, точно не сегодня ночью. Он не может лишить меня времени – мне как-то нужно свыкнуться со всем этим. А если добавить в уравнение еще… Боже мой, секс и Шерлок Холмс. Прежде совершенно несовместимые вещи. И на кого же пал его выбор? Не на Эту Женщину, опасную, притягательную, вызывающе женственную, ни на кого-либо другого… На меня. И я должен был принять это с гордостью? Посчитать себя избранным? Я разозлился, и не мог ничего с этим поделать. Просто у меня очень хорошо развита система самозащиты. Естественно, утром его уже не было. Только на моем телефоне сообщение: «Непредвиденные обстоятельства. Ты знаешь, где меня найти. ШХ», что дословно означает: каждый вновь сам по себе. И раньше это было логичнее – Шерлока просто не было, то теперь все куда сложней и запутанней. И так ведет себя тот, кому важнее всего было доказать свою правоту, оставить последнее слово за собой? Видимо, в чем-то он до сих пор не разобрался, и это тревожит его. Но это же не повод разрушать нашу дружбу, которая и так дала трещину из-за его падения. Она почти исчезла, в самом деле! Подумаешь, не смог сдержать своих эмоций – это бывает с каждым. Ведь он сам признал, наконец, что он человек. Или это были только слова? Он хотел, чтобы я убедил его в его уникальности. Позволив ему сделать то, чего не позволял никому, тем самым убедив его, что для меня он… Но неужели это и так неясно? Будь на его месте кто-то другой, я уверен, что все закончилось бы шуткой. Ведь… В дружеских отношениях между людьми иногда наступает момент, когда трудно провести грань, и это более чем понятно. Но только не Шерлоку. Откуда ему знать, что я думаю? Хотя это глупый вопрос. Он мог с точностью определить мою реакцию, предсказать ее и все же… все же он сделал это. Возможно, уже понимая, что последует за его действиями. Тогда какой смысл во всем этом? Или же он искренне ждал, что я отвечу?.. Через два дня после возвращения в Лондон, сидя на больничном (синяк начал приобретать интересные оттенки – Шерлок бы обязательно пошутил на этот счет), я наткнулся на первые статьи в газетах. Так же легко, как и уничтожили, они вернули его к жизни, сделав героем, обличив зло и воздав должное справедливости. Хоть читать это у меня не было никакого желания, где-то в глубине души я торжествовал, потому что, как ни крути, теперь все стало на свои места. Но торжество тут же сместилось тревогой – может, стоило еще подождать? Вдруг существует опасность, что кто-то не готов мириться с триумфальным возвращением? Я ждал его появления, но мой телефон молчал. Дни тянулись безрадостно, только теперь это стало еще хуже. Вдвойне обиднее. Еще через неделю я прочел, что он успел помочь Ярду с одним запутанным делом, что напрочь отмело все сомнения у публики – Шерлок Холмс жив, здоров и в своем репертуаре. И я ему вовсе не нужен. Только в одной газете, кажется, обратили внимания, что «прежний спутник» (что бы это ни означало в их понимании) больше не сопровождает великого сыщика во время расследований. Ну что ж, ладно. Я никогда не страдал манией величия. - Ну и погода! В новостях сказали, что это лето – самое холодное с 1993 года! - Не говори, целыми днями льет… Мы хотели съездить к моей сестре в эти выходные, но, кажется, уже пора объявлять штормовое предупреждение. - С этим никто не торопится… Я выходил из кабинета, слушая болтовню запоздалых пациентов и размышляя о том, что неплохо бы добыть где-нибудь одеяло с подогревом. Или два. И сменить замки еще раз, потому что если исчезновение бутылки бренди я могу понять (оно не было моим изначально), то исчезновение моих кружек стало последней каплей. Завтра будет свободный день, можно пригласить мастера. Или уже написать Шерлоку и попросить прекратить. Мы можем встретиться и все обсудить? На самом деле я боюсь, что при приближении к нему меня опять затянет. И я окажусь где-нибудь в канаве с оружием в руках со счастливой улыбкой на лице. Не уверен, что хочу этого. Небо было темным и полным воды. Начало июня походило скорее на конец октября. Накинув на голову капюшон, я добежал до автобусной остановки, без происшествий добрался до дома, по пути купив молока и хлеба для тостов. Впереди – еда, телевизор и тепло, что не может не радовать. Устроившись с пультом в руках, как и полагается порядочным холостякам, я довольно скоро задремал. Разбудил меня стук в дверь. Мельком глянув на часы, я убедился, что уже перевалило за полночь. Я открыл, не заглянув в глазок. На моем пороге стоял ни кто иной, как Майкрофт Холмс. Он почти не изменился за то время, что я его не видел. Хорошая диета? - Доброй ночи, Джон. Я могу войти? Я стоял и смотрел на него, загораживая проход в квартиру. Этот человек… а вроде как и не человек вовсе, зная, что стоит за его спиной. Зачем я мог ему понадобиться? Впрочем, у меня есть предположения на этот счет. Я молча кивнул и пропустил его. Майкрофт вошел, огляделся, я не предложил ему присесть, да он, кажется, и не собирался задерживаться. - Я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах моя просьба прозвучит менее чем уместно, однако я все же надеюсь на вашу помощь. Я хочу, чтобы вы сейчас направились в одно место и помогли моему брату. Это чрезвычайно важно и… - Минутку, - перебил я, изображая, что плохо расслышал, - я должен куда-то ехать? А как же разведка? Полиция? Не смешите меня. И оставьте в покое. Я махнул в сторону двери, однако Майкрофт сделал вид, что не заметил. Его лицо странным образом изменилось - я видел, что он готов волочь меня силой, если потребуется. Я так просто не сдамся. - Я и Шерлок давно уже не общаемся. Сомневаюсь, что… - Это срочно, и я прошу вас… - он шагнул ближе ко мне и повторил, - прошу… Это деликатное дело. В этот момент я даже умудрился застрять в свитере, пока надевал его – последний раз, когда я слышал от Майкрофта слово «деликатное», оно относилось к фотографиям венценосной особы в объятиях Ирэн. Я что, должен вытаскивать Шерлока из чьей-то постели? Мы спустились на лифте и уселись в машину без слов – я знал, что расспрашивать бесполезно, тем более все станет ясно через несколько минут. Мы плутали по центру, пока не остановились у какого-то неприметного дома в Сохо. - Я хочу, чтобы вы помогли ему, повторил он, - машина будет ждать вас здесь. Пожалуйста, не оставляйте его одного. Пожалуйста. Одного. Кажется, я начал понимать, в чем тут дело и почему Майкрофт не хочет ввязываться. Он не хочет марать руки. Мне вдруг стало тошно. Я выскочил из машины и постучал в дверь кулаком. Она тут же распахнулась. Я, не разбираясь, наотмашь ударил в лицо того, кто меня впустил, и ввалился внутрь. Громко играла музыка. Всюду были люди, и мне было мерзко смотреть на них. Я старался не думать, просто отключить свой вопящий разум: «Что я здесь делаю?!» Я распихивал руками всех, кто преграждал мне путь. За мной, естественно, увязался охранник, вопя что-то с ужасным валлийским акцентом. Мне было плевать. Я нашел его. За какой-то перегородкой, где музыка слегка приглушалась, на совершенно ужасном темно-синем диване, с которым сливалась его рубашка. Определенно под кайфом. Без сознания. Закатанный рукав. - Сколько, сколько он принял?! – заорал я на парня, который примостился здесь же в углу, но тот не мог ничего сказать, его взгляд совершенно блаженно бродил по потолку. Я повернулся к Шерлоку и встряхнул его: - Эй! Очнись! Очнись, идиот!!! Но где там! Я почувствовал толчок в спину. Мысль «Боже, Джон, что, опять драка?» появилась и тут же пропала – мне некогда было думать. Я был настолько зол, что все случилось даже быстрее, чем я думал (или охранник был просто тупица): я резко развернулся и схватил его за руку, попутно выворачивая ее. И когда он, взвыв от боли, подался головой вперед, хорошенько вмазал ему по лицу – мой удар пришелся ровно на то же место, что и минутой ранее. Схватив его за шею, я прошипел: - Дай мне увести его, или я … - я сжал руку на его горле, и он захрипел и кивнул. Шерлок так и пребывал без сознания. Раз уж я вошел в раж и у нас все равно тут потасовка… Я залепил ему такую пощечину, что он начал заваливаться на левый бок. Но сработало: - Что… что за… - Поднимай свою тощую задницу, мы уходим, - сказать, что я был зол – ничего не сказать. - Я не могу, я… Джон. - Сможешь. Еще как сможешь. Рывком подняв его на ноги, я обхватил его поперек туловища и поволок к выходу сквозь толпу. Кое-как усадив Шерлока на заднее сиденье, я устроился рядом. Я боялся, что он снова потеряет сознание. Через пять минут поездки он устроился на боку, положив мне голову на колени. Пелена злости начала спадать: я заметил, что он похудел еще сильнее, и скулы выступают совсем уже болезненно. К нему вернулся его прежний цвет волос. Ни пиджака, ни пальто рядом с ним я не обнаружил. - Джон, - слова давались ему с трудом. Я сжал кулаки – этот голос действовал на меня гипнотически, но я сопротивлялся, хотя соблазн запустить руки в его отросшие кудри был велик. - Ты же завязал, Шерлок. Господи, - я хотел звучать иначе, но получалось так, будто я его жалею. Он не ответил. - Давно? - Три недели. - Можешь ответить мне, зачем? Снова тишина. Хотя я и сам знал. - Пожалуйста, прошу, когда в следующий раз захочется привлечь к себе внимание, просто позвони. Не нужно вынуждать меня общаться с твоим братом, - Майкрофт повел себя ужасно. С моей точки зрения, но это их семейные дела. - Я прошу прощения, Джон. Ты не должен был этого видеть. - Это точно. Приди я туда на полчаса раньше и застав тебя… я бы… Что творится в твоей голове? Шерлок? - Я хочу спать. - Подождешь еще пять минут. Мне не затащить тебя в квартиру. Через час, одетый в футболку и старые пижамные штаны, Шерлок Холмс забылся беспокойным сном на моей кровати. У меня же сна не было ни в одном глазу – я не хотел оставлять его одного. Я сидел рядом и слушал его дыхание: его грудь поднималась и опускалась с шумом. Если еще и простуда? И нездоровая бледность. Откуда эта тяга к саморазрушению? «Ты же знаешь, Джон. Он потерял все, что так ценно для него: самого страшного врага, самого лучшего друга. Что у него осталось? Мир – скука, обиталище идиотов. Неприкаянный, одинокий». Шерлок. Теперь мы поменялись местами: я осторожно, чтобы не спугнуть его сон, прилег рядом с ним. Он лежал на правом боку, словно хотел свернуться в позу эмбриона, но передумал на полпути. Между нами – 5 сантиметров. Я заполнил их своими мыслями. Решение. Нужно принять решение. Как-будто в моей жизни есть альтернатива, или я надеялся обрести настоящую семью? Мое место рядом с ним. Зачем нам мучить друг друга, когда все и так ясно. Я пробовал жить без него – я не пропал, но был ли я собой? Да, я боюсь, что он исчезнет вновь. В нем сосредоточено все, что я ценю в жизни. И если мы будем вместе… Разве это плохо? Мы можем дать этому шанс. Я же так люблю загадки. Эту мы сможем разгадать вместе. И здесь мы на равных позициях – для меня это так же ново, как и для него. - Шерлок… Шерлок, - теперь я шепчу его имя и притягиваю ближе к себе. - Джон, - отзывается он так, будто не спал, а подслушивал мои мысли. Все может быть. Он не отодвигается. Наоборот. Он прижимается ко мне, запрокидывая голову так, чтобы я мог целовать его шею. Я подчиняюсь. От него пахнет сигаретным дымом. Чем-то еще – его запах такой же породистый, как он сам. Мне не описать его сейчас. Я переворачиваю его на спину и заглядываю в глаза. Это его глаза: любопытные, ожидающие и пронзительные. Целую и их тоже. И лоб, и нос. И губы. Все не очень гладко, это как ехать на велосипеде после десятилетнего перерыва. Но мы справимся. Его движения не очень ловкие, но он явно знает, чего хочет. Воинственные бабочки вновь атакуют мой желудок. Потом я целовал его спину. Я не хотел пропустить ни сантиметра пораженной кожи – все мое. Все шрамы, дедукции, страхи, слабости и блестящие идеи. Мое. Утром я даже не успел понять, что случилось раньше: я проснулся и вспомнил, или вспомнил и проснулся. Тепло, шорох, движение. Но я не хотел выдать себя, мне было интересно, что будет делать Шерлок, когда проснется окончательно. Он потянулся, глубоко вздохнул (я не видел, но знал, что его глаза пока закрыты). - Джон, - позвал он так, будто знал, что я уже не сплю. - Хм? – отозвался я, не открывая глаз. Через секунду он полулежал на мне, пристроив голову на плече. - Утро – самое лучшее время для…