Счастливая звезда. Сейчас

Я подскочил от входящего сообщения , точнее от грохота, сопровождающего незатейливую, но противную мелодию. Мобильник, вибрируя, пробрякал на пол. Я потер глаза и глянул на электронные часы. Циферблат моргнул. 00:55. Сложилось впечатление, что циферблат смеется надо мной. Цифры сложились в насмешливую рожу. Невероятно взбесился. Я лег всего час назад! А сейчас из-за смс мне пришлось покинуть уютные объятия Морфея. Неуклюже перегнувшись через край неудобной кровати, являющейся собственностью общежития, которое мне любезно предоставил университет, я поднял телефон с праведным желанием перезвонить и обласкать слух отправителя отборнейшим кансайским матом. Ну, или почти кансайским. Хмурясь и готовя заранее речь, я открыл конвертик. Отправителем был Мао. Тут у меня в мозгу зазвонил звоночек. Что-то случилось. Масао никогда не позволял себе напоминать о себе в трех священных для меня моментах: еда, сон и секс. Хотя, не буду лукавить, он очень редко напоминал о себе. Мне самому приходилось, порой часами, выискивать его. Но если же он писал, тем более в такой час, значит, я нужен ему. Текст сообщения был до банальности прост: «Счастливая звезда. Сейчас». Этих трех слов достаточно для того, чтобы сорвать мою ленивую, эгоистичную задницу с постели и понести ее в «Счастливую звезду». Не отвечая, я в темноте нашарил джинсы и майку, определенно не первой свежести. Да и черт-то с ней!. Сейчас главной проблемой бала старая вахтерша, которая сидела на первом этаже, словно сыч, и гнала всех в шею, не слушая никаких аргументов и просьб. Застегивая на ходу толстовку и сминая задники патрулей, я судорожно соображал, как мне поступить. Через парадный вход нельзя, черный давно заварили. Спрашивается, зачем тогда он вообще существует?! Оставался один вариант – окна первого этажа. Аки горный козел, я мчался по лестнице, ибо каждая секунда была на счету. Мой друг, который с некоторых пор стал мне братом, мог сделать все, что угодно. Если брать во внимание не свойственную ему нетактичность, то сейчас мелкого, поди, трясет не хуже, чем в зоне турбулентности. Но, я не ручаюсь. Скорее всего, это меня передергивает больше из-за волнения за друга. На первом этаже я постучался в крайнюю комнату. Кто там живет, я не знаю. Мне долго не открывали. Конечно, нормальные-то люди спят. Спустя пять минут методичного постукивания, мне открыл незнакомый растрепанный парень, этакий белый воротничок. Его глаза округлились от удивления, когда увидел перед собой разноцветную, патлатую стремянку, которая еще и дышала, словно олимпиец, пробежавший многокилометровый марафон. Да, я являл собой именно такую картину. Не говоря ни слова, просто отодвинул парнишку и в три прыжка преодолел комнатушку, оказавшись у окна. Отдернул шторы и стал копошиться с оконной рамой. Хозяин комнаты, по все видимости, был поражен на столько, что забыл, не то что, как говорить. Он даже как дышать забыл. Наконец прохладный ночной воздух ударил мне в лицо. Я водрузил свое тело на подоконник и просто выпрыгнул на газон. Кафе находилось через дорогу, а потому я сразу побежал в нужном мне направлении, слыша, как в спину мне крикнули: «Псих ненормальный!» И хлопок окна. Ой, глубоко плевать! Огни нашей кофейни показались почти сразу. Кутаясь в толстовку, я перебежал дорогу и влетел, как пуля внутрь. Помещение почти пустовало. У бара сидело пара человек, в некурящем зале еще компания, а мой друг сидел на диванчике у самого окна и, устроив подбородок на сложенных руках, рассеяно смотрел в окно. Я плюхнулся на противоположный диван, но не стал ничего говорить, ожидая, когда Мао обратит на меня внимание. Ко мне подскочила сонная официантка и, пропищав что-то, сунула под нос меню. Я только отмахнулся и продолжал смотреть на друга. Тот медленно перевел на меня глаза, будто не от мира сего, хотя почему это будто? Он всегда не от мира сего. Естественно карий цвет глаз, по обыкновению, был скрыт белесыми линзами с черными границами. Друг кивнул на мои пальцы, которые были заклеены, по причине появления новых татуировок на них. -Как татухи? Заживают? – едва слышно произнес он, не отрывая взгляда от пальцев, которые держали меню. Я чуть не выронил папку, когда до меня дошел смысл его слов. Глаза округлились, как говорил Сакито, в одно мгновение японец стал европейцем. Ну, это я утрирую. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы сдержать тот самый поток матов, который я уже в постели придумал, отложил меню. Мао продолжал смотреть за руками. Я спецом спрятал их под стол и крикнул девушке, чтобы принесла латте с ванилью. -Ты, - начал я медленно, сдерживаясь. – Вытащил меня из постели лишь затем, чтобы спросить про татуировки? А на парах осведомиться не судьба. На одном же курсе учимся! Наконец я был удостоен взгляда. Масао ровно сел и улыбнулся. Вот он, тревожный знак, что он в самой жопе депрессии. За то немногое время, пока мы общались, я уже выучил его наизусть. Просто, мы одинаковые, только он немного серьезнее. Если я могу плескать позитивом всегда, то Мао делает вид, что ему безразлично., а на самом деле он накручивает себя каждую секунду. -Мив, знаешь, я бросаю музыку. Я в очередной раз превратился в европейца. Слова настолько шокировали меня, что я не заметил, как принесли мой заказ. Вся злость смыло, как волной. Я потянулся и положил свою ладонь на его руки. Друга била дрожь, а за улыбкой он прятал боль. Причем улыбка была настолько фальшивая, что хотелось встряхнуть мелкого. Я тщательно подбирал слова и хотел было что-то сказать, как Мао продолжил, уже переводя взгляд на улицу за окном: -Он на меня забил, - совсем тихо поделился парень. – А еще, мне хорошо дали понять, что я пишу бездарные песни. С середины концерта добрая половина зала просто ушла. Я сжал его руки, сопереживая ему. Слышно было, как голос Масао дрожал. А то! Разом ему ампутировали сердце и душу, как он говорил сам частенько. Сердцем его был этот самый ОН, которого я в глаза не видел, а душой – песни, которые он писал и пел в своей группе. -Придурок жизни, осколок унитаза… Больше он не сказал ни слова. Я потянулся за сигаретами, чтобы хоть как-то замять молчание, которое так внезапно наступило. Чтобы подбодрить Мао, нужно было тщательно подбирать слова, это я усвоил еще с того раза, как еле снял его с карниза. -Мао. Помнишь, я говорил, что в детстве хотел заниматься футболом? Я прикурил сигарету и выдохнул горький дым, с примесью ментола. Собеседник едва заметно кивнул, а это обозначало, что он меня слушает. Что не могло не радовать. -Так вот, как видишь, я сейчас просто гитарист. Ну, начинающий гитарист. А почему? Видимо, футбол не мое. Я же тогда сломал ногу! -То есть, ты хочешь сказать, что вокал не мое? Я ударил себя по лбу. Начал не с того. Черт! В срочном порядке начал соображать, как выкрутиться. А пока сделал паузу, смачно затягиваясь. Чуть не закашлялся. -Я не о том! Мой фатум – отдельная история. Я к тому, что сейчас я играю на гитаре. Я, как и ты, музыкант, однако у меня не так много ценителей, как у вашей группы. Мои песни не ценятся так, как твои… - Это потому что я пишу песни на популярные темы, но они бездарны, в отличие от твоих, - прервал меня друг и покачал головой. - Вы популярны, потому что песни действительно хорошие. А ОН дурак, раз отказался от такого сокровища, - я улыбнулся. -Он отказался, потому что я, якобы, спер его идею песни. Вот тут меня пробрал дикий хохот. Причина всей хандры Мао заключалась в том, что из-за каких-то непоняток он хотел отказаться от того, к чему стремился всю жизнь. Масао посмотрел на меня, как на последнего дебила. Я бы на его месте посмотрел так же. -Бро, какой же ты придурок! Я заговорил про футбол, только потому, что хотел пояснить тебе, что судьба жестоко намекнула мне, что это не то, чем я должен по жизни заниматься. А то, что случилось с тобой, это так, обычная неурядица. Тот немного помолчал и снова отвернулся, обдумывая мои слова. Конечно, было над чем подумать. Продолжая держать его за руки, я курил и не тормошил его, чтобы тот адекватно разложил все по полочкам. Музыка, играющая из колонок, приятно ласкала слух. Это был старый рок. Музыка, порожденная через боль, труд и литры пива, и бессонные ночи. Заслушавшись, я обхватил трубочки губами и сделал несколько глотков кофе. Как услышал тихие слова друга. Теперь он был на грани. Его колотило. -У меня нет вдохновения, мне не для кого петь, я бездарь… Я достал кошелек, оставил деньги и потащил Мао на выход. Нужно было проветрить его мозги, свои мозги, и решить, что делать дальше. -Пока есть хотя бы один человек, который будет слушать тебя, ты не должен останавливаться. Зачем разочаровывать слушателя, который отдал твоей музыке сердце? - уже на улице я с несвойственной мне серьезностью выдал эту фразу. Честно говоря, сам был удивлен своей мудрости. Похоже, эти слова вселили немного уверенности в маленького вокалиста. Он уверенно кивнул. Поразительно, как свежий воздух отрезвляет и меняет людей. Мы пошли вдоль по улице. С каждым шагом туча над головой Масао рассеивалась. Он стал более разговорчивым и не таким угрюмым. Таким, каким его видел только я. Очевидно, парень очень доверял мне, раз так открывался. Я безумно ценил это. Доверие такая вещь, которая в наше время в дефиците. Мы вышли на маленький парк, где посредине располагался фонтан, а вокруг него поставлены убогие, но все же скамеечки. Мао уселся на одну из них и запрокинул голову к небу. - Мне нужно найти новый источник вдохновения. - Это скорее были мысли вслух, нежели обращение непосредственно ко мне, к другу стоящему рядом. Я усмехнулся. Хорошо, если друг так просит… Я склонился над ним, проводя языком по его губам. Тот не отреагировал, просто смотрел на мое лицо. Молчание – знак согласия. Языком раздвинул его губы, скользнув по зубам и деснам. Рот друга приоткрылся. Я получил свободу действий. Углубил поцелуй, призывая его к ответу без промедлений. И он отозвался. Сплетая языки, терзали друг друга, словно пытались съесть. Я из-за своего темперамента, а Мао, скорее всего, из-за злости на того парня. Мы явно увлеклись. Общая слюна стекала по подбородкам, тихие придыхания, борьба языков - нас просто изолировали от всего мира. Мои руки сами собой устроились у него на коленях и двинулись выше. Каково же было мое удивление, когда под руками так отчетливо прощупывался стояк. Меня это завело, а разум умчался в путешествие. Пальцами сжал его член под грубой тканью джинс. Мао выдохнул мне в рот и чуть поддался навстречу. Что же, поиграем, дружище? Напоследок лизнув губы друга, я усмехнулся и встал перед ним на колени и раздвинул его ноги. -Мияви, что ты делаешь? -Вдохновляю тебя идиота, - тихо рассмеялся и расстегнул штаны, открывая для себя аккуратный член Мао. На удивление, тот спорить не стал, лишь оперся на руки. Похотливый засранец. Признаться, меня самого заводила мысль о том, что я сейчас стою в парке на коленях перед другом, практически братом, и собираюсь отсосать ему. Черт возьми, да я же извращенец! Склоняясь к его паху, языком провел по спящему члену. -Ну же, давай, - прошипел Масао и запустил руку в волосы, призывая к активным действиям. Какой нетерпеливый. Опыт в минетах у меня имелся, а потому я без промедления принялся ублажать друга. На вылизывание паха вокалист ответил довольно бурно. С губ сорвался стон, а плоть налилась кровью. Тогда, пытка продолжалась. Массаж мошонки, кончиком языка под крайнюю плоть., стимуляция чувствительной дырочки на головке – все приводило вокалиста в бурный восторг -Тебе вообще минет делали? – Осведомился я, облизываясь. Друг покачал головой, а я еще раз превратился в европейца. Что же за отношения были у него с тем парнем тогда? Особенно не заморачиваясь по этому поводу, я вернулся к начатому. Теперь, когда оказалось, что это его первый раз, то я просто обязан подарить ему райское наслаждение. Мао несдержанно стонал, когда его член был полностью во мне, по самые яички. Непроизвольно я причмокивал и с удовольствием глотал его смазку. -Ты меня убиваешь, - заскулил друг. Просили? Получите. Я вложился на полную. Мао метался и стонал, прижимал мою голову к своему паху и двигал бедрами, словно истосковавшийся по сексу мальчишка. Стоп, он таковым и являлся. - Убей меня нежно сегодня ночью… Это были его последние слова перед оргазмом. Масао запрокинул голову и гортанно застонал. Кончил, соответственно мне в рот. Что же, я буду лишать брата удовольствия? Он это явно оценил, уставившись на меня во все глаза. О, в ряду европейцев прибыло. Я усмехнулся, вставая с колен и облизнувшись. Тот неотрывно следил за мной. Я сер рядом и закурил. -Мао, застегнись. Пипиську простудишь. -Мив, еще слово и я дам тебе в челюсть, - пригрозил, застегивая штаны. Я не я, если бы не прицепился к этой фразе. Только снова прикурил и рассмеялся: -А куда еще дашь? По парку раздалось злобное рычание: «Миявиииииии!». Несколько лет спустя. Боже, как же утомляют все эти фотосессии. Я вышел из студии в восемь часов вечера. Продюссер поручил своему водителю отвезти меня домой. Устроившись удобно на заднем сидении, я прикрыл глаза. Из колонок приглушенно играла музыка. -Сделайте немного погромче, пожалуйста, - попросил я водителя. -Конечно, Мияви-сан. Водитель увеличил звук, а я прикрыл глаза. Сначала ничего интересного для себя не слышал, но потом заиграли знакомые аккорды. Я открыл глаза и сел ровно, прислушиваясь. Особенно фраза, которая навсегда врезалась в мою память. - Убей меня нежно сегодня ночью, - Пропел вокалист. Ухмылка скривила губы. Я перегнулся через сидения и включил песню на максимум. Как и когда-то она качала меня не по-детски. Неожиданно в кармане завибрировал телефон. Пришла очередная смс с незнакомого номера. Я лениво открыл сообщение и загоготал в голос. Вот он – фатум! Текст сообщения гласил: «Счастливая звезда. Сейчас». - Маленький, засранец! – покачал я головой с улыбкой. - Кавагучи-сан, курс на «Счастливую звезду». Мужчина, молча, кивнул и свернул с намеченного пути. Теперь мы мчались совершенно в другую сторону от дома, туда, где нужно было вдохновение.