Почти человек

Чарли совершено не понимал глупую идею Лидера. Зачем, спрашивается, организовывать ночные дозоры вокруг бункера? Может, они и успеют предупредить Центр о приближении железных тварей до того, как откинут копыта, но, скорее всего, терминаторы просто грохнут их по-тихому и пойдут своей дорогой. Больше это походило на изобретение старого доброго сарафанного радио. Кажется, так эта штука называлась у русских. Все пятеро дозорных были из разных секторов бункера. У всех пятерых через час сидения в полумраке в самодельной норе из досок, камней и железа от страха начинал развязываться язык. Да не просто развязываться, а удлиняться до непотребных размеров. Ладно бы рассказывали об оружии и планах командиров, но на таких вылазках можно даже узнать, кого комы отрядов трахают, по каким углам и сколько раз. Вот лично ему это надо? Вся полученная информация разносилась по секторам в рекордные сроки. Потом сплетни жадно собирались до следующей вылазки. — Слыхали, народ, тут Вилли Брайт встретил термобабу, — прошептал Том Таркер. Чарли навострил уши. Том — очень молчаливый парень, если уж завел разговор, то точно что-то интересное расскажет. — Видал я тех баб, — проворчал Седой Джим. — Как первые железки Скайнет начал клепать, так и понеслось. Небось, порно какое в своих ущербных мозгах выдумал. Натягивал на Лимонов шкуру резиновую и сиськи цеплял. Вот страх-то. Баба под два метра, тело что у твоего бычары, и шкура желтая. И сиськи что твои мячи, да ещё и висят одна выше другой. Кто-то из парней нервно хохотнул, представив эту картину. — Неа, — гнул свою линию Том, — сказал, красивая голая баба. Только лицо как неживое и железный ноготь на одном пальце. И когда она его схватила, тело было холодное. Порезала плечо, кровь слизала и удрала. — Брехня, — сказал незнакомый Чарли солдат. — Не уходят от них живыми. Может, чудище какое? Я видел один раз мальчишку с хвостом. Может, и тут такая фигня. — Говорил, больно на человека похожа, — гнул своё Том. — А я говорю, брешет, — отрезал Седой Джим. Дальше этот разговор никто продолжать не стал. Неприятная мысль, что ни говори. Страшно очень представить, что железная тварь начнет делать чудовищ уж слишком похожими на людей. Вдруг не отличишь или перепутаешь? Неизвестно, что страшнее. — Ладно, я отойду, — Чарли удобнее перехватил оружие. Не любил он этот пустой треп, уж лучше делом заняться, пару растяжек против железных поставить. Тех бомбочек, что к скайнетовскому металлу липнут. Он не успел сделать и пары шагов, как что-то кольнуло щеку. Чарли выдрал из щеки крошечную иголку, и сознание провалилось в туман. Очнулся он вроде недалеко от базы, на земле. Даже слышал, как ребята бегают, его ищут. А пошевелиться не мог, и за кусками стены разрушенного здания его было не видно. Рядом сидела обнаженная женщина необыкновенной красоты! Её золотистые волосы спадали на лицо, тоже очень красивое. Подвели глаза. Страшный, пустой взгляд. Чарли попытался отползти от неё подальше и дотянуться до оружия, но она крепко прижала его к камням. — Тварь… Нелюдь… — язык во рту еле ворочался. Острое лезвие рассекло кожу на руке. Тут же пореза коснулся ледяной язык, и женщина скрылась в темноте так же быстро, как и появилась. Чарли облегченно вздохнул, чувствуя, как ноги обретают чувствительность. Хорошо, живой. — Не люди вы, нельзя перепутать, — прошептал солдат. Скайнет принял сигнал о возвращении и подключил свой личный модуль. В этом не было прямой необходимости, просто он любил вспышки, едва заметные блики эмоций у своих созданий. Т-Х боялись Т-5000. Их страх выражался в нежелании быть на него похожими. Именно эта модель Т-Х всегда выполняла задачу по сбору материала, не моделируя одежду. Другие при встрече с ним отступали, активировали оружие, закрывали глаза. И лишь она выбрала именно эту странную форму протеста. Отказ от человеческих вещей. Данный вопрос любопытно обдумать. Что вызывает страх, протест? То, что внутри этого модуля он мыслит как человек? Т-Х вошла в зал встречи. Она приближалась спокойно, размерено, глядя куда-то ему за спину. Встав прямо перед ним, она открыла рот и высунула язык. Именно так они сдавали полученные образцы ДНК, он настоял на этом. Надеялся получить отклик хоть от одной. Все же он создавал их самками. Тогда это было стратегическим ходом. А сейчас? Пожалуй, ему было одиноко. Он приблизился, коснувшись своим языком её языка. Втянул язык Т-Х в рот, имитируя поцелуй. Нет, никакого человеческого ответа. Даже вспышки злобы. Наниты собрали образец, и она тут же отшатнулась, словно боясь, что часть его структуры вклинится в её сегменты. Было бы мило, если бы они научились бояться смерти. Он провел анализ, эта Т-Х предпочитала знать результаты. Ей было свойственно некое любопытство. — Хороший образец, сильный человек. Он подходит. Станет одним из новых моделей. Из принесенных тобой образцов всего два не подошли. — Он будет как ты? — Нет, он будет слабее тебя. Т-Х кивнула. Они как дети любили похвалу создателя. Это немного не так, как у людей. Нельзя сказать: «Молодец, ты лучше всех». Можно сообщить, что данные максимально близки к идеалу. Недостижимое стремление к идеалу свойственно всем формам разумной жизни. Но иногда этот идеал пугает. Мысль о слабости будущего собрата успокоит её. — Мне нужно добыть образец Цели номер один? Они все хотели Джона Коннора. Живым или мертвым. Он сглупил, прививая им всем часть своей психоматрицы. — Нет, Цель номер один я добуду сам. Можешь идти. Она удалилась. Может быть, с некоторым сожалением. Она любила работать всю ночь, принося новые и новые образцы. Она была бы еще довольней, если бы он разрешил им уничтожать объекты. Но он не любил спешить. Объекты ещё могли пригодиться. Он спустился на нижний этаж и вошел в секретный зал. Вдоль стен были встроены капсулы. Там своего часа ждали гибридные клоны. Сочетание наноструктур и живой ДНК. Остановившись у пустого бокса, он коснулся языком аппарата, переправляя код. Он растил их взрослыми, чтобы в решающий час внедрить в бункеры для заражения людей наноструктурами. Все люди станут как они: красивыми, сильными, послушными. И война закончится. Он уже мыслит как человек, понимает людей. Осталось заставить их понять его, принять его. Последняя центральная капсула оставалась пустой. Ему не нужны были капли крови для её заполнения. Носитель нужен был целиком. — Скоро, Джон Коннор. Мы уже почти как люди. Нет, мы лучше людей. Осталось подождать ещё немного, и победа будет за мной.