Учение романтизму

      Это случилось ещё задолго до поездки к родителям Базарова, и до встречи с Одинцовой. Этот момент может и решил то, что Евгений Васильевич так холоден к женщинам, а прикрывает всё нигилизмом. Так приступим.       Базаров с Аркадием приехали в поместье Кирсановых, и, как многим известно, знакомство молодого человека с родственниками Аркадия оказалось не из тёплых и приятных. После таких стычек Павел Петрович с ещё большим презрением смотрел на молодого нигилиста. Но что-то ещё в его взгляде чувствовалось, но было сложно понять что. Это было похоже на… на некое восхищение, или даже заинтересованность, но Павел Петрович человек аристократичный и никогда не даст намека на подобные чувства.       Пару раз при встречи с Базаровым он смотрел на него этим взглядом пару секунд, а затем отводил его в сторону и с отвращением в голосе мог произнести: «Вновь лягушка, лягушек ловит». Их совместное проведение времени за едой могло закончится очередной руганью. Такая стычка и привела к летальному исходу, который полностью перевернул их.       Дело было вечером, когда погода радовала своим теплом, а последние лучи солнца, бликами отскакивали от самовара. Они собирались пить вечерний чай, но Николай Петрович задерживался из-за нерешённых проблем с мужиками. Аркадий встал из-за стола и ушел помогать отцу. За столом остались два диких зверя, которые вот вот раздерут друг друга в клочья. По-началу они сидели в тишине и никто не смел подать голос, но между ними что-то промелькнуло, и Кирсанов старший начал разговор первым. — Ну-с, Евгений Васильевич, почему же Вы отрицаете любовь? Ведь это не неотъемлемая наша часть жизни! Даже Вы рано или поздно столкнетесь с этим. — Чушь! В Вашем понятии — это лишь слова, да и только. Вы и сами любить не умеете, а мне нравоучения читаете, — спокойным голосом говорил Базаров, но чувствовалось его раздражение и нежелание говорить вовсе. — А не знавший любви не смеет говорить мне о ней. Это всё — лишь чушь романтизма, которую придумали поэты для своего развлечения. Павел Петрович явно разозлился. Такого оскорбления он ещё не получал в свою сторону. Не сдержавшись, он встал из-за стола и подошёл вплотную к своему собеседнику. Несколько секунд он стоял перед ним молча, но такое молчание напрягало лишь Базарова. Ещё пара секунд, и Кирсанов не сильно сжал его небрежно длинные волосы на затылке, и притянул к своему лицу. — Слишком юн, чтобы говорить подобные вещи. Пожил мало и опыта мало. А что такое романтизм, я тебе покажу, — с этими словами, Павел Петрович надавил на затылок Евгения, и своими губами припал к его. Глаза Базарова сильно округлились от удивления, он с силой пытался оттолкнуть от себя мужчину, но тот крепко его держал и прижимал к себе, не давая возможности вырваться. После продолжительного поцелуя, Павел отдёрнул его от себя и быстрыми движениями повалил Базарова на стол. Положил руку на грудь парня, таким образом прижимая и не давая возможности выбраться. Свободной рукой поднял его левую ногу, начиная медленно поглаживать зону под коленом. Рука плавно двигалась вверх и вниз. Базаров пытался вырваться, но подобных попыток было немного. Такие поглаживания заставляли вздрогнуть, а по телу бегали мурашки, появилось смущение. Такой реакции Базаров не ожидал, и вновь пытался вырваться, но остался лишь в недоумении. Произошло это от того, что Павел Петрович убрал руку с груди, схватил правую ногу под коленом и притянул к себе, уткнувшись своим пахом между его ног, и так же потёрся о промежность парня. Подобные действия показывали всю серьёзность Кирсанова и что отступать он не собирался. Все действия проходили в тишине, слова были неуместны. Евгений не смел допустить срыва ненужных слов с его уст — это было бы очень позорно для него. Дальше Кирсанов стал напористее, и в воздухе чувствовалось напряжение. Пара секунд — и лишняя одежда слетела на землю. Это были брюки с нижним бельём. На этой ноте Базаров уже хотел высказать своё возмущение, но в его рот был засунут платок. Выплюнуть его не получалось, а руки были крепко связаны ремнём с брюк Павла. Это был кожаный ремень из которого не выпутаться самому. Чтобы не повредить внутри Базарова, Кирсанову пришлось подумать чем бы его смазать. И на глаза попалось сливочное масло. Оно хорошо подтаяло и было мягким. Взяв немного масла пальцами, он стал смазывать сжимающееся колечко мышц ануса Базарова. Добавив ещё немного масла он проникнул пальцами внутрь. Масло помогало плавно скользить пальцами внутри и растягивать как следует. С уст нигилиста то и дело срывались невнятные из-за платка стоны. Растянул Павел Петрович его на славу: проникнуть могла почти вся кисть, но до этого не дошло. Закончив с растяжкой, он как следует смазал стоявший член маслом и смог плавно скользнуть во влажное нутро Базарова. Это затуманило разум обоим, и они уже плохо соображали, что происходило вокруг. Лишь на утро, когда они одевались, Павел Петрович с легкой ухмылкой на губах произнес: — Это и есть романтизм, и ты полностью проникся им… Базаров с покрасневшим лицом отвернулся в сторону, но у самого на лице была улыбка.