Филия

- … ние! На вторую платформу прибывает поезд по направлению… Кольт Грайс захлопнул небольшой томик в мягком переплете и устало потёр переносицу. Слова расплывались перед глазами, и не было никакого смысла в том, чтобы впустую перечитывать одни и те же строки. — И что это? Стихи? С каких пор ты увлекаешься поэзией? — блондинистая голова напротив с интересом наклонилась вперёд, и худые мальчишечьи руки попытались выхватить книженцию. — Эй, Фалько! Совсем с ума сошёл? Это вообще-то не моя книга! — Кольт резко дернулся в сторону, надеясь, что гнев в голосе надёжно скрыл его смущение. И всё же щеки предательски вспыхнули. — И чья же? Какой-нибудь симпатичной одноклассницы? — младший братец захихикал, вновь вставляя в уши выпавшие от движения наушники. — Ты ещё слишком мал, чтобы про подобное размышлять, — Кольт аккуратно положил книгу в рюкзак, куда-то между конспектами по биологии и учебником по химии. Её нужно было сегодня вернуть, а он даже и половины не осилил. Не то чтобы это имело значение… Вернее, имело, но только для него, Кольта. Электричка плавно набрала ход. Глядя на мелькающие пейзажи за окном, высокий светловолосый парень перебирал в уме запомнившиеся рифмы. *** Он решился на это во время первой же перемены. Со звонком выскочил за двери кабинета и помчался стремглав по лестнице, стараясь обогнать свой страх. Пока это чувство не завладело его ногами и не заставило повернуть назад. А потом несколько секунд стоял перед запертой дверью, сжимая руки в кулаки, но никак не решаясь постучать. Дверь была очаровательно закрыта на ключ. — Ох, Грайс, это ты? Ну и грохоту же… — мисс Пик неторопливо выглянула из-за соседней двери, моргая от удивления, — нельзя так шумно носиться по коридорам! Тёмные волосы молодой женщины были привычно распущены по плечам, нарушая строгий дресс-код среди преподавателей. В глаза бросился цветной штрих от маркера на щеке. — Простите, мисс Пик, я не хотел опоздать на урок, вот и торопился. Эм… А у мистера Йегера сегодня будут занятия, не знаете? — Он ведь частенько приходит и вне рабочего времени… А что ты хотел? — женщина мельком взглянула на предмет в руках парня, — хочешь что-то передать? Если это срочно, то можешь у меня оставить. Я даже сама отнесу, если нужно. — Н-нет, я сам. Кольт разочарованно попятился. Надо же, как глупо. Столько настраивал себя, и такая неудача… *** Друзья курили за углом, с той стороны, куда не выходили окна корпуса. "Слепая зона" — так называли это место в школе. Об этом знали все, но никто не крепил молодняк и не устраивал облавы. Кольт не любил сигарет, и табачный дым тоже не любил. Но было нечто волнующее в этом — наблюдать, как чужие длинные пальцы перебирают зажигалкой, а после, с лёгкой дрожью, подносят сигарету к губам. Как те, в свою очередь, чуть приоткрываются, впуская терпкий дым, как мягко обволакивают поверхность фильтра… Дыхание у Кольта в этот момент перехватывало, неожиданно возникало щемящее чувство где-то в груди. И один единственный образ перед глазами... Кольт встряхнул головой, прогоняя ненужные сейчас мысли. — Всё хотел спросить, почему ты вечно ждёшь своих друзей вот так, в стороне? Принципы или что-то более интересное? Глубокий мужской голос, раздавшийся из-за спины, едва не заставил подпрыгнуть. Но легкая издевка, прозвучавшая в словах, на миг взорвала голову возмущением. — В наличии принципов нет ничего плохого! — Кольт развернулся, и взгляд встретился с другим, цвета расплавленного золота. Ироничным. Проникающим слишком глубоко. Как всегда. — В тебе, Кольт, говорит исключительно юношеский максимализм. Принципы мешают объективно воспринимать изменения обстановки. Зашоривают сознание, - мужские пальцы крутили связку ключей, ловко перебирая пальцами холодный металл, — в твоём возрасте важно искать компромисс между своими установками и общественным мнением. — Угу… — а что он ещё ответит? С мистером Йегером спорь-не спорь, а все равно в дураках останешься. — Ладно, не обижайся на ворчание старика, — Зик Йегер хмыкнул, свободной рукой растрепав светлые мальчишечьи пряди. — Какой же вы старик? Вы… - Кольт запнулся, чувствуя ужасную неловкость от собственного вскрика, — …вы совсем молодой. От легкого смешка где-то в коленках родилась дрожь. Книгу он снова не отдал. *** — Слышал, у тебя с Йегером прям мир и дружба. Толку тебе от его литературы, если все равно на экономический планируешь поступать? Кольт повернул голову в сторону говорившего. — И кто же говорит про дружбу? Он просто учитель, а я беру у него иногда интересные книги. Там, между прочим, выбор получше, чем в нашей библиотеке. — Ха, а книжки, случайно, не про голубую луну или ещё чего похожее? — шутка вышла грубая и совсем не смешная, но одноклассник все равно захмыкал, — слушай, Кольт, ну реально же ходят слухи… — Вот и пусть себе ходят. А ещё лучше — идут на хер, вместе с теми, кто их распускает! — Грайс схватил конспект и пересел через пару рядов от собеседника, внезапно ставшего неприятным. *** — Можно? Простите, что отвлекаю, мистер Йегер. А то я вам книгу уже пару недель вернуть не могу… — Кольт осторожно затворил дверь кабинета, моргая от полумрака, непривычного после освещенного коридора, — вроде и встречаемся, а из головы вылетает… Было так по-глупому радостно и очень волнительно находиться тут. Каждый раз волнение — как в первый. Кабинет был как всегда завален потрепанными томиками и куда более новыми учебниками. Книги, казалось, были повсюду: полки, небольшой журнальный столик, подоконник. И даже сам воздух пропитался книжной пылью. Как полная противоположность, на столе преподавателя тетради были аккуратно сложены в две раздельные стопки. И с самого края, ближе к двери, лежал листок розовой бумаги, расчерченный цветными маркерами от и до. Карта? — А, Кольт? Заходи, мне всё равно отвлечься бы от этих сочинений. Что ни текст – то ножом по сердцу, — мужчина утомленно откинулся на мягкую спинку кресла, которое явно было мало для его крупного тела, — итак, ты прочитал? — Честно говоря, только половину. Все эти эпитеты и поэтические обороты… Я совсем мало понял. Меня выставила идиотом какая-то книженция, — Кольт тихонько рассмеялся, чувствуя, как откровенность шальной волной растекается по мышцам, — думаю, в следующий раз лучше брать прозу. — Удивительно, что ты осилил половину! Я, знаешь ли, и страницы не дочитал. — Но… но вы же говорили, что это очень важная для понимания взрослой жизни вещь, или что-то такое… — Кольт взглянул на Зика растеряно, чувствуя себя преданным в лучших чувствах! Он же так старался, даже заучил некоторые строки! — Всё верно, и ты сейчас получил урок, прислушавшись к чужому мнению, а не к своему собственному мироощущению. Послушай ты себя, и сразу бы вернул мне эту дичь, а не мучил свой мозг. — Вам явно не литературу преподавать, с таким подходом. Я-то полагался на ваш опыт! Я… уверен, что могу многое от вас перенять! Вы — особенный, мисте Зик! Я… хотел бы смотреть на этот мир, как вы! Зик удивленно вскинул брови, сквозь пространство комнаты всматриваясь в юное лицо. — На меня полагаться уж точно не нужно, Кольт. Я даю советы, которым и сам не следую. Дрянные советы. Он сделал паузу, и взгляд мужчины упал на розовый клочок на краю стола. — Смотри, один мой друг нарисовал мне карту. Это путь, который мы пройдем во время нашей с ним следующей встречи. Красные линии — дорога среди общих воспоминаний, зелёные — то, что связывает нас в настоящем, а синие – наше возможное будущее, — учитель тихонько рассмеялся, — не спрашивай, что все это значит, мне и самому интересно. Этот человек весьма изобретателен в таких штучках… "Близкий друг?" Кольт почувствовал незнакомое сосущее чувство внизу живота. — Я не понимаю, к чему это… — К тому, что чаще приходится меня вести за руку, а вовсе не я играю роль ведущего. — Но только не для меня, мистер Зик! Я с вами чувствую себя совсем другим человеком. Вы все понимаете, и… Он импульсивно шагнул вперед, чувствуя, как изнутри рвется желание высказать все накопившееся. — Кольт, — резкий окрик заставил отступить, — пожалуй оставь книгу на столе, а мне уже пора возвращаться к работе. Чужой, незнакомый тон пробежался холодком по спине Кольта. Не понимая, что же он сказал не так, парень просто выложил книжку из рюкзака и вышел из кабинета, аккуратно затворив дверь. Никто из них даже не попрощался. *** Весна всем вокруг кружила голову, а Кольт только сетовал на грязь и поздние холода. Фалько, смеясь, называл старшего брата "мудным сморчком", явно не решаясь, в силу возраста, назвать просто мудилой. А Кольт только ходил и нудел, ничем не способный поднять упавшее в край настроение. Общение с учителем литературы, которое было таким особенным раньше, сошло само собой на нет. И даже в мыслях Кольт больше не называл его по имени. Он все так же не ходил с друзьями в "слепую зону", все так же стоял во время секретного перекура под навесом около входа. И иногда бросал взгляд на некое окно второго этажа. А по дороге домой, морщась от противного дождя и вечной слякоти, время от времени задавался вопросом – что же и когда именно пошло не так? *** В конце концов пришёл выпускной. Счастливые лица вчерашних одноклассников. Красивые, с ярким макияжем, лица одноклассниц. Выпивка и бешеные, до одури, танцы. И головокружительные поцелуи, а, возможно, и не только… Он взял такси, чувствуя, как алкоголь переворачивает все его решения с ног на голову. Надо же, как оказывается просто – одна бутылка коньяка, и ты рассудительнее и, одновременно, безрассуднее всех на свете! Он сегодня ставил точки, как будто закрывая целую главу своей жизни. Но одну из них было поставить особенно тяжело, даже спустя эти несколько месяцев. Небольшой дом в предместье встретил теплым светом в окне, кидающим отблески на обложенный камнем дворик. И одинокой парочкой на пустой детской площадке. Она расслаблено сидела на одноместной качели, обхватив его руками за талию. Длинные темные волосы, не покрытые головным убором, как всегда свободно струились по спине. Он гладил ее по голове мягкими осторожными движениями, и рядом с массивной мужской фигурой она казалась хрупкой статуэткой. Их пальцы сплелись внезапно и с чувством. И Кольт ощутил, как, вместе с маленькой женской ладошкой, так же сильно и чувственно, сжимается его сердце. В этот момент, когда чужие губы наконец встретились, трепещущее мальчишечье сердце пропустило удар и вспыхнуло, оставляя горькое послевкусие на языке. То, чему раньше у Кольта не было названия, обрело бесконечное количество имен и определений. И самым последним в голове взорвалось… *Филия — др.-греч. φιλία — древнегреческое слово "филия", часто переводимое как "дружба" или "любовь", не имеет точного соответствия в других языках. Оно обозначает не только "дружбу", но и "дружественность", "расположение", "притяжение", "влечение", "любовь".