Оливково-серый пиджак

      Пальцы Таркина настойчивые, грубые и горячие. От его прикосновений становится трудно дышать, однако она старается это скрыть. Но ему уже всё равно. Столько месяцев мучений, всего этого своеволия на парах, выкриков, вольнодумства. Поэтому сейчас он не сдерживается. Берёт то, что хочет. На губах Леи азартная улыбка победителя, несмотря на то, что сейчас именно её вжимает в стену аудитории синеглазый профессор в своём костюме-тройке.       Казалось бы, и сюжет не нов: кого когда-нибудь удивляли профессоры или учителя, зажимающие студенток после пар? Ведь, как говорят в народе- жёны стареют, а студентки третьего курса-никогда. Но тут совсем другое. Другие мысли. Другие мотивы. Цели. Желания. Просто он не прошёл проверку на прочность. Многолетняя, даже пожизненная выдержка пошла по швам за несколько лет обучения этого «звёздного» курса института и, наконец, оглушительно треснула после очередного дерзкого карего взгляда со второй парты, брошенного в порыве эмоций и желания доказать свою правоту.       Юная Лея добивалась того, чтобы вывести профессора из себя всеми доступными ей силами. Что ж, у неё это получилось, причём весьма эффектно. И теперь она за это расплачивается. Видит в его глазах злость, копившуюся с первого дня её обучения, теперь же выплёскиваемую сполна. Что-то навроде поверхностного натяжения в жидких телах.       Сегодня он не сказал ни слова в ответ на её громкое высказывание. Как обычно, бросил гневный взгляд. И спустя половину лекции внезапно, но не меняя тон или громкость голоса, произнёс: «Мисс Органа, останьтесь после занятия», продолжая диктовать.       А когда все вышли, закрыл дверь аудитории и долго-долго смотрел ей в глаза. Даже ни о чём не думал- просто смотрел. Потом дал волю эмоциям. Органа запротестовала в ответ на его действия, однако явно понимая, что вряд ли справится с профессором как минимум в плане соотношения их физических способностей. Профессор хоть и был чересчур худощав, но таил в себе много опасностей. Чего стоили только легенды о «гиблом шипе».        Таркин не пытался быть мягким или покладистым вообще, а его движения были угловатыми и резкими. Вскоре его пальцы нашли пуговицы на блузке студентки, нетерпеливо расстёгивая одну за другой, и его рука проникла под чашку лифчика Леи, сжимая грудь и получая несдержанный стон. Ответная реакция не заставила долго ждать, и после того, как оливково-серый пиджак оказался на полу, Таркин почувствовал, как сквозь ткань брюк рука Леи настойчиво сжимает его член. Сдержав стон, он перехватил её кисть, отводя в сторону и одновременно кусая и засасывая кожу лебединой шеи девушки.       Какого, холера дери, черта? Всё это время она задирала его не просто так? Выучила весь материал по правоведению вплоть до диплома, чтобы попрепираться? Не может быть Подняв глаза, он сталкивается с Леей взглядом, видя в её вызов, смешанный с похотью. Отстраняясь обратно к истерзываемой шее ученицы, на мгновение Таркин широко раскрывает синие глаза от удивления, но тут же принимает свой обычный вид, про себя радуясь, что Органа не могла видеть эту быструю и странную смену настроения.       Надо быть с ней осторожнее. Она пытается разобраться с галстуком, но видно, что вряд ли ей когда-либо доводилось иметь с ними дело. Он накрывает её пальцы своими, делая правильные движения, и вскоре черная ткань тонкой гадюкой сползает с его шеи на пол. В глазах Леи застывает немой вопрос: «Сколько на вас одежды, профессор?», когда жилетка отправляется вслед за галстуком. Пальцы Леи тянутся к пуговицам белоснежной рубашки Таркина, но спустя секунду она чувствует едва ли не хруст лучевых костей от его стальной хватки на своих запястьях.       Подняв на него взгляд, задирая острый подбородок, Лея увидела, как он отрицательно качает головой, а в его глазах- холодная сталь, на эти несколько секунд отодвинувшая страсть и похоть на задний план. Затем рука Таркина скользнула по округлому бедру девушки вверх, поднимая лёгкую ткань юбки и оголяя мраморную кожу, заставляя на мгновение вздрогнуть. Лея нетерпеливо щелкнула пряжку его ремня, ощущая укус в области ключицы, расстегнула брюки. Лея ухмыльнулась, и они встретились взглядами. Лед его глаз загорелся, тонкие губы изогнулись в хищной улыбке, и уже через секунду её ноги оказались на его талии.       Пальцы Таркина отодвинули тонкий шёлк, белья, проникая внутрь и вырывая из женской груди тихий стон. Ощущая её жар и нетерпение, он приподнял Лею и, едва удерживаясь от грудного стона, вошёл медленно, но на всю длину, очерчивая пальцами ягодицу девушки, перемещая кисть обратно под бедро и вновь распределяя вес на обе руки. Лея шумно выдохнула воздух, положив руки ему на плечи. Он выбрал не очень быстрый темп, тем не менее, достаточно быстро увеличивая его. Его движения были резкими, с каким-то животным характером, что было очень эмоционально для его обычного поведения. С каждым движением профессор вырывал из груди Леи новые стоны, заставляя выгибать спину, прижиматься ближе. Сам он сдерживался, лишь шумно выдыхая через нос, стискивая и без того плотно сжатые челюсти. Через несколько быстрых толчков он ощутил, как Лея содрогается в преддверии оргазма, хотя сам он уже был на пределе. Сдерживаясь, он опять перешёл на медленный темп, давая Лее кончить и бессильно повиснуть на нём, переводя сбитое дыхание. Затем он вышел из нее, вновь переместил вес девушки на одну руку, и с помощью нескольких движений другой кистью довёл до оргазма себя, изливаясь в ладонь, выдыхая сквозь зубы. Подняв с пола пиджак, он положил его на одну из парт и усадил туда Лею, глаза которой теперь лукаво блестели. Достал из кармана платок, вытер ладонь и член, заправился; смерил девушку оценивающим взглядом, уперев руки в худые бока. Потом отряхнул жилетку, надел её и, повернув дверной замок, ушёл, оставив Лее свой пиджак, перед этим чопорно поправившись, зачесав назад тёмно-рыжие с проседью на висках волосы, так и не сказав ни слова. ***       На следующий день первая пара правоведения началась очень странно: никогда ничего не забывавший за несколько лет преподавания профессор Уилхафф Таркин спросил у студентов, не находил ли кто-нибудь из них его пиджак, а когда отозвалась Лея, попросил ненадолго задержаться после занятия, поблагодарив её неожиданно мягким тоном за возврат пропажи. ***       — От диктофона не было особенной пользы. Я прав, мисс Органа? — с тенью ухмылки на губах промурлыкал Таркин, поправляя на себе пиджак и смотря в карие бездны необычно угрюмой сегодня Леи. Остальные, кое-где ещё сонные, студенты уже начали медленной толпой вытекать из аудитории, призывая однокурсницу не задерживаться.       — Вы абсолютно правы, профессор. — небрежно бросила она, делая упор на «абсолютно». — Вы весьма немногословны.       — Во всяком случае, я буду рад видеть тебя снова. — с вызовом проговорил Таркин. Его глаза напоминали по цвету штормящее море. С щемящим чувством проигравшего Лея вышла вслед за вечно весёлым Люком Скайуокером, оставляя опирающегося о кафедру и загадочно улыбающегося одними уголками губ Таркина одного в аудитории.       — Я думал, что Таркин перманентно зол на тебя, Лея. Что он имел в виду? — с обыденным мальчишеским любопытством в голосе произнёс парень.       — Не держи в голове, Люк. Хотя, мне всё больше кажется, что скоро придётся писать диплом с этим дьяволом. — уже более расслабленно сказала Органа. Чертов профессор. Как обычно, самый умный. Но нельзя не принять того факта, что он весьма и весьма неплох. Соло определённо следует кое-чему у него поучиться  — пронеслось в мыслях девушки.