01:23

Мирон всегда был распиздяем. Разбросанные по квартире вещи, на отъебись собранный чемодан и вечное «бля-бля, будут новые трэки, отъебитесь». Мирон всегда был распиздяем, но тщательно пытался следить за единственным растением у себя дома. За собой тоже пытался, но выходило хуёво что в первом, что во втором случаях. Со своим лимонным деревом Мирон носился, как с ребёнком: опрыскивал листья, проветривал квартиру и старался держать поближе к свету. Когда уезжал — отдавал ключи Жене, и дважды рассказывал инструкцию, что нужно делать. И Женя честно всё соблюдала, ни разу не провинилась и каждый раз получала в благодарность какую-нибудь плюшку. Жене эти подарки к чёрту не сдались, просто потому что это родной Мир, но Мирона хуй переспоришь с его «я сказал, значит, блять, надо». Вообще до определённого момента Мирон был уверен, что делает всё правильно, был убеждён, что как нужно ухаживает за растением, пока оно не начало сбрасывать листья и постепенно засыхать. Из Лондона Мирон вернулся обиженный, заёбанный и ахуевший. Потому что по приезде домой на полке он увидел только сухие палки, ветки и опавшие листья. И Мирон не мог винить Женю, потому что она ни при чём — тут сам виноват, сам похерил любимое растение. Мирон не мог винить Женю, потому что она в принципе этого не заслуживает. Мирон не мог винить Женю за то, что она забыла полить. Поэтому Мирону пришлось просто смириться, пообещать себе больше не покупать ничего живого в квартиру и выкинуть горшок в мусорный бак. На улице кутался в парку от ледяного ветра, матерился на минусовую погоду и жаловался в твиттер. В шуточной форме, конечно, но большинство фанатов восприняло вполне себе реально. Дома даже думал, что можно было бы купить бутылку и «помянуть», только Женя обещала приехать и дать пизды. Хотя, на самом деле, Жене хотелось смеяться после этого отчаянного и печального «у меня лимонное дерево погибло». А потом действительно хотелось приехать и обнять расстроенного Мирку. Женя понимала, что в тридцать три мужик ведёт себя, как ребёнок, но ей это казалось действительно милым. Нет повести печальнее на свете, как говорится, блять. К вечеру Мирон всё-таки понял, что со своим графиком работы — пинания хуёв — ему определённо нельзя заводить что-то живое в своей квартире. Максимум — ту штуку, которая живет несколько десятков лет без воды и похожа на залупу. Хотя Мирон уверен, что сможет похерить и её. К вечеру Мирон уже и не особо парился, что у него что-то там умерло, и не парился бы дальше, если бы не ёбаный Ваня со своими заёбами. Ему Мирон хотел въебать ещё до отлёта в Лондон, потому что «нахуй мне твой Лондон, у меня стримы». Сейчас хочет не только въебать, но и убить, потому что Ваня настойчиво и, сука, упёрто стучится во втором часу ночи в дверь. Мирон старательно пытается делать вид, что его нет дома, пока Ваня не додумывается набрать прямо из парадной — Мирон готов поспорить, что его ор было слышно громче не в трубке телефона, а на лестничной клетке. Мирон в ответ только обиженно фыркает, хмурит брови и всё же идёт к двери. И когда смотрит в дверной глазок, то не видит нихуя — только зелёные листья, жёлтые небольшие фрукты на ветвях и логотип чужой кепки с «antiyou». Мирону хочется закатить глаза за тупые приколы и проигнорировать, но он всё-таки проворачивает замок дважды и открывает эту блядскую дверь. Ваня улыбается совсем глупо, только этого нихуя не видно из-за зелени, лезущей прямо в морду. — Хули ты стоишь, отойди, блять, иначе я сейчас сломаюсь. — Нахуя ты его притащил, животное? Я спал вообще-то, ничё? И откуда ты узнал? — Уведы на тебя в твиттере стоят. Думал, всё так просто? Ваня стонет как-то болезненно, крепче перехватывает руками огромный цветочный горшок и несомненно пиздит. Потому что не стоят у него уведы на Мирона. Потому что его личные, блять, уведы — это заботливая Женя. Без неё Ваня так бы и продолжил зависать в играх, не читать ленту в твиттере и не гонять по всему городу в поисках блядского дерева. Мирон наигранно хмыкает, пропускает Ваню в комнату и уже придумывает, как этот дебил будет получать пизды. Потому что снова прёт в грязных кроссах по чистому полу в гостиную. За несколько месяцев отношений Мирон, в принципе, понял, что Ваня — свинья, но старательно пытался его от этого отучить. Хуёво тоже получалось. Видимо, Мирон действительно не пиздел, когда говорил, что умеет только делать рэп и ебаться. Ваня действительно кладёт хуй на чистоту, затаскивает это чёртово растение на какую-то тумбочку и сразу падает на диван. Потому что устал тащить его на пятый этаж — ебучие, сука, лифты. Ебучий Мирон со своим «не хочу я жить в новостройке, отъебись, там никакой культуры». Ваня честно не знает, как культура сохранилась в этих зассаных парадных с исписанными стенами и нерабочими лифтами, но спорить точно не собирался. Потому что проще себя ёбнуть, чем переспорить Мирона. И Ваня знает, что он не менее упёртый. Ваня знает, что если они начнут спорить, то, блять, точно посрутся из-за ёбаного лифта. Поэтому он предпочитает быть чуточку умнее и молчать. —Он же сдохнет опять, когда меня дома не будет. — Твоё ёбаное лимонное дерево. Я половину Питера обкатал, пока нашёл. Мирон опирается плечом о косяк, клацает по выключателям и складывает руки на груди. Ваня выглядит сонным, уставшим и действительно заёбанным. Мирон знает, что Ване после стримов нужен отдых и покой. Мирон знает, что одна блядская ссора не может разрушить крепкие отношения, если люди действительно друг другом дорожат. А у Мирона с Ваней связь значительно крепче — тут не только отношения, но и крепкая-крепкая дружба на протяжении нескольких лет. Мирон знает, что в любых отношениях нужно уступать и понимать. И он действительно понимает, не маленький мальчик ведь уже. Похуй, что Вани не было в Лондоне те три дня, сейчас ведь Ваня здесь. Мирон улыбается уголками губ, отлипает от стены и медленно идёт к Ване. Ваня сразу на ноги по привычке поднимается, знает уже всё и руки расставляет в стороны. Ваня обнимает Мирона крепко, тычется губами в висок и прикрывает глаза. Потому что для Вани это молчаливое прощение просто жизненно важно и жизненно необходимо. Мирон просто пиздец как хочет поцеловать Ваню, хочет уткнуться клювом в щёку и доебаться до его серьги. Мирону хочется, но он ненавидит ебучую разницу в росте. Мирону хочется, но, сука, хуй там он встанет на носочки, не робкая девочка. — Спасибо, Вань, я ценю всё, что ты делаешь, но, блять, дерево полтора метра, куда мне его засунуть? — Мне поебать. Ты хотел — получай. — Я не хотел. Мне одного хватило уже. — Зануда, господи. Ваня смеётся шелестяще на ухо, горбится неудобно и смазано целует Мирона в шею. Ластится большим домашним котом, гладит огромными ладонями по бокам и просто утыкается лбом в плечо. Мирон чешет Ваню за ухом, заправляет растрёпанные пряди волос за ухо в ласковом жесте и действительно радуется. Потому что только Ваня мог притащить в два часа ночи домой огромное лимонное дерево. Потому что только Ване поебать, какие будут последствия — ему нужно сделать прямо сейчас, чтобы порадовать. И Мирон действительно рад, что с ним Ваня не остаётся тем грубым, самовлюблённым и агрессивным ублюдком. Мирон просто прикрывает глаза, утыкается носом в чужую шею, зарывается в толстовку и лениво трётся щекой. Ване хочется пошутить что-нибудь про злобного баттл-рэпера, но он молчит, зевает сонно Мирону в плечо и кусает под челюстью. Отстраняется нехотя, скидывает с себя, наконец, кроссы и снова падает на диван. — Спать пойдём, завтра вставать рано. — Это тебе рано, Мир. А мне вот нет. — Можешь не ехать со мной, тогда останешься без халявной пиццы и черничного латте. Ну, и без отсоса в сортире семнашки, соответственно. Ваня цокает языком, показывает средний палец, смотрит на Мирона так, что в глазах отчётливо читается это «как ты меня заебал». Мирон смеётся, улыбается, сука, слишком обворожительно, и Ваня просто не может не повестись. Поднимается на ноги, стягивает с себя на ходу толстовку и просто притягивает Мирона к себе за шею. Прикрывает глаза, целует медленно, влажным языком в чужой рот толкается и предупреждающе прикусывает за нижнюю губу. И Ване сейчас не хочется ебаться, ему просто хочется целоваться. Он тоже не видел Мирона практически неделю и тоже дико скучал. Скучал, только хуй об этом скажет в голос. Мирон всё улыбается, хватает Ваню за руку и переплетает его пальцы со своими. Ведёт за собой в спальню, падает в не застеленную берлогу и сгребает подушку под бок. Ваня снимает с себя джинсы, зарывается вместе с Мироном в тёплое одеяло и тычется лбом ему в рёбра. Кусает игриво выпирающие косточки через футболку, переплетает свои ноги с ногами Мирона и гладит его лениво подушечками пальцев по животу. — Вань. — А? — Ты бестолочь. Но если ты ещё раз припрёшься ночью ко мне без предупреждения, то я тебя не впущу. Ваня снова кусает за рёбра предупреждающе, усмехается тихо и закрывает глаза. Отключается моментально, во сне сгребает спящего Мирона к себе и обнимает крепко-крепко. И Мирону действительно лучше спится рядом с Ваней. Настолько лучше, что утром он проёбывает крики Вани из-за игры, три звонка от Жени и её приход домой. Сползает сонный с кровати, встречает её в дверях, откровенно говоря, помятый, и непонимающе втыкает секунд двадцать. Женя улыбается своей добродушной улыбкой, стряхивает снег ладонью с волос, отряхивает обувь и только потом проходит в квартиру. По чужим кроссам сразу узнаёт, что Ваня здесь, улыбается ещё шире и протягивает, наконец, Мирону небольшое деревце. И Мирона откровенно прорывает. Он смеётся громко, бросается обнимать Женю, целует её без какого-либо подтекста в щёку и благодарит вполголоса. — Бля, Жень, зачем? — Твой же прошлый из-за меня погиб, теперь будет этот. Я погубила, я и подарю. — Мне Ваня уже один притащил, чё я с ними делать буду? — Растить, Мирка, растить. Как своих собственных детей. Не угробь только, пожалуйста, иначе тогда я тебя угроблю. Мирон глаза закатывает, доёбывается до Вани, чтобы тот хоть вышел поздороваться, но Женя тактично съезжает на свои дела и задерживаться в гостях точно не собирается. Мирон благодарит её ещё раз, обнимает крепко, обещает притащить ей какую-нибудь интересную штуку в следующий раз и провожает до первого этажа — всё равно нужно было выходить за сигаретами. Домой Мирон возвращается с ледяными руками, кладёт их Ване на плечи и буквально чувствует чужую дрожь от холода. Целует в растрёпанную макушку, суёт ему в губы сигарету и поджигает, лишь бы Ваня не отвлекался. А Ваня ухмыляется тихо, затягивается сигаретой и кладёт телефон экраном вниз, потому что там сообщение от Жени. Евгения Муродшоева       8:22 Вань, я же говорила, что он не будет дуть щёчки, если ты притащишь его еврейской морде это дерево. То, что было у него, кстати, я не убивала, а просто забрала к себе. А на полке стоял какой-то кустарник из садового магазина за сто рублей.       8:24 Ты мне должен. Оплату беру розовым шампанским и конфетами.