Важный разговор

Энрике никогда бы в это дело не полез. Иоланда его точно ругать будет. Скажет, это дело женское, и нечего тебе, старый хрен, туда нос совать. Но тут как посмотреть. Большой Джон для Энрике — как сын родной. И его конкретно задолбали те козлы, которые крутились вокруг Сариты в последнее время. Так что на правах дядюшки он этот разговор начнет, и точка. Когда Сарита устроилась с пушкой за столом, Энрике подсел к ней. Они часто так говорили, оружие чистили, работали вместе. И обсуждали что-то важное. — Хороший парень. — Что? — Сара подняла голову от работы и посмотрела Энрике в глаза. Он знал историю про робота, хоть особо в неё и не верил. Иногда пытался представить, какой Сарита была тогда: молодая девчонка, без всякого боевого опыта. К нему в группу она попала уже бойцом и всегда смотрела этим уставшим, цепким взглядом. — Боб, говорю. Хороший парень. Молчаливый, конечно, но мужику болтать много не положено. Как вы познакомились? Сара как-то зло усмехнулась, проверяя автомат. — Он защищает Джона. Вытащили меня из клиники. — А я о чем говорю! Мужик! И Джона любит, видно, что любит. Везде ходит за ним. И Джон с ним меняется, совсем другой. Взрослый. — Угу. Энрике вздохнул. Вот если бы он Иоланде это говорил или любой другой женщине, его бы давно поняли и послали куда подальше. А тут как через бурю в пустыне пробиваешься. Гребешь, гребешь усталыми ногами, а все на одном месте. — Выходи за него. Ну, в общем, за Боба этого. Он будет хорошим отцом. Сара даже замерла. Она застыла, как статуя, сжимая оружие побелевшими пальцами и глядя куда-то вдаль. — Я уже думала об этом. — Так и я же говорю… — Да, они сильнее нас. Совершенные, живучие. Их можно даже назвать красивыми. Но есть ли у них душа? И может ли эта душа быть лучше, чем у человека? — Э, Сарита, ты о чем? Ну, не хочешь — не выходи. Если вы с Бобом… того, поженитесь, он сможет о Джоне позаботиться. Если тебя поймают. Сара встала, начала складывать оружие в сумку. Сосредоточено, спокойно. И Энрике испугался. Нет, не Сариту, а вот этого спокойствия. Она отправлялась в бой одна. И это должен был быть очень сложный бой. С таким выражением лица люди идут умирать. — Боб — лучший отец для Джона, Энрике. Мой сын — это смысл его существования. Она положила руку ему на плечо и улыбнулась. — Знаешь, если бы у меня был выбор, я могла бы выйти за Боба замуж. И даже полюбить его. Но он меня не полюбит. Он не умеет любить. Прощай, Энрике. Будь счастлив. Она укатила на лучшей машине Энрике, а следом за ней отправились Джон и Боб. Позже, вспоминая этот разговор, Сальседа так и не смог понять, кем был для Сары этот парень. Если вдуматься, какая разница, кем он был для Сариты? Для малыша Джона он был отцом, которого мальчик полюбил, и это главное. Энрике оставалось лишь надеяться, что они выбрались живыми из той передряги. Ведь больше он никогда их не видел.