Без названия

Они редко спят вместе. Бонд почти не бывает в Лондоне — гоняется за международными преступниками где-то в Латинской Америке, вскрывает террористические ячейки в Европе или зализывает раны на пляжах в Дубае; что угодно, лишь бы подальше от Короны и Британии, от строгих правил, навязанных норм приличия и скучных нотаций. Оказавшись дома, он стремится поскорее получить новое задание, и у Мэллори для него всегда есть что-нибудь наготове. Сам Мэллори днюет и ночует в офисе, разгребая неподъёмно огромные архивы прежней М. В свою квартиру он приезжает лишь для того, чтобы урвать пару часов тревожного сна, принять душ и переодеться в свежий костюм. Он не знает заранее, когда увидит Бонда в следующий раз — с официальным ли отчётом в офисе или у себя дома, в куда менее формальной обстановке и совсем с другой целью; но у личной охраны есть чёткие указания не останавливать Бонда, если тот попытается проникнуть в квартиру, в баре всегда стоит бутылка «Макаллан», а аптечка в ванной регулярно обновляется и пополняется. С Бондом никакие предосторожности не бывают лишними. Порой Мэллори узнаёт о его ночном визите, лишь вернувшись домой под утро, — по ополовиненной бутылке виски, неубранному стакану и пепельнице, полной окурков. Порой Бонд, приехав в Лондон, не приходит к нему вовсе. Отчитывается о завершённой миссии, чётко следуя протоколу, потом пропадает на пару дней (Мэллори знает, что его, в случае чего, нетрудно будет найти в одном из подпольных казино), появляется в МИ-6 лишь для того, чтобы получить вводную по очередной миссии, и уезжает снова. И только в очень редкие ночи, когда Мэллори не задавлен рабочими заботами, Бонд не взвинчен от остаточного адреналина в крови и звёзды сходятся в их пользу, они оказываются в одной постели, и Мэллори вдруг, в один миг, перестаёт понимать, почему с их предыдущего раза прошло так много времени. Он вбивает Бонда в матрас, забыв о том, что утром назначена встреча с министром иностранных дел, что технический отдел опять запросил непомерную сумму на новые разработки, что премьер-министр всё ещё в ярости из-за позорного провала совместной операции МИ-5 и МИ-6 в Тринидаде и Тобаго. Завтра будут ныть поясница и так и не зажившее до конца плечо, и сложно будет поверить в то, что ночью его хватило на три, а то даже и на четыре раза. Но сейчас он словно оказывается вне времени, вне реального мира. Есть только темнота спальни, едва разгоняемая пробивающимся сквозь шторы светом уличных фонарей, и непривычно молчаливый Бонд, тяжело дышащий и цепляющегося за его плечи с такой силой, будто без этого просто ничего не выйдет. Бонд, который, уверен Мэллори, никому другому не позволяет быть сверху. И дело вовсе не в том, что Мэллори его начальник. Он никогда не позволяет себе додумать эту мысль до конца, а Бонд не обсуждает это с ним. Ни один из них никогда не даст названия их отношениям, не признает того, что эти отношения вообще есть где-то за пределами спальни Мэллори. Их отношения просто не отмечены на карте мира, как одна из многочисленных тайных британских баз на территориях союзных и вражеских государств. Но в баре Мэллори всегда стоит бутылка «Макаллан», просто на всякий случай, а Бонд ни о чём не спрашивает его в те ночи, когда так и не дожидается его прихода домой. И в какой бы точке карты ни находился Бонд, он знает, что ему всегда есть куда возвращаться.