К чему приводит нелегальное прочтение непотребств

Был теплый довольно-таки и вообще весь из себя позитивный весенний денечек. Я сидела за столом и с увлечением читала различные «недетские» непотребства, с большой радостью обнаруженные в интернете около часика назад. Отвлекаться приходилось разве только на то, чтоб, потянувшись, достать из жестяной баночки очередную карамельку, коим я уже потеряла счет. За чтением эротического жанра самое то. Ай-ай-ай, это ж надо, и чем я занимаюсь в выходной день, вместо того, чтобы учить чертову тучу уроков, которые мне Дьявол, а по совместительству, учитель истории, строго-настрого наказал вызубрить до вечера. Замышляет, видимо, что-то, черт зеленоглазый. Ну ничего, успеется. Однако, если он увидит, то мне... Ай, все верно, мне каюк, и похоже, этот самый каюк наступит через несколько секунд, потому дыхание на своей шее я уже чувствую... Трясущимися пальцами удалось кое-как закрыть вкладку, а ее сменила другая, с изображением Фридриха Паулюса в молодости. Очень даже кстати, спасибо тебе, Фриц, милый, хоть одно доброе дело сделал, не все ж тебе эмблемы с элеваторами разрабатывать... Только б Сатана ничего не заметил, а то, я предчувствую, мне будет «оборона Сталинграда» по полной программе... – Правда же, Паулюс няшечка? – мило улыбнулась я, осознав, что сейчас кроме шустрого заговаривания зубов мне уже ничто не поможет, хотя можно ли Дьяволу вообще их заговорить, кто знает... – Расстроенный такой тут... – Ну вообще-то, он на этой фотографии в плен сдается, так что сию незначительную оплошность ты можешь ему простить, поверь мне, – саркастически заметил Дьявол, усаживаясь на стол. – Ах вот как... А у Сталина милая улыбочка, прямо вообще, он очаровашка. – Ты так и будешь исторических личностей по их улыбочкам судить, – беззлобно усмехнулся Дьявол, встрепал мои волосы. Жест был, как казалось, совсем незначительный, но сердце почему-то подпрыгнуло и забилось быстро и судорожно как-то. Что и говорить, эффект от прочтения всяческих непотребностей налицо... Я несмело протянула руку, коснувшись его светлых волос. Все же таю... От родного запаха его, от легкого прикосновения, от едва заметного дыхания на ладони, от тепла чужой кожи... Как нелепо и вообще... Что это я тут сопли развела? Завязывать пора. Пальцы скользнули вниз по щеке, я подперев рукой голову, откровенно наслаждалась каждым моментом такой неожиданной инициативы и гадала, когда же он меня остановит. Он только наблюдал, изучая меня долгим взглядом. И тут я решила, что очень хочу обнимашек... И только, когда мои глаза, видимо, слишком плотоядно сверкнули, из-за того, что взгляду открылось аккуратно заостренное ухо, он сжал мои пальцы, дабы предотвратить возможные посягательства на орган слуха. Но не убрал. И сам даже отстраниться не попытался. – Сталин, между прочим, тираном был, – вернулся Дьявол к оставленной теме. – Ах вот как, ну хорошо... – едва связывая между собой мысли, пробормотала я. – Зато, это... Страну огромную держал в порядке... Пятилетки там, все такое... – Макарова, разреши осведомиться, ты меня на уроках вообще слушаешь, хоть так, ради разнообразия? Культ личности, ГУЛАГ, пропаганда – это тебе ни о чем не говорит, не? Да о чем мне это может говорить?! Ты бы что посложнее спросил, из физики, например, куда летела ракета, если скорость метеорита измеряется в плюшевых медведях, а арабскому шейху сорок три года и он страдает лунатизмом. Получил бы из едва дышащей Макаровой, Макарову в обмороке. И то полезней. – Это... – я достала с полки жестяную баночку. – Карамельку хочешь? – Нет уж, спасибо, как-нибудь в другой раз. Эм-м, может, ему это в другой форме преподнести надо, типа: «О великий Князь Тьмы, прими этот скромный дар из рук смертной!» Да, и обязательно замогильным голосом. Только вот, скорее не смертной, а смертницы, потому что мне на ум пришла совершенно бредовая идея, и я, как бы вы думали, тут же взялась за ее исполнение. Открыв коробочку, я изящным жестом достала оттуда карамельку, тут же отправив в рот, то бишь, на свое законное место. А потом, немного привстав, я коснулась его губ своими, заставляя их раскрыться, а потом уже ни о чем не думая, углубила карамельный поцелуй, чувствуя, как он перехватывает инициативу. Надо сказать, обнимашки свои я все-таки получила, потому что колени дрожали от мягкого поцелуя, а разрывать его Дьяволу не хотелось. В тот момент он меня так крепко к себе прижал, что я чувствовала, как сердце у него в груди бьется. Размеренно и гулко. Тяжело. И неправы те люди, которые говорят, что нет у Сатаны сердца. Очень даже оно у него есть, это просто если они глухие, то сами и виноваты. Каждое неторопливое прикосновение, движение губ, теплых пальцев отзывалось где-то глубоко в душе бешеными волнами восторга и чего-то еще непонятного совсем уж безумного. – Что это с тобой, Аннушка? – Дьявол, чуть отстранившись, но продолжая меня легонько за подбородок удерживать, заглянул в глаза. – Буйство гормонов? – а надо сказать, карамелька-таки у него во рту осталась. – Март наступил, да? Я и не заметила, как телефон мой к нему в руки попал. Секунду. Какая такая функция «недавно закрытые вкладки»?! Почему я о ней никогда ничего... Каюк. Теперь точно каюк. – И зачем ты только это читаешь? Балуешь свою извращенную фантазию, да? – хмыкнул Сатана. – Нравятся вещи такие? – склонившись к моему уху, доверительно прошептал он, пока ладонь скользнула под рубашку. Я рвано выдохнула. – Надо нам их с тобой попрактиковать. В воспитательных целях. Согласна понести справедливое наказание? – Я вообще-то... как бы... не сторонник наказаний, но проступок тяжкий, не отрицаю... – бессвязно пробормотала я, напрочь забывая все разумные слова. – Ну вот и чудненько, – усмехнулся Дьявол, поглаживая мою спину, – а сейчас, Макарова, делай уроки. Чтоб к вечеру все закончила, ясно? Он, не дожидаясь ответа, отстранился и вышел из комнаты. Только дверь хлопнула, бессовестно выдрав меня из сладкого оцепенения. Я, решительно вздохнув, с огромным усердием и недюжинным рвением тут же принялась за добросовестное выполнение домашнего задания.