Пятый округ

Дафна шла сквозь поросль ивняка. Солнце сквозило через кружево ветвей, дробилось в воде. Она очнулась утром, когда солнце еще не успело взойти, вскочила, не обращая внимания на тошноту и темноту в глазах, чтобы найти свою малышку. Искать долго не пришлось: груда кровавых ошметков покоилась прямо у нее в ногах. Дафна сжалась в страхе, в ожидании неимоверной боли, но боль так и не пришла. Спустя какое-то время она поняла: ее выпотрошили не только в прямом смысле. Ее потрошили долго и мучительно с тех самых пор, как Мефодий принял дарх и стал повелителем мрака. Ей залезали в душу, выворачивали наизнанку и каждый раз забирали по кусочку. Этим утром Дафна поняла, что от нее ничего не осталось. А еще чуть позже до нее дошло, что в этом нет, в сущности, ничего плохого: она впервые почувствовала себя по-настоящему свободной. Она была спокойна, когда убивала Арея – теперь никто больше не сможет решать жить или умереть ее ребенку. Когда она положила их сердца на ритуальный алтарь и подожгла травы, на душе сделалось радостно: ее кинжал станет сильнее, и она сможет надежно защитить себя. Дафна шла через лес, чтобы встретиться с Мефодием. Ныла поясница, щипали ссадины, которые оставили ветви и трава. Саднило между ног. Под ребрами поселилась тупая пульсирующая боль, а ботинки натерли ступни до кровавых мозолей. Но Дафна парила где-то над всей этой болью, словно за спиной у нее все еще были два крыла. Впереди замаячила насыпь, и Дафна упрямо полезла вверх; ботинки по голенище проваливались во влажный песок. Продравшись через заросли крапивы, она вышла на тракт. По левую руку чернели две сторожевые башни: пропускной пункт из Тартара. На небольшой площади стоял целый отряд: солнце играло на багровых латах Черной дюжины. Дафна помахала им рукой и зашагала по дороге. Мефодий вышел ей навстречу. Он был по-прежнему красив: солнце золотило его волосы и пластины на латах, синим пламенем струилась корона на голове. Дафна замерла, любуясь его уверенной поступью, только не было в ее чувстве ни трепета, ни нежности. - Ты пришла одна? – он смерил ее недоверчивым взглядом. - Ты прекрасно знаешь, что я одна, - Дафна опустила голову, чтобы скрыть усмешку – настолько глупым показался ей его вопрос. – Твои люди могут отследить заключенных по блокирующим ожерельям. Мефодий кивнул, но в глазах его читалось сомнение. - Продолжай. - Я принесла кое-что в знак своей лояльности, - она опустила руку в карман платья и нащупала витой дарх. – Я больше не светлая, Мефодий, и я хочу вернуться обратно во дворец. Я принесла тебе дарх Арея. - Арей мертв? – словно чувствуя тревогу повелителя, мечники за его спиной обнажили клинки. - Ты же не думаешь, что он отдал мне свой дарх добровольно? – ох, как это забавно - наблюдать его смятение! Дафна тихонько рассмеялась. – Возьми его, он твой. Она шагнула вперед. Лучники на сторожевых башнях натянули тетивы. Мефодий поднял руку: он пристально всматривался в нее, пытался прочитать. И ей прекрасно было известно, что именно он видит: перед ним была измученная, отчаявшаяся молодая женщина. Такие женщины опасности не представляют. Поэтому он дал отмашку: лучники опустили свое оружие, а мечники убрали клинки в ножны. Дафна приблизилась и вложила ему в ладонь могущественный дарх, а другой рукой – той, которую не смогли бы увидеть с башен, она выхватила кинжал и пропорола Мефодию бок там, где расходились в стороны пластины лат. Мефодий оцепенел: он успел схватиться за ее за плечи, а вот отпустить их уже не смог. Дафна с усилием оттолкнула его, и Мефодий упал навзничь, нелепо раскинув руки. В его глазах застыло изумление. Скрипнули тетивы луков, но выстрелов не последовало. Бойцы выжидали: будучи слугами мрака, они не спешили сложить головы за мертвого повелителя. Дафна наклонилась к Мефодию, сняла с него полыхающий синим венец и одела себе на голову. - Король умер, да здравствует… королева! Молчание было ей ответом, поэтому Дафна крикнула еще громче: – Не слышу?! - Да здравствует королева! – гулко вторили бойцы. Дафна зашагала к выходу: с каждым шагом она казалась себе все легче, и все больше и сильнее были за ее спиной два черных крыла.