Не человек?

      DEX-компания обычно не занималась подобного рода вещами, но деньги делают с людьми удивительные вещи, особенно если это большие деньги.       Когда брат погиб, Сара не смогла этого принять. Она отдала всё, что успела заработать на соревнованиях, лишь бы ей вернули брата. Вот только даже DEX-компания не Господь Бог и не может воскресить мертвого, как тот воскресил Лазаря. Единственное, что они согласны были сделать — это создать киборга из биоматериала Микеле и, со скрипом, подключить к процессору его мозг. Оставался выбор: Irien, Bond, Mary или DEX и тут уже вмешался отец, желая, чтобы, если киборг будет рядом с единственной дочерью, то пусть станет её телохранителем. Но не шпионским Bond, на которого не согласилась сама Сара, а боевым.       Второе место в турнирной таблице на Гран-при. Первое, конечно, лучше, но не принципиально. Сара даже малодушно думает, что стоило бы провалить всё это, только бы не идти на тягомотное мероприятие после. Туда, где будут шушукаться за спиной и смотреть — кто заинтересованно, а кто и неодобрительно.       Трагедия произошла почти два года назад, Микеле вернулся чуть позже, но языками народ треплет до сих пор.       Сара расправляет несуществующую складку на подоле вечернего платья и украдкой смотрит на замершего у противоположной стены брата. Нет, киборга с внешностью брата.       Солдатская выправка, пустой взгляд. Там, внутри, за него работает процессор. Мозг если и функционирует, то на минимуме. Ничего у Сары не вышло. Нет больше её Микеле...       И никогда больше не будет просьб не бросать его, жарких объятий, горячего шёпота на ухо...       Сара сглатывает и отворачивается, поправляя волосы так, чтобы скрыть заалевшие кончики ушей. Они любили друг друга не как брат и сестра, и не нужен ей никто больше, но...       Сара снова бросает быстрый взгляд на DEXа и поднимается с края постели, на которой сидела.       Нет больше у неё Микеле. Он умер, закрыв её собой почти два года назад.       Она не любит вспоминать случившееся тогда. Да и не помнит толком ничего.       Они гуляли после какого-то мероприятия, засиделись в кафе допоздна и решили пройтись пешком до гостиницы. А потом случилось то чёртово нападение.       Позже их даже нашли. Двое мужчин, ранее судимы за разбой и грабеж. Теперь им, помимо всего прочего, приписывалось ещё и убийство.       Только Микеле тем, что они сели за решётку, было уже не вернуть.       Даже на такси не надо разоряться. Для мероприятия им сняли конференц-зал того самого отеля, куда заселились все прибывшие фигуристы. Надо только спуститься вниз и свернуть за угол.       Микеле за спиной идёт неслышно. Кажется, его и вовсе там нет, просто призрак мертвого брата тревожит воздух и вызывает лёгкие стайки мурашек на открытой коже рук и спины.       Сара прикрывает глаза и, выдохнув, натягивает улыбку.       Большой зал сияет. Яркий свет зажжённых под высоким потолком люстр бликами играет на боках прозрачных бокалов с шампанским, разносимым официантами, яркими огоньками отражается от украшений, надетых сегодня гостьями мероприятия.       Шведский стол не облеплен лишь потому, что это не особо прилично. Зато включенная фоном музыка тонет в человеческих разговорах.       Мила машет из толпы, но не подходит. Сара благодарна ей за это. После смерти брата как-то тяжело общаться с прежними друзьями. Да и вообще общаться не хочется.       Понимания можно было ожидать и от Эмиля, но... Он словно не потерял близкого друга. Всё такой же жизнерадостный и весёлый. Увидел и спешит поприветствовать. Раскраснелся, глаза блестят. Саре кажется, что он успел уже поймать у проходящего мимо официанта хотя бы один фужерчик. И не поужинал, как обычно.       — А я думал, что вы не придете! Как поживаете? Я видел твои выступления, Сара. Они стали суше, но всё такие же замечательные. А какая прекрасная дорожка шагов и этот каскад в конце...       — Эмиль.       — Прости, — он ерошит и так стоящие дыбом волосы и рассеянно улыбается. — Жаль, что Микеле больше не катает.       Сердце больно сжимается от этих слов, и Саре кажется, что ей перестаёт хватать воздуха. Словно кто-то в одно мгновение забрал весь кислород.       — Прости, — снова кается Эмиль, будто замечает, как на Сару влияют отпущенные на волю слова.       Эмиль ободряюще проводит ладонью по её плечу. Задерживает пальцы на голой коже и участливо заглядывает в глаза.       — Я не хотел...       Что именно он не хотел, узнать не удаётся. Сара чувствует кожей движение воздуха, но всё равно вздрагивает, когда рядом появляется Микеле и сжимает пальцы на запястье Эмиля. Заставляет убрать руку от Сары.       Почти как раньше...       Сердце жарко екает, и Сара оборачивается. Только вот лицо у Микеле всё такое же бесстрастное, и только в глазах полыхают алые огни. Приходится в срочном порядке вспоминать, что перед ней не брат, а DEX в боевом режиме.       — Прекрати, он не хотел ничего плохого. Отпусти его.       — Приказ принят к исполнению, — пальцы на запястье тотчас разжимаются и Микеле отступает, оставляя свою жертву в покое. Эмиль тут же трёт запястье и нервно улыбается, пытаясь скрыть за этой улыбкой плещущийся в глазах страх.       — Прости, мне не стоило его провоцировать... Тебе что-нибудь принести?       — Нет, спасибо, — Сара вымученно улыбается. Он всё равно не вернётся с заказанным, а если всё-таки решится, то это будет ещё более неловко. — Мы тут ненадолго. Не люблю я эти мероприятия. Слишком шумно и бестолково.        «А когда-то любила», — читается в глазах Эмиля, но Сара ничего не отвечает на этот взгляд. Да, когда-то она любила эти шумные сборища с кучей пьяных фигуристов и возможностью флиртовать напропалую и злить брата. Тогда это казалось весёлым...       Сара в кои-то веки дома, и за столом во время завтрака вся семья. Почти как в детстве. Только Микеле не сидит рядом, а стоит за правым плечом, как ангел хранитель.       — Микеле, садись с нами, — просит она требовательно, и тот даже подчиняется, но лишь до тех пор, пока с губ отца не срывается твердое: «Нет» — и приказ: «Оставайся на месте».       — Сара, он не человек и за этим столом ему делать нечего. Потом получит свой корм, и больше не думай ему такого приказывать.       — Он мой брат! — Сара со стуком откладывает вилку в сторону. Мать молчит, но она никогда и не противилась отцу. Тихая женщина, считающая, что муж во всем прав. Не в неё пошли они с Микеле.       — Он DEX! — Сара даже вздрагивает от крика и никак не реагирует на попытку отца смягчить ситуацию. — Пойми, Сара. Он — не твой брат. Это боевой киборг, по твоей прихоти имеющий внешность и имя Микеле. Он никогда не станет тем, кем бы ты хотела его видеть.       — Говорят, шестерки срываются... — лихорадочно шепчет Сара, выплескивая копившуюся внутри надежду. — Папа, он может стать прежним!       — Молись, чтобы этого никогда не случилось! Сорвавшихся киборгов утилизируют, а так как это штучный экземпляр, ты больше никогда не увидишь его рядом с собой.       Сара сглатывает вставший в горле ком и выдавливает из себя тихое: «Да, папа».       Терять Микеле она не хочет...       Неприятные воспоминания теснятся в памяти, когда Сара уходит с банкета и поднимается к себе.       Они не отпускают её в душе и совсем не дают покоя после.       Сара сидит на краю разобранной постели и смотрит на то, как готовится ко сну Микеле.       Выйдя из душа, она дала команду и получила равнодушное: «Приказ принят» — а теперь наблюдала за его исполнением.       Отточенные и идеально выверенные движения. У Микеле никогда при жизни такого не было. Где уронил носки, там им и место. Футболка отправлялась комком под подушку и поутру из-за этого оказывалась безнадёжно измята. А тут...       Вот одним движением он избавляется от расстегнутой рубашки с нашивкой DEX-компании на рукаве, являя взору идеальные кубики пресса на загорелом животе. Вот снимает брюки, сверкая чёрными боксерами. Вот ложится под одеяло. Хотя можно было обойтись простым: «Дежурить» — как сделал бы отец, и Микеле простоял бы в экономном режиме в углу всю ночь.       Сара мотает головой и забирается на постель сама. Накрывается одеялом с головой, словно маленькая девочка в надежде укрыться от монстра. Только вот одеяло не спасёт от действительности и не изменит прошлого. Сара этот прекрасно понимает, поэтому через какое-то время выбирается на поверхность. Приглаживает растрепавшиеся волосы, смотрит на закрывшего глаза Микеле и бодро желает: «Спокойной ночи».       — Я так хочу, чтобы ты вернулся, братик, — прикрывая повлажневшие глаза, едва слышно шепчет Сара и, шмыгнув носом, поворачивается к Микеле спиной.       Ей так не хватает того, прежнего, близкого и родного Микеле, что сейчас она даже немного сомневается, а стоило ли вообще всё это затевать, раз в итоге так больно?       Микеле откидывает одеяло в сторону, как только дыхание и сердцебиение Сары выравниваются. Он поднимается и, неслышно ступая, подходит ближе. Присаживается рядом, отчего потревоженная Сара переворачивается на спину, заставляя Микеле замереть, но не просыпается.       Сейчас ему не надо яркого света, чтобы видеть. Хватает и того минимума, что есть.       Она все такая же: спит полуголой, приоткрывает рот. Самая чудесная из женщин, что живут на Земле и в остальном обитаемом космосе.       Сегодня Микеле чуть не выдал себя. Эмиль, конечно, друг, но... Это не повод тянуть руки к Саре. И можно было бы потерпеть, ведь это всего лишь проявление поддержки, но отчего-то стало так невыносимо, что он не смог содержаться. Правда, додумался скрыть свой порыв за боевым режимом.       Сара снова поворачивается, так что её рука невольно ложится на его колено.       Микеле так тепло и хорошо, что не хочется уходить. Тем более, что этому телу нужно в разы меньше сна, чем человеку. А процессор ещё и заманивает, уверяя, что энергии осталось почти девяносто процентов. Микеле с ним согласен, потому как её попросту не на что тратить, хоть на коньки снова вставай, в пару к Саре, но ведь не поймут же. И не примут. Отправят на ликвидацию, как когда-то стращал сестру отец.       Сара выдыхает шумно и прикусывает губу, прижимает её костяшкой указательного пальца к зубам.       — Спи и ни о чём не беспокойся, сестрёнка, — просит Микеле и, наклонившись, прикасается губами к щеке. Отстраняется спустя несколько мгновений, чтобы с сожалением подняться.       Очень скоро он всё ей расскажет. Обязательно. Только сначала найдёт хакера, который поможет забрать управление процессором и имплантами себе. Тот факт, что Сара может приказывать, ничуть его не смущает. Он и без доступа и процессора в мозгу готов был выполнять её желания и требования. А вот отцу не доверяет и не хочет получить когда-нибудь от него приказ о самоуничтожении. Как и не хочет лишиться самого себя, если его заберет DEX-компания.       Но всё это решаемо.       По крайней мере, он на это очень надеется.