"Странные гости"

Если бы кто подумал заглянуть к Катерине Герцов на чай в этот день (странно: кому могла придти в голову такая идиотская мысль? уж не её ли брату, странному мерзкому типу с потными ладонями Флориану Штайндорфу?), то он непременно бы удивился. Нет, во внешнем облике особняка ничего не изменилось: все такое же неприступное здание, под стать своей маленькой одноглазой хозяйке. И даже выглядит оно не грязнее обычного. Шторы не убраны, окна не помыты, черепица по-прежнему выглядела очень неважно… Короче, дом как дом: ничем не отличался от самого себя и вряд ли когда-нибудь будет выглядеть иначе, во всяком случае, не при этих хозяевах. Но, если прислушаться, можно понять, чем этот обычный (для Катерины Герцов обычный) дом так странен сегодня: внутри него раздавались совершенно несвойственные ему звуки. Кто-то цокал каблуками – а ведь ни Катерина, ни эта странная девочка Нора не носили обувь на каблуке. Разве что Ами… но это был второй пункт из его обширного списка «чего я никогда не надену и даже не просите», сразу после женских трусиков. Во-вторых, смех. Чтобы кто-нибудь смеялся в доме Герцов? Боже упаси, разве что только по ночам, возбуждая интерес и подозрения у соседей. Но днём? Да ещё такой заливистый?! Воистину, в этом месте произошло чудо, иначе это объяснить было никак нельзя. На самом деле, не было никакого чуда: просто впервые за долгое время у Катерины были гости. - Боже, Катерина-сан, Катерина-сан, какая она миленькая!!! Ах, Вы такой замечательный учёный, прямо в Вашего отца! Как талантливо! Окита, смотри, как чудесно работает её кровеносная система! Если сделать надрез… Ах, Катерина-сан, можно я ещё немного её пощупаю? Ну пожалуйста! - Можно, - согласилась Катерина, ссутулившись и пряча руки в карманах больничного халата. Нора флегматично, хоть и слегка настороженно, взирала на гостью, пока та прыгала вокруг неё, осматривая полумертвое тело девочки с дотошностью хирурга. Хирурга, привыкшего бурно выражать свои восторги и имевшего слабость к паталогоанатомии – кем, собственно, и была Фран Мадараки. Девушка выглядела немного старше хозяйки дома, хотя по факту их разница в возрасте была существенной; и преодолеть этот возрастной барьер помогла детская непосредственность Фран да гениальный склад ума Катерины. Пока одна летала от одного объекта к другому и искренне радовалась успехам своей подопечной, Катерина шла за ней, серьезная и ссутулившаяся – «как тень Менделеева», шутил про неё Ами. Сам Ами в это время подсматривал за ними из другой комнаты. Вообще-то он любил гостей, и особенно – гостий… Особенно молодых. И чтобы грудь была… ну хоть какая-нибудь и была, не то что два катерининых прыща. И в другое время он бы первый вышел её встречать, галантно целуя ручку и развлекая своей прекрасной персоной… но сейчас он не мог этого сделать по ряду очевидных причин. Во-первых, платье. Катерина, блин, сволочь – во всем доме ни единой пары брюк! Ни единой! То есть, какие-то он все же нашел, но они были слишком ему велики – да и носить одежду бедняжки Сато как-то не слишком прилично, особенно когда ты парень, по принуждению носящий женские шмотки. Во-вторых, знакомая Катерины. На этом можно было бы и завершить перечисление всех прочих пунктов: как показала практика, знакомые Катерины – личности ещё более стремные и подозрительные, чем сама Катерина. И всякий раз встреча с ними могла обернуться для бедняги Ами смертью… как бы глупо это не звучало в его положении. И в-третьих – сама эта девочка, Фран Мадараки. Нет, были в ней и хорошие стороны: например, если в неё влюбиться, то других претендентов на её руку и сердце точно не будет. Это достойный плюс. Потом, она милая и веселая, не такая, как Нора – и уж тем более не как Катерина. Наверное, она бы даже смогла притвориться нормальным человеком… хотя зачем себе врать – достаточно посмотреть на лицо этого фем-монстра Франкенштейна, чтобы всё про неё понять и отложить гор пять кирпичей. И ведь не то чтобы она страшная – если бы не шурупы в головы, швы по всему телу, периодически вываливающийся правый глаз и заштопанный рот, то она была бы даже милой. Немного. И снова – это дурацкое платье!!! Нет, Катерина точно садистка. Разве можно так издеваться над единственным мужчиной в доме? Теперь же даже ни показать себя нельзя, ни просто уйти куда-нибудь, как Сато… Вот и сиди здесь, как дурак, и рассматривай девочек в мини-юбках. Ууу. Ещё неизвестно, сколько времени Ами бы прятался от гостей и предавался самоуничижению, если бы в какой-то момент он не ощутил неприятный поскребывание у себя по спине. Это могло быть что угодно – когда в последний раз они с Норой играли в футбол, он довольно сильно покоцал своё тело, и сердитая Катерина кричала, что его нервная система будет восстанавливаться месяцами – поэтому пока он не ощущал ни вкуса, ни запаха, ни много того, что скрашивает или спасает жизнь. Как, например, сейчас – его могли разрезать, и также могла начаться чесотка, поди теперь пойми. Парень вывернул руку и почесал зудевшее место, а затем взглянул на свою ладонь. Опаньки, кровь. Опустил голову вниз – нет, ничего вроде не отрезано. Только гнилая кровь капает с розовенького платьица. И кишки со спины свисают. Что за?... - Ты подсматриваешь, грязный извращенец. – Мамочки, кто это?! Аааа! Точно же одна из этих знакомых Катерины, будь она неладна! – Ты задохнешься собственной кровью, и будешь проклинать тот день, когда решил попялиться на ножки моей сестры, животное! - Стой! Что за… Ами не успел договорить – кто-то маленький, но очень увесистый прыгнул на него, и парень с диким воплем упал на дверь. Орал он не от боли – её он вообще не чувствовал, из-за сбитой нервной системы, - скорее, от неожиданности и отчаянной мысли: «Меня убивают? Снова?! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ, сколько можно-то!». Их вскоре растащили; правда, Ами к тому моменту был серьезно разрублен. Отдельно валялись ноги, отдельно – руки… о, правая как раз угодила в один из башмаков, стоявших на пороге – он об них споткнулся во время полета, интересно? Что бы там ни было, Ами с тупым удивлением взирал на следующую мизансцену: его под грудки держала злая и испуганная Катерина, готовая вот-вот заплакать, а штопаное чудовище по имени Фран Мадараки быстро извинялась и прикрывала собой какую-то тень в черном, которую держали все её миньоны. - Ой, Ами-тян, с тобой всё в порядке?! – испуганно закричала Нора, бросаясь к нему. Ами разглядел лежащий на полу розовый парик – видимо, слетел с головы во время избиения. - Простите! Простите меня, пожалуйста! – почти кричала смущенная Фран, и Ами не мог не заметить, как она мила, даже будучи штопаным чудовищем. Ах, если бы Катерина-сан была такой же миленькой… - Вероника, как тебе не стыдно резать чужих зомби! - Смотри за своей сестрой внимательно! – кричала Катерина, прижимая Ами к своей… ну, можно назвать это грудью, хотя на язык просится совсем другое слово. – Это мой лучший экземпляр! - Он подглядывал за Фран, - мрачно заговорила тень, и Ами с удивлением отметил, что голос у существа был женский. Даже девичий. – Хороший вуайерист – мертвый вуайерист. - Ничего я не подглядывал! – наигранно громко возмутился Ами: сейчас можно было и соврать. – Это ты всё не так поняла! - Хотите, я вам его заштопаю? – извиняясь, спросила Фран. – Это не очень сложно, Вы и сами так умеете! - Да уж, будьте любезны! – Катерина с трудом подняла тело Ами, но тут к ней наклонился… Аааа, что это за существо!!! Человек с собачьей головой! Более того, головой какого-то бассета!!! Аааа, Ами с детства таких собак терпеть не мог, а оно ещё и минотавр!!! - Вам помочь? - Да, пожалуйста… Ух, ну ты и жирный, Ами! – возмущенно произнесла девочка, передавая испуганно орущего парня на руки монстра. - Эй, я не жирный! - Ух ты, какой он милый! Это твой лучший эксперимент, Катерина? - Да, Фран-сан. Только он конченый кретин – и прекрати орать немедленно! - Я собрала его конечности, если нужно. - Конечно, нужно, у меня нет запасных! Спасибо, Нора. - А можно я внимательно изучу, как он работает? - Конечно! Только не забирайте его с собой, пожалуйста… - Конечно, нет! И как у тебя получаются такие милые живые мертвячки? - Меня что, никто не слушает?! – провопил в отчаянии Амии, так сильно, что стеснительный миньон-минотавр даже будто бы поежился. Ну конечно, кто его станет слушать. Только чёрная тень бросила на него недобрый взгляд, и Ами осознал, что у этого существа есть не только голос, но и глаза. И огромные какие… как и нужно девочкам. И прикольная шапка, натянутая на лоб. И платьице миленькое, Ами такое на девочках очень любит… В общем, от такого существа было даже не обидно умирать. Уж всяко лучше нимфоманки Гвен или отвратительного инцестуозного братика Катерины, пропади он пропадом. И вообще, разве кто-нибудь когда-нибудь спрашивал его мнения? Вот-вот. Зато его за всю жизнь не лапало столько девочек, сколько сегодня за несколько часов. Сначала ручки Катерины – ну, к ним он привык, хотя, конечно, ему было очень приятно, что она его касается. И где, ах, милая стеснительная немочка… Затем Фран – болтливая, восторженная, с очаровательным блеском в глазах – когда Катерина говорила, что к ним приедет подружка её папы, лучший ученый в мире, он представлял себе её немного иначе. А тут – такие манеры, такие мягонькие ручки! И хорошо, что их четыре, ему же больше достанется! Нора, подававшая его части тела… ну, это Нора, но всё равно приятно, даром, что он не может почувствовать её прикосновений. И даже Вероника – так звали ту злую девочку – нашла где-то в гостиной отрезанный палец и принесла его сестре. Правда, разбавив свой широкий жест обязательным «Я всё равно тебя прикончу, дичь», но всё равно Ами чувствовал свою победу. Эх, была бы ещё дома Сато-сан… - Вот! – Фран театрально взмахнула руками, всеми четырьмя. – Пусть сутки отлежится, а потом все придёт в норму. Только не увлекайся активными играми, слышишь! - То есть, к девушкам не приставать? – шмыгнул носом Ами, и тут же получил затрещину от Катерины. - Озабоченное животное! Мог бы и постыдиться перед гостями! - Давайте я его зарежу? – оптимистично предложила Вероника, и Ами почувствовал себя очень неловко. - Да что вы такие злые, - удивилась Фран, смывая кровь со своих рук в раковину. – Пойдемте лучше пить чай! А ты, Вероника, посиди здесь. Я, как старшая сестра, имею полное право наказать тебя за непослушание! И наказала. Хотя Ами, между прочим, не просил её этого делать, а Катерина даже отговаривала. Они лежали в одной комнате – расчлененная на множество кусков злая Вероника и неловко себя чувствовавший Ами. Они оба никак не могли пошевелиться – хотя даже если бы и могли, то не захотели. Ну, Ами бы не захотел, а понять женские желания всегда было выше его сил. Снаружи раздавались радостные голоса: Фран рассказывала о чем-то около научном, Нора удивлялась, и даже Катерина порой хихикала. Негромко, но для чуткого уха Ами – всё равно слышно. Эх, а с ним она не так уж много хохотала. Даже грустно, что эту суровую и умную немецкую девочку смогла развеселить только одержимая доктор-мертвячка со штопаным ртом. Хоть пол иди меняй, тем паче что всё равно последние полгода он носит только юбки. И вообще, как они друг с другом знакомы? То есть, да, ученое сообщество наверняка небольшое, особенно по таким сложным вопросам… но всё равно – она ведь знакомая отца Катерины, а не её самой! А эта сестра, Вероника? Она откуда взялась? И вообще, её разрезали, а она не умирает… Что, и эта девчонка тоже труп?! Амии скосил на неё глаза, и каким-то чудом Вероника это почувствовала. - Будешь пялиться на меня – сдохнешь даже не очнувшись, - мрачно пообещала она. - Больно мне надо, - хмыкнул Амии: по всей видимости, эта девочка далеко не то же самое, что Катерина. Поэтому веселиться над её злостью, наверное, не стоит. – А ты видела когда-нибудь профессора Герцова? Вероника задумалась. Ну или не хотела отвечать презренному зомбаку сразу. - Один раз он у нас был, - наконец произнесла она. – В гостях у профессора Мадараки. - Вау! Прям в гости приезжал? - Чего ты удивляешься, дичь? Разумеется, он приезжал к нам в гости, вместе с этой девчонкой. Одно и тоже ведь изучают. - Просто… ну, я не думал, что суровые ученые ездят друг к другу в гости. Я-то представлял их этакими докторами зла: заросшие дядьки, косматые брови, заброшенные лаборатории… - Заросшие дядьки? Лаборатории? Что за ху… - Как бы то ни было, - перебил её Ами: вот женский мат он не любил, даже после своей смерти. Даже живя бок о бок с Катериной. – А ты его видела? - Конечно, видела. Хотя он похож на то, что ты описал. Доктор зло – или как ты его назвал? В общем, неважно. Фран к себе Катерину утащила, а профессоры сидели в комнате и молчали. - Что?... - Что слышал. Чему ты удивляешься? - Ну… вроде как в гости ездят поговорить. Разве нет? - Ну, они сидели и молчали. И лишь иногда зловеще хохотали. Ами не мог понять, говорит ли Вероника серьезно или попросту стебется над ним. Но в любом случае он решил не уточнять. - Это Фран обучала Катерину? - Нет, конечно! Иначе у твоей Катерины ещё тыща рук бы выросла. Уж половчее бы была, чем сейчас. - Эй, не оскорбляй Катерину! – обиделся Ами. Вот сейчас имел полное право: что эта девочка-снусмумрик о себе возомнила! - А ты что, добрый рыцарь? – насмешливо произнесла она. – Слыхала я о таких добрых парнях. Знаешь, они плохо кончали. - Да иди ты, - устало бросил ей Ами, утыкаясь в потолок. Ему вновь становилось скучно: оказывается, гости – это не так весело, как это было прежде. Хотя, вроде бы, всё то же самое, и даже убить пытались. Эх, вот бы уехала сейчас эта Фран, забрала с собой свою вредную сестру, а Катерина бы поднялась к нему и стала отчитывать… Она всегда так мило краснеет, когда ругает его. А ещё его операционный стол находится довольно низко, и, возможно, он даже сможет разглядеть её трусики… Но снаружи по-прежнему раздавались веселые голоса, и Ами вздохнул: Фран явно не собиралась уезжать. Ни движения, ни Катерины, ни даже праздничного тортика. Только лишь грубоватая убийца в качестве собеседника. Это могло продлиться до бесконечности.