Испей меня, как воду

Дереку снятся странные сны. Засыпая в лофте, он видит зимний лес. Стоит в снегу, почему-то босиком, но снег, вопреки ожиданиям, не обжигает ступни холодом, как будто Дерек стоит на пушистом ковре. Осматривается вокруг — все в дымке сна, все нереально, зыбко… Воздух чист и прозрачен, но очертания деревьев и неба, в котором сияет полная луна — нечеткие, смазанные, как в тумане или на картине акварелью. На белоснежном покрывале — черные следы лап. Можно сказать, что они волчьи, но следы меньше и аккуратнее. Лисьи следы. Здесь пробежала лиса. И во сне к Дереку приходит четкое осознание, почти вера — он должен идти по этим следам. Дерек понимает, что одет в белое кимоно, запахнутое белым поясом — оби — приходит на ум незнакомое ранее слово. Дерек не очень любит белый цвет. Чистота и невинность, что отображает оный, не про него. И все же во сне это нормально. Правильно. Весь этот зимний лес, колесо полной луны в небе и лисьи следы. Именно так и должно быть. Дерек идет по лисьим следам. Медленно движется в пелене сна, рывками продирается сквозь туман. Деревья расступаются, и следы подходят к кромке воды. Перед Дереком — замерзшее озеро. Следы бегут дальше, по льду. присыпанному снегом. Ведут к проруби — и там обрываются. В проруби отражается луна. Дерек стоит и молча вдыхает мороз, оседающий холодом в легких почти реально. И слышит шепот. Слов не разбирает, кроме «испей меня». Голос девичий, нежный, вкрадчивый — и звучит точно у него из-за спины. Дерек оборачивается и видит Киру. Это должно бы его удивить — с каких пор Хейл стал видеть сны про девушку Скотта? — но не удивляет. Кира должна тут быть, как и луна, и прорубь, и зимний лес. Волосы Киры распущены. Она тоже одета в кимоно, только черное, как уголь, и не босиком — на ее ногах необычные деревянные тапочки. Дерек не может знать, но знает, что они называются «гэта». «Испей меня», — шепчет Кира. Ее фигурка посреди снега выглядит просто неуместно, сюрреалистично. Черное кимоно, черные волосы — и лицо такое бледное, будто покрыто белилами. Может, так оно и есть. «Испей меня, как воду». Дерек делает шаг к Кире, протягивает руку — думает, что она пропадет от прикосновения, но кончики его пальцев дотрагиваются до ее волос. Кира шагает к Дереку, и их лица настолько близко, что оборотень ощущает свежесть ее дыхания — именно свежесть. Кира дышит морозом. «Испей меня». Кажется, Дерек понимает, чего она хочет. Тянется к губам Киры и осторожно целует. Она отвечает на поцелуй — и вокруг них, в этом царстве льда, вспыхивает пламя. Становится все горячей. Хрупкий наст плавится, занимается мох на деревьях. Огонь достигает неба, его языки лижут даже луну. Кира хватает Дерека за руку и они бегут вдвоем в пустоту. Замерзшее озеро становится больше, прорубь отдаляется, но им необходимо, просто жизненно важно достичь ее раньше, чем все загорится. — Наш лисий бог не оставит нас, — уверенно говорит Кира, и они вместе прыгают в прорубь, а над ними смыкается стена огня. Дерек просыпается. И не знает, как ему смотреть в глаза Кире, которая все-таки встречается со Скоттом. Маленькая лиса. Интересно, она насылает на него эти сны, или он просто сходит с ума? В любом случае, Дерек ловит себя на том, что снова хочет увидеть Киру во сне и испить ее, как воду.