Уличная магия 2: Маскарад

Саске уезжает без предупреждения. И только после его исчезновения вспоминаю, что хотел расспросить о предупреждении Джирайи. Плохое предчувствие снова и снова задевает какие-то тревожные струны. На кухне Учиха одарил меня таким испуганным взглядом, что сомневаться не приходится – новость была хреновой. Только вот какого плана хреновой? Кто-то пострадал? Заболел? Или еще какая трагедия случилась? Надеюсь, он все-таки расскажет мне. А если нет, то придется активировать фантазию и выдумывать новые жестокие пытки. Все ради добычи информации. Раза с пятого подавив дикое желание взломать закрытые ящики стола, где Учиха прячет свои схемы, топаю гулять с Кьюби. На улице рыжий любит беситься по часу, а то и дольше, поэтому Саске терпеть не может сопровождать нас во время прогулок… Помимо этого, Кьюби питает к трахабельным ногам Учихи маниакальную собачью страсть. Когда наступает окончательный и бесповоротный веснец, Саске готов псину растерзать и развесить клочки по всей квартире в назидание. Меня, естественно, изрядно веселит беспомощное пыхтение Учихи, вертящегося в попытке защитить свои ножки от домогательств сексуального характера… Ради этого стоило завести собаку. Стоящее зрелище. Только вот я не понимаю, почему мои ходули такой бешеной популярностью не пользуются? - Эй, придурок, иди сюда! Собачья морда поворачивается в сторону, и пес срывается ко мне, путаясь в собственных длинных лапах. Он неуклюжий, шумный, добродушный и активный, так что живем мы душа в душу. - Какой милый пес, - высокий мужской голос заставляет отвлечься. Обычно я стараюсь не обращать внимания на посторонних людей, которые наблюдают за мной во время прогулок, но этот кадр трудно оставить без внимания. Блондин с завязанными в высокий хвост светлыми волосами с интересом разглядывает меня одним глазом. Второй скрыт под скошенной набок челкой. Даже не присматриваясь можно заметить полоску шрама, уходящую под волосы. Одет очень странно для жаркой летней погоды: в черную водолазку, такого же цвета джинсы и классические туфли. В руке коричневая ароматизированная сигарета – парень держит ее на уровне лица. На обнаженном запястье сверкает тонкий серебряный браслет. - Да, очароват… - медленно моргаю, глядя в дуло пистолета, неожиданно появившееся перед глазами. По телу бегут мурашки, но я никак не реагирую на происходящее. Наставить оружие на проходящего мимо человека - уж слишком шокирующее действие для простого прохожего. - Если бы я был серийным убийцей, ты был бы уже мертв, - ехидно фыркнув, парень щелкает курком. Из дула резко выскальзывает пламя. Зажигалка… - Странный способ завести знакомство… Кьюби рычит, прочувствовав мой страх перед странным блондином. Который, кстати, приходит заторможено. Сердце резко ускоряет ритм, но не из-за волнения, а из-за запоздалого испуга. - Не менее странный, чем делать комплимент животному. - Что вам нужно? – стараюсь быть максимально вежливым, хотя надо бы таким шутникам сразу в глаз давать для профилактики. Что, видимо, кто-то и сделал, судя по спрятанным шрамам. - Мое имя Тсукури Дейдара. А ты… Узумаки Наруто, верно? – Дейдара раскуривает сигарету. В нос ударяет паленый запах шоколада. – Молодой успешный фокусник-самоучка. - Эм… а ты террорист-самоучка или просто слегка не в себе? – резко перехожу на «ты», одергивая пса за ошейник. - Смешно, - парень чуть щурится, видимо, изображая веселье. – Я давно хотел познакомиться с тобой. Наслышан о ваших с Саске… успехах. Блондин с умиротворенной ухмылкой выпускает изо рта густой дым. Что-то в его поведении, взгляде или позе очень сильно настораживает. Или просто я, живя с ходячим приведением, становлюсь параноиком? - Саске тебе тоже интересен? - Чуть менее, чем ты, - Дейдара выглядит так, словно его ни капельки не беспокоит палящее солнце. Значит, скорее всего, где-то поблизости стоит его машина со спасительным кондиционером? – Саске пугает людей. А мне нужен тот, кто способен расположить к себе одним видом. - Нужен? - Ты все узнаешь при следующей встрече. - С чего ты взял, что она вообще будет? - Я знаю. Поверь. Приятно было увидеться, Наруто. Тсукури подмигивает и уходит твердой походкой в сторону изящной серебристой спортивной машины. Все что остается у меня в голове – грубиян. Эта встреча до такой степени нервирует, что я сразу набираю Кибу - моего личного консультанта в социальных вопросах. - Йо, чува-а-ак. Давненько тебя не было слышно. - Мы виделись на прошлых выходных, - чешу Кьюби за ухом, усевшись на ближайшую скамейку. - Было время, когда ты целыми днями зависал со мной! - Что поделать, личная жизнь. - Бр-р-р, не напоминай. Как там этот ушлепок поживает? - Жив-здоров-уныл-злодействует. Все как всегда. Киба смеется в трубку и мое настроение заметно улучшается. - Чего ты решил старого друга вспомнить? - Да… какого-то идиота на улице встретил. Он многое о нас знает. Может быть, я просто давно с другими людьми не общался и мне теперь все кажутся идиотами? - А Саске, мать твою, эрудит. - Если он захочет, то заткнет тебя умными фразочками. Поверь, я пытался брыкаться – бесполезно. В этом он как в покере. Непобедим. - Да, чувствую, пора вводить тяжелую артиллерию. Выберемся куда-нибудь? - Давай завтра сгоняем в «Лист»? Вместе с Гаарой и Сакурой. - Идет. Передавай Кьюби горячий испанский привет. - Обязательно. Киба сбрасывает первым. И как ему удается за считанные секунды разгонять тучи над моей головой? *** Саске возвращается так поздно, что я умудряюсь уснуть на диване, дожидаясь его. Будит меня, как ни странно, мягкое прикосновение к лицу. - Тебе пришлось спасать галактику? Чего так долго? – прижимаю теплую ладонь к щеке, но Саске не отвечает. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с почти незнакомым, неоднозначным, немного растерянным взглядом. - Прости, что задержался. - В чем дело? Что сказал Джирайя? Саске хмурится. Его ладонь на моем лице очень холодная. Как можно было замерзнуть в такой жаркий день?.. - Саске? - Я не могу рассказать. Тебя это не касается. - То, что касается тебя, цепляет и меня тоже. Завязывай темнить. - Наруто, - в голос прорываются какие-то рычащие, злые нотки. Но рука все так же осторожно гладит мою щеку. Вообще, пора бы уже привыкнуть к учиховским противоречиям, но это трудно. Может быть, лет в сорок и привыкну… - пожалуйста, не лезь куда не надо. И если заметишь что-то странное, сразу рассказывай мне. Хорошо? - Ты сам не хочешь ничего объяснять. А от меня требуешь. Это, между прочим, наглость. Как-то сразу вспоминается таинственный придурок Дейдара. Встречу с ним стоит причислить к «странным» событиям за сегодняшний день? - И когда я успел забыть, какой ты упертый баран? Хоть раз в жизни просто послушай, – Саске просит, но он все еще напряжен. Безумно хочется знать, что он так отчаянно пытается скрыть. Может быть, это как-то связано с новым фокусом? Если так, то Учиха точно ничего не расскажет. А я уже привык соперничать во всем. Поэтому киваю, но благополучно умалчиваю о встрече с блондинистым стервецом. Око за око. За время нашего сосуществования убежище Саске претерпело глобальные изменения. Мы сделали ремонт в большей части комнат, сменили некоторую мебель, и теперь интерьер являет собой гремучую смесь, как нельзя лучше характеризующую хозяев дома. Например, унылый серый диван отлично сочетается с ярким волокнистым оранжевым ковром и классическим стеклянным столиком. Под столиком обычно дрыхнет собака, но сейчас Кьюби отсутствует, видимо, пакостит где-то в другой части обиталища. Чуть-чуть сменив позу, зло дергаю Саске за черную прядь. Он шипит, но смиренно принимает наказание. Мученик хренов. - Твой день рождения безнадежно испорчен. - Это срочное дело. Будем считать, что я никуда не отлучался. - Да, конечно, - дергаю за прядь еще разок. Саске убирает ладонь и с силой пережимает мою руку в области запястья. - Еще раз так сделаешь – пальцы сломаю. - Боюсь-боюсь, - с легкой злостью разглядываю лицо Учихи. Саске касается моих пальцев губами, оставляя на коже невесомый поцелуй. - Не злись. Я расскажу все потом, договорились? - Почему не сейчас? - Так надо. Поверь мне. Опытным путем доказано, что у Саске индивидуальная логика, а значит все хуже, чем он хочет показать. Боюсь представить насколько. - Джирайя говорил, что мы должны быть предельно осторожны. Ты уверен, что справишься в одиночку? - Справлюсь. И тебя не впутаю. - Ладно. Хорошо. Заметь, пожалуйста, что я снова верю тебе на слово. Что ты… Учиха вовсю увлекается моими пальцами, слабо покусывая. Знает ведь, скотина такая, что стоит ему перевести разговор в другое русло, я мгновенно отвлекаюсь. - Я надеюсь, ты удовлетворен моей благодарностью? – Саске нависает сверху, придавливая всем весом. Поерзав, поддеваю темную футболку и укладываю ладони на поясницу Учихи. - Буду удовлетворен, если завтра ты пойдешь со мной и моими друзьями в «Лист», - от близости дыхание тут же сбивается, но я пытаюсь сосредоточиться на отчаянной миссии затащить Саске в клуб. - Это жестоко. Я собирался посвятить время фокусу. - У меня отличный учитель! - Я составлю вам компанию, но ненадолго, идет? - Это сколько? - Десять минут. - Какой же ты все-таки ублюдок. - Ладно, двадцать. Тихо смеюсь фокуснику в ухо. Он сжимает меня крепче. Как-то… отчаянно. - Саске? В чем дело? - Обнимаю тебя. Это плохо? - Ты редко делаешь это так, словно в последний раз. Слышу, как он сглатывает, и окончательно теряюсь. - Эй… Учиха, завязывай с этим. Все хорошо? Верно? – высвободив руку, зарываюсь пальцами в его взъерошенные черные вихры. Иногда с Саске бывает очень тяжело – он в обычных условиях не отличается адекватностью мышления, а когда накручивает себя, так вообще проще сразу застрелиться, чем пытаться его понять. Такое ощущение, словно я живу с бесконечным ребусом, то и дело подкидывающим мне новые загадки. С одной стороны, именно эта таинственность привлекает всех окружающих людей. Ну, помимо божественного запаха парфюма и броской вызывающей внешности. С другой – Саске никого, кроме меня, не подпускает так близко, чтобы можно было увидеть истинное положение вещей. Например, раздражение крайней степени может быть как ревностью, так и проявлением беспокойства. Только у Учихи вспышка ярости может быть похотливой. А спокойствие и невозмутимость – идеальной фальшью. Иногда, чтобы просто понять его, мне надо приложить столько усилий, что любой другой давно бы сдался. Но я ведь Узумаки, мать вашу, Наруто! Из всего, что произошло за последние пять минут, с точностью до десятого процента можно предположить, что Саске узнал что-то плохое как-то связанное со мной. Но вот только как? - Ты не рассказывал мне о том, что случилось с твоими родными, - Саске неожиданно встает, оттолкнувшись рукой от спинки дивана. И достает виски из секретера. – Принесешь лед? Ошарашенно кивнув, топаю на кухню. Эх… кухня-кухня… единственная комната, оставшаяся неприкосновенным святилищем Учихи. Интересно, с чего это он завел эту волынку? Саске предпочитает не вспоминать о прошлом. Он не разговаривает об Итачи и никогда не задает вопросов о моих предках. Странно. Возвращаюсь назад с заполненной формой для льда. Иллюзионист сосредоточенно разливает алкоголь, спрятанный для особого случая. Нет, я не спорю, сегодня особенный день. Но разве… - Ты сейчас думаешь, с чего это я задал такой вопрос? Я ведь не люблю ворошить прошлое и все такое… Чешу затылок. - Ну, знаешь ли, я не привык к такому вниманию с твоей стороны. Забрав у меня из рук лед, Саске шаманит над стаканами. Его ловкие движения как всегда завораживают. - Хочешь сказать, я невнимателен? - Иногда мне кажется, что я – мебель, - криво усмехнувшись, с ногами залезаю на диван. Учиха почему-то даже не бросается переодеваться в домашнее, как всегда это делает. Сидит в футболке и серых джинсах. Виски оказывается в моих руках. Без вопросов. Пьем – и точка. - Ты - моя любимая табуретка. - Я надеялся хотя бы на кресло, ну да ладно, чего уж там, - погремев льдом в стакане, ставлю его на коленку и серьезно рассматриваю брюнета. Он изменился. И в то же время остался самим собой. Гениальный кардист Учиха Саске, известный как Заклинатель змей, иллюзионист-тень. Мой враг, соперник, друг и любовник в одном лице. Когда же я привыкну к тому, что он рядом? Ответ прост. Никогда. Привыкают только к тому, что остается неизменным или хотя бы относительно стабильным. - Мне было семнадцать. Веришь или нет, я был очень трудным подростком, считающим себя самостоятельной и независимой личностью. Жил в общежитии при институте. Папа занимал руководящую должность в банке... а мама была домохозяйкой, подрабатывала художницей. Саске кладет руку на мою лодыжку и ободряюще поглаживает. Воспользовавшись паузой, делаю небольшой глоток огненно-янтарного напитка. - Я был идиотом. Темная бровь чуть приподнимается, и я невольно улыбаюсь. - Еще большим идиотом, чем сейчас. Мне не было дела до их проблем. Отец заболел, но я даже не приехал, чтобы его проведать. Подумаешь, обычный грипп. В наше время и не такие болезни лечат… Саске неожиданно хмурится, внимательно разглядывая мое лицо. Тоже делает глоток. Нетрудно понять, о чем сейчас думает. О первом шаге к нашему примирению - спасении его тушки после сорванной репетиции… - Ты поэтому тогда… помог мне? - Не только. Я хотел быть ближе, но не понимал, что именно в тебе притягивает. Да я и сейчас не понимаю, если честно… - Ладно. Продолжай. - То, что тогда случилось, было похоже на страшный сон. Позавчера я разговаривал с мамой по телефону. Пытался придумать отмазку, чтобы не приезжать на выходные. А сегодня приезжать уже не к кому. Раз – и все. Их нет. Даже ее не смогли спасти. Мне требуется небольшая пауза, чтобы собраться с мыслями. Саске допивает, чуть морщится, ставит стакан на стол. - Ты не виноват. - Я знаю. Болезни – это то, что невозможно контролировать. Может быть, будь я заботливым сыном, который всегда поступает правильно, сейчас ты пил бы в одиночестве. - Эй… - Саске тянет меня к себе, заставляя сменить позу. Чуть наклонившись вперед, тоже допиваю виски и ставлю стакан на столик. - М? - Не говори о смерти так легко. - К ней надо относиться именно так, Саске. Легко. Знаешь, когда я был под завалами, то так отчаянно хотел жить, что… всего несколько часов надежды на лучший исход ужасно меня вымотали. - О чем ты думал? - Честно? - Честно. - О том, что вся моя жизнь – сон. Но… представить тебя иллюзией не получалось. Мой мозг просто не смог бы придумать Учиху Саске. Это слишком сложно. - Я сложный? Фыркнув, разливаю виски и устраиваю голову у фокусника на коленях. - По сравнению с тобой, я прост как… табуретка. - Наруто, а что было дальше? После. - Не хочу об этом говорить... Но я много дрался. Веришь? - Верю. Я это почувствовал, когда мы сцепились на парковке. - Отличное было время… мы терпеть друг друга не могли. - А что, сейчас что-то изменилось? Я все так же тебя ненавижу. - Взаимно. - Ублюдок, - Саске зарывается в мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. - Точно. Мы замолкаем, наслаждаясь уютной атмосферой. Для кого-то такой разговор может показаться странным, но для нас все это стало частью бытовухи. Все, кроме задушевных разговоров с бутылкой алкоголя наперевес. Мы не можем сказать, что знаем друг друга. Мы живем вместе, трахаемся, работаем, но не пытаемся проникнуть в самые глубины разума. Может быть, это плохо. Время покажет. - Знаешь, я хочу подробнее обсудить вопрос о мебели. Ты действительно получаешь мало внимания, что ли? - Саске, это была шутка. - Черт тебя разберет. - Иногда бываешь таким дотошным, что я тебя не узнаю. Например, как сейчас. - Определись уже! – Учиха легонько сжимает мой подбородок. Ладонь расслабляется и движется вниз, по шее, к ключицам. - Не хочу. Мне нравится вводить тебя в замешательство. Ты такой милый, когда психуешь. Саске тихо выдыхает и молчит, что заставляет меня в очередной раз задуматься о том, что творится у него в голове. Сердце заходится в тревожном биении. Пусть проблема разрешится как можно скорее… А если нет, надеюсь, он сможет рассказать мне о том, что его беспокоит. Позже.