***
— Флаундер! — воскликнул Себастьян, завидев у входа в Тронный зал жёлто-голубую камбалу. — Ты видел Его Величество? Его уже заждались в Зале Совета. — Он разговаривает с Ариэль. — С Ариэль? — обеспокоенно переспросил Себастьян. — Не о всплытии ли на поверхность? Флаундер кивнул. — Упрямая девчонка! — возмутился краб. — Когда она уже поймёт, что это опасно? — Это же Ариэль. Ей бессмысленно говорить про опасность. — Да. Это у неё от отца. Ох, чувствую, он будет сегодня не в духе. И Себастьян оказался прав.***
— Я уже давно не ребенок, — бунтовала Ариэль. — Хватит меня опекать. — Я буду это делать, пока ты не повзрослеешь, — вторил ей Тритон. — Но мне уже шестнадцать. — Ты прекрасно знаешь, с чем связан запрет. — Не все люди монстры, папа. Ты видел, какие удивительные вещи они создают? Эти коробочки с крутящимися фигурками, узоры из жемчужин, а их изваяния, которые точь-в-точь изображают настоящих людей? Те, кто творит всё это, не могут быть монстрами. Они могут многому нас научить. — Как же ты похожа на свою мать, Ариэль, — грустно улыбнулся Тритон. — Она была такая же любознательная, так же верила в людей. Это её и сгубило. Меланхолия короля резко оборвалась, и Ариэль вновь увидела перед собой грозного правителя. — Я не изменю своего решения. Всплытия на поверхность остаются под запретом. Если ты меня ослушаешься, то будешь наказана. Надеюсь, ты меня услышала? — Да, папа, — тихо отозвалась девушка.***
— Ариэль, мне не нравится то, что ты задумала, — неуверенно выдал Флаундер, когда подруга рассказала ему свой план. — Ты ведь мой друг. Тебе нужно только подыграть: полежать в моей комнате некоторое время и попритворяться, будто я заболела. — А если Тритон позовёт врача? Что я буду делать? — Закройся изнутри и скажи, что ничего серьёзного, такое иногда случается. — Я не уверен, Ариэль… — Флаундер, — девушка схватила рыбу за плавники, — если я вновь не всплыву, я с ума сойду. Я больше не могу постоянно находиться в море, я хочу видеть, что происходит за пределами подводного мира. Тяжело вздохнув, Флаундер кивнул.***
«О, Боже, что это?! Почему я не могу выплыть?! Что происходит?! Почему меня тянет вверх?!» — Что происходит? — спросила Ариэль у рыб, оказавшихся вместе с ней в ловушке. — Нас поймали, — в панике прокричали они, продолжая бить плавниками воду в попытках выбраться. — Но кто? — Люди!***
— Ого! — удивился пират с синей повязкой на голове. — Тяжёлая. Похоже, хороший улов. Товарищи по команде помогли ему вытянуть сеть. Когда они её опорожнили, то изумились. — Это то, что я думаю? — А я знаю? — У неё хвост. Как у рыбы. — И сиськи. Как у девки. Раздался коллективный хохот. — Кто это? — Разуй глаза. — Я таких не видел. — Они ж вроде миф. — Тогда кто это, по-твоему? — Русалка, — грубый голос вторгся в общее негодование. На палубе все стихли и пропустили вперёд первого помощника, того, кто назвал пойманное существо своим именем. Он оглядел её с хвоста до головы, отметив про себя, как это создание прекрасно. — Надо сообщить капитану, — заключил он. — Собрать рыбу, а её посадить в какую-нибудь ёмкость с водой и отнести в трюм. Пока матросы выполняли приказ, первый помощник Сэм отправился в каюту капитана. Крюк лежал на диване и, вращая вокруг пальца револьвер, пил ром из горла бутылки. Сэм постучал, после чего вошёл, не дожидаясь ответа. — Джез, мы кое-что выловили. Из моря. — Если это не сундук с сокровищами, то я занят. — Мы поймали русалку. Крюк резко скатился с дивана и встал на ноги. — Ты сказал русалку? — он едва сдерживал полностью охватившее его ликование. Слишком долго он гонялся за этими существами. Русалки могли путешествовать между мирами, и именно поэтому были так нужны капитану Крюку. Он мечтал с помощью них попасть в Неверленд, страну, которая, по слухам, хранила несметные богатства. — Да, капитан. — Где она? — В трюме. — Тогда зачем мы заставляем её ждать? — в предвкушении улыбнулся капитан. Крюк огромными шагами пересекал палубу. Сэм едва за ним поспевал. — И какая она? — полюбопытствовал капитан у своего спутника. — Хороша. — Хороша, говоришь? — рассмеялся Крюк. — Сколько же ты выпил, что рыба кажется тебе хорошенькой? — Но это действительно так. Я ни разу в жизни не видел такой красоты. — Что, даже Розитта с ней не сравнится? — напомнил капитан о последнем увлечении Сэма, развязной пышногрудой торговке тканями. — Нет, точно нет. — Она же русалка, Сэм. Ключ к порталу между мирами. Магическое существо, — Крюк отворил дверь в трюм, где толпилась практически вся команда «Весёлого Роджера». — Магия априори не может быть прекрасной. И тут Крюк увидел её. — Или может, — в изумлении проронил он так тихо, что никто и не услышал.***
Пираты уже успели свыкнуться с мыслью, что в их сети угодила самая настоящая русалка, поэтому негодование уступило место всеобщей радости, которую непременно нужно было отметить. В трюме несло ромом, он ежесекундно заливался кому-то в глотки, а выпившие пираты громко выкрикивали тосты по отношению друг к другу и насмешки в адрес добычи. Ариэль панически металась между стенками огромной прозрачной бочки. В её глазах застыл ужас. Столько раз она тайком поднималась на поверхность, подплывала к людям так близко, что разбирала их речь, а когда попыталась добиться отцовского разрешения и получила отказ, оказалась схвачена. В случае если она каким-то чудом всё-таки вернётся домой, ей нечего будет предъявить в пользу своего желания. Она будет обречена лишь на подводную жизнь до конца дней. Правда, Ариэль не очень-то верила, что у неё получится сойти с корабля живой. — Капитан! Капитан в трюме! — Капитан, мы поймали русалку, — восторженно сообщил боцман Сми. — Это я вижу, — протянул Крюк и медленно стал приближаться к бочке. Ариэль замерла при виде главы пленителей. По поведению остальных она поняла, что его авторитет и власть абсолютны, и отныне её собственная судьба полностью зависит от него. Крюк же изумлялся каждой мелочи во внешности неожиданной гостьи. Круглые голубые глаза, тонкая линия бровей, длинные утончённые руки с миниатюрными кистями и тонкими пальцами. А её кожа… бледная и гладкая, без единого изъяна. Чешуйки зелёного хвоста волшебно переливались при малейшем движении, что откровенно очаровывало. Крюк не мог оторвать глаз от этого существа. — Очистить трюм! — неожиданно прогремел капитан. Команда недоумённо переглянулась, но с места не сдвинулась. — Я сказал: вон! — вновь крикнул он. Через минуту в помещении остались лишь двое. — Ты так юна, — спокойным размеренным голосом обратился мужчина к русалке, не догадываясь, что она его понимает. — Интересно, сколько тебе. Скажешь? Крюк вопросительно вскинул брови. Но Ариэль не произнесла ни слова. — Ты меня понимаешь? Говоришь по-английски? Dansk? Deutsch? Français? Что, ничего? Ариэль так же безмолвно взирала на Крюка широко распахнутыми глазами. — И на что я трачу время? Ты ведь даже не человек. С чего бы тебе знать какой-то наш язык? Они с минуту без слов изучали друг друга. На расстоянии меньше метра. Ариэль ещё ни разу не видела человека так близко. Ей было страшно и интересно одновременно. Крюка тоже захватило любопытство. Девушка с хвостом казалась ему настолько хрупкой, что он не понимал, как она вообще ещё жива после пережитого. В какой-то момент он осторожно потянул к ней руку, чтобы дотронуться. Но русалка мгновенно ушла под воду. — Ну, хорошо, недотрога, — рассмеялся капитан. — Поговорим позже.***
Дверь в трюм постоянно открывалась и закрывалась. И каждый раз Ариэль думала, что она видит это в последний раз. Заточённая, она потеряла счёт времени. Лишь по состоянию желудка она догадывалась, что прошло не так уж много, хотя казалось совсем наоборот. Скорее всего, во дворце её не хватились. Мысленно Ариэль делала ставки, от чего же она в итоге умрёт: от голода, от тухлости воды или её просто-напросто убьют люди. Капитан ясно дал понять, что команде нечего контактировать с пленницей. Однако матросы всё равно спускались в трюм, делая вид, что заходят туда за какой-нибудь надобностью. На самом же деле им просто хотелось взглянуть на русалку. Крюк был единственным, кто приходил не «по делу». Он любовался Ариэль, всё реже вспоминая, зачем именно он держит её на борту.***
— Джез? — в трюм вошёл Сэм. Крюк сидел на стуле в середине помещения и наблюдал за русалкой. Ариэль балансировала под водой и наблюдала за человеком. Заметив их зрительную дуэль, Сэм несколько замедлил шаг. — Узнал что-нибудь полезное? — Крюк ничего не ответил. — Она проведёт нас в Неверленд? Сэм был одним из немногих в команде, кто знал истинную причину пребывания русалки на корабле. Остальные строили догадки по поводу планов капитана на неё. Одни думали, что он её продаст, другие предполагали, что выменяет на что-то более ценное, третьи считали, что она нужна была ему для забавы. Никому в голову не приходило использование её магических способностей. — Понятия не имею. — Ты с ней… ты с ней говорил? — Толку? Она рыба, — Ариэль недовольно скрестила на груди руки. — Ей незнаком язык людей. — Как же мы объясним ей про Неверленд? — Ещё не придумал. Крюк вдруг усмехнулся. — Знаешь, что забавно, Сэм? Я думал, что самое сложное — поймать русалку. Теперь она у меня есть, но этого мало. — Какие наши действия, капитан? Крюк ответил не сразу. — Её нужно накормить. — Прости? Капитан впервые за разговор с Сэмом посмотрел на первого помощника. — Она здесь почти сутки. Если мы хотим что-то от неё добиться, то не должны дать умереть с голоду.***
Вскоре в трюм втащили ведро с рыбой. Пару-тройку сразу закинули в бочку к Ариэль. Но она к ним не притронулась. Более того, бросив на рыб жалостливый взгляд, быстро отвернулась так, что никто не видел её лица, а если точнее — наворачивающиеся слёзы. — Ишь, привереда, — возмущались пираты. — Может, тебе ещё тунца или аровану подать? Давай набивай трюм. — Так, я разберусь. Проваливайте, — выгнал матросов капитан. Когда они ушли, Крюк взял из ведра рыбину и, подойдя вплотную к бочке, протянул Ариэль. Она вновь отвернулась. Но мужчина продолжал настаивать и пихать рыбу ей в лицо. Тогда русалка ушла с головой под воду. Правда, это её не спасло. Крюк схватил Ариэль за руку и вытащил её на поверхность. — Ты должна есть. Я не желаю тебе зла, просто хочу, чтобы ты поела. Ариэль отворачивалась, отбивалась, брызгала водой в лицо Крюку, она даже умудрилась ударить его хвостом по голове. Но в физической силе явно уступала. — Я не ем своих, — наконец, не выдержала Ариэль. — Так ты говорящая, — удивился и одновременно обрадовался Крюк. Он мгновенно отпустил её руку и отбросил рыбу. — Потрясающе. Я встречал только одну говорящую русалку. — И что ты с ней сделал? Убил, да? — Она не хотела нам помогать. Но ты же не она. Хотя и напоминаешь чем-то. Правда, для меня вы все одинаковые. Ариэль со страхом взирала на своего улыбающегося тюремщика. Он убивает её сородичей и, по всей видимости, гордится этим. — Ты и меня убьёшь? — Нет. Пока ещё ты нужна мне. — А потом? — А потом посмотрим. Ариэль ничуть не полегчало. — Зачем вам Неверленд? — За тем, что это золотая жила. — Там нет никаких сокровищ. Это всё сказки. — Знаешь, — Крюк взялся за край бочки и приблизился к Ариэль. Она инстинктивно отодвинулась и вплотную прижалась к противоположной стенке ёмкости. — Когда-то мне говорили, что русалки тоже сказки. Тем не менее, вот ты, живое доказательство, что сказки существуют. Не меняя положения, Крюк с интересом рассматривал русалку. Он не мог поверить, что спустя столько лет ему, наконец, улыбнулась удача. Ариэль же, не зная, чего ждать от этого страшного человека, боялась пошевелиться, чтобы не усугубить свою ситуацию. — Думаю, на сегодня достаточно. К тому же мне по твоей милости нужно сменить рубашку, — заключил капитан и направился к выходу. У двери он остановился и, не поворачиваясь, спросил: — Чем ты питаешься? — Водорослями, — тихо ответила Ариэль, после чего дверь за капитаном захлопнулась.***
Спустя пару часов два пирата внесли в трюм к Ариэль чан с водорослями. Следом за ними вошёл Крюк в новой рубашке. Когда они выполнили задание, он отпустил их, вновь оставшись с девушкой наедине. — Можешь есть — не отравлено. Мои люди только что собрали. Ариэль неуверенно потянулась к чану. Но стоило ей лишь коснуться водорослей, как голод взял своё, и через мгновение она уже с аппетитом поглощала морское лакомство. Крюк расположился на стуле напротив, откинувшись на спинку, и стал с неподдельным интересом наблюдать за своей пленницей. «И это грозные существа, что утаскивают моряков под воду? Да она же собственного отражения испугается» — подумал он. Когда Ариэль утолила голод, она стала ощущать на себе не замечаемый ранее пристальный взгляд. Посмотрев на Крюка, она смутилась. Его чёрные глаза прожигали насквозь, Ариэль казалось, что он уже знает всё, что ему нужно, и она перестала представлять для него интерес. А это означало смерть. — Спасибо, — произнесла русалка. Крюк ничего не ответил. Даже не пошевелился. На Ариэль в очередной раз начал накатывать страх. Теперь она боялась, что это лишь затишье перед бурей, что мужчина, сидевший напротив, вдруг сорвётся и перережет ей горло. — Почему у тебя вместо руки крюк? — попыталась девушка отвлечь тюремщика, а заодно и себя. — А почему у тебя вместо ног хвост? — отозвался капитан. — Я русалка, я родилась такой. А люди рождаются с двумя руками. — Всё-то ты знаешь. — Откуда же крюк? — настаивала Ариэль. — Недооценил противника. И поплатился за это. — Он отрубил тебе руку? — Откусил. Ариэль в изумлении округлила глаза. Крюк едва заметно улыбнулся уголком рта. — Теперь мой черёд, — заявил капитан, наклонившись вперёд так, что локти упирались в колени, а кисть и крюк скрещивались в воздухе. — Почему ты оказалась в моих сетях? Ариэль потупила глаза. Ей было стыдно за то, что она ослушалась отца. Он ведь предупреждал. — Мне было любопытно. — Что тебе было любопытно? — Жизнь людей. — Почему тебе интересна наша жизнь? — Потому что у вас всё другое. Вы создаёте коробочки с музыкой, а мы можем дышать под водой. Мы словно два разных мира, не разделённых порталом. Но при этом мы один мир. И я хочу быть его частью. Крюк слушал её и удивлялся простоте и наивности, свету и добру, которые излучала эта русалка. Тому, что он сам давно потерял. — Если ты узнаешь наш мир, ты не захочешь быть его частью. — Ты не знаешь этого наверняка. И я не знаю. Это нельзя узнать, если не попробовать. — Не боишься, что тебе может быть больно? — Боюсь, — простодушно призналась Ариэль. — Но ведь страх и другие чувства и делают нас живыми, разве нет? Крюк задумался над её словами. А что делало живым его? И жив ли он? — Джез, — позвал заглянувший в трюм первый помощник. — Мы подплываем к Рюгену. Дверь закрылась. Крюк поднялся и обратился к русалке: — Ещё увидимся, любопытная рыбка. — Я не рыба, — окликнула его девушка. — Я Ариэль. Крюк невольно улыбнулся. — Что ж, до встречи, Ариэль.***
— Эй, Сэм, — рискнул обратиться к первому помощнику выпивший Сми. Его уже со второй бутылки подначивали остальные пираты. Они выждали, пока Сэм надерётся до состояния развязного языка, и подослали глуповатого простачка Сми, поскольку на «Весёлом Роджере» ему одному спускали с рук щекотливые вопросы. И как только боцман перешёл к интересующей всех теме, команда, продолжая делать вид, что занята своими делами, навострила уши. — Я не дам тебе бутылку, Сми, — отозвался пьяный Сэм. — В прошлый раз ты мне её не вернул. — Я хотел только спросить, — Сми плюхнулся рядом с «жертвой». — А что с капитаном? — А что с капитаном? — Сэм обратил затуманенный взор к собеседнику. — А чего он сегодня не пил с нами? Сидит вон, — Сми кивнул в сторону носа корабля, — кости перебирает. — Не хочет он. — Это же капитан, — тряхнул головой боцман. — Он всегда хочет. — Не сегодня, — Сэм стукнул Сми по носу и снова приложился к бутылке.***
Крюк редко не устраивал загулы при сошествии на сушу. Как правило, причиной тому служили какие-нибудь дела. В этот раз у причины были огненно-рыжие волосы. Мужчина задался целью удивить необычную девушку. Поэтому весь вечер вспоминал давно заброшенные игры в кости. Когда Крюк спустился в трюм, то обнаружил Ариэль спящей, свернувшейся клубочком на дне бочки. Губ коснулась умилительная улыбка. Он осторожно прикрыл дверь, а, поднявшись на палубу, велел команде вести себя тише, потому что отправляется спать. Но сон и не думал приходить. Капитан всю ночь пролежал в каюте, не смыкая глаз. Луна высвечивала сквозь окно его задумчивое лицо. На протяжении всей ночи он воспроизводил в голове образ русалки и пытался понять, почему он так непреодолимо хочет её видеть снова и снова. Не найдя ответа, под утро Крюк уснул.***
Ариэль с недоверием переводила взгляд с костей на Крюка, с Крюка — на кости. — Чьи это кости? — на полном серьёзе спросила она, чем вызвала смех мужчины. — Ничьи. Это просто кубики. Их нужно бросать, чтобы набрать очки. Количество очков обозначаются точками на кубиках. — Это игра? — Да, с помощью них играют. Существуют много игр, — Крюк выждал паузу прежде, чем спросить: — Хочешь научу? Ариэль мгновенно выпрямилась, а в глазах зажёгся огонёк. — Ты будешь учить меня играм, в которые играют люди? — Если ты хочешь. Русалка задумалась. В ней боролись здравый смысл, подсказывающий, что этому человеку верить нельзя ни в чём, и неугомонное любопытство, призывающее наплевать на осторожность. Другими словами, в ней столкнулись её отец и она сама. И Ариэль прислушалась к тому, что слушала всегда. — Начинай. Достаточно быстро русалка освоила простые игры «Свинья» и «Крэпс», сумев даже пару раз обыграть Крюка притом, что он не поддавался. На достигнутом Ариэль не собиралась останавливаться и с завидным вниманием слушала компаньона, пытаясь запомнить комбинации в «Морских костях» и разобраться в правилах. — Ты всё поняла? Давай объясни мне. — Я кидаю три раза. И после первого раза оставляю какие-то кубики, а оставшиеся снова кидаю. За три броска надо собрать комбинацию… — Нет, не за три броска. За всю игру. После первого броска ты оставляешь какие-то кубики, и дальше играешь оставшимися, ими тебе и нужно добрать комбинацию. — Поняла. Но я могу кидать не три раза сразу, а оставшийся бросок использовать потом. Существует семь комбинаций: яхта, каре, — начала загибать пальцы Ариэль, — фул, большой спринт, малый спринт, тройка и пара. Выигрывает яхта. — Выигрывает то, что больше того, что у соперника. — Да, но яхта выигрывает всегда. — Верно, — рассмеялся Крюк. — Сыграем? — с предвкушающей улыбкой предложила Ариэль. Игра продвигалась медленно, но она захватила обоих. Когда наступал ход Ариэль, она мгновенно сосредотачивалась, неотрывно глядя на кости, в её голове начинался активный мыслительный процесс. В эти моменты Крюк очерчивал глазами черты её лица. Он ни о чём не думал, он просто смотрел. Но стоило Ариэль сделать ход и взглянуть на него, он сразу отводил глаза. Капитан не догадывался, что когда кости бросал он, русалка делала то же самое по отношению к нему. Она стремилась понять не только суть игры в кости, но и суть своего соперника. Теперь ей уже не казалось, что Крюк — холодный пират, безжалостно убивающий ради наживы. Она видела в нём человека, способного на добро. Или только хотела видеть. Игра завершилась победой капитана. Ариэль расстроенно надула губы. — Для первого раза очень неплохо, — подбодрил её Крюк. — Кто научил тебя играть? На Крюка внезапно обрушилась меланхолия. Ответ на её вопрос напрямую был связан с его прошлым. Далёким, забытым, потерянным. — Мой брат, — тихо произнёс мужчина. — О, у тебя есть брат! — воодушевлённо воскликнула Ариэль. — Старший или младший? — Старший. — У меня пять старших сестёр. И они ужасно скучные. Поэтому я с ними не очень лажу. А ты ладишь со своим братом? — Когда-то ладил, — в голосе неприкрыто слышалась грусть. Ариэль, особенно чуткая к переживаниям других, вмиг прониклась настроением собеседника и подплыла максимально близко к нему, насколько это позволяла бочка. — Что случилось? — тихо, вкрадчиво спросила она. Крюк глубоко вздохнул. Это было слишком личное, слишком болезненное, делающее его обычным человеком, а не грозой пиратов. Ни одна живая душа не знала о том, что закопал глубоко в себе Джеймс Джонс и поклялся никогда не вспоминать. Только вот прошлое не желало забываться и порой сжирало изнутри. В такие моменты он утопал в раздирающей боли в полном одиночестве, таким образом наказывая себя. — Он погиб, — произнёс Крюк, глядя в пустоту. Он не заметил, как у Ариэль перехватило дыхание. Человек, которого ещё вчера она боялась больше всего на свете, сегодня вызывал с её стороны искреннее сочувствие. — Когда отказался убить меня, — продолжил Крюк, а дальше слова полились потоком, прорвав сдерживающую много лет плотину. — Он служил в Королевском Флоте, был лейтенантом. Он взял на абордаж «Акулий клык», корабль, где я был боцманом. Тогда не церемонились с пиратами: вся команда подлежала уничтожению, если она не выкидывала белый флаг. А Джон отпустил нас. Он нарушил прямой приказ адмирала, и адмирал повесил его как предателя. Я был на площади, когда наш отец выносил свой приговор, а мать со слезами умоляла его пощадить Джона. Но Джонс не изменил решения. Потому что статус был важнее. Крюк отвернулся и смахнул непрошенную одинокую слезу. Ариэль одновременно с ним всхлипнула и утёрла нос. — Мама не смогла смириться. Она с помощью ведьмы прокляла Джонса и потом бросилась со скалы. Он теперь обречён бороздить море и вешать моряков вечно. Постоянно иметь дело со смертью и не мочь принять её. Иногда я жалею, что она это сделала. Потому что ужасно хочу вонзить клинок ему в спину. Крюк замолчал, утихомиривая свою ярость. — Знаешь, я пошёл в пираты ему назло, — он горько усмехнулся. — Он с самого детства диктовал нам с Джоном, какими мы должны быть, и его не интересовало, чего хотим мы. Джон был послушным сыном, поэтому и ходил в любимчиках, я же был позором семьи. Он всегда попрекал меня и никогда не говорил, что гордится или любит. Я отвечал соответствующе. Джон прикрывал мои проделки и пакости, когда же не получалось — брал вину на себя. Он был лучшим старшим братом. И мне… Ему не хватило духу закончить фразу, но Ариэль и так всё поняла. — Не хватает его, — продолжила она. — Я иногда думаю, был бы он жив, не подайся я в пираты? Ведь если бы меня не было тогда на корабле, он бы выполнил приказ, и у Джонса не было бы причин объявлять его предателем. Это моя вина. Ариэль накрыла своей крохотной ладошкой его большую огрубевшую руку. Мужчина невольно вздрогнул. В последний раз так нежно и невинно его касалась мать. Но это было совсем другое. — Ты не виноват, — чуть ли не шёпотом проронила русалка. — К тому же если бы тебя там не было, вся команда погибла бы. Ты спас им жизнь, капитан. Крюк смотрел Ариэль прямо в глаза. Такие чистые и искренние, что он поверил им, поверил тому, что говорила их обладательница. — Джеймс, — с едва заметной улыбкой сказал Крюк, переплетая свои пальцы с её. — Меня зовут Джеймс.***
Следующие встречи человека и русалки потеряли напряжение. Она знала его главный секрет, и это сблизило их. Крюк продолжал знакомить Ариэль с миром людей, а она рассказывала ему забавные истории из Океана. Каждый из них нашёл друг в друге родственную душу и не хотел её отпускать. Команда не узнавала капитана. Он стал менее строг, более внимателен. Он не запирался в своей каюте с полной бутылкой виски, а помогал матросам управляться с делами. Они недоумевали и не знали, хорошо это или плохо. «Весёлого Роджера» боялись и не связывались с ним из-за вспыльчивого и жестокого капитана. Но слухами земля полнится. Команда опасалась, что как только другим пиратам станет известно об «обмягчении» Джеза Крюка, они не замедлят с нападением. Тем не менее, никто из них не рисковал заговорить об этом с капитаном. Который практически весь день, а часто и ночь проводил в трюме. Несколько раз он приказывал вытаскивать бочку вместе с русалкой на палубу, где Ариэль наслаждалась лучами солнца. Это не приводило в восторг матросов, но они упорно молчали и выполняли приказ. Пятый день кардинально изменил воцарившуюся идиллию.***
Крюк принёс Ариэль новое лакомство — мороженое с кусочками клубники. У русалки сводило зубы, но она продолжала есть, потому что ей безумно нравился вкус. — Откуда ты знаешь наш язык? — спросил Джеймс, удивляясь, почему он не задавался этим вопросом раньше. — Мама учила, — не отвлекаясь от мороженого, ответила Ариэль. — А когда её не стало, я всплывала на поверхность и слушала человеческую речь. — А что случилось с твоей матерью? Ариэль перестала есть и невольно окунулась в неприятные воспоминания. — Её убил человек. Крюк насторожился. — А где это случилось? — У мыса Лендс-Энд. Одиннадцать лет назад. Мужчина нервно сглотнул. — Тебе же было пять. Как ты можешь это помнить? — Папа постоянно напоминает, когда учит уму-разуму. А 16 мая каждый год во дворце траур. Из-за того, что случилось с мамой, папа запретил всем всплывать на поверхность. Ариэль продолжила ковырять мороженое, не замечая, как изменился в лице Джеймс. — Если… захочешь ещё мороженое, постучи. Сэм… он… он принесёт. Да… Мне нужно идти. Крюк быстрее ветра вынесся из трюма и, не сбавляя скорости, направился в свою каюту. Там он принялся поднимать все бумаги, журналы, дневники, переворачивая всё вверх дном. Он устроил кавардак прежде, чем нашёл то, что так отчаянно искал. Собственный дневник одиннадцатилетней давности. Он со страхом держал его в руках, боясь открыть. Собравшись с духом, он начал перелистывать страницы. Февраль, март, апрель. Вот он — май. Запись от 16-го числа гласила: «День сумасшедший. Повстречали русалку. Да ещё говорящую. Мерзкое создание. Попала в западню, которую мы устроили для дельфинов. Клялась, что царица Атлантики и молила отпустить. Капитану было плевать, и он отдал её нам. Парни долго не могли решить, что с ней делать. Я предложил убить, а тушу повесить на нос или продать в бухте. Парни согласились и возложили на меня миссию убиения. Что ж, я был не против. Меня от неё с самого начала воротило. Только я спустился к сетям, как из воды выпрыгнул гигантский крокодил и бросился на меня. Парни сверху дали по нему залп, он отстал. Правда, ненадолго. Но времени, чтобы зарезать русалку, хватило, а вот, чтобы поднять тушу на борт — нет. Крокодил опять прыгнул на меня. Эта мразь оттяпала мне правую руку. Даже не знаю, кто очумел больше: я или парни. Наверно, всё-таки я. Потому что ни черта не помню, что было дальше. Хэнлок сказал, что я умудрился вспороть крокодилу брюхо к тому моменту, когда он, Фрай и Джерси пришли на подмогу. Всегда говорил, что морские твари — дьявольские отродья, и им место в аду. Радует, что хоть две из них я отправил прямиком туда». Джеймс яростно захлопнул дневник и швырнул его в стену. Помедлив пару секунд, он одним махом сбросил всё со стола, а потом с криком перевернул сам стол. Ручку двери начали дёргать с противоположной стороны. — Капитан, что случилось? — послышались обеспокоенные голоса. — У тебя всё нормально? — спросил по ту сторону Сэм. Ручка бешено то поднималась, то опускалась. — Выламываем. — Всё в порядке, — крикнул Крюк. — Идите работать. Шаркающие шаги постепенно затихли. — Джез? — вновь обратился первый помощник. — Я сказал: работать, Сэм! — рявкнул капитан. Крюк рухнул на диван, не зная, что делать. Он только что убедился в том, что убил мать Ариэль.***
Крюк не появлялся в трюме ни в остаток дня, ни ночью, ни следующим утром. Около полудня ему сообщили, что русалка ничего не ест и плохо выглядит. Джеймс немедленно отправился к ней. Ариэль заметно побледнела, яркие голубые глаза потускнели, а хвост потерял блеск. Она обессилено свесила руки через края бочки и полузакрыла глаза. Подойдя ближе, Крюк увидел, что Ариэль дышит тяжелее и медленнее, чем обычно. Рядом переминались пираты, взрослые бородатые мужчины с по-детски непонимающими лицами. — В чём дело? — спросил Крюк. — Я пришёл утром, чтобы накормить её, — взял слово Сми. — Она отказалась и была бледной. Я подумал, может, укачало. Но потом ей совсем поплохело. — А я понятия не имею, как лечить русалок, — вставил хирургеон. Крюк подошёл к Ариэль и заботливо провёл по лицу, чем чрезвычайно поразил команду. — Что с тобой, Ариэль? — тихо произнёс он. — Вода, — еле прошелестела девушка. — Тебе принести воды? — Поменять. Я слишком долго нахожусь в одной воде. — Феликс, Найджел, Оливер, набрать воды из океана! Сми, Порски, опорожнить бочку! Нужно переместить её в новую воду. Матросы бросились выполнять приказ. Порски принялся переливать воду из бочки в другие ёмкости, которые попадались ему под руку. Только Сми по-прежнему переминался рядом. — Капитан, — всё-таки решился он, — а, может, вытащить русалку? Мы бы с Порски дотащили бочку до палубы, а там ребята сразу бы её наполнили. Крюк посмотрел на Ариэль, безмолвно спрашивая её согласия. Она слегка качнула головой. — Действуйте быстро, — выдал Крюк и потянулся к девушке. Он перекинул её руку себе за шею, чуть наклонившись, обнял и, слегка подтянув, взял на руки. Сми и Порски, не теряя времени, понесли бочку. — Потерпи немного, — прошептал капитан. — Ребята у меня шустрые. — Морская вода в ёмкостях тухнет, — хотела объяснить Ариэль, — а нам нужна… свежая… потоковая, тогда… мы не болеем. Тухлая вода… нас… нас отравляет. — Не говори ничего, не трать силы. Сейчас принесут свежую воду, и ты поправишься. Ты ведь поправишься? Ариэль закрыла глаза и склонила голову на плечо Крюку. — Ариэль? Ариэль?! Держись! Давай, девочка моя, — капитан поцеловал её в волосы. — Ну, где же ты там, Сми? Через пару минут в трюм тяжело ввалились Сми и Порски, таща целую бочку с водой. Им помогали Сэм и Оливер. Крюк поспешно и в то же время осторожно опустил русалочку в воду. Пираты затаили дыхание в ожидании. Про себя Джеймс молился всем существующим богам, хотя не верил ни в одного. Минуты тянулись словно часы. По трюму прокатился вздох облегчения, когда глаза Ариэль, слегка вздрогнув, открылись, а в них вновь загорелся голубой огонь. — Ну, ты и напугала нас, подруга, — с улыбкой выдал Сми. Ариэль виновато улыбнулась. — Ладно, уходим, — велел капитан, — ей нужно отдохнуть и восстановить силы. Уже у порога он обернулся и увидел взгляд, полный благодарности и признательности. «Спасибо» — беззвучно, лишь губами сказала Ариэль. Крюк кивнул и вышел за дверь.***
Капитан три часа мерил шагами каюту, пытаясь принять правильное решение. Ему не давала покоя мысль, что он лишил Ариэль матери, а из-за этого и той жизни, которой ей бы хотелось. Он понимал, что она заслуживает знать правду, и не мог набраться смелости признаться. Крюк чувствовал себя трусом и эгоистом, он знал, что всегда был таким, но сейчас это ощущалось сильнее всего. Правда против молчания, разум против сердца… Наконец, Джеймс сделал свой выбор.***
Ариэль прекрасно себя чувствовала, будто несколько часов назад ничего и не было. Правда, она была обеспокоена. За то время, что она находилась на корабле, русалка успела привыкнуть к обществу однорукого капитана, и она искренне не понимала, почему он так долго её не навещает. Когда он появился в трюме, её сердце застучало быстрее, а с груди упал невидимый груз. — Прости меня, Джеймс, пожалуйста, прости, — спешно затараторила Ариэль. — За что ты просишь прощения? — недоумевал Крюк, так как считал, что это ему нужно его вымаливать. — Я расстроила тебя. Прости, что не сказала раньше про воду, тогда вы бы так не напугались. Прости, я не знала, что так получится. Крюк заботливо взял Ариэль за руки, и она замолчала. — Ты не должна извиняться, — мягко начал он. — Ни передо мной, ни перед кем-либо ещё. Ты вообще никому ничего не должна. Живи только так, как тебе хочется. — Ты грустный, Джеймс, — заметила девушка. — Это из-за меня? Мужчина грустно улыбнулся. — Нет, глупышка. Ты не способна приносить грусть. Только радость. — Тогда почему ты грустишь? — Потому что тебе пора возвращаться домой. Ариэль изменилась в лице. — Ты злишься, да? — со страхом воскликнула она. — Поэтому меня прогоняешь? — Я не злюсь и не прогоняю тебя, ты что? — Крюк коснулся лица девушки. — Но ты русалка, Ариэль, ты не можешь всю жизнь прожить в бочке. Ты сама говорила, что таким, как ты, нужна потоковая вода. Тебе нужен океан. У Ариэль начали наворачиваться слёзы. — Не надо слёз, это того не стоит. — Ты стоишь, — тихо проронила русалка. На этих словах сердце Крюка сжалось. — Поверь, точно не я. — А как же Неверленд? Ты так долго искал русалку, чтобы попасть туда. — Он мне больше не нужен. — А что нужно? «Ты!» — хотелось крикнуть Джеймсу, а потом крепко обнять огненно-рыжее чудо. — Кое-что более ценное, — ответил он вместо этого. — Мы ещё увидимся? — с надеждой спросила Ариэль. — Я не знаю. — Я не хочу терять тебя, Джеймс, — слёзы уже текли ручьём, сжимая сердце «оттаявшего» капитана ещё сильнее. — Я человек, а ты русалка. Мы вообще не должны были встретиться. Ариэль горько зажмурилась. С болью закрыв глаза, Крюк поцеловал её в лоб. А потом отпустив, быстро направился к выходу, заставляя себя не оборачиваться.***
Он стоял на носу рядом с рулевым и, скрестив на груди руки, наблюдал, как Ариэль готовятся возвращать в море. Ариэль не сводила с него глаз, пока пираты сооружали конструкцию для её спуска. Когда всё было собрано, её усадили и, велев крепко держаться, начали медленно опускать. Не успела её огненная головка скрыться за бортом, как капитан подошёл к краю и продолжил провожать её взглядом. Русалочий хвост уже наполовину оказался в воде, на Ариэль приятно накатило чувство свободы. В этот момент она подняла голову и увидела его в свете заходящего солнца. — Я никогда тебя не забуду, — крикнула русалочка. — Обещаю. И Крюк увидел, как она ушла под воду.***
Ариэль плыла настолько быстро, насколько это было возможно. Она стремилась попасть домой и заверить отца, что всё в порядке. А ещё что люди совсем не такие, как он их представляет. На подходе к дворцу Ариэль замедлилась. Перед Главными воротами выстроились многочисленные ряды морских существ. Раздавались воинственные кличи и зовы походных труб. Это напоминало армию, готовящуюся вступить в битву. Ариэль охватил страх. — Папа! — вдруг крикнула девушка, заметив Тритона в кольчуге, покидающего дворец. — Ариэль! — Тритон быстро подплыл и заключил дочь в крепкие объятия. — Слава Богу, ты цела. Где ты была, милая? — Я попала в неприятности, но теперь всё хорошо. — Как же я рад. Но ты ослушалась меня. И не в первый раз, как я выяснил. Наказания не избежать, но об этом поговорим позже. Хорошо, что ты нашлась. Теперь не придется тратить время на твои поиски. — Папа, а что происходит? Я заметила войско перед воротами. — В Воды вернулся убийца твоей матери. И сегодня он заплатит за её смерть. — Но я не видела новых кораблей. — Он в Водах уже больше недели. Я ждал, когда соберется армия. — Здесь какая-то ошибка. Неделю назад в Водах появился только… — Ваше Величество, — к отцу и дочери подплыл Дельфин, главнокомандующий королевской армией, — разведчики доложили, что «Весёлый Роджер» близок к границе. — Он уходит! — разозлился Тритон. — Объяви всем, что мы выступаем. — Слушаюсь, Ваше Величество. Дельфин помчался выполнять приказ, а Тритон повернулся к ошеломлённой Ариэль. — Милая, плыви к Скальной пещере, там укрылись твои сёстры. Там вы будете в безопасности. Ты всё поняла? Ариэль пыталась осознать услышанное. И по мере осознания в её голове собирался пазл. Убийца её матери на борту «Весёлого Роджера». На том же корабле Джеймс. И он встречался с говорящей русалкой. Которую убил. Как много в Океане говорящих русалок? Русалок, которых внешне напоминает Ариэль. «Не может быть». — Ариэль, ты меня поняла? — повторил Тритон. — Да. Я всё поняла, — заверила девушка, хотя понятия не имела, о чём говорит отец. Тритон поцеловал дочь в лоб и отправился к своим войскам. «Это не может быть он, — продолжала убеждать себя русалочка. — Он не мог убить мою мать. Нет, конечно. Это точно не он. Возможно, кто-то из его команды, но не Джеймс. Да, разумеется. Скорее всего, так и есть. О, Боже! Но ведь папа этого не знает. Они убьют всех на борту. Нужно спешить». И Ариэль помчалась туда, откуда только что вернулась. Правда, корабля там не обнаружила. Пока девушка совершала путь в два конца, «Весёлый Роджер» исчез в неизвестном направлении. Ариэль начала охватывать паника, мысли смешались в голове, из-за чего она не могла сообразить, что предпринимать дальше, как искать судно. «Так, успокойся. Ты выжила среди пиратов. А это сложнее, чем просто найти их. Они не успели бы за это время далеко уйти. Куда они могли поплыть? Куда? Погоди-ка! Что там говорил Дельфин? «Весёлый Роджер» близок к границе. Джеймс ведёт корабль в Балтийское море! Лишь бы он успел. Или успела я».***
Ариэль появилась в самый разгар битвы. «Весёлому Роджеру» не хватило совсем чуть-чуть, чтобы пересечь границу и оказаться вне досягаемости власти Тритона. Морские существа штурмовали корабль, пираты палили по ним из оружий. Русалочка металась в поисках Джеймса или отца. Она с ужасом всматривалась в лица мёртвых и в каждом кого-нибудь узнавала. К облегчению, не тех, кого искала. В какой-то момент она их, наконец, нашла. Сразу обоих. Когда она их заметила, Тритон как раз стрелял из трезубца по палубе, где находился Джеймс. Удар сбил его с ног, и он полетел в воду. — Нет!!! — закричала Ариэль и устремилась к месту, куда упал Крюк. Не успел он вынырнуть, как король занёс трезубец для решающего удара. Осуществить задуманное ему не дала дочь, внезапно появившаяся между ними. — Папа, прошу тебя, не трогай его, — начала умолять Ариэль, заслоняя собой Джеймса. — Ариэль?! Ты что делаешь?! — прогремел Тритон. — Ты должна быть с сёстрами. — Я ничего не должна, — повторила девушка слова Крюка, чем вызвала в нём некую гордость. — Он хороший человек. И его люди тоже. Да, возможно, они совершают плохие поступки, но разве мы идеальны? Ты хочешь истребить всю команду, чтобы отомстить одному человеку. Достойно ли это уважения? — Ариэль, он убил твою мать, и поскольку он капитан, вся команда последует за ним. Шок парализовал девушку. — Ты хочешь сказать, что маму убил Джеймс? — дрожащим голосом произнесла Ариэль. — Джеймс, Джез, Крюк. У него много имён, но это не меняет того факта, что он убийца. — Я тебе не верю! — выкрикнула русалочка. — Джеймс не мог этого сделать! — Спрашивала ли ты, откуда у него крюк вместо руки? Ариэль насторожилась. А Джеймс понял, что настал момент раскрытия карт. И расклад был явно не в его пользу. — Твою мать всегда сопровождал верный товарищ Крокодил, — холодно продолжал Тритон. — В тот день она навещала дельфинов, а пираты устроили для них ловушку. И она угодила в неё. Крокодил пытался помочь, но было уже поздно. Он успел откусить руку убийце Афины прежде, чем его самого закололи. Когда бедняга с трудом вновь поднялся на поверхность, он увидел удаляющийся корабль. Он достаточно проводил времени с людьми, чтобы суметь прочитать название «Акулий клык». Это последнее, что передал Крокодил пришедшей подмоге перед тем, как умер. На этом корабле, — морской король указал на «Весёлого Роджера», — только один человек служил на борту «Акульего клыка» и имеет крюк вместо руки. Ариэль медленно повернулась к Джеймсу. — Это правда? — она почувствовала, что начинают подступать слёзы. — Это ты убил мою мать? Джеймс не понимал, как он ещё держится на плаву; он думал лишь о том, какую боль сейчас испытывает девушка, забравшая его сердце. И он ненавидел себя за то, что является причиной этой боли. — Прости, — мучительно прошептал Крюк, осознавая, как этого мало. Ариэль отвернулась, давясь слезами. — Теперь, Ариэль, — вновь заговорил Тритон, — когда ты знаешь правду, отойди. Трезубец засветился в его руках. Дочь подняла на него пустой, но решительный взгляд. — Он уже сполна заплатил. И ты не тронешь его, — твёрдо заявила русалка. — Он убил… — начал было бунтовать король. — Я знаю, — решительно прервала его Ариэль. — Ты отпустишь его и его команду, а я клянусь никогда не всплывать на поверхность и во всём тебе подчиняться. — Ариэль… — Пожалуйста, папа. Если ты меня любишь. Любовь к дочери билась в Тритоне с жаждой мести. В конечном итоге он устало опустил трезубец. — Хорошо. При условии, что он поклянётся никогда не появляться в Водах. Если он нарушит клятву, соглашение аннулируется. Ариэль с мольбой повернулась к Крюку и каким-то образом нашла в себе силы выдержать пронзительный взгляд, каким он на неё смотрел. В последний раз. — Клянусь, — глухо отозвался капитан.***
Тритон не мог позволить Крюку уйти просто так. Распустив войско и убедившись, что Ариэль под охраной, он вернулся к пиратам. Он настоял на своих услугах в качестве магического проводника. Только так он мог быть уверенным, что Крюк никогда не вернётся в Воды, в его жизнь, и самое главное, в жизнь Ариэль. Джеймсу было абсолютно плевать, куда отправит их король, поэтому решающий выбор сделал Сэм. «Неверленд» — сказал он, и это были последние слова, произнесённые с борта «Весёлого Роджера» в Атлантике.***
Ариэль изменилась. Она больше не пела, не танцевала, не смеялась. Она даже улыбалась через силу. Её больше не тянуло на приключения и узнавание чего-то нового. Младшую дочь короля редко видели во дворце, потому что по большей части она не покидала стен своей комнаты. Тритон долго ждал, когда вернётся прежняя взбалмошная Ариэль, которая постоянно трепала ему нервы, устраивала хаосы и воплощала жизнь. Но время шло, и ничего не менялось. Сердце отца не выдержало, он больше не мог видеть любимую дочь такой. В одну из ночей, когда весь дворец мирно пребывал во сне, он спустился на самый нижний этаж, где находилась королевская темница. Он проплыл в самую глубь, к двери, запечатанной семью замками, последний из которых открывал только трезубец. Там держали опаснейших врагов Королевства. Точнее, врага, поскольку по силе ему равных не существовало. С тяжёлым сердцем Тритон открыл окошко. — Ну кто бы мог подумать? — раздался грузный, отдалённо напоминающий женский, голос. — Король Тритон собственной персоной. Никак соскучился. — Замолчи, Урсула. Мне нужна твоя… помощь. — Моя помощь? Тебе? — ведьма расхохоталась. — Видимо, богам ты совсем опротивел. И что же тебе нужно от меня, король? Последнее слово она произнесла с нескрываемой насмешкой. — Моя младшая дочь Ариэль встретилась с человеком, и эта встреча принесла ей только боль. Я хочу, чтобы ты исправила это. — Ты же знаешь, я не могу менять прошлое. — Мне всё равно, как ты это сделаешь. Ариэль должна быть снова счастливой. Мерзкие губы Урсулы медленно расплылись в улыбке. — И ещё ты знаешь, что у всего есть цена. Если ты хочешь вернуть весёлую дочурку, ты должен заплатить. — Не в твоём положении торговаться, Урсула. — Не хочешь — как хочешь, — беззаботно отплыла ведьма от двери, прекрасно понимая, что Тритон в безвыходной ситуации и ему придётся играть по её правилам. Король тяжело вздохнул. — Что ты хочешь? Урсула злорадно захихикала и вновь подплыла к двери. — Свободу. — Ни за что! — прогремел Тритон. — Я никогда тебя не выпущу! — Тогда твоя дочь никогда не будет счастлива. Русал с ненавистью взирал на медузу. — Если я соглашусь, что ты с ней сделаешь? — Сотру память. Она не будет помнить ничего из того, что связано с этим человеком, словно его никогда и не существовало. Ты получишь дочь, которой она была до встречи с ним. — Хорошо, — с явной неохотой согласился Тритон. — Но… — Какое ещё «но»? — Кроме моей свободы, ты ещё подпишешь договор, где поклянёшься, что никогда, слышишь, никогда, не заточишь меня вновь в темницу. В противном случае Ариэль всё вспомнит. — Этому не бывать! — Тебе решать, король. Я в заключении или дочь на свободе? Отцовское сердце обливалось кровью. Никто и представить не мог, что переживал в тот момент Тритон. Отец и король столкнулись в одном существе. — Я согласен, — едва слышно проронил отец.