The Best Damn Thing

“Oh lights go down In the moment we're lost and found I just want to be by your side If these wings could fly Oh damn these walls” (c) Birdy - “Wings”

Никем не замеченный, Радж стоял в коридоре, соединявшем оранжерею с запасным выходом из Института. Он крепко сжимал овальную чашу с водой. Радж смотрел в воду, та почему-то колыхалась. Миг спустя охотник сообразил, что это из-за дрожи его рук. Чтобы соблазнить одну строптивую охотницу в ванне с лепестками, он шёл в оранжерею сорвать несколько роз, попутно замаскировав свои действия поливкой цветов, если бы его кто-то застал за этим делом. Но что в итоге? В итоге он застал Алека Лайтвуда и Магнуса Бейна за какими-то непристойностями. Сначала Радж растерялся, не зная, что делать, и потому отошёл в темноту, прижался спиной к холодной деревянной панели коридора. От гнева у него дёргались руки, а душу затопило негодование, такое неистовое, что казалось, оно разорвёт его при следующем вдохе. - Да как Лайтвуд только осмелился... - прошептал Радж в пустоту. И принялся неглубоко дышать, чтобы овладеть собой. Прошла минута, другая. Лайтвуд и Бейн уже успели оба покинуть оранжерею через другие выходы, а Радж всё стоял на том же месте. Наконец, он отстранился от стены и пошёл прочь, расплёскивая на ходу воду и не обращая внимания на то, что она льётся на его одежду и пол. Остатки воды охотник выплеснул на розы в изящной напольной вазе, стоящей неподалёку от главного входа в оранжерею, и с удовольствием убедился, что под тяжестью капель несколько красных, бархатистых бутонов поникли. Радж едва сдерживал желание швырнуть чашу в ближайшую стену, но опасался, что кто-нибудь увидит это. Оказавшись в своей комнате, Алек быстро прошёл в ванную и сполоснул лицо холодной водой, чтобы привести мысли в порядок и вновь настроиться на рабочий лад, ведь день ещё был в самом разгаре. Однако, вопреки его стремлению, на него вновь нахлынуло то опьяняющее чувство удовольствия, которое он испытал сегодня с Магнусом. Теперь Алек прочувствовал на собственном опыте, что значит хотеть кого-то по-настоящему – когда ты готов рискнуть всем ради нескольких минут близости. Когда кружится голова, когда чувствуешь, как огромно твоё желание и, что ещё прекраснее, как огромно желание того, в кого ты влюблён. Остаток дня Алек крутился в Институте как заведённый, не давая себе возможности задуматься над всем тем, что в пылу спора сказал Магнусу. Возможно, ему не следовало чересчур давить на Бейна? К тому же, голову охотника начала вдруг сверлить мысль: может, он поспешил, позволив себе и Магнусу так много при такой кошмарной неопределённости их отношений? Несмотря на случившееся, Алек всё ещё не мог назвать Магнуса своим любовником. И его это угнетало. Так, может, он действительно поспешил? Всё последнее время Лайтвуд играл с огнём, искренне веря в то, что всего лишь хочет немного погреться возле него. Разве мог он предвидеть ту лёгкость, с которой можно перешагнуть запретную грань? Предвидеть, что им овладеет такая страсть, которая заставит его позабыть обо всём? Впервые дотронувшись до него так откровенно, Магнус произвёл в нём глубокие изменения. Сделал так, что тело Алека познало огонь поистине стихийного желания – чувственный голод пронизывал теперь всё существо охотника вопреки рассудку. С приближением ночи у Алека оставалось всё меньше времени для того, чтобы думать о Магнусе, но тот всё равно вспоминался ему. Причём каждый раз охотник сердился и на него, и на себя. У Алека сегодня, в самом деле, было много работы. Однако за часы, прошедшие после поцелуев с Бейном, их накал и последовавшие за ними возмутительные, но крайне приятные действия вспоминались Алеку по десять раз в час. Ранее он даже не подозревал, что Магнус может вести себя с ним так горячо и возбуждающе, так эротично. Охотник осознал, что в характере Магнуса есть много самых разных граней. - ...и имея такую основательную информацию, мы, вероятно, сможем заманить этих демонов в совершенно безлюдное место и тут же зачистить его, - говорила на ходу Изабель, быстро шагая по левую руку от Алека в сторону главного зала. - Что думаешь? Алек? Алек! Алек вздрогнул, остановился посреди коридора и, выплыв из своих размышлений, воззрился на сестру расфокусированным взглядом. - Что? - Что значит твоё “что”? - у Иззи забавно округлились глаза. - Ты меня вообще слушал? - Конечно, - торопливо заверил Алек, кашлянув. - И я уверен, ты справишься. - Так, ясно. Ты точно не слушал, - всплеснула руками Изабель. Затем смерила его подозрительным взглядом. - Любопытно, в каких же краях, в таком случае, витали твои мысли? - поинтересовалась она с улыбкой. - Похоже, что-то не даёт тебе покоя. Или кто-то. Не Магнус ли? - Нет, - Алек рьяно мотнул головой и снова зашагал по коридору. Но Иззи ловко остановила его, схватив за локоть и удерживая на месте. - Хэй, я не знаю, что точно между вами двумя сейчас происходит, Алек, но вижу твоё состояние и... и я просто надеюсь, что он глубоко страдает из-за тебя. Очень надеюсь. Вы сегодня поговорили? - Да. И... не только поговорили, - едва слышно покаялся Алек, хотя коридор, в котором они стояли, был пуст. Иззи мечтательно вздохнула. - Вы целовались в том укромном уголке среди роз? Ах, это ужасно романтично, но вас могли увидеть, - пожурила она. - Хотя в ту часть оранжереи редко кто заходит. - Нас могли увидеть уже не один раз, - пробормотал Алек. - Знаешь, - Изабель широко улыбнулась, - никому никогда этого не говорила, но один из моих бойфрендов подстерегал меня в самых разных местах и целовал. Я до сих пор ощущаю удовольствие при воспоминании об этом. - Ну, меня Магнус не подстерегает, - хмыкнул охотник. - У нас с ним просто так получается. Иззи рассмеялась. - Неужели ты не понимаешь, братишка? - хитро проговорила она. - У вас с ним так получается, потому что вы оба не можете с собой справиться. Особенно Магнус не может, так как у него, в отличие от тебя, имеется многовековой опыт самоконтроля. И если, находясь рядом с тобой, он теряет этот самоконтроль, то это очень хорошо, поверь. Это лучшее свидетельство силы его чувств. Алек ничего не мог ответить. Слова сестры заставили его вновь пережить приводящие в смятение подробности поцелуев и других действий Магнуса, которым он отдавался совсем недавно, – руки Бейна, его крепкие объятия, жар его губ. Он, должно быть, вздохнул, потому что брови Изабель поползли вверх. - Алек, неужели вы так долго целовались, что ты до сих пор не можешь прийти в себя? У тебя совершенно отсутствующий вид, - с удивлением констатировала охотница. Кровь бросилась Алеку в лицо. - Или это было нечто большее, чем поцелуи? - спросила Иззи, понизив голос. Алек попытался сделать вдох и не смог. Нужно было успокоиться, но сестра своими высказываниями только разбередила воспоминания, которые преследовали его с того момента, как он ушёл из оранжереи. Раз за разом они становились всё отчётливее, раз за разом всё откровеннее и откровеннее. Они словно насмехались над ним, заставляя вспоминать его наслаждение, его падение. - Хэй, Алек? - позвала Изабель, касаясь его плеча. Алек на миг зажмурился. - Сегодня всё... всё вышло из-под контроля, - с трудом выдавил он. Иззи затаила дыхание и сжала его плечо. - Ты о чём? - Магнус и я... Мы... - запутавшись в определениях, Алек понял, что не сможет произнести этого вслух. - Он заставил тебя? - резко спросила Иззи. Глаза Алека изумлённо распахнулись. - Нет, конечно! - яростно опроверг он. - Магнус предоставил мне возможность воспротивиться, отказаться. А я не отказался. Я ни разу не сказал “нет”. И мне ни разу не захотелось остановить его. Изабель с облегчением вздохнула. - Ты не совершил ничего предосудительного, - заверила она брата. Тот принуждённо усмехнулся. - Ничего? Иззи, я почти занялся сексом с магом, с которым даже не встречаюсь. Пустил под откос расследование, которым занимался до его прихода, переложив всё на Джейса. И, главное, сделал то, чего, клянусь, в жизни никогда не делал, – напрочь забыл о своих обязанностях. Изабель вновь вздохнула. - Послушай, нет ничего плохого в том, чтобы позволить себе испытать удовольствие, - сказала она. Затем, немного помолчав, осторожно уточнила: - Это же было удовольствием, правда? Алек окончательно смутился. - Да, - коротко ответил он. Иззи заулыбалась. - Не смотри на меня так, - буркнул охотник, отведя свой взгляд в сторону. - Я и так рассказал тебе больше, чем нужно. - Хорошо-хорошо, - понимающе кивнула Изабель. - Но ты сам обрёк себя на мои расспросы, полюбив Магнуса. - Я не... - Алек покачал головой. - Из, я пока не заходил в анализе своих чувств так далеко. Я ещё не могу утверждать это с абсолютной уверенностью. К тому же, Магнус и влюблённость-то мою принять не может, что говорить о чём-то более глубоком. - Да, влюблённость и любовь – разные вещи. Тут я с тобой согласна, - признала Изабель. - А Магнус, значит, не может принять твои чувства? Вот в чём вся проблема? - Да, в этом, - со вздохом подтвердил Алек. - И так продолжается с того дня, как я ему признался. - Так долго? Хм, - Иззи ненадолго задумалась, потом её лицо просветлело. - Если бы я была на твоём месте, я бы... ну... решилась бы уже на что-то отчаянное. Алек скрестил руки на груди и, прищурившись, уставился в пространство. - Возможно, так я и поступлю, - твёрдо заявил он. - Я влюбляюсь в него всё сильнее. И, мне кажется, готов на многое. Изабель внимательно посмотрела на него. - Ты точно пока ещё не можешь уверенно утверждать, что любишь его? - спросила она, улыбнувшись. - Потому что говоришь ты так, словно не влюбляешься, а уже яростно любишь. У Алека перехватило дыхание. Уже любит? Нет... Он ещё не уверен. Не уверен ведь? Неужели в плане чувств всё всегда происходит так быстро? “Нет, - мысленно пресёк себя охотник. - В одном Магнус прав: я ещё недостаточно хорошо его знаю. А раз так, то не следует торопиться с подобными выводами. Мало полагать, что это, вероятно, однажды случится. Этого мало”. Мысль о настоящей любви неожиданно оказалась для него настолько пугающей, что Алек, опять пропуская мимо ушей слова сестры, весь оставшийся путь до главного зала мысленно повторял одну единственную фразу: “Пока ещё нет, пока нет”. Корень его испуга лежал на поверхности – явная страсть Магнуса к нему отнюдь не гарантирует его любви хоть когда-нибудь. Так, зачем же тогда Алеку сильное безответное чувство? Когда со всей работой на сегодня было, наконец, покончено, охотник ушёл в свою комнату, принял душ и лёг в постель, желая сразу уснуть. Однако уснуть ему не удалось. Вместо этого он всю ночь не находил себе покоя от собственных мыслей и фантазий с участием Магнуса. Алек не мог забыть, с какой страстью Магнус целовал его, не мог не думать о смелых прикосновениях, которые тот позволил себе с ним... И так до утра. Но если следующей ночью охотник всё-таки смог уснуть, то Магнус не спал вторую ночь подряд. Его тело мучила неудовлетворённая похоть, оно невыносимо ныло от неутолённого желания, а в ушах по-прежнему раздавались звуки страсти Алека. Никакие зелья Бейну не помогали. Поэтому он просто лежал в постели, слушая, как стоны Алека, достигающего и достигшего оргазма, эхом звучат в его голове. Магнус снова и снова переживал каждый момент того мучительного часа. Он вспоминал шелковистую кожу охотника, которая становилась горячей при его прикосновениях, он вспоминал, как нежен внутри рот Алека и как жарко внутри его тела. Магнус чувствовал глубокое удовлетворение оттого, что вызвал у Алека оргазм. И хотя эти воспоминания терзали мага, требуя удовлетворения его собственного желания, он с наслаждением вспоминал звуки, которые издавал Алек, достигнув кульминации. Словно вторя его мыслям, в ушах Магнуса вновь зазвучали томные вздохи охотника, и он, перекатившись на бок, накрыл голову второй подушкой. Глупо было думать, что получится забыть Алека, но ещё глупее думать, что получится сопротивляться его притяжению, что нескольких откровенных прикосновений к этому нефилиму будет достаточно, чтобы освободиться от страсти хоть на какое-то время. Об этом и помышлять нечего, потому что Магнус стал пленником Алека с тех пор, как тот улыбнулся ему при их знакомстве. Перевернувшись на спину, Бейн уставился в потолок. От недосыпания ему казалось, что предметы в спальне вращаются вокруг него. В отчаянии он закрыл глаза, почувствовав, как желание с новой силой охватило его тело. Сколько уже раз Магнус лежал вот так в постели, испытывая эту потребность в Алеке? Сколько раз представлял себе горячие, сладкие моменты, подобные тому, который пережил с охотником недавно? Множество раз. Но теперь это были не просто воображаемые картины. Это были фантазии на основе реального воспоминания. Хотя этого всё равно было недостаточно. Магнус вдруг представил себе, как Алек лежит сейчас в своей постели, и подумал о том, что вполне может тайно пробраться в Институт, найдя лазейку в собственных охранных чарах этого здания. Он вполне может. А попасть затем в комнату Алека вообще не составит труда. “И если Алек не воспротивится... о, если Алек не воспротивится...” - пронеслось в лихорадочном сознании Магнуса. Бейн попытался призвать на помощь свои принципы. Но в данный момент опираться на принципы было равносильно тому, чтобы опираться на воздух. Ему снова вспомнились возбуждённые стоны Алека. Выругавшись и посчитав, что двух ночей адских мучений более чем достаточно, он отбросил простыни и встал с постели. Сейчас было бесполезно пытаться заснуть, ведь всё равно уже рассвело. Магнус раздвинул шторы, пропустив в спальню слабый свет раннего утра, а потом направился в ванную комнату. Нечего было паниковать. Маг чувствовал, что по-прежнему крепок духом, твёрд в своём решении. Конечно, чувственный туман обволакивал его мозг, занавешивал пеленой глаза, однако нужно держаться. “Но, ад и небеса, как? - сокрушённо вздыхал Магнус, стоя под прохладным душем. - Александр такой...” Резко встряхнувшись, Бейн напомнил себе о непреклонном сопротивлении. Он знал, что надо просто продолжать жёстко сопротивляться, и тогда Алек вскоре освободится от любовных пут, забудет всё, что наговорил ему о своих чувствах. Эти чувства должны в конечном итоге развеяться, как дым. Только вот какого дьявола, едва одевшись и даже не позавтракав, Магнус снова тащится в треклятый Институт, словно притягиваемый магнитом? Алек с самого утра не мог сосредоточиться на повседневных делах. Он до сих пор продолжал, как безумный, вспоминать те волшебные моменты с Магнусом в оранжерее, испытывая от этих воспоминаний настоящую эйфорию. Проснувшись, охотник вспоминал ласкавшие его руки Магнуса. Упражняясь с Джейсом в спарринге, он думал лишь о том, какой жаждой горели глаза Бейна. Следя за датчиками в главном зале, Алек ловил себя на том, что прислушивается, не раздадутся ли шаги Магнуса. Он надеялся, что маг придёт, и они снова прикоснутся друг к другу. Всякий раз, как эти мысли приходили Алеку в голову, это сбивало его с толку и мешало работать. И уже не одна только Изабель могла заметить его рассеянность. В шестой раз за десять минут приказав себе перестать грезить наяву, охотник с трудом переключил внимание на свои лук и стрелы. Он порадовался, что сейчас раннее утро, когда большинство охотников либо спят, либо ещё не вернулись с ночных рейдов. По крайней мере, в данное время было мало шансов, что кто-то задастся вопросом, с чего это краснеет Алек Лайтвуд. Одни только Джейс и Иззи тихо усмехались, понимая, что его голова занята довольно интересными вещами. Перестав прицеливаться в мишень после семи попаданий стрел в цель, Алек закрыл глаза и почувствовал, как его снова порабощает бесстыдное желание. Ему сразу вспомнилось, с какой уверенностью Магнус заставлял его испытывать это ощущение. Бейн точно знал, что надо для этого делать. Он был таким... сексуальным. Звук знакомых шагов оторвал Алека от приятных размышлений, как будто его окатили ледяной водой. Открыв глаза, он увидел приближающегося к нему мага, который теперь постоянно занимал его мысли. - Доброе утро, Алек, - тихо сказал Магнус, остановившись на некотором расстоянии от него. Сглотнув от мгновенного смущения, Алек смог лишь кивнуть. Затем и вовсе опустил взгляд на свой лук с зажатой в нём стрелой, мысленно обругав свою кожу, которая вечно краснеет и выдаёт то, о чём он думает. Пытаясь овладеть собой, Алек сделал вид, что проверяет тетиву лука. Он надеялся, что его покрасневшее лицо Магнус отнесёт на счёт интенсивности тренировки. Бейн, тем временем, всё же пересёк разделявшее их пространство, но Алек не мог заставить себя оторвать взгляд от лука. Однако, отправив в мишень ещё четыре стрелы, охотник решил, что достаточно овладел собой. И, наконец, повернулся к Магнусу. Алек взглянул ему в лицо и понял, что все его попытки продемонстрировать равнодушие были напрасны, потому что, как только их взгляды встретились, он снова смутился. Под пристальным взглядом Магнуса Лайтвуд почувствовал себя страшно беззащитным, и ему захотелось уйти, но усилием воли он заставил себя остаться на месте. - Прости, что мешаю твоей тренировке, - медленно начал маг, - но я хотел встретиться с тобой так, чтобы у нас обоих было достаточно времени на разговор, а это единственное время суток, когда можно с большей вероятностью достичь этой цели. - Разговор? - подал голос Алек, прочистив горло. - Да. Хочу спокойно обсудить с тобой то, что произошло между нами в прошлую нашу встречу, - Магнус сделал глубокий вдох. - Вся ответственность за моё неподобающее поведение, разумеется, лежит на мне. Алек отлично помнил это “неподобающее поведение” и то, что оно заставило его ощутить. Закусив изнутри щёку, он снова чуть отвернулся. - Я понимаю, что привожу тебя в смятение, обсуждая такие вещи, - предельно ровно произнёс Магнус, - но без этого нельзя обойтись. Во-первых, я честно не собирался доводить наши отношения до... до той непристойной ситуации. По крайней мере, сначала. - Магнус, не только ты “довёл” всё до такого. Мы оба в этом участвовали, - твёрдо поправил его Алек, затем как-то отрешённо собрал все свои стрелы и направился в оружейную, слыша, как маг пошёл за ним следом. Бейн проигнорировал уточнение. - Моя попытка выиграть очередной наш спор вскоре сменилась другими намерениями, гораздо менее честными... И мне жаль, - сказал он, закрыв за ними дверь оружейной. Затем нервно усмехнулся. - Даже сейчас я не могу оправдать свои действия в должной мере, - признался маг. Положив лук и стрелы на ближайший стол, Алек приоткрыл рот, чтобы как-то прокомментировать это, но Магнус не оставил ему возможности сделать это. - Алек, прости меня, - тяжело проговорил он. - Я не должен был допускать подобные сексуальные вольности по отношению к тебе. Лайтвуд ошеломлённо взглянул на него. Значит, Магнус явился, чтобы извиниться за то, как целовал его и как прикасался к нему? Алек ничего не понимал. Мысль о том, что Магнус выразил сожаление по поводу того, что самому охотнику показалось великолепным, привела его в недоумение. - Магнус, нет никакой необходимости... - заговорил было он. - Необходимость есть, - перебил его Бейн, взмахнув рукой. - Те мои действия... непростительны. Единственное их оправдание – сильное желание, которое я испытываю к тебе. Алек даже вздрогнул от удивления. То, что у Магнуса к нему необъяснимая тяга, было вполне очевидно чуть ли не с первой их встречи, но то, что маг признался в ней вот так просто после их бесконечных споров, буквально потрясло Алека. - Ты говоришь мне это, потому что жалеешь о тех минутах в оранжерее? - спросил охотник поникшим голосом. - Да. То есть, нет. Я хочу сказать... - Магнус непривычно для самого себя замялся. - Александр, боюсь, то, что я испытываю к тебе, не поддаётся контролю с моей стороны. Как ни больно мне говорить об этом, я не могу обещать, что случившееся в оранжерее не произойдёт снова. Ты... ещё совсем неопытен в таких делах, а я не могу гарантировать, что ты таким и останешься, если мы вновь окажемся в подобных обстоятельствах. - Но я хочу этого, - уверенно заявил Алек, впившись в него яростным взглядом. - Ты же знаешь, что хочу. Магнус покачал головой. - Глупый нефилим, разве ты не понимаешь, что почти произошло в тот день? - Понимаю, - с той же убеждённостью кивнул охотник. - Даже если и так, ты не осознаёшь всей серьёзности этого, - припечатал Магнус суровым тоном. - И не осознаёшь, что ты далеко не в безопасности в моём присутствии. - К чёрту безопасность, - сердито выпалил Алек. Бейн знал, что охотник сейчас совершенно не воспринимает его слова, уже привычно отмахиваясь от них. Но Магнус понимал, что всё равно не должен сдавать позиции. Хотя на данный момент он успел исчерпать все приемлемые методы убеждения, так и не добившись каких-либо результатов. Алеку были безразличны даже его извинения. Вот только, в отличие от него, Магнус знал, что обязан сожалеть о своём поведении, пусть и желал повторения этого. Возможно, разумнее было бы вообще прекратить появляться в Институте, однако уклонение от встреч с Алеком, в любом случае, нисколько не уменьшит желания. Поэтому маг решил, что имеет смысл неустанно пытаться направлять их отношения в сторону дружбы. Да, Алек был упрям, но Магнус был упрям не меньше. Проблема состояла лишь в том, что Бейн действительно не мог сообразить, что ещё можно сказать. А охотник, между тем, стоял напротив него, ещё более соблазнительный, чем всегда, и совсем не собирающийся его укорять за недавний инцидент. Искушающий, словно призывающий преодолеть разделяющее их расстояние и начать с того, на чём Магнус остановился в тот день, когда Алек уступил своей страсти. Магнус всё же сдержался и не прикоснулся к нему, однако их взгляды встретились. Алек почти не шевелился, смотря ему в глаза. Ведь те могли растопить его тело и превратить охотника в кого-то, кем он не был и кто прямо сейчас хотел, чтобы Бейн поцеловал его. Это развратное второе “я” проснулось тогда, в оранжерее, и Алек пока не знал, как относиться к этой своей стороне, слишком легко поддающейся соблазну. Конечно, это была самая восхитительная вещь, что с ним случалась, но она ощутимо влияла на ясность сознания. Вот и в эту минуту он, должно быть, выглядел так, словно повредился рассудком, потому что неожиданно улыбнулся. - Алек? Почему ты улыбаешься? - тут же спросил Магнус, напрягшись. Охотник пожал плечами, а потом приблизился к нему. - Я просто подумал, что в Институте скоро не останется ни одного места, в котором бы мы не целовались, - ответил он, всё ещё улыбаясь. Магнус промолчал, понимая, насколько бессмысленно и глупо заявлять, что он никогда больше не поцелует Алека в Институте или где-то ещё. Ведь чуть ранее сам сообщил, что не обладает достаточным контролем. А у Алека, тем временем, исчезли последние колебания, и он коснулся своими губами губ мага, притянув его вплотную к себе за лацканы пиджака. После всех сегодняшних слов Магнуса Алек понял, что имеет над ним некую власть и решил пользоваться ей до тех пор, пока Бейн не сдастся ему окончательно и бесповоротно. Расчёт охотника оказался верным. Магнус подчинился его действиям, после чего уже сам прижал Алека к себе и перехватил инициативу в поцелуе. Его язык проник в рот Лайтвуда точно так, как Магнус хотел бы проникнуть к нему между бёдер. Но когда из Алека вырвался стон удовольствия, маг опомнился и попытался отодвинуться. - Александр... - с укором пробормотал он, чувствуя, как Алек лишь крепче хватается за него. - Магнус, я хочу этого. Хочу, - вкрадчиво, чётко выговаривая каждое слово, произнёс охотник. - Я устал повторять тебе это, но буду повторять постоянно, раз до тебя всё не доходит. Я хочу целовать тебя. Хочу тебя. Пожалуйста. “Зачем он говорит это? - в оцепенении подумал Магнус, пережидая нахлынувший приступ душевной боли. - Как же трудно с ним бороться...” “Пожалуйста”, - умолял Алек в его ночных фантазиях предыдущей ночью. - Нет, - механически сказал Бейн, но Алек снова поцеловал его и он почувствовал головокружение. - Магнус, хоть на несколько минут забудь обо всём и просто побудь со мной, - попросил охотник сквозь поцелуй. “На несколько минут?” - заторможенно повторил Магнус, пробуя вкус губ Алека снова и снова. Затем он заскользил губами по подбородку Лайтвуда, по его шее в том месте, где тонкой ниточкой бился пульс. Иногда просто невозможно уйти от того, чего жаждешь. Магнус понял, что вновь опасно близко подошёл к потере контроля. Более того – он осознал правду. Секс с Алеком неизбежен. И секс этот неизбежно будет чем-то неописуемым. Бороться с собой можно сколько угодно, но маг чувствовал, что это произойдёт. И скоро.