Синий платочек

Вадим выходит на пробежку каждый вечер. Не для здоровья или поддержания физической формы, а чтобы измотать себя — почти до беспамятства, до боли в мышцах, до гипервентиляции. Ради опустошённости и усталости, которые настигают его, когда он окончательно выбивается из сил. Потом — контрастный душ, чередование обжигающе холодных струй и почти что кипятка. Иллюзии ощущений, за которые он цепляется, еще яснее дают понять, что это не то. Измывательство над собственным телом не приносит умиротворения, лишь слегка приглушает голод. Подобные методы мало помогали даже в юные годы, когда он только начал догадываться, что его желания отличаются от тех, что испытывают его сверстники, даже те, которых интересует свой пол. Тогда он много экспериментировал, пытаясь понять, чего действительно хочет. В какой-то момент он осознал, что боль хоть и возбуждает, но не является главной его потребностью. Куда важнее оказалась власть над ним другого человека, и боль была символом этой власти, знаком того, что его слышат и понимают, что ему готовы дать то, в чем он нуждается. Что он не одинок. Вместе с ним в лифт входит сосед по этажу, кажется, студент. Футболка с нарисованной на груди мишенью, шорты из обрезанных джинсов, на ногах — видавшие виды кроссовки, покрытые пылью. Имя какое-то простое — Миша, Вася? Нет, Саша. Они иногда сталкиваются у дверей или на лестничной площадке, в последнее время чаще — у Вадима отпуск, у Саши, вероятно, каникулы. На вид ему не больше двадцати, и когда ему кажется, что Вадим этого не увидит, он откровенно залипает на его губах, плечах, заднице. Саша явно не испытывает особых терзаний из-за своего интереса к мужчинам. Сам Вадим снисходительно делает вид, что не замечает, и забывает о своем симпатичном соседе сразу же, как за ним закрывается дверь. Он слишком молод для Вадима. Не говоря уже о том, что мужчина, которому нужны боль и принуждение, чтобы получить удовольствие от секса, — неподходящий объект вожделения для милого приветливого мальчика. Пусть найдет себе ровесника, с которым будет украдкой держаться за руки в темном кинозале и перебрасываться сообщениями в телефоне. А потом целоваться до одури и заниматься безудержным кроличьим сексом, торопясь успеть как можно больше, пока родителей нет дома. Саша вопросительно смотрит на него, потом протягивает руку и нажимает кнопку. И только тогда Вадим замечает плотно обхватывающий бицепс синий платок, при виде которого мгновенно пересыхает во рту и начинает быстрее колотиться сердце. Он приказывает себе успокоиться. Это просто случайность, забавное совпадение. Может, парнишка просто поцарапался обо что-то или это новая молодежная мода, о которой Вадим не знает. Нет смысла, идя на прогулку возле дома, заявлять на понятном только посвященным языке, что предпочитаешь анальный секс в активной позиции. Саша наконец-то замечает несвойственный его хмурому соседу интерес к своей персоне и вопросительно поднимает бровь. — Симпатичный платок, — говорит Вадим, чтобы снять неловкость. — Да, это чтобы свои узнавали, — охотно объясняет Саша. Кажется, он вовсе не считает ситуацию неловкой. — Удобно, и никакой путаницы. А вы что… интересуетесь? Никогда бы не подумал. — Он издает короткий смешок, а потом спохватывается: — Извините. «Дорогое мироздание, да ты что, издеваешься?» — мысленно спрашивает Вадим. Или наконец-то сжалилось, потому что Саша смотрит на Вадима внимательным и каким-то подозрительно понимающим взглядом, от которого по коже пробегают мурашки и приподнимаются волоски на руках. — Вы в порядке? — не получив от Вадима ответа, Саша прикасается к его плечу. На запястье Сашиной левой руки — как контрольный в голову — ремешок со стилизованной застежкой-пряжкой. У Вадима есть похожий браслет — из натуральной кожи, от известного дизайнера. Только носит он его на правой. Двери лифта медленно разъезжаются. Саша отпускает его руку — с секундной задержкой, которая решает всё. Вадим выходит из лифта первым, чувствуя спиной взгляд между лопаток. — Зайдешь? — спрашивает он и, не дожидаясь ответа, распахивает перед Сашей входную дверь.

***

Вадим опускается на колени прямо в прихожей. Пока у него есть решимость, пока сказанные всуе пустые слова не разрушили возникшее между ними взаимопонимание, словно связавшее их незримой нитью. Он слышит над головой прерывистый вздох и на мгновение цепенеет при мысли о том, что мог ошибиться. А потом пальцы касаются его виска, медленно проводят по щеке, обводят контур скулы: легко, едва ощутимо, но очень уверенно. И Вадим внезапно успокаивается. — Посмотри на меня, — говорит Саша. Вадим медленно поднимает голову, но по-прежнему не смотрит Саше в лицо. Он боится того, что может увидеть. Насмешку, удивление, презрительное понимание — что угодно, кроме того, что ему сейчас нужно. Кажется, что бы сейчас Саша ни сказал и ни сделал, это безнадежно все испортит. Но тот не говорит и не делает ничего. Просто ждет. И в конце концов Вадим поднимает взгляд. Саша смотрит на него как хорошо воспитанный ребенок на долгожданный подарок — пряча восторг и благодарность за внешней сдержанностью. — Уверен? — спрашивает он. — Да, — отвечает Вадим. Это первое слово, которое он произнес с того момента, как за ними закрылась дверь. Оказалось, что у него пересохло во рту, поэтому получается невнятно и очень тихо. — Не слышу, — с легким нажимом говорит Саша. — Да, — послушно повторяет Вадим чуть громче. — Иди в комнату и жди меня. Я приду через несколько минут. В спальне Вадим торопливо раздевается, бросая одежду прямо на пол, потом спохватывается и заставляет себя аккуратно сложить ее на стуле. Нужно перестать суетиться и сосредоточиться. Вадим открывает нижний ящик комода. Веревки и наручники он отодвигает в сторону. Ему нравится быть обездвиженным, но сегодня он хочет показать, что готов принять все, что захочет дать ему Верхний, покорно и с достоинством. Он выкладывает на покрывало кровати несколько ударных девайсов — не слишком большой выбор, он привык полагаться в этом вопросе на Верхнего. Подумав, добавляет смазку и резинки. Синий платок. Конечно же. Закончив приготовления, Вадим встает на колени возле кровати, привычно заведя руки за спину. Войдя в комнату, Саша будет избавлен от лишних разговоров и уточняющих вопросов. Вадим все еще боится спугнуть установившееся между ними понимание, перебить настрой. Когда дверь открывается, он замирает, машинально задержав дыхание и стараясь даже не моргнуть лишний раз. У Саши порозовевшее лицо и слегка влажные волосы на висках. Вадиму немного жаль, что тот умылся, ему нравился запах свежего пота с легкой травяной ноткой, который он почуял в лифте. Саша рассматривает разложенные на кровати предметы и после недолгого раздумья выбирает ремень. Взвешивает в руке, потом оборачивает вокруг кисти, пряча в ладони пряжку. Вадим сдерживает облегченный вздох. Он доволен таким выбором. Флоггера ему было бы недостаточно, а экспериментировать с незнакомым Верхним, подставляясь под стек или хлыст, довольно рискованно. Другой рукой Саша мягко, но уверенно надавливает на его затылок. — Ляг и вытяни руки. Держись… за что-нибудь. Вадим ложится грудью поперек кровати и берется за край матраса. Некоторое время Саша просто смотрит, потом проводит ладонью по спине, от шеи до копчика, медленно и плавно, но с ощутимым нажимом, безмолвно приказывая расслабиться. — Ивановы, соседи слева, на дачу уехали, — говорит он спокойным будничным голосом. — Так что если будет нужно — кричи, не сдерживайся. Я хочу тебя слышать.

***

Звонок в дверь застает Вадима у зеркала, когда он, задрав футболку и приспустив штаны, разглядывает следы вчерашней порки. Они едва заметны, и еще через день эти бледно-розоватые полосы наверняка и вовсе исчезнут. Вадим запоздало сожалеет, что не попросил Сашу действовать пожестче. Он идет к двери, слегка поморщившись при неосторожном движении. Изнутри поднимается привычная теплая радость — ему всегда нравилось заново переживать сессию в последующие дни, наслаждаясь отзвуками испытанной боли, любуясь оставленными на нем следами. Он открывает дверь, даже не задумываясь, кто мог явиться к нему в такое время. — Привет, — говорит Саша и отрицательно качает головой в ответ на движение Вадима, который отступает в сторону, приглашая войти. — Я на минутку, хотел узнать, как ты. Очевидно, он успел заметить некоторую скованность в движениях Вадима, поэтому уточняет: — Болит? — Да. Спасибо. Саша удовлетворенно кивает. Вадиму нравится это выражение на его лице — как вчера, когда он осторожно водил кончиками пальцев по оставленным им следам, пока Вадим лежал рядом с ним на кровати, медленно приходя в себя. — Мне пора, ребята ждут, — Саша поворачивается, собираясь уйти, и только тогда Вадим замечает завязанный на его левом плече платок. На этот раз красный. «Да ты издеваешься, мироздание», — думает он. Заметив взгляд Вадима, Саша поясняет: — Сегодня я играю за другую команду. Валька сухожилие потянул. — Во время сессии? — неуверенно спрашивает Вадим. — Нет, с велика упал. Август на дворе, какая сессия? — удивляется Саша и, не заметив ошеломленного взгляда Вадима, продолжает: — Без Вальки у «красных» шансов нет, мы их в легкую сделаем, так неинтересно. Поэтому я сегодня сыграю за них. — Футбол? — вяло интересуется Вадим. На самом деле ему совсем не интересно, но он просто не знает, что еще сказать. — Баскетбол. Не люблю футбол, там беготни много, а баскет — это тактика и стратегия. Мы каждый вечер играем на стадионе возле школы, пока каникулы. А хочешь с нами? — азартно предлагает он. — Как-нибудь в другой раз. Я немного… не в форме. — Извини, я не подумал, — смущенно отвечает Саша. — Но если ты… — Иди, тебя же ждут, — сухо перебивает его Вадим. — Со мной все будет в порядке. — Конечно, — уверенно отвечает Саша и снова поворачивается к двери. — Да, вот еще что. Твоих соседей до понедельника не будет. Можем, ну… повторить. Если понравилось.