Это всё Дин

Когда у тебя такой старший брат, как у Кастиэля, ты быстро привыкаешь не обижаться из-за того, что он напрочь забыл про твой день рождения. Вот и сегодня Габриэль не обратил на появление на кухне младшего ни малейшего внимания, продолжая печатать что-то в телефоне и сыто усмехаться. Кастиэль ни минуты не сомневался, что Габриэль общается с очередной своей пассией, которую даже не зовут Ребекка. Для Кастиэля оставалось загадкой, как можно тратить своё время на того, кто точно не является твоей родственной душой. Он много раз спрашивал Габриэля, почему он не пытается найти Ребекку, а вместо этого водится с девушками, которым точно так же, как и ему, наплевать на имя на своём запястье. — Мелкий, — не без раздражения отвечал Габриэль, — подрастёшь — сам поймёшь. Когда Кастиэль немного подрос, но всё ещё не понял, Габриэль стал отвечать по-другому, например, так: — Ребекк полным-полно, а Габриэлей мало. Видно, она и сама не торопится меня искать, раз до сих пор не добавилась в друзья на фэйсбуке. А что, если ей ещё пять лет? Мне ждать, что ли, всё это время, пока она подрастёт? Или даже так: — Ну найду я её, так мне придётся навсегда остаться с ней. Никаких больше развлечений. Нужно успеть пожить как можно более полной жизнью, пока я ещё могу. Карпе дием, братишка. В этих словах как будто была своя логика, но Кастиэль не понимал главного: как можно испытывать хоть какое-то влечение к человеку, который тебе не предназначен? Вот он никогда не чувствовал желания по отношению к кому угодно, в то время как все вокруг успешно влюблялись, встречались и вообще. Подавляя зависть, Кастиэль говорил себе, что они растрачивают себя по пустякам. Вот когда он встретит свою родственную душу... вспыхнут искры, моргнёт свет, и за спиной у него словно развернутся крылья. Тогда у него и возникнет чувство, настоящее, и он покачает головой, глядя сочувственно на остальных. Тогда ему захочется и поцелуев, и секса, и прочих глупостей, которыми его совершенно не тянет заниматься сейчас. В любом случае, сегодня Кастиэль был рад, что Габриэль забыл о его дне рождения. Потому что этот день рождения был шестнадцатым, и, проснувшись, Кастиэль наконец увидел на своём запястье долгожданное имя. И ему хотелось как можно дольше хранить это имя только для себя, никому его не показывая. Так что, улыбаясь самому себе, Кастиэль завтракал, не замечая, что ест, а в голове у него звучало лишь одно слово. Дин. Кастиэль выходил из школы, всё ещё переполненный тихой радостью от новообретённого знания, когда кто-то окликнул его по имени. Он кивнул Ханне и Иниасу, прощаясь, и повернулся на оклик, думая о том, как мог бы выглядеть таинственный Дин. Он знал, что обычно в таких случаях все представляют свою родственную душу как какого-нибудь сексуального актёра, но беда была в том, что Кастиэль ни одного актёра сексуальным не считал. Да что там — вообще никого. То есть, например, ему понравился Вуди Аллен в «Сенсации», но он был вполне уверен, что не хочет, чтобы его родственная душа выглядела как Вуди Аллен. — Да, здравствуйте, — вежливо сказал он незнакомому парню, неуверенно переминающемуся с ноги на ногу. Парень сглотнул. — Привет, — сказал он. — Я, э... меня зовут Дин. — О, — озадаченно ответил Кастиэль. — Ты имеешь в виду... Дин неловко закатал рукав рубашки и повернул руку так, чтобы Кастиэль смог прочитать написанное на его запястье имя. Его, Кастиэля, имя. Кастиэль неуверенно протянул руку и коснулся аккуратных маленьких букв. Ничего. Ни искр, ни удара током, ни хоть сколько-нибудь заметно участившегося сердцебиения. Он уставился на Дина. Ну... он был привлекателен — теоретически. У него были правильные черты лица и всё такое. Пожалуй, приятные. Но... ничто в нём не заставляло Кастиэля ощутить этот момент особенным. — Это розыгрыш? — осторожно спросил Кастиэль. Потому что, ну... вряд ли в школе стали бы таким заморачиваться, да и все ведь ушли, не дожидаясь его реакции, но с Габриэля сталось бы всё-таки не забыть про его день рождения, подглядеть ночью имя и нанять какого-нибудь первого попавшегося парня, чтобы... — Нет! — воскликнул Дин так испуганно, что Кастиэль ему поверил. — Нет, я... Мой день рождения был в январе. Я, ну, нашёл тебя в фэйсбуке. Ты там единственный Кастиэль. Ты, наверное, знаешь. Я увидел, что тебе ещё нет шестнадцати, и решил подождать твоего дня рождения, чтобы не сбивать тебя с толку, хотел сегодня добавить тебя в друзья, но... — Дин отчаянно теребил рукав, то откатывая его, то снова задирая; имя Кастиэля то скрывалось, то показывалось снова. — Ну, я... Я и добавил, а потом вроде как сел в машину и приехал. Я в Лоуренсе живу. Тут полчаса ехать. Вот. Дину явно было не по себе, но Кастиэль не знал, что ему сказать. Они определённо не были родственными душами. Иначе он бы что-нибудь ощутил. Дин, наверное, и сам это уже понял. — Мне жаль, что ты зря потратил время, — сочувственно сказал Кастиэль и по тому, как Дин изменился в лице, понял, что всё-таки ляпнул что-то не то. — Извини, — выпалил Дин. — Я... извини. И он исчез так поспешно, что Кастиэль даже не успел ответить, что извиняться не за что. В конце концов, это Дин зря полгода на что-то надеялся, ехал, волновался — и всё зря... Кастиэлю даже страшно было представить себя на его месте. Поёжившись, он отправился домой. Кастиэль никак не мог заставить себя зайти в фэйсбук, зная, что там его ждёт заявка от Дина. Чем больше он об этом думал, тем больше ему становилось Дина жаль. И повезло же ему наткнуться на такого бесчувственного чурбана, как Кастиэль! Что вот ему стоило сказать Дину что-нибудь поддерживающее? А теперь Дин, наверное, сидит в автобусе и смотрит в окно невидящим взглядом, и все его надежды рухнули, и всё, о чём он мечтал... Хватит, сказал себе Кастиэль. Дину всего шестнадцать! Он ещё успеет встретить настоящую любовь, и тогда он даже посмеётся над сегодняшней незадачей. Кастиэль неуверенно повёл мышью, всё ещё не решаясь войти в сеть. Что, если он ошибся? Что, если Дин... в смысле, в мире полным-полно Динов, это наверняка, но у многих ли на запястье написано его имя? Что, если это тот самый Дин? То есть не было ни искр, ни головокружения, ничего такого... но что, если в жизни так и не бывает? Что, если Кастиэль просто не дал себе времени понять правду, прогнав свой шанс на счастье? Он тяжело вздохнул. Спору нет, чем больше он думал об импульсивном поступке Дина, тем больше ему казалось, что это именно то, о чём он мечтал. Если был ещё один Дин с его именем на руке... почему не приехал он? Что может быть романтичнее, чем бросить всё и приехать к своей судьбе в самый главный день в ваших жизнях? Где был его Дин в это время? Разве он не мог так же найти его в сети? Может быть, он был с кем-то другим, как Габриэль?.. Нет! С другой стороны... Дин точно прогулял школу. Кастиэль никогда не сделал бы подобного. Да и с места ради кого-то он бы не сорвался. Каким бы красивым ни казался ему жест, это было не про него. В фильмах так поступали, и Кастиэль мог этим восхищаться, но в его жизни подобному было не место. Он решительно кликнул по окошку фэйсбука и, глядя сквозь немногочисленные поздравления с днём рождения, принял заявку Дина, добавляя его в друзья, и открыл сообщение от него. Которое, видимо, было написано ещё до того, как Дин принял своё красивое, но глупое решение. Решение, которое наверняка привело бы какого-то другого Кастиэля в восторг. Привет, Кастиэль! С днём рождения! Меня зовут Дин, ну, ты и сам видишь, да, и я подумал, может быть, у тебя на руке сегодня появилось моё имя. Если нет, можешь не отвечать. Извини тогда. Не знаю, что ещё написать. Забыл написать, что у меня на запястье твоё имя! Чёрт, с этого надо было начать! Извини. Ты единственный Кастиэль, которого я нашёл в сети, и я подумал, что... ладно, неважно, ты и так уже всё понял. Ещё раз с днём рождения. Кастиэль обнаружил, что улыбается. Он буквально видел, как Дин набирает эти сообщения, стирая и снова печатая, а потом посылает всё к чёрту, хватает ключи от машины и давит на газ. Перечитав всё ещё раз, он перешёл на страницу Дина. Дин точно не мог быть его родственной душой. Судя по его странице, ему нравились классические автомобили, старое оружие, фильмы про ковбоев, Воннегут, Лавкрафт и всякие приключенческие истории, от которых Кастиэль начинал клевать носом. Нет-нет, этот человек точно не мог быть предназначен Кастиэлю. Его вторая половинка должна была интересоваться искусством, экологией и литературой... более высокой. Здравствуй, Дин. Мне кажется, сегодня я был излишне резок. Пожалуйста, прими мои извинения. Мне также кажется, что я не ответил на твой вопрос. У меня на запястье действительно твоё имя, но, думаю, ты и сам понял, что это досадное совпадение. Мне жаль, что я разочаровал тебя. Спасибо за поздравление. Удачи тебе. *** Да уж, не думал, что скажу это, но насчёт этого фильма ты был прав, Кас. Даже таращиться полтора часа на какого-нибудь твоего Поллока было бы и то веселее. Но ты не задавайся, я второй раз этого не повторю! А у нас сегодня ночью снег повалил! В смысле, у вас, наверное, тоже, но ты-то мог и не заметить. Небось шёл, уткнувшись в учебник, и ничего не видал. Так вот, сообщаю: эти загадочные лужи на твоём полу — от того, что тебе на ботинки налип снег, а ты не заметил и не стряхнул его на входе. *** Дин, у меня возникло стойкое ощущение, что ты никогда не путал Шопена с Шопенгауэром, Баха с Бушем и Маркеса с Борхесом, а просто притворяешься, чтобы меня позлить. Кроме того, напоминаю, что мы условились: один твой фильм в обмен на один мой, так что я не буду смотреть «Эту чудесную жизнь», пока ты не посмотришь «Король говорит», даже несмотря на то, что ты пишешь ЭТО ЖЕ КЛАССИКА, КАС, НЕ ПОНИМАЮ, КАК ТЫ МОГ ЭТОГО НЕ ВИДЕТЬ. Повторюсь, я понимаю смысл всех твоих сообщений, и вовсе необязательно выделять что-то большими буквами. Кроме того, ты пишешь так почти про каждый фильм, который я будто бы должен посмотреть. Надеюсь, в этом хотя бы нет ковбоев. *** Ха-ха, тебе ни за что не убедить меня, что это не тупо — потратить кучу денег на настольную игру, когда в сети полным-полно бесплатных. В любом случае, играть в них мне не с кем. Мои друзья не такие девчонки, а Саманта не отрывается от учебников, совсем как ты. Как, кстати, тот Ужасный Тест по Физике? Предвижу твой ответ: «Всё в порядке, Дин, как ты и говорил. Ты всегда оказываешься прав, не знаю, почему я никогда тебя не слушаю». *** Дин, это не смешно! Сегодня меня в друзья добавил некто по имени Сэм Винчестер, а когда я спросил, знакомы ли мы, он сказал, что твой брат! А когда я, удивившись, сказал, что ты рассказывал мне только о младшей сестре, он... в общем, я надеюсь, у тебя есть этому объяснение. *** Была глубокая ночь, а Кастиэль лежал и смотрел в потолок. Он думал о Дине Винчестере. О Дине, который был прекрасным человеком, отличным другом и очень интересным собеседником, но никак не мог оказаться его родственной душой. Потому что, стоило Кастиэлю закрыть глаза, он легко видел Дина перед собой, хотя и встречал его всего раз полгода назад. И Дин безусловно был красив. Но... ни тогда, ни сейчас он не вызывал у Кастиэля никакого влечения. Как и любой другой человек. Его губы не вызывали мыслей о поцелуях, его не хотелось представить без одежды. И хотя Дин иногда ему снился, в этих снах не было ничего хоть сколько-нибудь неприличного. И всё же Кастиэль уже давно не мог не думать о нём каждую минуту, не мог прекратить нетерпеливо поглядывать на экран в ожидании его ответов на свои сообщения, не мог перестать безотчётно расплываться в улыбке, вспоминая какую-нибудь его фразу, не мог не представлять его реакцию на какое-нибудь событие — потому что с Дином хотелось поделиться всем. Неужели именно такой должна была быть настоящая дружба? Неужели это означало, что раньше у Кастиэля просто никогда не было настоящих друзей? Но он сомневался, что друзья проводят так много времени, размышляя, есть ли в мире другие Кастиэли, один или одна из которых однажды придёт и заберёт Дина себе. Ведь тогда Дин, наверное, сразу потеряет к Кастиэлю номер один интерес? Так больше не могло продолжаться. Откинув одеяло, Кастиэль сел, нашарил ногами тапки и вышел из комнаты. Наоми очень много времени проводила на работе и сильно уставала. Её сон был священен. Даже Габриэль в детстве, когда у него сильно разболелся живот, не стал её будить, а пытался потерпеть до утра; когда ему стало совсем невмоготу, он позвонил в 911, но дожидался врачей на крыльце, чтобы они, приехав, не разбудили её звонком в дверь. Оказалось, что у него был аппендицит. (Возможно, какие-то части этой истории возникли у Габриэля в голове много позже. Кастиэль не был уверен.) Кастиэль постучал в дверь и заглянул в мамину спальню. — Что случилось? — резко спросила она, проснувшись будто рывком и сразу сев. — Мам... — Кастиэль запнулся. — Мам, почему ты меня так назвала? Ты где-то вычитала это имя? В темноте он не видел, что отразилось у его матери на лице. — Я придумала это имя сама, — и интонацию в её голосе он тоже не смог разобрать. — Насколько мне известно, в мире нет ни одного другого Кастиэля, — ответила она и на незаданный вопрос. — Если это всё, то спокойной ночи, Кастиэль. — Да... прости, спокойной ночи. Кастиэль попятился, надеясь, что утром мама не вспомнит, что он приходил, или сочтёт это странным сном. *** Ну не знаю, Кас. Мне-то несложно, я могу хоть в Гарвард заявление подать, только я думаю, что это лишняя трата бумаги и марок. Разве что какой-нибудь местный колледж. В любом случае не хочу уезжать далеко от дома. Не знаю, тебе же самому придётся меня утешать, когда меня никуда не примут. Про деньги ты сам знаешь. А сам-то ты уже думал, куда хочешь поступать? Лига Плюща? Или и вовсе Оксфорд? *** Вообще-то Кастиэль не был знаком с Чарли. Та была подругой Ханны, и Ханна иногда о ней рассказывала. И по этим рассказам у Кастиэля сложилось впечатление, что по части компьютеров Чарли всесильна. Так что когда в обеденный перерыв она случайно оказалась в очереди следующей за ним, он не поспешил занимать столик для Ханны и Иниаса, а застыл с подносом, не зная, как с ней заговорить. — Вот чёрт, — сказала она не то сама себе, не то кассиру, роясь в карманах и выуживая оттуда мятую банкноту. — Высыпала вчера монеты из джинсов и забыла вернуть обратно. Извините, кекс я тогда не буду брать. — У меня полно мелочи, — выпалил Кастиэль, который как раз не успел убрать сдачу, и протянул ей ладонь с монетами. — Сколько тебе нужно? — О! — удивлённо воскликнула она, впрочем, недолго раздумывая перед тем, как взять у него несколько монеток. — Ну разве ты теперь не мой лучший друг? Наверное, она удивилась ещё больше, когда он сел с ней за один столик, но сказать ничего не сказала. — Можно мне кое о чём тебя попросить? — спросил он. Конечно, не стоило делать это вот так в лоб, но ему в любом случае было бы неудобно, а сейчас рядом хотя бы не было Ханны и Иниаса. Чарли приподняла брови. — Ты ведь Кастиэль, да? Друг Ханны? — Да. — Ну, попробуй. — Ты не могла бы... посмотреть в полицейской базе, сколько в ней есть Кастиэлей? Чарли так на него и вытаращилась. — В полицейской базе? — переспросила она. — Ну да. — А почему не в базе ФБР? — А она лучше? Брови Чарли снова поползли вверх, хотя казалось, что выше уже невозможно. — Ну, ясное дело, — ответила она. — В полицейской базе есть только те, кто совершал правонарушения. А в базе ФБР вообще все. — Я этого не знал, — признался Кастиэль. — Тогда не могла бы ты посмотреть там? Чарли открыла было рот, но тут на столик опустились подносы Ханны и Иниаса, и Кастиэль сделал большие глаза, чтобы она его не выдала. Кажется, она даже поняла, что он имел в виду, и завела речь о каком-то проекте, над которым они работали с Ханной. Кастиэль понятия не имел, сколько Чарли понадобится времени. Вообще ему представлялось, что взламыванием базы ФБР занимаются по ночам. Поэтому он несколько удивился, когда она перехватила его после уроков. — Неужели уже готово? — спросил он. — Ты не уверен в том, что действительно являешься чьей-то родственной душой? — вопросом ответила она. — Я... не хотел бы это обсуждать. Чарли фыркнула. — Мне из-за тебя грозит триста сорок восемь лет тюрьмы, а ты не хочешь рассказать мне свою историю? Нет уж, одним кексом такое не оплатишь. — Хочешь ещё один кекс? — предложил Кастиэль. — Кекс и всю историю, — отрезала Чарли. Когда Кастиэль закончил рассказывать, Чарли откашлялась. Кажется, ей было так же неловко, как и ему. — Слушай, — сказала она, — я тебя, конечно, не очень хорошо знаю, но... — она снова откашлялась. — Кхм, а до того, как у тебя на запястье появилось имя, ты знал, кто это будет? — В смысле? — не понял Кастиэль. — Ну, ты знал, будет это парень или девушка? — Нет, — удивился Кастиэль. — Откуда? Чарли тяжело вздохнула. — Но ведь ты видел его всего раз, — сказала она. — Может быть, ты просто, ну... не прочувствовал его присутствие до конца? — Два раза, — поправил Кастиэль. — Вчера он приезжал, сказал, что нужно купить брату какую-то книгу, какой в Лоуренсе нет, но мне кажется, — Кастиэль закусил губу, — что он на самом деле просто хотел меня увидеть. — Так ты знаешь, что ему нравишься! — воскликнула Чарли. — Нет! Это всё только из-за имени! Если я даже не знаю, нравится ли он мне, как я могу знать, нравлюсь ли ему я! — Это слишком неловко, — пробормотала Чарли. — Я тебе скину одну ссылку, ничего такого не имея в виду и никаких выводов не делая, а ты почитаешь и сам решишь, касается это тебя или нет, ладно? И мне можешь ничего не говорить потом. — В чём дело? — забеспокоился Кастиэль. — Ты нашла какую-то девушку, которую зовут так же, как меня? — А, это. Нет, ты единственный и неповторимый. Можешь расслабиться. Кастиэль не смог. Придя домой, он увидел новый запрос на добавление в друзья от Чарли Брэдбери и сообщение от неё же, в котором была только ссылка на довольно длинную статью под сухим названием «Асексуальность». *** Дин, Я бы с удовольствием пошёл с тобой на выпускной, но прежде мне нужно кое-что тебе рассказать. Я не уверен, что после этого ты всё ещё захочешь, чтобы я пошёл с тобой. Я знаю, что ты приезжал совсем недавно и у тебя сейчас очень мало времени, но мне бы хотелось сказать это тебе лично. Пожалуйста, скажи, можешь ли ты приехать снова и когда. *** Дин буквально выбежал из резко затормозившей машины и торопливо направился к Кастиэлю. Он приехал на пятнадцать минут раньше, чем обещал, но Кастиэль пришёл ещё раньше и всё это время сидел на скамейке, сжимая и разжимая пальцы. Когда Дин подошёл, Кастиэль поднялся; собственное тело казалось ему деревянным. — Ты встретил его? — вместо приветствия резко спросил Дин. — Кого? — не понял Кастиэль, не вполне воспринимавший окружающее; все его мысли были заняты тем, что он хотел сказать. — Другого Дина? — Какого ещё другого Дина? — не без раздражения спросил Кастиэль. Ему и без того было сложно решиться, а Дин ещё болтал неизвестно о чём. — Тогда что ты хотел сказать? Кастиэль сердито перевёл дыхание. Если бы Дин не задавал глупые вопросы, он бы всё уже озвучил. — Я думаю, что асексуален, — выпалил он совсем не с той интонацией, с которой собирался. — Меня не интересует секс, даже с тобой, хотя я почти уверен, что ты моя родственная душа. А исследования показывают, что пары, в которых один асексуал, а другой — нет, могут распасться, даже если эти двое — родственные души. Я не знал этого всего, когда мы познакомились, иначе сказал бы раньше. Но сейчас, когда мне кажется, что я тебе нравлюсь, и я знаю, что влюблён в тебя, я больше не могу молчать. — Кастиэль запнулся. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но никак не мог вспомнить. Это всё Дин, вечно он сбивает его с толку! Кастиэль знал, что должен бы чувствовать себя виноватым за раздражённый тон, и от этого сердился ещё больше, в то же время прекрасно понимая, что Дин не виноват ни в чём совершенно. К ещё большему его раздражению, на лице Дина отразилось облегчение. — А я-то думал! — воскликнул он. Кастиэль нахохлился. — О чём ты? Дин махнул рукой. — Неважно. Гора с плеч. Так это значит, что ты пойдёшь со мной на выпускной? — Ты разве не хочешь ни о чём меня спросить? — недоверчиво уточнил Кастиэль. — Я же только что спросил, — сказал Дин. — А ты хотел ещё что-то сказать? Мне казалось, я услышал самое главное. Кастиэль сунул руки в карманы. — И ты всё равно хочешь пойти со мной на выпускной? Выражение лица Дина смягчилось. — Я понял свою ошибку, — сказал он. — Кас, я тоже в тебя влюблён. И я тебя услышал. А теперь я хочу услышать, что ты пойдёшь со мной на выпускной. А если тебе не нравятся танцы, то танцевать не обязательно. Но я надеюсь, что мне будет можно взять тебя за руку. Кастиэль ошарашенно моргнул. Дин... что? — Я не знаю, — признался он. — В смысле, насчёт танцев и держания за руки. Но я... да, я пойду с тобой. И я... тебе разве не надо ехать домой и готовиться к экзаменам? Дин слабо улыбнулся. — Понял, — кивнул он. — Надеюсь, это будет не слишком ужасно для тебя. — Что — это? — с подозрением спросил Кастиэль. Дин подался вперёд, поцеловал его в щёку и быстро пошёл обратно к машине. — Увидимся, Кас! — крикнул он через плечо, а Кастиэль остался стоять, пытаясь понять, было ли произошедшее сколько-нибудь ужасно. *** Позже удалось установить три вещи. 1. Чарли не взламывала базу ФБР. Оказывается, даже самые гениальные школьницы на такое обычно не способны. Она просто погуглила. (Кастиэль был в панике, когда узнал об этом, и тогда Чарли сказала, что теперь взломает базу ФБР по-настоящему. Она всё ещё не нашла ни одного другого Кастиэля.) (Кастиэль не был вполне уверен, что ей можно верить и сейчас, но Дин, случайно обо всём этом узнав, сказал, что можно не беспокоиться, потому что он вполне уверен, что ещё одного такого идиота, как Кастиэль, в мире не найти, а другого ему не надо.) 2. Поцелуи не казались Кастиэлю неприятными. Впрочем, по увлекательности они уступали в его глазах хорошей настольной игре. 3. Ему так нравилось держать Дина за руку, что он начинал тосковать, когда долго не мог этого сделать. А ещё ему нравилось смотреть что-нибудь, лёжа с Дином в обнимку. Четвёртым пунктом можно было добавить то, что Дин — самый лучший и понимающий парень в мире, но это уже давно не было для Кастиэля новостью.