И все демоны уйдут прочь

Так ученица выжила. Вейдер даже не собирается душить того несчастного недотепу, что захватил лучом не тот корабль и упустил их в бою. Он видит, как растеряны его люди: сначала он отдает приказ захватить повстанцев на корабле живыми, а теперь еще и это. Ну и пусть. В голове у него кипят мысли, такого хаоса там не было почти семнадцать лет. — Очистить палубу, — приказывает он адмиралу и опускается на колено перед столом с голопроектором. На секунду, где-то у гудящей белым шумом границы той блаженной пустоты, которой укрыла его Темная Сторона, он слышит, как Скайуокер зовет своего падавана. Но перед ним возникает Император, и мысли Вейдера успокаиваются, стоит им соприкоснуться с привычной аурой затаенной угрозы. Император согласен, что падаван будет ценным приобретением, но Вейдер выдает себя — говорит слишком много, реагирует слишком живо. Упоминает Кеноби, хоть и знает, что учителя не радует его одержимость этим старым дураком, и в итоге Палпатин дает ему новое задание. А его ученицей займется другой инквизитор. «И хорошо», — свирепо говорит себе Вейдер, а Скайуокер кричит: «она бросила нас», и Вейдер упивается той мощью, которую дарит ему эта ненависть. * Позже он замечает, что трет своей левой, лишенной чувствительности рукой протез правой — той единственней его конечности, которую создали не по заказу Империи. Поймав себя на этом, он сначала просто смотрит на протез, а потом открывает панель настройки. Между перекладин, там, где раньше проходила кость запястья, лежит короткая цепочка, на которую нанизаны джедайские бусины. Вейдер не знает, зачем он её хранит. Он тянет руку, чтобы выкинуть её оттуда, но Скайуокер его останавливает. «Она же бросила нас», — с раздражением напоминает Вейдер. «Да, — отвечает Скайуокер откуда-то издалека. — Не трогай». «Когда мы снова её увидим...» «Конечно. Конечно, мы её убьем», — соглашается Скайуокер, и его боль и страх расцветают яростью. Но когда они закрывают панель на руке, бусины так и остаются внутри.