Клуб Любимых и Покинутых: "Провожали Мерла - порвали два баяна"

      Побоище продолжается, а часы продолжают бить — и после двенадцатого удара раздается ГЛАС С НЕБЕС:       ГЛАС С НЕБЕС: МЕРЛ! ТЕБЕ ПОРА!       Мерл: Ну епрст, только движуха началась…       ГЛАС С НЕБЕС: ТЕБЕ ПОРА, МЕРЛ.       Мерл (ворчит): Ладно, ладно, иду.       В последний раз оглядывает поле боя, машет всем своей культей и выходит за дверь. Взваливает на плечо рюкзак, который его добрые соседи предусмотрительно выставили в прихожую. Пытается сунуться не в ту сторону, но Дж.Р., вышедший за ним следом, пресекает эту попытку и направляет его к выходу.       На пороге они обнимаются.       Дж.Р. (дрогнувшим голосом): Мерл… мы будем скучать.       Мерл: Да ладно, харе пиздеть-то. Скучать он будет, как же! Вон новенький вам соскучиться не даст, в надежных руках вас оставляю. Ладно, пошел я. (Перешагнув порог, оборачивается.) Так чего, значит, танк я забираю?       Дж.Р.: Бери что хочешь, только исчезни наконец!       Мерл скрывается в ночи.       Некоторое время Дж.Р. как-то растерянно топчется на пороге.       Дж.Р.: Странно. Так мечтал избавиться от Мерла — а вот теперь его нет, и какая-то пустота на душе… (Заглядывает в гостиную, но ничего утешительного для себя там не видит.) Ладно. У них там это надолго, а мне, пожалуй, пора спать.       Начинает подниматься по лестнице — но в этот момент входная дверь распахивается, и в прихожую снова вваливается Мерл.       Дж.Р.: Какого черта? Почему ты опять здесь?       Мерл (с круглыми глазами, тыча культей в сторону двора): Гадом буду, честно хотел свалить — но там на улице ТАКОЕ… Бля, у меня слов нет!       Дж.Р.: У тебя — и нет слов?!.. Пойдем посмотрим.       Возвращается в гостиную и озирается в поисках соклубников. Губернатор очень занят и явно не готов отвлекаться ни на что; а вот Вонсяцкого Дж.Р. вылавливает из гущи событий и тащит за собой для моральной поддержки.       Втроем они выходят на балкон. Под балконом реет штандарт «S.P.Q.R.» и разбивают лагерь расово разнообразные римляне.       Мерл: …куча ниггеров, и все без штанов!       Дж.Р. (с облегчением): А, ну это нормально. То есть ничего нормального, разумеется — но они же явно откуда-то из древнего мира. А в те времена так было принято, все так одевались. Я-то думал, тут в самом деле что-то из ряду вон…       В этот момент вперед выходит Авл Плавтий во всем своем байроническом величии. Хотя тоже без штанов.       Дж.Р. Ма… матерь Божья! ЧТО ЭТО?!       Мерл: Я же говорил! Одно лицо, да? Только глаз больше, чем нужно — но это мы щас поправим! (Подбирает каменюку и прицеливается.)       Вонсяцкий: Ну и ну! У вашего чокнутого одноглазого приятеля объявился брат-близнец, потерянный в детстве?       Дж.Р., судя по лицу, некоторое время серьезно обдумывает эту версию, но затем ее отвергает.       Авл Плавтий (глубоким мрачным голосом): Слушайте меня, обитатели Клуба! Я римлянин. И где я ступаю, там воцаряется Рим!       Дж.Р.: С ума можно сойти! И голос тот же… и интонации…       Авл Плавтий (еще более глубоким и мрачным голосом): Преклоните колени, покоритесь власти Рима — и император в милосердии своем подарит вам жизнь!       Мерл: И сам такой же долбоеб! (Перегнувшись через перила, орет): Пиздуйте откуда пришли, пидары голожопые! У нас тут один Губер уже есть, второго не надо!       Вонсяцкий: Грубовато сказано, но по сути верно. Русские не сдаются!       Авл Плавтий (совсем на инфразвук переходя): Что ж, если так, готовьтесь к ВОЙНЕ!       Дж.Р. (скорбно усмехаясь): Нашел чем удивить.       Афроримляне выстраиваются в боевой порядок, а члены Клуба задумчиво наблюдают за ними сверху. Вонсяцкий достает сигару и закуривает.       Вонсяцкий: С Екатериной Великой был аналогичный случай*. Однажды матушка-императрица пошла в отхожее место… (вдруг начинает ржать, но, овладев собой, делает серьезное лицо и продолжает):…открывает дверь и вдруг, представьте, видит там самое себя! Натурально, с голой… ну, вы поняли.       Дж.Р. (с интересом): И что она сделала?       Вонсяцкий: Ну, что… Была неприятно поражена, разумеется. Но что же тут можно было сделать? Так этот случай и остался загадкой для современников и потомков.       Дж.Р.: Да уж. «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам», как сказал… а впрочем, черт его знает, кто это сказал.       Афроримляне выкатывают громоздкие осадные машины.       Вонсяцкий: Эти санкюлоты собираются брать Клуб штурмом. Не знаю, как у вас тут принято — но, может быть, мы должны что-то предпринять?       Мерл (хлопнув себя по лбу): Точно! Чего мы как неродные-то, в самом деле? Надо остальных позвать, пускай тоже порадуются! (Поворачивается к гостиной, где по-прежнему кипит жаркая схватка, и кричит): Народ, идите сюда, позырьте, тут такое!.. Давайте в темпе, а то все пропустите! Дэрилина, жопу поднял и быстро сюда! Мужики! Да отвлекитесь вы уже друг от друга, слэшеров на вас нет! Губер, греби сюда, ты должен это увидеть! Губер, да где ты там?.. А-а… О-о-о! Молодчина, шериф, мочи его! Шоколадка, а ты с катаной сзади заходи!.. Да что же вы творите, дебилы криворукие — дайте я подсоблю! (Торопливо нацепляет свой клинок и ныряет в гущу сражения.)       Дж.Р. провожает его озабоченным взглядом.       Дж.Р. (покачав головой): На самом деле совершенно не надо ему это видеть. От такого зрелища и у здорового ум за разум зайдет! А Филип, то есть Брайан у нас уже… человек тонкой душевной организации. Как пить дать, проснемся все завтра с перерезанными глотками, потому что он увидел самого себя без штанов и был неприятно поражен!       Вонсяцкий (рассудительно): Но если этот… доппельгангер — новый член Клуба, рано или поздно им придется познакомиться.       Дж.Р.: Вот чем позже, тем лучше.       Тем временем афроримляне расставляют напротив здания Клуба чаны с чем-то черным и вонючим.       Вонсяцкий (облокотившись на перила и задумчиво стряхивая пепел с сигары): Знаете что? Я предвижу еще одно ужасное последствие.       Дж.Р.: Мерла так и не выставим? (Пытается сделать хорошую мину при плохой игре.) Что ж, я особо и не надеялся…       Вонсяцкий: И это тоже, но я сейчас о другом. На самом деле все это безобразие (тыкает сигарой в сторону Авла Плавтия) имеет простое логическое объяснение. Очевидно, ЕЙ понравился актер. Сначала в этой вашей истории про мертвецов. Потом ОНА решила выяснить, где и кого он еще играл. Результаты мы видим. Но вряд ли за всю свою жизнь этот человек снялся только в двух сериалах…       Дж.Р. Черт! А в этом есть смысл. Думаете, нам грозит атака клонов?       Вонсяцкий: Я бы не удивился.       Дж.Р. (извлекая из кармана айфон): Ну, удивляться здесь не стоит вообще ничему. Вот пробудете в Клубе с мое — сами поймете, какая это избыточная и бесполезная эмоция. Так: «Дэвид Морисси фильмография…» Хотя на самом деле не думаю, что нам грозит что-то серьезное. Ну кого он, с такими-то данными, еще мог играть? Какой-нибудь, не знаю, гангстер, инопланетный диктатор, эсесовец. Все эти однотипные злодеи еще по дороге перессорятся и, не дойдя до Клуба, взаимно истребят друг друга… (Смотрит на экран — и айфон падает у него из рук.) Что-о? Пел в мюзикле?!       Вонсяцкий: Но это же отличная новость! Я тоже в свое время — до того, как увлекся политикой — сочинял музыкальные комедии и сам в них играл. Так что пусть приходит, нам с этим парнем найдется о чем потолковать! Может быть, даже споем дуэтом…       Дж.Р. бросает окрест себя измученный взгляд. С одной стороны самозабвенно мочат друг друга персонажи "Ходячих". С другой афроримляне под руководством доппельгангера подтаскивают к Клубу чаны с горючей смесью. Рядом Вонсяцкий, сияющий, как новенькая монета, и, кажется, готовый запеть дуэтом прямо сейчас; и это зрелище становится для Дж.Р. последней каплей.       Дж.Р. (слабым голосом): Послушайте, Алекс… вот вы так переживали о судьбе своей несчастной родины… так спешили бороться с большевиками… и?       Вонсяцкий (с подкупающей искренностью): А знаете, мне у вас понравилось. Здесь уютно, и люди все такие симпатичные, душевные — прямо как дома. Опять же, все время происходит что-то интересное. Я, пожалуй, останусь! А большевики…       Картинно взмахивает рукой и бросает недокуренную сигару вниз. Сигара падает в чан с горючей смесью. Гремит взрыв, потом еще и еще — и через несколько секунд уже весь квази-римский лагерь охвачен пламенем.       Вонсяцкий (на фоне зарева, в величественной позе, с сияющей улыбкой): ...Большевики подождут!

КОНЕЦ.