Притворщики

Цинна шел сквозь толпу собравшихся на вечеринке, то и дело останавливаясь, перебрасываясь парой фраз с кем-нибудь из светских звезд — все они хотели, чтобы он занялся дизайном их платьев и костюмов. Цинна отвечал на все вопросы, стараясь не замечать комка в горле. Он чувствовал себя притворщиком, самозванцем среди дикарей в сверкающих блестками одеждах. Он мог наряжать их, очаровывать их, но никогда не сумел бы их понять. — Похоже, тебе нужно выпить. — Цинна услышал позади себя мурлыкающий голос, обернулся и увидел улыбающегося Финника Одэйра. Как стилист Цинна не мог не обратить внимания на наряд, выбранный Финником (или выбранный для Финника): зеленовато-голубую тунику с разрезами по бокам, открывавшую взгляду золотистую кожу бедер при каждом движении. Элегантно, просто, убийственно красиво. Цинна с коротким учтивым поклоном принял из рук Финника бокал, в котором, шипя, пузырился голубой коктейль. Он слышал о Финнике, разумеется, — все о нем слышали, и не только из-за его блестящей победы на Голодных Играх, но и из-за последующих побед. До Цинны доходили слухи, что заполучить Финника просто — нужно только назвать подходящую цену. Он был уверен, что цена высока, и не собирался платить, даже если бы на это хватило денег — но, полностью осознавая это, Цинна все же не мог сдержать возбуждения. Финник был слишком красив, чтобы смотреть на него равнодушно. — Я искал тебя, — сказал он. — После твоего триумфа все хотят тебя видеть. — Да, — кивнул Цинна. — Все хотят одеться в мои наряды. Ты тоже, полагаю? — Для этого тебе придется снять мерки, — ответил Финник, и Цинна с трудом подавил желание сказать, что эти мерки давно уже снял весь Капитолий. — Загляни в мою комнату через час. Все с той же улыбкой он шепнул Цинне на ухо номер и, прежде чем тот успел сказать хоть слово в ответ, смешался с толпой. Цинна собирался оставить это высокомерно поданное предложение без внимания, просто из принципа, но час спустя оказался у двери Финника — нервничая, чувствуя себя глупо, наполовину ожидая, что вот-вот случится нечто ужасно неправильное. Он был уже готов развернуться и уйти прочь в тот момент, когда Финник, наконец, открыл дверь. Финник, одетый лишь в узкую набедренную повязку из такого же зеленовато-голубого шелка, как туника, в которой он был на вечернике. Вульгарно, но привлекательно, Цинна не мог заставить себя отвести взгляд. — На тебе слишком много одежды, — Финник расстегнул рубашку Цинны, распахнул ее, чтобы провести ладонями по голой груди. Цинна перехватил его запястья, чувствуя себя беспомощным — Финник контролировал ситуацию, легко мог с ним справиться. — Почему я сюда пришел? — спросил Цинна. Финник посмотрел на него как на сумасшедшего. — Потому, что ты хочешь меня. Тебя мучает жажда, которую я собираюсь утолить. Цинна покачал головой: — Зачем ты меня позвал? На секунду глаза Финника точно потемнели, и Цинна увидел, что тот был точно таким же притворщиком, как все в Капитолии. А потом он улыбнулся — и улыбка согнала тень без остатка, точно солнце, выглянувшее из-за тучи. — Хочу знать секрет пламени огненной Китнисс Эвердин. — Я не могу тебе рассказать, — прошептал Цинна, едва не срываясь на стон, когда рука Финника скользнула вниз по его животу. — Коммерческая тайна. К тому же огонь тебе не пойдет. — Разве? — Финник прижался ртом к его шее, приглаживая языком отросшую за день щетину. — А что, по-твоему, будет мне к лицу? — Вода, — не задумываясь ответил Цинна. — Море: холодное, красивое, неумолимое. — Я кажусь холодным? — Финник прижал его спиной к стене. — Я неумолим? — Не знаю, — выдохнул Цинна. — Но таким люди хотят тебя видеть, каждый хочет верить, что только ему по силам разбить твое сердце. Я показал бы им их собственные желания. Финник расстегнул его брюки, стиснул пальцами член, и Цинна почувствовал, что теряет всякую способность себя контролировать. Он поцеловал Финника, придвинувшись ближе, и их зубы почти столкнулись, когда Цинна запустил язык ему в рот. — Может, это ты разобьешь мое сердце, — усмехнулся Финник, разрывая поцелуй. — Не думаю, что у тебя оно есть, — ответил Цинна. Он не пытался остановить Финника или снова что-то сказать, когда тот толкнул его на кровать, а потом опустился сверху, накатил на него, как волна прибоя.