Настоящий дракон

«Распростёртый на песке человек смотрел на женщину, прикованную к скале. В лучах высокого солнца она была невыносимо прекрасна».

Следовало сделать так много, жаль, сил не осталось практически ни на что. Арман бы разозлился, если бы был сейчас на это способен. Даже во время Паломничества, в моменты, когда он едва мог шевелить крыльями, Арман не чувствовал себя настолько беспомощным. Усталость казалась практически осязаемой, она душным одеялом навалилась на него, пытаясь остановить, заставить прекратить сопротивление. Ещё недавно Арман, как мог, боролся с ней, стремясь на берег. Теперь же, когда смерть немного разжала свою хватку на его горле, ему хотелось просто лежать, глядя на свою принцессу, и не двигаться. Вот только этого-то делать не стоило. Нужно было встать, освободить, наконец, Юту, увести её куда-нибудь в безопасное место, но Арман потерял слишком много крови и сил для этого. Его хватало только на то, чтобы держать открытыми глаза, веки на которых будто налились свинцом. Зачем он вообще плыл к берегу? Вряд ли Юте будет приятно наблюдать его смерть. Но Армана вело непреодолимое желание убедиться, что у него получилось спасти её и в этот раз. Вопреки всему. Ему хотелось своими глазами увидеть Юту в безопасности. Для этого нужно было выплыть, и он выплыл. Теперь, когда ясной цели, с которой Арман шёл в бой, не стало, усталость начала брать своё, не слушая разум, настойчиво шептавший: «Ничего ещё не кончилось». И пусть Юкка не один день будет отлёживаться у себя в Подводных Чертогах, залечивая раны от огня и драконьих когтей, но оставались люди. Те самые люди, которые без сомнений и жалости приковали свою королеву к скале золотой цепью на верную погибель, которые сразу поверили Остину и только порадовались, когда беда заглянула не в их дом. Кто знает, что сейчас придёт им в головы? Юта не сводила с Армана взгляда, в котором не отражалось ни благодарности, ни облегчения. Нет, она смотрела на него так, словно он был чудом. Неожиданным, и в то же время долгожданным. Арман вгляделся в её лицо, и на миг Юта показалась ему незнакомкой. Словно он как-то умудрился позабыть её черты, ощущение от её присутствия. Разве раньше она казалась ему настолько прекрасной? Отчего-то же Арман решил тогда, в самом начале, что никто не бросится спасать её из лап дракона, страдал даже из-за этого. Глупость какая. Он ведь сам не раз выручал Юту, когда любопытство в очередной раз заводило её куда-нибудь не туда. Сегодня Арман пошёл против Юкки и даже выжил вопреки Пророчеству. «Для двести первого потомка радость и долгая жизнь, если будет остерегаться порождений моря». Оно просто перестало иметь власть над «двести первым потомком», стоило вступить в игру чему-то более сильному, чем древние грозные слова, высеченные на каменных стенах. Да и какая радость могла прийти к нему после такого финала? Пусть Арман отказался от идеи совершить свой Ритуал, но это была его принцесса! Внезапно взгляд девушки — обеспокоенный, вопрошающий, восторженный, державший его как канат и не дававший соскользнуть ни в сон, ни в ледяное беспамятство, — метнулся куда-то вбок, за спину Армана. Губы Юты сначала округлились, а потом растянулись в оскале, обнажив слабые человеческие зубы.  — Нет! — закричала она и задёргалась в путах, став похожей на большую белую птицу, попавшую в силки. Арман понял — ничего не закончено. Он сделал над собой усилие и обернулся, намереваясь узнать, что же так напугало Юту. Первым делом Арман окинул взглядом море, но то оставалось спокойным. Штиль: волны лениво плескались о берег, теребя мелкие камушки и ракушки. Ни на водной глади, ни в небе над ней Арман не увидел опасности. Он перевёл взгляд на берег и наконец понял, отчего так взволновалась Юта — по кромке прибоя к ним подбирался небольшой, но хорошо вооруженный отряд королевских гвардейцев, совсем не похожих на дворцовых стражников, которые сопровождали её к месту ритуала — немного ленивых и вальяжных. Нет, это оказались настоящие воины. Видимо, они следовали позади траурного кортежа на случай, если найдётся смельчак, пожелавший бы отбить жертву у палачей. Высунувшиеся было каменотесы и местные жители снова попрятались за камни, чтобы понаблюдать, чем кончится новое сражение. Кто-то более романтичный подумал бы, будто король Остин привёл гвардейцев, дабы в последний момент отбить жену у чудовища, когда оно, находясь в чуждой для него стихии, станет более уязвимым. Арман готов был поставить на кон собственный хвост: их взяли на тот случай, если Юкка увлечётся и ему окажется мало королевы. А теперь гвардейцы, видимо, решили, что нужно разобраться с неведомо откуда появившимся человеком. Догадались ли они, кто он? Или вообще явились за Ютой? Мысль кольнула смертным холодом, дав силы на то, чтобы приподняться и подальше отползти от воды. К сожалению, на большее этих сил не хватило, и Арман снова практически упал на песок. Хорошо хоть не ткнулся в него носом. Грозный дракон.  — Убирайтесь! Приказываю — убирайтесь! — снова крикнула Юта, тряхнув распущенными волосами. Жилы на её руках напряглись, словно она собралась выдернуть скобы, накрепко вбитые в камень. Что смогла бы она противопоставить вооружённому отряду, получись у неё освободиться? Если только заслонить Армана своим телом, но в таком случае следовало только порадоваться её вынужденной неподвижности и понадеяться, что гвардейцы удовлетворятся лишь одной жертвой. Всё-таки убивать королеву при стольких свидетелях было бы не слишком дальновидно. Арман покосился на гвардейцев, убеждаясь — приказ Юты не возымел действия. Превратиться бы… Даже издыхая, Арман смог бы доставить достаточно неприятностей противникам, не говоря уже о возможности прихватить пару-тройку убийц с собой. Но он чувствовал — о превращении нечего и думать.  — Не смейте подходить!!! Нет! — последнее слово Юта прохрипела едва слышно. «Голос сорвала», — со странным, словно укутанным в вату, беспокойством подумал Арман. Больше кричать у Юты не получалось, она ещё раз дёрнула скованными руками, будто надеясь, что скобы поддадутся или скала за её спиною вдруг осыплется песком. Арману было тяжело наблюдать за этими отчаянными попытками, и он отвернулся. В любом случае, смотреть нужно в сторону опасности, даже если нет надежды отразить её. Арман вновь попытался привстать, дрожащие от усталости руки еле поддерживали тяжелое тело, и он даже подумал, что сможет подняться, когда гвардейцы вдруг остановились, словно перед ними внезапно выросла невидимая преграда, в которую они и врезались с размаха. Причём произошло это буквально за пару десятков шагов до Армана. Неужели его усилия возымели хоть какой-то успех? Лица гвардейцев вдруг побледнели, хотя лучше было бы сказать — позеленели, и отобразили дикую смесь изумления и ужаса, но смотрели они не на обессиленного дракона, а дальше, туда, где всё ещё стояла Юта. Что-то случилось. Что-то случилось, а он не успел! Ужас сковал его тело. Если бы это произошло в полёте, то Арман несомненно разбился бы. Позади него раздался резкий звонкий звук, будто лопнул металл, потом ещё раз и ещё. Почему она не кричит? Ах да, голос сорван. Арман всё ещё не мог заставить себя обернуться. Словно, пока он не видел иного, Юта находилась в безопасности. Зато закричал один из гвардейцев. Из его горла вырвалось что-то невообразимое, похожее на поросячий визг, закончившийся глухим клёкотом, когда он подавился собственным воплем. Остальные кричать не стали, часть гвардейцев попросту побросала оружие и рванула прочь, а оставшиеся начали быстро отступать, выставив мечи перед собой. Кончики этих мечей слегка подрагивали. Не в силах больше терпеть неизвестность, Арман обернулся, почти уверенный — позади Юкка, всё-таки нашедший силы на окончание своего Ритуала, доедает Юту, — и замер. Картину, представшую перед его глазами, он и вообразить не мог. Осталось только поверить, что увиденное не предсмертный бред. Юты на прежнем месте не оказалось. Не оказалось там и крови или мёртвого тела. У скалы сидел дракон. Драконица. Она, будто красуясь, изогнула шею, повела хвостом в накатившей на берег волне, взметнув солёные морские брызги. Немного освоившись, драконица распахнула крылья, и стало видно, что цвет их немного светлее, чем у остального тела. Наигравшись, она стряхнула с задней лапы последнюю скобу и направилась к Арману. Если первые шаги и были немного неуклюжи, то вскоре драконица освоилась, и движения её стали плавны и полны силы. Тишину нарушали только крики чаек и плеск волн, люди либо разбежались, либо, оставшись и замерев, молча наблюдали за происходящим. На любое их движение драконица отвечала тихим порыкиванием. Арман почувствовал, как кружится голова. Показалось, сейчас он банально упадёт в обморок, так ему сдавило грудь от этого зрелища. Арман судорожно втянул воздух, поняв, что некоторое время забывал дышать. Драконица была прекрасна. Великолепна. Изумительна. И это была Юта. С первой же секунды, как их взгляды встретились, стало ясно: это она. Тогда, в гнезде калидона, Юта оказалась права — она по ошибке родилась человеком, ей следовало родиться драконом. И пусть никто из присутствующих, кроме него, не мог оценить эту красоту, Арман отчётливо её видел. Но этого не могло быть в действительности! Драконы способны принимать облик человека, но не наоборот! Это закон природы… или нет? Пророчество ведь тоже никто не мог прочитать, а Юте это удалось. Казалось, для неё не было ничего невозможного. В конце концов, она умудрилась пережить целых два Ритуала! Да и как не поверить в невозможное, когда Юта подошла совсем близко — яркая, блестящая, будто закутанная в солнечный свет. Самая прекрасная. И глаза её лучились смехом и каким-то сумасшедшим счастьем. Кажется, она сама не верила в то, что случилось. Склонив голову к земле, Юта обдала Армана горячим дыханием.  — Мы победили, — прорычала она с трудом. Драконья пасть не слишком годилась для разговоров. Наверное, никто кроме Армана, не разобрал бы в этих звуках осмысленной фразы.  — Да.  — Поррра домой. Арман после этих слов ощутил глухое беспокойство, ведь с некоторых пор дома у них были разными.  — К кому домой?  — К нам. Не спорррь! Волнуюсь. Ещё тебя нести, летать не умею. Она с трудом вырыкивала отдельные слова, стараясь делать фразы как можно более короткими, разборчивыми и понятными. Последнее уточнение Армана не порадовало, он почувствовал настойчивое желание отказаться от такой чести. В конце концов, здесь не так уж и плохо. Солнце светит, песок мягкий. Может, тут и поселиться? Вот только гвардейцы наверняка вернутся с подмогой, и нападут в этом случае они на Юту. Она же сейчас дракон. Арман вздохнул и смирился с предстоящими испытаниями. Ну не может же это быть страшнее Юкки?  — Ты ведь меня не уронишь?  — Постаррраюсь. Арман закрыл глаза и мысленно попросил Прадракона не оставить его в своей милости. Оказывается, лететь, зажатым в когтях дракона, не так уж и здорово, скорее страшно, холодно, а ещё немного укачивает. Особенно, если ты ранен, а дракон неопытен. Путь в замок был длинен, и Арман успел передумать много всего и даже посочувствовать Юте, которой тоже пришлось когда-то проделать такое же путешествие в драконьих лапах. Помнится, тем вечером она упала в обморок. Арман бы тоже с удовольствием потерял сознание, но этого не случилось. В первый час его тянуло отключиться, но стоило Юте задеть его подошвами верхушку дерева — сонную одурь как рукой сняло. Поднабравшись сил, Арман подтянулся и устроился в её когтях, как в колыбели. Юта не сжимала его сильно, стараясь не причинять лишней боли. Когда они пролетали над одним из городов, люди начали стрелять в них. Кажется, таким способом они старались спасти Армана из когтей ужасного дракона. Сам он обычно держался там, где его не могла достать ни одна стрела, но Юта отчего-то не поднималась высоко. Арман подозревал, что она просто побаивалась. Это было понятно, но добавляло неудобств. Внизу проносились поля, леса, деревни и города, промелькнула лента реки и дорога, повторявшая все изгибы соседки. Пару раз Юта едва не выронила свою ношу. Это добавляло происходящему остроты и не давало расслабиться. В начале путешествия Арман попытался привлечь внимание Юты, но ветер уносил его крики. В какой-то момент она всё-таки уловила его беспокойство и попыталась обернуться. Дальше Арман вёл себя тихо, впечатлений от едва не случившегося падения хватило надолго. Но несмотря на все неудобства и тяготы путешествия, он жалел лишь об одном — о невозможности прямо сейчас превратиться и совершить полёт вместе с Ютой. По-настоящему вместе. Кажется, это стало для него новой мечтой. Приземление на одну из башен вышло жёстким. Юта не смогла опустить его аккуратно, и ей пришлось сбрасывать свою ношу с высоты человеческого роста. Впрочем, Арман, уже не чаявший увидеть родного дома, не жаловался. Он упал тяжело, как мешок с зерном, подняв облако пыли. Раны, нанесённые Юккой, отозвались острой болью, а одна, на бедре, снова открылась и начала кровоточить. Арман пару раз схватил ртом воздух, стремясь не закричать и не напугать Юту, которой ещё предстояло как-то приземлиться самой и выдержать обратное превращение. О том, что делать она это не умеет, думать не хотелось. Арман повернулся на спину, чтобы взглянуть в высокое ослепительно синее небо, но не смог. Небесную высь заслонили драконьи крылья, которые, хлопнув пару раз, вдруг пропали, а потом на него свалилась Юта в своём привычном виде, всё ещё одетая в белое платье смертницы. Она обхватила Армана руками, уткнулась носом в шею и шумно вдохнула.  — От меня сейчас вряд ли хорошо пахнет, — попытался неловко пошутить он, обняв её одной рукой. Юта была тяжёлой, но такой настоящей, что Арман решил не шевелиться. Рёбра, они поболят и перестанут, а вот объятия в ближайшее время могут и не повториться.  — Хорошо, — прошептала она хрипло, дал о себе знать сорванный от криков голос. — Просто отлично пахнет.  — Надо тебя полечить — хрипишь вон как.  — Нет, лечить здесь нужно тебя, — Юта неловко отстранилась и сползла с него на каменный пол. — И это буду делать я. Арман воспользовался возможностью приподняться и сесть, ветер взлохматил его волосы и будто выдул из головы последние опасения и тяжёлые мысли.  — Мне уже страшно.  — Правильно, — покивала Юта, пристроившись рядом и прислонившись плечом к его плечу. — Меня нужно бояться. Я ведь теперь дракон. Как это получилось?  — Тебе лучше знать, — он повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза. — Это твоё чудо, я о таком даже не слышал.  — Опять?! Что он здесь делает? Определённо Юта стала чувствовать себя более свободно в драконьем замке. Вот только зачем же так кричать? Арман повернулся, чтобы в очередной раз полюбоваться застывшей около двери девушкой. С тех пор, как она принесла его домой, прошёл уже месяц. Раны зажили на нём как на драконе, но от внезапно появившейся привычки смотреть на Юту, когда это только возможно, он избавиться так и не смог. Да не особо и хотел. А ещё до Юты всё время хотелось дотронуться, убедиться — она настоящая. Последнее Арман позволял себе нечасто, ему казалось, что для прикосновений нужен веский повод, а тот, к сожалению, находился не настолько часто, сколь хотелось бы. И только когда они драконами летали над морем, Арман мог себе позволить быть смелее. Он показывал Юте, как приземляться и залетать в драконий туннель, пытался взять на охоту, но это не пришлось ей по нраву. Арман учил её быть драконом, а Юта учила его быть счастливым и, надо сказать, учителем она оказалась превосходным. Только одно не получалось у Армана — поверить, что это навсегда, но такая уверенность — дело наживное. Драконом Арман мог дотронуться до Юты, приласкать крылом, а в человеческом обличье он останавливался в последний момент, будто между ними вдруг вырастала невидимая стена. Он был виноват перед Ютой. И пусть Арман для её спасения сделал всё и даже больше, вина его от этого не становилась легче. Но стоило Юте подойти, погладить его по рукаву и, поглядывая искоса, взять за руку, как мир вдруг начинал играть яркими красками, а с плеч как будто снимали гранитную глыбу. Для Юты словно не существовало той стены, так изводившей Армана. Стены, которую он сложил из собственной вины перед ней. Вот только сейчас девушка точно не собиралась брать его за руку, Юта пылала от гнева.  — Ты о чём? В её глазах появилась тень неуверенности, словно участие Армана в возмутившем её происшествии было не столь уж очевидно и доказано.  — Разве это не ты опять позвал его?  — Кого?  — Остина! Имя соперника прозвучало для Армана как раскат грома, и он испугался. Недавнее прошлое настигло его, заставив замереть на месте и затаить дыхание. Понятно и даже почти не обидно, что Юта сразу заподозрила именно его. В конце концов, что она могла ещё подумать? После всего случившегося, Юта вряд ли вот так сразу отправится с Остином обратно, но ведь когда-то же она была в него влюблена, радостно готовилась к свадьбе. У них с Остином могли найтись воспоминания и о хороших временах. Вдруг их окажется достаточно, чтобы заставить её передумать?  — Я никого не звал, — поспешил заявить о собственной невиновности Арман. — Ты же знаешь, я никуда не отлучался без тебя. Девушка задумалась, вспомнив прошедшее с его выздоровления время: на прогулки они летали вместе, на охоту тоже. Арман предпочитал не оставлять её в одиночестве. Кто же знал, что это пригодится ему для доказательства собственной невиновности? Впрочем, Юта пока не обвиняла, просто возмущённо спрашивала.  — Ну мало ли… — смутилась она и виновато вздохнула. — Я же сплю… довольно часто.  — Я тоже.  — Моюсь.  — Я тоже. И в любом случае на полёт до столицы мне понадобилось бы больше ночи и столько же обратно. Эти слова её успокоили, напомнив, видимо, что сама она летела почти в два раза дольше. Это путешествие добавило Арману седых волос. И даже не из-за ран, они перестали кровоточить довольно быстро, сказывалась драконья живучесть. Хотя боль от них и лихорадка беспокоили его ещё несколько дней. Полёт в когтях неопытного дракона, в первый раз поднявшегося в воздух, оказался тем опытом, который никому бы не захотелось повторить. За окном раздалось пение охотничьего рога, громкое и резкое, будто мечом взрезавшее прохладный утренний воздух. Не дождавшись реакции на своё появление, Остин решил прямо и недвусмысленно заявить о своём присутствии, дабы у обитателей замка не осталось даже надежды, что он просто проезжал мимо. Юта потёрла пальцами виски, словно этот звук причинял ей головную боль или порождал какие-то неприятные воспоминания. Об охоте? Её Юта избегала, даже когда этого требовал драконий инстинкт.  — Зачем же он тогда приехал? — беспомощно спросила девушка, когда призыв рога прозвучал ещё раз.  — Он твой муж, Юта, — нехотя напомнил ей Арман, хотя с удовольствием предпочёл бы забыть об этом факте. Сколько раз ему приходило в голову сделать её вдовой? Останавливало только то, что Юта, наверняка, не оценила бы этого порыва. Она изменилась, но не настолько. Внутри Юта оставалась той же девушкой, которая когда-то просила его спасти людей от огромной волны. А ведь среди них была её соперница-обидчица! Любая попытка избавиться от короля Конкестарии — Арман через зеркало видел, что тот удержался на троне — может обернуться против него же: Юта просто уйдёт. Хуже было бы, случись Остину остаться в живых, получив ранение. Арман не сомневался: ведомая сочувствием, Юта в этом случае может простить мужа и даже вернуться к нему. Нет, живой и здоровый Остин был менее опасен.  — Муж? — Юта посмотрела на огонь в камине. Недавно на улице похолодало, и они топили его практически постоянно. — Он действительно был моим мужем, пока я не умерла.  — Ты не умирала. Арману не хотелось даже слышать подобные рассуждения, чем бы они ни были: метафорами, преувеличениями или ещё чем-то подобным. С такими вещами шутить нельзя!  — Умерла, — упрямо повторила она. — Умерла королева Юта, родилась драконица Юта.  — Это только слова.  — Ничего себе слова! — вдруг развеселилась Юта. — Ты мои крылья видел? А зубы? — она взмахнула руками, как рыбак, хвастающийся своим уловом, и жутко привирающий при этом.  — Замечательные зубы, — подтвердил Арман, насмешливо приподняв бровь, когда Юта расставила ладони ещё немного подальше. Теперь стало похоже, что она хочет обнять кого-то большого и толстого. — Правда, ты несколько преувеличиваешь их размер.  — Да?  — Точно тебе говорю, мне со стороны виднее, — он ласково улыбнулся ей, а потом посерьёзнел. — Но ты всё равно его жена. Юта закусила губу, её весёлость тоже куда-то подевалась.  — Ты поэтому?..  — Поэтому что?  — Поэтому меня сторонишься? Юта всегда умела задавать правильные вопросы и не боялась делать этого, даже когда считала, что они могут грозить ей неприятностями. Под её умным внимательным взглядом Арман неожиданно для себя смутился. Она не должна была заметить, весь этот месяц дракон старался вести себя как раньше, но, видимо, не преуспел.  — Нет… Не знаю. Сторонюсь, но не поэтому, — наконец признался он нехотя, приняв простую истину — когда-то всё равно придётся это сделать.  — А почему?  — Я ведь тоже виноват в случившемся, Юта.  — Виноват, — спокойно согласилась она и обхватила плечи руками, словно вдруг замёрзла рядом с пылающим камином. — Но я тебя простила. Разве я не виновата, что радостно ушла отсюда, хотя чувствовала… Я будто разум потеряла, увидев под стенами замка Остина. Потом, когда я спокойно вспомнила ваш бой и догадалась обо всём, мне даже показалось, будто ты проверял меня таким образом. И я не справилась.  — Нет, я просто хотел тебе счастья.  — Спасибо, конечно, но пообещай больше никогда не решать за меня. В голове Армана пронеслись сотни «а если», но все они не стоили одного — доверия Юты, а без него не будет ничего, ни одного «если».  — Обещаю.  — Вот и хорошо, вот и замечательно, — Юта облегчённо улыбнулась и вдруг её лицо приняло озорное выражение, которого не появлялось на нём уже давно. — Теперь ты можешь меня обнять. И Арман понял, что действительно может. Ему ничего не мешает. Стена, так изводившая его все эти дни, внезапно куда-то подевалась, будто её и не было. Поспешно, пока та снова не появилась, он притянул Юту к себе и вдохнул запах её волос. Они пахли морем, ветром, драконьим мускусом, цветами и немного пылью — утром Юта занималась уборкой одной из комнат. Она решительно вознамерилась привести замок в порядок. Казалось, это вдруг стало для неё жизненно необходимым. Армана немного пугала её хватка, пока ограничивавшаяся уборкой. Может, предвидел — скоро речь зайдёт и о ремонте. За окном снова как-то особенно грозно и торжественно пропел рог. Теперь это было уже не объявление о собственном присутствии, а вызов на бой.  — Что ему нужно?  — Не что, а кого. Тебя.  — Зачем? Скормить ещё кому-нибудь? Арман не знал ответа — да и откуда? — но подозрения у него имелись. Можно было промолчать, отправить её за ответами к Остину. Последнего не хотелось особенно сильно. Арман предпочёл бы вообще обойтись без этой встречи.  — Скорей всего он надеется, что твоё возвращение вернёт ему уважение и любовь подданных. Случившееся видели и слышали многие, а остальным рассказали. Видимо, он решил: если ты простишь его и публично заявишь об этом, то всё станет по-прежнему.  — Я у всех на глазах превратилась в дракона! — казалось, Юта сейчас начнёт подпрыгивать от возмущения. — Какое прощение? Они меня бояться должны!  — Мало ли… — Арман не знал, как объяснить ей, что такое уже бывало. Когда кто-то из его предков стал «своим» в одном человеческом городке, его не просто тут же перестали бояться, им начали гордиться, пугать врагов и хвастаться перед соседями. Юта вряд ли обрадуется возможности стать «боевым драконом Конкестарии», поэтому требовался более обтекаемый ответ. — Может, по сравнению с остальным, это оказалось не так уж и важно? Ответный взгляд Юты был полон сомнений и невысказанных подозрений. Арман подавил улыбку, которая так и норовила выдать его не совсем уместное веселье и снова разозлить Юту. Этого никак нельзя было позволить, пока под окнами замка бродит её муж. Но удержаться было сложно, очень уж забавно в этот момент выглядела Юта.  — Зачем им моё прощение? И что оно даст Остину?  — Остину? Многое. У конкестарцев ведь по-настоящему нет особых причин злиться на него.  — Разве? Арман вспомнил, как зеркало показало ему лица людей в момент оглашения имени жертвы для Юкки. Жалость к себе на них быстро сменилась на облегчение и восторг. Нужно ли было знать об этом Юте или стоило оставить ей хоть какие-нибудь иллюзии?  — Ты просто не видела, — решил не сильно приукрашивать действительность Арман. — Пусть Остин и был тем, кто объявил об этом решении, но на площади не нашлось человека, который хоть на мгновение не обрадовался ему. Ты ведь так и не стала для них своей. Что бы они сейчас ни говорили другим, сами они помнят именно это, поэтому злятся на Остина ещё больше. Если бы ты умерла, они бы поставили тебе памятник, провозгласили день твоей смерти праздником, каким-нибудь «Днём избавления» или «Днём святой Юты», носили бы цветы к той скале раз в год, а в другие дни не думали об этом. Но ты осталась жива, и им теперь нужно твоё прощение.  — Тоже верно. Но почему они… почему Остин решил, что я соглашусь? Разве я похожа на сумасшедшую?  — Нет, конечно!  — Значит, я не должна его прощать?  — Это только твой выбор. Некоторое время Юта молча наматывала блестящий локон на палец и отрешённо смотрела в окно. Её лицо стало задумчивым и немного печальным, а весь гнев, гонимая которым она ворвалась в комнату, куда-то пропал, не оставив после себя и следа.  — Хорошо, я с ним поговорю, — решительно произнесла она, и Арман испугался. Ему совсем не хотелось, чтобы Юта встречалась с Остином. Он ещё помнил лихорадочное нетерпение, с которым она ждала своего освободителя, и те, подсмотренные в зеркале, картины их свадьбы. Юта знала Остина всю жизнь, какое-то время была с ним счастлива, это не могло не иметь для неё значения.  — Зачем? — спросил Арман внезапно охрипшим голосом. Сможет ли он отпустить её ещё раз, если потребуется? Арман вдруг понял, что нет. Это просто выше его сил. В этот раз Остину придётся действительно драться с драконом. По-настоящему, без поддавков и красивых жестов.  — Мне нужен развод, — неожиданно сказала Юта, прервав его невесёлые мысли, и Арман в первый момент не понял, о чём она. А потом на него нахлынуло облегчение — она никуда не собирается.  — Да? Его растерянный вопрос заставил Юту опустить лицо и уткнуться взглядом в подол, пряча лукавую улыбку.  — Представь себе, — ответила она, искоса блеснув глазами на Армана, и как-то чересчур серьёзно добавила: — Я считаю, что дракон не должен быть замужем за человеком. Особенно за нелюбимым человеком. Арман тоже так считал. Он полностью поддерживал её в этом вопросе. Осталось прояснить один момент.  — А за драконом?  — Это предложение? Она подняла голову и взглянула на него открыто и требовательно. Арман как-то сразу понял, что сейчас лучше сказать правду, не пытаясь свести всё к шутке. Особенно укрепил его в этом решении вновь раздавшийся звук охотничьего рога у ворот замка. Остин проявлял нетерпение.  — Да, — сознался Арман, словно рухнув с высоты в темные морские воды, до самого дна. Как-то сразу спёрло грудь, а плечи будто закаменели от напряжения. Он почти знал, каким будет ответ и это «почти» грозило свести его с ума. Юта умела удивлять, но сейчас Арман всё отдал бы за банальное «я согласна».  — Я подумаю, — важно произнесла девушка и озабоченно посмотрела в окно, из которого донесся очередной призыв охотничьего рога. — Никакого покоя.  — Как это «подумаю»?! Благородное намерение не давить на неё куда-то запропастилось, Арману захотелось схватить Юту и хорошенько потрясти её. Он тщательно задавил в горле рык, не хватало ещё превратиться прямо во время разговора.  — Тщательно, — она кивнула каким-то своим мыслям. — Я уже один раз вышла замуж без лишних размышлений за первого встречного принца. Не хочу повторить эту ошибку с первым встречным драконом.  — Юта, — предупреждающе сказал он низким голосом. Арману совсем не понравилось сравнение с Остином. Он бы никогда не отдал её морскому чудовищу. Правда, Арман умудрился отдать её Остину, а тот, как оказалось, был не особенно лучше. Девушка вгляделась в его лицо и, видимо, заприметив там что-то, зачастила:  — Ты не переживай, я быстро подумаю. Но начну это делать только после развода. Это заявление не добавило Арману спокойствия. И вроде бы ещё утром его всё устраивало, но теперь вдруг оказалось важным как можно быстрее получить ответ. Желательно положительный.  — А если он не согласится? Ему это сейчас невыгодно. Лицо Юты озарилось широкой предвкушающей улыбкой. Казалось, она была бы совсем не против — да что там, жаждала! — получить именно такой ответ.  — Тогда он просто вынудит меня завести мой собственный Ритуал. Драконы похищают принцесс и пожирают их? — Юта зачем-то уточнила давно известные ей факты. Арман кивнул, подтверждая. Он пока не понимал, куда она ведёт, но его губы почему-то тоже начали разъезжаться в ехидной улыбке. — Почему бы тогда драконицам не откусывать что-нибудь принцам? Ну, или королям, а ещё лучше — первым мужьям, если те вздумают упираться и не давать развода.  — Действительно, почему бы и нет? Но ты же была против людоедства. Она слегка поморщилась и пожала плечами.  — Я есть не буду. Откушу и выплюну. Арман захохотал, отбросив последние дурные мысли и предчувствия. Всё будет хорошо. Разве может быть иначе?  — Ты стала настоящим драконом, Юта.